В кабинете УЗИ

Решил пройти медицинское обследование. Не глубинное, до самых что ни на есть клеточных основ, а такое, знаете, по верхам, для самоуспокоения – общие анализы и такая же общая картинка внутреннего моего содержания. Не души, конечно, кто ж врачам душу-то раскрывает, а бренных внутренних органов.
Мастерица, вооруженная ультразвуковым датчиком, была из тех врачей, которые видят в пациенте тварь дрожащую, каждого входящего приговаривают к неминуемым мучениям, а на благожелательное «Всего доброго» откликаются требовательным «Сидеть! Я вас не отпускала!». Этакая фея смерти, сухая, высокая, с короткой мужской стрижкой, с суровым острым лицом, осененным печатью окончательного приговора.
Нет, я не мастер психологических портретов «с первого взгляда». Когда переступал порог кабинета, не знал, что нужно оставить в коридоре надежду и курточку, от всего этого избавлялся уже внутри, за что тут же получил строгий выговор с занесением в медицинскую карту.
- На живот жалуетесь? – вкрадчиво спросила хозяйка кабинета.
- Бурчит иногда, как у всех, - весело ответил я, не подозревая, что уже нарвался.
- Почему? – потребовала объяснить доктор.
- Бурчит? Так откуда я знаю? – удивился я. – Поешь-выпьешь – вот и бурчит. Но тихо, - сказал в конце в оправдание себя и живота.
- Любите выпить? – услышала главное, по ее мнению, врач.
- Не без этого, - ляпнул я, подписывая себе смертный приговор.
Все дальнейшие медицинские манипуляции уже не несли никакой смысловой нагрузки и являлись, по сути, ритуальным танцем шамана. Доктор получила весь анамнез в одном моем коротком ответе. Умный прибор не обнаружил особых отличий моих органов от тех эталонных, что наверняка хранятся в швейцарской палате мер и весов, но это уже не имело никакого значения. В глазах доктора пациент, признавшийся в любви к алкоголю, был скорее мертв, чем жив. Видимо, какая-то травма из прошлого – отец-пьяница, муж-дебошир (если муж вообще имел место в ее жизни) – погрузила хозяйку кабинета в мрачный мир трезвенных кошмаров.
После упомянутого уже «Сидеть! Я вас не отпускала!» прозвучала лекция о вреде алкоголя, нашпигованная множеством шаблонно-избитых посулов о том, что станется с несчастными моими печенью, селезенкой, желудком, поджелудочной и всеми видами кишечников, если я лишь подумаю о праздничном застолье. Я уяснил, что впереди у меня только боль, воспаления, муки, которые будут вызваны всевозможными заболеваниями – редкими, хроническими, неизлечимыми. Доктор даже улыбнулась, зловеще приподняв левый угол тонких губ.
- Обязательно учту Ваши рекомендации, - соврал я.
С рассеянного перепугу я попытался натянуть курточку прямо в кабинете и в тот же момент получил новую порцию нравоучительной ненависти. Заходил я в кабинет УЗИ интеллигентным бодрым, здоровым, только что сдавшим две пробирки крови добрым молодцем, покидал кабинет унылым, подавленным хроническим алкоголиком, наделенным хамскими замашками невежи.
Спасла меня подруга-память. Словно из фильмов о монахах Шаолиня, прозвучал в разуме моем голос другого врача, у которого консультировался я в прошлом году:
- Если пьете, то лучше крепкие. Если пьете много, то лучше джин.
Спасибо, учитель, твое у-шу сильнее и правильнее. Со следующей недели приступлю к медитациям по этой методике. И буду помнить: не всяк тот (та) врач, у кого в руках датчик УЗИ.