Добрынины. Часть 5. Глава 55

   - "В пакете под названием "Разные документы" лежат нотариально заверенные копии нескольких документов... - прочла Ляля. - Нотариально заверенная копия  Свидетельства о рождении Гурама, нотариально заверенная копия свидетельства о рождении Романа, нотариально заверенная копия моего, якобы недавно потерянного, паспорта, удостоверяющего, что моя фамилия именно Кипшидзе, нотариально завереннная копия моего свидетельства о рождении, нотариально заверенная копия моего  свидетельство о браке с Анзором, нотариально заверенная копия свидетельства о смерти Анзора, а также нотариально заверенная копия свидетельства о браке Романа с Ольгой Рябовой, нотариально заверенная копия свидетельства о рождении их дочки Евгении, нотариально заверенная копия свидетельства о разводе Ольги и Романа, нотариально заверенная копия решения суда о взыскании с Романа алиментов на дочь Евгению Романовну Савельеву, а также нотариально заверенная копия завещания, по которому Евгения Романовна Савельева-Феоктистова получила в наследство от деда дачный участок с домом."

     - Лялечка, бабушка тебя очень сильно любила. - сказала Лидия Михайловна. - Она все продумала, все предусмотрела... И создала единственную и неповторимую доказательную базу для того только, чтобы тебе было, чем защититься от этого омерзительного  Савельева...

     - Да уж... - ответила Зинаида Васильевна. - Я бы ей сейчас в ножки поклонилась за такую любовь и заботу... И прощения попросила бы за все... На коленях...

     - А почему здесь только копии? - задал вопрос Добрынин. - Куда она дела оригиналы?

     - Я так думаю, что оригиналы находятся у сына Ирины Федоровны... - сообразила старая дама.

     - Лялечка, а что бабушка пишет об оставшемся пакете? - поинтересовался Вадим-младший.
 
     - "В конверте, на котором написано "Фотографии", лежат фотографии твоего настоящего отца и его адрес... - прочла Елена Гурамовна. - Прости меня, девочка! Я не давала ему ваш с мамой адрес... Почему? Я уже объяснила - боялась повредить Зине. Ты же знаешь - она так настрадалась сначала из-за Савельева-младшего, а потом и из-за вашего мерзкого соседа..."

      - А об этом она откуда знает? - вновь задохнулась в истерике Зинаида Васильевна. - Ты ей что-то рассказывала?

      - Рассказывала... - с вызовом ответила Ляля.

      - Зачем?

      - А как мне было объяснить ей, почему в городе у меня сплошные ушибы с переломами, сотрясения мозга и прочие травмы, из-за которых из года в год я приезжала к ней летом вся в синяках и шишках, а летом у нее в гостях - ни царапины? Как?

     - Не знаю...

     - И я не знала... - с горечью в голосе ответила Елена Гурамовна. - А еще прими к сведению, что я - живой человек, на долю которого выпало множество испытаний. И мне хотелось выговориться родному человеку... Поделиться...

     - А Гурам знает?

     - Не знаю... Только если бабушка сама ему рассказывала... Но это вряд ли...

     - Давай дочитаем, деточка... - попросила свекровь.

     - "Я не знала, как отнесется к его появлению Зина. - продолжила читать Елена Гурамовна. - Ты же знаешь - она так настрадалась из-за совершенно чужого мне мужика, что из на редкость симпатичной и очень милой, интеллигентной девушки стала женщиной желчной, озлобленной, агрессивной, эгоистичной и часто непредсказуемой... Да еще и гордой к тому же... Правда, это гордость не настоящего гордеца, а, скорее, вечной жертвы, пытающейся скрыть от окружающих то, что она жертва..."

     Зинаида Васильевна охнула...

     - Что с тобой? - спросила ее Лидия Михайловна.

     - Я не думала, что моя свекровь настолько проницательна, чтобы различать разные виды гордости...

     - Для тебя это открытие неприятное? - поинтересовался Добрынин.

     - Нет... - подумав, ответила Зинаида Васильевна. - Скорее, наоборот...

     - "И в том, что твоя мама стала такой, - продолжила читать Ляля. - есть и моя вина тоже... Прости меня, моя любимая внучка! И передай Зине, что я прошу у нее прощения за то, что у меня так и не хватило сил рассказать ей правду о том, что я - мать Гурама. Я очень прошу тебя, родная моя девочка, - попробуй сама рассказать своей маме правду и объяснить ей, что Гурам любил ее много лет, да и сейчас, к счастью, явно все еще не остыл... А еще очень прошу тебя - сейчас, когда тебе очень трудно, найди Гурама и обязательно расскажи ему о том, что вытворяет этот мерзавец Савельев. Гурамчик еще много лет назад возненавидел его за Зину и за тебя лютой ненавистью. Ты знай только одно - Гурамчик очень любит и тебя, и Зину. Он поможет вам... На Гурамчика можно положиться... Правда, тут будут свои трудности - как бы наш Гурамчик не попытался пристрелить или удавить Романа своими руками..."

     - Я бы с удовольствием помог ему... - отозвался Добрынин.

     - И я... - согласился Никольский.

     - И мы с Зиной и Лялей... - отозвалась старая дама.

     - А вы каким образом?

     - Мы бы подержали его... Чтобы наверняка... - ответила Зинаида Васильевна. - Это уже все?

     - Почти...

     - Давай уже дочитаем...

     И Елена Гурамовна, зачитала заключительную часть письма...

     - "А теперь я прошу тебя, родная моя девочка, исполни еще одну мою последнюю просьбу... - прочла Ляля. - Пожалуйста, позаботься о своем папе, моем Гурамчике. Он уже немолод... Без меня и тебя, да еще Миши Берсенева, он остался на белом свете совсем один... Ему одному на свете плохо, одиноко... Пожалуйста, найди его и позаботься о нем. А мы с Анзори и нашими родителями будем смотреть на вас с небес и радоваться. И терпеливо ждать вас обоих... Отдаю тебе моего Гурамчика, деточка моя, и люблю вас всех троих - и тебя, и сына, и нашу многострадальную Зину. Прощай!"

     И, не выдержав нервного напряжения, Елена Гурамовна горько расплакалась...

     - Ляля, можно мне сказать? - спросила Зинаида Васильевна, когда Лидия Михайловна сделала плачущей Ляле успокоительный укол и, обняв, успокоила ее материнской лаской.

     - Конечно... - всхлипнула Елена.

     - Давай, если Савельев будет настаивать, все-таки отдадим ему эту дачу...

     - А как же просьба бабушки? - удивилась Елена Гурамовна.

     - Бабушка жила в другое время... - ответила Зинаида Васильевна. - Сейчас все намного сложнее и страшнее...

     - Ну, хорошо, объясни мне, что изменится от того, что я отдам ему эту дачу? - спросила Ляля.
   
     - Ты ему больше ничего должна не будешь...

     - А я ему и так ничего не должна... - ответила постепенно успокаивающаяся Ляля. - Пусть идет к Феоктистовым. Там он платил алименты, и, следовательно, находится в своем праве.

     - Да-да, я забыла... Как обычно в таких случаях...

     - Хотя, я думаю, что, даже получая алименты от Феоктистовых, он не постесняется потребовать их и с меня... - вздохнула Ляля.

     - А у него есть на это право?

     - По документам я все еще являюсь его законной дочерью...

     - Ты, как только сможешь быстро, найдешь Гурама и сделаешь все необходимое, чтобы он официально был признан твоим отцом. - приказным тоном сказала Зинаида Васильевна. - Тогда Савельев не будет иметь никаких прав.

     - Возможно, пройдет еще немало времени, пока папа все уладит... - ответила Ляля. - Между прочим, ему уже 66 лет...

     - Я помню... - тихо сказала мать.

     - И даже, если он окажется в состоянии помочь мне как можно быстрее переоформить документы, это займет не один месяц... - ответила матери Елена. - И все это время Савельев будет иметь право на взыскание с меня алиментов на пропой того, что у него вместо души...

     - Для того, чтобы платить алименты, необходимо иметь зарплату, а у тебя ее нет и не предвидится... -   ответила Зинаида Васильевна. - Нет монет - нет обед...

     - Теща, а ты местами очень даже неплохо соображаешь... - обрадовался Добрынин.

     - Особенно, когда жареный петух норовит в эти самые места клюнуть... - мрачно отозвалась теща. - С особым цинизмом...

     - Да ты еще и самокритикой занялась? И со мной дважды или трижды за один день согласилась? Ради такого праздничка стоило и твоего бывшего потерпеть!!!

     - Ты когда-нибудь заткнешься, придурок?

     - Теперь поняла, зар-раза, как хорошо, что Лялечка, пардон, наша уважаемая Елена Гурамовна, теперь домохозяйка?

     - Угу...



Продолжение следует...