Российская Конфедерация. Антиутопия. Глава 33

ГЛАВА    ТРИДЦАТЬ   ТРЕТЬЯ.
 
    Боевая команда проснулась  далеко не с первыми лучами солнца. Позавтракав, под чутким руководством Балакирева все принялись проверять готовность оборудования и  аппаратуры   к намечаемой операции. Необходимо  свести в единую точку все нити, совместив их во времени и пространстве. Кабанчук с пристяжью. Хачикян с желающими спасти его земляками.  Верные опричники прокурора из местного РОВД.  Всем им предстояло  правильно сыграть в одном большом спектакле на раскинувшейся на многие сотни квадратных километров сцене. 



В «годы перестройки», когда ещё не иссякли устремившиеся в Страну Советов потоки нефтедолларов, на территории Верхнеперекатовского района началась реализация двух грандиозных по местным масштабам проектов: возведение санатория для министерства обороны и станции слежения за космическими объектами, сооружаемой по крайне закрытой программе. Но вскоре обе стройки были законсервированы. Выражаясь более точно, их просто забросили.
 Многое, но далеко не всё, местные жители банально разворовали. Ведь унести железобетонную плиту или металлическую конструкцию весом  несколько тонн, это не провод со столба кусачками обрезать. А применение автокрана или газового резака выводило ситуации на совершенно иной уровень  проблем и ответственности. 
 Санаторий вполне мог послужить смотровой площадкой высотой около  полусотни метров, он значительно поднимался над кронами самых могучих деревьев в округе.
 А станция слежения вообще вздымалась на восемьдесят метров. Незаконченные стройки располагались на расстоянии десяти километров одна от другой. Между ними и раскинулся город   Верхний Перекат. Находясь одновременно на двух самых высоких точках административного района, можно было при помощи мощной оптики контролировать не менее одной тысячи квадратных километров окружающей местности. А использование как летающих коптеров с видеокамерами, так и дронов «квазимачта», позволяет заглянуть в любую форточку далеко не в переносном смысле слова.
 Осмотр санатория друзья  вполне могли позволить себе провести среди бела дня. В этой операции кроме Пряхина и Стрелова задействовали и сестёр. Толстяк  и Неандерталец могли рассказать о собственной крутости лишь местным сомам, все остальные потенциальные враги представляли только косвенную опасность.  На внедорожнике  «Форд - экспедишен»    выехали в сторону Верхнего Переката.   На всякий случай, решили изрядно поколесить по окружающей местности, а затем,  не спеша, выдвинуться к сосновой роще, на территории которой и находился заброшенный санаторий.   

***
 

 Из головы Стрелова никак не выходила  найденная в Интернете работа  Института общей генетики. Сто лет назад в Верхне-Перекатовском уезде проживало сто двадцать  тысяч человек, в 1940 году – шестьдесят. В наши дни  остаётся едва ли двадцать. И это на фоне многократного роста населения не только в значительном количестве  других стран, но и в некоторых регионах  самой России. Но демографическая катастрофа в одном, отдельно взятом районе, никого особо не пугает.  Институт  общей генетики  рассуждал отвлеченно, без всякого эмоционального окраса: «Русские москвички, - проходила через всю статью доминирующая мысль, - инстинктивно ищут мужчин, способных обеспечить потомство. А многие мигранты с Кавказа занимают  в столице благодатные экономические ниши. Самые активные по части межнациональных браков – русские женщины. А вот представители малочисленных московских диаспор: чеченцы, дагестанцы женятся на своих. Это свидетельствует об их социально-культурной замкнутости, изолированности и помогает избежать растворения в мегаполисе».
«Численность русских, - бесстрастно, будто речь шла о популяции полевых мышей, констатировали авторы, - падает во многом из-за низкой рождаемости. Представители мусульманских конфессий по части воспроизводства гораздо более активны. В чеченских, дагестанских, азербайджанских семьях принято иметь много детей. К тому же показатели смертности у мусульман   ниже, чем у православных».
В статье была помещена большая сводная таблица: «Прогноз динамики этнического состава населения   Москвы».  В ней приводились данные за предыдущие десятилетия и отдалённый прогноз. По расчётам генетиков число дагестанцев в Москве за четверть века должно было возрасти   в десять  раз, а  ингушей   почти в сто  раз, что   превышало общую численность народа на рассматриваемый период. Чеченцев с 8503 до 643686 человек, то есть почти все чеченцы должны были переехать на ПМЖ в Москву. Откуда взялись такие данные, и чем они  обосновывались, авторы не поясняли. Тем не менее, цифры были опубликованы.
«В настоящее время, - жаловались читателю создатели труда, - спрогнозировать генетико-демографическую ситуацию очень трудно. С недавних пор в паспортах россиян    отсутствует графа, «национальность». Мониторинг по межнациональным бракам сделать практически  невозможно. Если только посадить  «переписчиков» в столичные загсы и лично опрашивать молодоженов. Да и то не факт, что все согласятся назвать свою национальность».
 «Да проблемы у генетиков, - с сарказмом подумал Стрелов, - прямо надо сказать неподъёмные. Пожалуй, так же тяжко специалистам по   мамонтам. Если бы те   сдуру не вымерли, насколько бы меньше оказалось хлопот!  Когда испанцы пришли в Америку,  некоторые племена, чтобы не попасть в рабство, уходили в недоступные, покрытые джунглями горы. Там они убивали всех своих рождающихся детей и в течение нескольких десятилетий полностью вымерли. Значит, внутренняя установка этноса на самоликвидацию, в принципе возможна! Этническая дезорганизация русских сегодня такова, что рассуждения вроде «и Смутное время пережили, и Наполеона и Гитлера» совершенно неуместны. Возможно, что опасность, грозящая нации сегодня, сильнее упомянутых».               
Он вспомнил популярный в Дагестане анекдот.  «Рожает горянка. Сердобольный врач, желая облегчить страдания пациентки, заботливо советует: «Дуйся, дуйся!» «Я не Дуся, а Патимат»,  - твёрдо, с чувством собственной правоты отвечает роженица».
 Да, она Патимат и готова сделать всё и даже больше, чтобы её ещё не родившаяся дочь стала Заремой, или Мадиной, или Зухрой.  А вот  сверстница горянки в Москве, ищущая мужа генетически  - скорее всего её зовут Дашей или Катей -мыслит совсем иначе. Она, в принципе, не против, если её дочь будет иметь чёрные волосы, и даже узкий разрез глаз,  а Бога называть Аллах или Будда. «Так ли это страшно?!  - вопрошал себя Стрелов,  - ну, по сравнению с мировым потопом или,  как говорили коммунисты, мировой революцией, может быть, и не очень. Но ведь такие размышления можно экстраполировать до бесконечности. Я не стратег, и, возможно, не могу охватить перспективу в целом. Но на своём участке порядок наведу однозначно, и пусть Кабанчук и Хачикян обиды на меня не держат. Тут уж, как говорится, кто не спрятался, я не виноват!»   
 
 *** 
ЦИХЛАВ АИОХОВ.   
Цихлав шёл по следу этих двух русских как опытная гончая. Он  знал, что выследит врагов и прикончит их в жестоких муках. Однако постоянно накатывали воспоминания, которые просто вещали что далеко не все русские глупы, ленивы и трусливы.
 Перед глазами стоял светловолосый подросток с нежно-голубыми глазами, стройной гибкой фигурой и красивым почти девичьим лицом. Прежде чем отправить пленника на рабские работы, его решили отведать на вкус. Уж  больно манящим и зовущим было  юное, кажущееся столь беззащитным тело.  Но всё вышло совсем не так и некоторые сластолюбцы уже никогда в своей жизни не смогут впасть в содомский грех.


 Той весной клан доверил укрепляющему свои позиции Цихлаву определённое пусть и не самое  прибыльное, но вполне доходное  направление в делах.
Среди  прочих забот партнёры не гнушались держать бригаду бродяг на заготовке меха ондатры. В диких, почти необжитых местах между Кизляром и Астраханью плавни просто кишели пушным зверем. А в Грозном или Нальчике за шкурку давали почти вдвое больше, чем просили подельники непосредственно в местах добычи. Конечно, определённый риск в этом деле был. Но бизнес есть бизнес, это тебе не на заводе гайки точить с восьми до пяти!
    В тот день случилось какое-то  торжество, и хозяин Саид вечером накрыл «поляну». Пили водку, курили анашу.  Ели изжаренное на древесных  углях мясо сайгака, солёную осетрину, чёрную икру. Было много черемши, перца, горячих лепёшек.
 Захмелев, они под гитару запели песню, что являлась, чуть ли не  гимном имаратовцев.
«Вчера я встретил Ибрагима
Старик  суровый  камни целовал».
Да, вернувшись из ссылки   в казахские степи на землю отцов в пятьдесят седьмом, они обнимали родные камни, беззаветно веря, что ещё отомстят русским за своё унижение. И наплевать   было  кавказцам на то, что идею переселения выдвинул грузин Сталин, довёл до совершенства мингрел Берия, а офицерами НКВД, отдававшими приказы по захвату конкретных аулов, почти сплошь были выходцы из закавказских  народов. На такие мелочи внимание обращать не принято!
Не вспоминают же граждане Индии о том, что огромный субконтинент к подножию британского престола положили не английские солдаты, а воины – сипаи, то есть индусы. Да и индейцы в резервациях США не спешат констатировать, что в эпоху колонизации, по крайней мере, девять из десяти туземных  воинов погибли в межплеменных стычках, финансируемых федеральным правительством.  А оставшаяся   часть пришлась на долю регулярной армии, трапперов, ковбоев, фермеров и прочих пионеров заселения Америки.


Да, они пели эту заунывную песню, с презрением оглядывая выжженную палящим солнцем, покрытую солончаками местность. Да и что радостного можно  увидеть на стыке двух пустынь: унылого мелководья Каспия и покрытой солью степи? Редкие кусты верблюжьей колючки, борющиеся за жалкие крохи влаги с не менее  чахлой полынью? Тушканчиков, прячущихся среди песчаных бурунов в пожухлом овсе - кияке? Ящерок, зарывающихся в песок от беспощадной дневной жары?!         
- Саид, - крепко захмелев, недовольно произнёс плешивый Адам, - где это ты прячешь от нас шмару,  которую зацепил на трассе. Руслан говорит, что она очень даже ничего. Надо же делиться с друзьями. Если ты приготовил угощение, пусть полными будут и стол и постель!
- Да нет, - засмущался хозяин, - я просто оставил её на десерт. По праву старшего гостя, Адам, ты можешь взять её первым. И удостоверишься, что она стоит тех слов, которые ты уже слышал.
-Эй, Машка! - Щёлкнул пальцами Саид. Из-за плотной шторы, разделяющей строительный вагончик на две неравных половины, показалась совсем ещё молодая миловидная женщина. -  Нас четверо. И с каждым ты будешь ласкова. Мы зальём тебя соком любви. И ты поймёшь мудрость нашей древней пословицы: «один кавказец – мало, два -  много». Женщина, познавшая горца, уже не сможет желать мужчину другого народа. Ей всегда будет не хватать полной власти над собой. А ведь только эта власть и даёт самке безумное наслаждение. Ты будешь делать моим друзьям всё, что они прикажут, иначе я скормлю тебя собакам!


Плешивый Адам схватил несчастную за волосы, грубо повалил на топчан, содрал с неё одежду. Он был толст и неуклюж. От него тошнотворно несло застарелым потом, чесночным духом черемши  и запахом гнилых зубов.   
- Я зову её Машкой, - откровенничал Саид. – Думаю, что мать и отец могли дать ей и другое имя. Но так удобней. Русская, значит Машка. Одним словом, мразь! Подержу её ещё немного, а как надоест – убью. Или, может быть, просто выгоню. Раньше, когда шкура песца имела хорошую цену, таких, как она, можно было с выгодой продать на мясо для зверя. А сейчас спрос на мех сильно упал, и возиться с этим нет смысла. 
- Я ей ширяю   «черняшку», - продолжал хозяин, - мозги   всё время в тумане. Но трахаться любит, только давай.  Через год – другой от неё мало   что останется. Да  так долго ей не жить. А сейчас заводится с пол - оборота. Мне кажется, она бы повелась не только на нашего Адама, но и на старого вонючего ишака. У этих русских скотов нет ничего человеческого!
 Цихлав не торопился разделить веселье подельников. Вообще, он придерживался несколько более строгих нравов, чем эти парни. Но обижать приятелей грубым отказом было крайне рискованно. Распалившемуся  от водки и анаши Саиду нашлось ещё что вспомнить, и рассуждал он, не стесняясь в красках.
- Она падаль. Хочешь  задуплить ей? Скажи, и я заставлю её жрать  твоё дерьмо. Их надо опускать на каждом шагу – везде и всюду. И тогда они будут бояться нас, а значит уважать!
В те дни Цихлав был ещё весьма молод. По сути человеческой природы,  он хотел искать сексуальное удовольствие в слиянии мужского и женского начал, в гармонии физического и духовного влечения. А вовсе не на пути насилия, моральной грязи и раздувания извращенных потребностей.
Но  Аиохов оказался легко обучаем. Он быстро усвоил, что белое, это не то, что, в сущности, своей является таковым, а то, что принято считать белым. И   сделал так, как  было надо.


Утром же вся кампания на джипе Саида выехала на осмотр владений.
     - Я покажу тебе своего нового пленника, - похвалился хозяин, - смотри какой милый мальчик. Он прекрасен, как девица на выданье. Знаешь, он попал к нам совершенно случайно. Здесь один русский повадился скупать шкуры у вольных охотников. Ещё мой дед учил: «Если ты вышел в глухой лес, чтобы  подстрелить оленя и сделать то же самое хочет и другой охотник, то сначала надо убить его. Ведь олень только один, и двоим, мяса не хватит!»
 Этого русского мы собирались просто проучить. Ну, отнять товар. Он оказался слишком дерзким, у нас не оставалось выхода. С ним был этот мальчик. Прежде, чем отправить паренька на работу в горы, мы все попробуем его на вкус. Я уверен, никто не пожалеет, ведь он   прекрасен.
              Цихлаву сразу стало  дурно. Такое было уж слишком! И он решил как можно быстрее покинуть  гнездо разврата. Но делать это надо было осторожно, чтобы не обидеть гостеприимных коллег.

***   

 Оставив машину на обочине, соратники направились по некогда асфальтированной, а теперь изрядно поросшей травой дороге, ведущей непосредственно к зданию. Само сооружение давно уже никого не интересовало, а вот уникальная по своим природным качествам роща являлась излюбленным местом отдыха не только для местного населения. Частенько наведывались в эти места   и москвичи, имеющие в округе дачи. Великолепный воздух и удобный для купания песчаный берег Волги, превратили прибрежный лес, чуть ли не в место паломничества. Впрочем, люди, выбиравшие участок под санаторий, тоже ведь являлись профессионалами. До открытия купального сезона оставалось ещё около двух недель,   а вот поваляться на мягкой травке - пусть даже отделив себя от неё полиуретановым ковриком- время уже пришло.
Направляясь в сторону здания, друзья  зорко осматривали  окрестности. Признаки явной опасности не прослеживались, но расслабляться не приходилось.   События   предыдущих дней  твёрдо убеждали   в том, как мало быть семи пядей во лбу и уметь прогнозировать ситуацию на пять шагов вперёд. Ум, воля, отвага, колоссальная работоспособность в любой миг могли упереться в глупый случай, который, всё-таки видимо не зря, так часто называют Его Величество.



Отовсюду к небу поднимались дымы костров, доносился весёлый смех расположившихся возле мангалов компаний. Здесь и там люди играли в бадминтон, волейбол. Однако большинство предпочитали карты.
Соратники решили не увлекаться конспирацией и  не стали использовать грим  и парики, показавшись в обыкновенном   для себя виде. Две красивые без вульгарной броскости  дамы  и составлявшие им компанию крепкие мужчины с умными, не испитыми лицами  не давали повода для нездорового  интереса.  Никакой клубничкой здесь и не пахло.   
Компания прошествовала к центральному входу здания. Никто не обратил на них особого внимания. Для   любопытных же была заготовлена дежурная версия.  Дескать, блогеры готовы раскачать контент по «заброшке». Материал обещает быть весёленьким. Осталось лишь осмотреть полуразрушенный недострой. Продуваемый всеми ветрами дверной проём центрального входа зиял пугающей чёрной дырой. Сооружение вообще производило весьма гнетущее впечатление.  Где-то   что-то  хлопало, скрипело, порой даже стонало. При достаточном воображении в подобной ситуации  вполне можно подумать о привидениях и прочих проявлениях параллельной жизни. Но Алекс  не спешил  размениваться по мелочам. Его  мало интересовало иное видение ситуации, он  писал свой сценарий. Для множества разных людей, которые даже не подозревали, что давно уже играют чужую игру.



- Девчонки, - словно забыв, что перед ним профессиональные спортсменки, Воха  виновато указал на ведущую  вверх  лестницу, - к  сожалению, с лифтом у нас напряжёнка. Пятнадцать этажей придётся подниматься на своих двоих. Осилим?!
-  Напряжёнка у нас без лифта! – ухмыльнулась Вика, - с лифтом-то было бы всё нормально.
 — Это точно, - оценил шутку Вован, - как говорится: «Сколько волка ни корми, а… у осла уши всё равно длиннее».
Подъём вверх занял немало времени. Пряхин двигался на один лестничный пролёт впереди, остальные  выжидали   на лестничных площадках. Убедившись в безопасности очередного пролёта, они подтягивались  вслед за лидером.
В дни, когда проектировался санаторий, медики на влияние солнца на организм человека имели взгляды прямо противоположные нынешним. Поэтому крыша здания отводилась под солярий. И заодно могла послужить великолепной смотровой площадкой.
  Окинув взором окрестности, Стрелов чуть было не вскрикнул: «Боже мой, красотища-то, какая!»  Он обязательно сделал бы это, как-нибудь   при случае в другой раз. Но, определяя боевую позицию, меньше всего хочется думать о пестиках и тычинках. На ум приходят вещи совершенно другого плана.
Проверив эффективность работы оптики, сподвижники, также не спеша, стали спускаться вниз. Выходя из здания, они  старались не привлекать к себе лишнего внимания. И направились к джипу «Форд - экспедишен»     всё той же поросшей травой дорогой, с почти уже разрушенным корнями растений асфальтом. В тот миг, когда до машины оставалось  каких-нибудь пять шагов,  из густых кустов с шумом вывалились три колоритных персоны и развязной  походкой направились  наперерез соратникам. Субъект, который явно был заводилой в  команде, зло и презрительно плюнув под ноги Алекса, дерзко произнёс.
- Братан, дай закурить! 
 КОНЕЦ ГЛАВЫ.