Добрынины. Часть 5. Глава 54

 - Успокойся, химоза, - отозвался Никольский, давая понюхать ей нашатырь. - Может быть, это даже к лучшему...

     - "Да-да, Лялечка, твоя мама - вторая жена этого мерзавца. - прочла Ляля. - Первой женой его стала наша поселковая, не очень  симпатичная, не очень умная, совершенно неинтеллигентная и потрясающе  невоспитанная и грубая, но на редкость разбитная, хамоватая и наглая деваха Ольга Рябова, которая, по моему глубокому убеждению, идеально подходила Савельеву-младшему по всем статьям. Хоть Гришка и его отпрыск очень гордились своей принадлежностью к купеческому сословию, а Поселковых девиц, в том числе, и Ольгу, называли исключительно колхозницами, но при этом они оба были не просто такими же, как она, но и еще хуже. Гораздо хуже... Если у Гришки еще был хоть какой-то внешний лоск, на который я когда-то польстилась, то его потомок был неинтеллигентен, невоспитан и хамоват еще хлеще, чем Ольга... Не знаю, каким образом, но она сумела положить этого говнюка на себя естественным способом, забеременела и потребовала от него жениться на ней. В противном случае обещала его посадить в тюрьму лет эдак на десять."

     - Жаль, что не посадила... - отозвалась Зинаида Васильевна.

     - Это спорный вопрос, Зиночка... - ответила ей сватья. - Если бы этот мерзавец сидел, то у тебя не было бы ни единого шанса встретить Гурама и родить от него такую замечательную дочку...

     - Ты права, Лидочка... - согласилась Зинаида.

     - "А, поскольку она состоит в близком родстве с нашими потомственными участковыми Увадьевыми, - прочла Ляля, - то ни Гришка, ни Ромка ни на секунду не усомнились в том, что срок Ромке грозит вполне реальный. Правда, тогда он пошел бы на малолетку, поскольку ему было только 17 лет, но меньше, чем через год, его непременно отправили бы во взрослое отделение. Короче, испугались они оба страшно..."

     - Ну хоть чего-то они изволили испугаться... - хмыкнул Добрынин.

     - "Вот тогда-то Гришка и переговорил с ее родственниками, а потом буквально заставил сыночка своего жениться на Ольге, которую тот иначе, как колхозницей, не называл. Через два или три месяца после свадьбы Ромка уехал в военное училище в Череповец. Ольга с ним, разумеется, не поехала. Она, беременная, осталась дома у мамы с папой, а через несколько недель после отъезда мужа родила дочку Женьку, как две капли воды похожую на Ромку, даже родинки были на тех же местах..."

     - Вот пусть к ней и катится со своими требованиями... -  буркнула Зинаида Васильевна.

     - "Ольга - вообще-то женщина боевая, грубая, в отличие от тихой интеллигентной Зиночки." - прочла Ляля.

     Эта фраза заставила Добрынина и его племянника хохотать до слез...

     - "Иногда она ездила к Роману в гости в Череповец, но всегда возвращалась недовольная." - прочла Елена Гурамовна после того, как муж отсмеялся...

     - Надо думать... - фыркнула Зинаида.

     - "А когда, за полтора года до окончания Романом училища, она узнала, что в Москву, в академию, сразу после училища его никто не направит, она была очень недовольна. - продолжила читать Елена Гурамовна. - А уж когда она узнала, что служить ее мужу придется, скорее всего, очень далеко от Москвы, но очень близко к нашей дальневосточной границе с Китаем, в такой глуши, по сравнению с которой не то, что наш Подмосковный  Поселок, но даже деревня Гадюкино может считаться одним из центров цивилизации, то была недовольна до такой степени, что при помощи своих родственников-милиционеров срочно оформила развод и подала в суд на Савельева, чтобы ему присудили выплату алиментов на ребенка."

     - Оборотистая дамочка... - констатировала старая дама.

     - Там оборотистая вся семейка... - ответила ей Зинаида Васильевна. - Там одна Верка-потаскушка целого полка подонков стоит, а уж ее дочка Фаинка - целой дивизии...

     - Ты с ними знакома? - вдруг оживилась Лидия Михайловна.

     - Верку-потаскушку я даже не видела... - ответила Зиночка. - Она очень давно вышла замуж за офицера, поселилась в Москве, в квартире его отца-генерала, и здесь не бывала совсем... А Фаинку я несколько раз видела, но и только... А  потом уехала из этих мест и она...

      - А откуда тогда ты все это знаешь?

      - Мне свекровь такое о Веркиных и Фаинкиных похождениях и вкусах рассказывала, что волосы на голове дыбом становились...

     - Теща, давай потом...

     - Вадимушки, вы оба просто не знаете... - отозвалась Ляля. - Эта Фаинка в свое время на Мишку Берсенева глаз положила... Да как капитально...

     - Да ты что? - почти хором охнули все присутствовавшие.

     - Откуда ты знаешь? - спросила мать.

     - Да я сама видела, как она ему прохода не давала...

     - Когда? - заинтересовался Добрынин.

     - Когда у бабушки на каникулах гостила... - ответила Ляля и попросила... - Давай уже дочитаем...

     - Да-да, солнышко...

     - "К тому моменту, когда не только твоя мама, но и Гришка получил похоронку на Романа, - возобновила чтение Елена, - их с Ольгой дочка Женька давно уже была замужем за Валеркой Феоктистовым. И Гришка решил, что имущество свое он оставит ей, своей единственной внучке. Я его не отговаривала... Наоборот, даже поддерживала. Тогда он прописал Женьку в свою кооперативную квартиру и завещал ей свой участок с домом самым обычным завещанием. Вот пусть к ней, к Евгении Романовне Феоктистовой, этот мерзавец Роман Григорьевич при случае и обращается. Там он действительно будет в своем праве. Там ему отказать ни в наследстве, ни в алиментах на пропой, права не имеют."

     - Молодец бабушка! - одобрительно воскликнула Лидия Михайловна. - Все старается предусмотреть, от всего защитить тебя, детонька...

     - "Я не могу предусмотреть все ситуации, - продолжила чтение Елена Гурамовна, -  но я очень прошу тебя, Лялечка - если ты услышишь от Романа хоть что-нибудь о том, что твоя дача - это единственное имущество, оставшееся у него от родителей, или что-нибудь еще в этом роде, сразу вспомни о том, что я ему не мать, а из своего отца он вытащил и промотал такие огромные деньги, что вам с мамой этого хватило бы на всю жизнь, даже не работая..."

     - Как же она боится, что этот подонок обведет тебя вокруг пальца... - вздохнула свекровь. - Лялечка, мы все поможем тебе не повестись на его фокусы, иначе ты не справишься... А теперь давай дочитаем до конца...

     - "Помни это, чтобы не попасться на любимую удочку Савельева. - прочла Ляля. - Очень уж он любит совестить, жалобить и рассказывать людям, как они несправедливы к нему, недооцененному гению."

     Добрынин выдал смачную непечатную руладу...

     - "А еще он любит якобы занимать деньги, обещая вернуть долг дня через три-четыре, - продолжила читать Ляля, дождавшись, когда муж выдохнется и умолкнет, - но "забывает" о том, что должен, уже через несколько минут. Никогда не давай ему взаймы, не оплачивай его долги, не жалей его, родная. Помни - он тебя не пожалеет. Я не знаю, с какими из своих фортелей он подъедет к тебе... Когда ему нужно, он умеет быть очень обаятельным. Я бы даже сказала - профессионально обаятельным, потому что для таких негодяев, как он, обаяние - вещь жизненно необходимая. Умоляю, родная! Будь сильной и мужественной! И помни - я очень люблю тебя, моя деточка!"

      - Ляль, давай укольчик сделаем? - предложил Никольский.

      - Чтоооо??? - взревел его дядюшка.

      - Бабушку попросим... - примирительным тоном уточнил Мелкий.

      - Давай лучше дочитаем. А уж потом... - предложила старая дама.

      - "А теперь возьми и посмотри остальные пакеты... - продолжила читать Елена Гурамовна. - В том пакете, на котором написано "Документы на имущество", лежат нотариально заверенные копии документов на дачный участок, дом и городскую квартиру твоего деда, моего Анзори."

      - С них необходимо еще раз снять копии, желательно, опять нотариально заверенные... - вслух подумала Лидия Михайловна.

      - Они уже лежат в буфете, в бабушкиной комнате. - отозвалась Ляля.

      - Ты хочешь сказать, что бабушка озаботилась и этим? - удивилась Зинаида Васильевна.

      - Угу...   

      - Давай дочитаем, солнышко... - попросил Добрынин.



Продолжение следует...