Параграф 78 восемьдесят седьмого года

     Помнится, в самом начале двухтысячных в нижегородском эфире  " Нашего радио " постоянно втирали говногруппу " Корсар " , стремную и явственно кабацкую, преподнося этих уродцев как новую надежду русского рока, но больше всего смешила реклама. Там, короче, бодрый женский голос говорит : " Чем я занимаюсь ? Проектирую проекты. Чего я добиваюсь ? Успеха ". Аут. Самое смешное в том, что этой идиотической рекламой неведомые мне криэйторы объяснили все и сразу за ум и таланты как их самих, так и их нанимателей, а также вообще всего народонаселения этой помойной территории, в те веселые годы невероятно развивавшейся, так во всяком случае, они говорили. Ну, сказать можно, что угодно, но их сраное развитие оказалось, естественно, закономерным тупиком эволюции, ибо схватить бездумно что - либо совершенно чуждое и не отсюда, воплотить неизменно через жопу, ведь иначе эти гады просто не умеют, а затем похваляться, чтобы очутиться в конце концов даже не у разбитого корыта, а реально в жопе. И это относится не только к глубоко провинциальному дерьму моего когда - то города, а ко всей стране с ее населением. Это, разумеется, не в первый раз и, убежден, не в последний, Россия просто обречена показывать остальному миру только и лишь одно : как не надо. Не надо всё. Я уже писал об этом, надоевшем и позорном, вынуждающем мыслящего человека внутренне или реально эмигрировать, эвакуируясь с этого ё...го ржавого  " Титаника " , вечно идущего на дно, отказаться от родного наречия в пользу иных, на коих производятся в разы и на порядки более качественные продукты, коснись ты хоть рок - групп, хоть радиостанций, хоть просто внешнего вида городов. Тута - всегда Совок. Он никуда не делся, он останется, уверен, навсегда, действительно создав советский народ, это неприхотливое и всеядное стадо, ценителей сериалов и ток - шоу, сратая по горбам овечья отара, торчащая по уши в кредитах, будто этих скотов кто заставлял впираться в кабалу буржуинам, они вечно недовольны, невежественны, просто глупы, но ни один не шевельнет даже пальцем для изменения своей и своих детей, за каким - то хреном произведенных на свет Божий, судеб. Его называют глубинным или разъединенным, этот богомхранимый народец, у меня же не находится никаких, кроме бранных, слов для характеристики окружающих меня двуногих. Я тогда влезаю в воровские понятия, абсолютно мне чуждые, но способные объяснить происходящее истинно толстовским принципом личного выбора, никакие философские системы с тошнотной по определению рюссиш кляссик не могут пояснить лучше, нежели выработанные еще на царской каторге правила существования, очень схожие с заповедями первых христиан. Кстати, да. Старичок Эллрой назвал Доста дерьмом. Еще одно дерьмо - фантаст Лукьяненко бросился в холли баттл, насмешив меня своей неприкрытой глупостью. Тварь позорная и говнописатель, сортирных стен маратель, это личное мнение, ты имеешь полное право наименовать книги Эллроя калом, какого х...я ты прешь заступаться за якобы огорченного амером писаку, тем более, давно умершего ? Ты мудак и свинья, как и все вообще писаки этой землицы. Мне у Доста катят лишь " Записки из Мертвого дома" и  " Игрок ", в остальном я согласен с Эллроем : говно вся ваша ублюдочная классика. Вот просто говнище. И никакой Лукьяненко не ринется опровергать коалу, так как коала имени весомого не имеет, а на скандале с Эллроем можно неплохо нажиться. Вот тебе весь закон, все люди. Это - мразь. Не писатели, не актеры, не музыканты, а просто двуногая мразь. Долбанные унтерменшы, уже не обезьяны, еще не люди. И никогда не стать им людьми. По одной причине : они не хотят быть людьми. И ничего ты не сделаешь, с эволюцией не поспоришь. Хотя и можно. Забацать мильон ток - шоу и выписать кренделями мильярд публицистических прокламаций, оставаясь все теми же унтерменшами, никому не интересными в окружающем мире. А их, между прочим, это весьма бесит, но есть выход : сделать вид, что вы все врете, сами дураки, а у нас и так все вумат. Короче, сраный Болливуд для нутряного потребления. А поскольку я давно в Австралии, то и х...й на них на всех.
     Я неловко оторвал заусенец и увидел, что моя кровь зеленого цвета и опалесцирующая.