ИГРА домобильных времен

    У нее были два любимых таксофона – у аптеки и напротив телеграфа.
   
    Будки стояли у больших оконных витрин и вечерами в них было достаточно светло, чтобы увидеть начертанные внутри цифры и имена.

    Несмотря на обилие прохожих, вечером  этими таксофонами  редко кто пользовался.
 
    Это была игра. Ее игра. Ее тайна. Всегда волнующая, яркая, живая и всегда новая.

     В любом городе найдется такая телефонная будка с нацарапанным  номером и приглашением пообщаться: « Звонить Васе или Юре. В любое время".

     Она приняла приглашение.

     Как ни странно, лучше всего звонить накануне праздников, особенно новогодних, или поздним вечером.

    Предпраздничное настроение у людей более лиричное, мышление небудничное.

     Иные и поздними вечерами успевают отвлечься от дневной суеты.

     Но поздними вечерами она звонила только после кино. А в кино она ходила редко.

     Новый год тоже частым праздником не назовешь, поэтому почти всегда она звонила сразу после работы.


     Сейчас она звонила Юре:

- Здравствуй, Юра.

      Юра вежливо отвечал:

- Здравствуй.
- Как живешь, Юра?- Быстро продолжала она.
- То есть?.. – Не понимал Юра.
- Я спрашиваю, как тебе живется здесь, Юра?
- Где здесь? Ты кто?- Интересовался Юра.
- Здесь, в этой жизни. Чем ты занят? Ты сделал  то, что хотел?
- Да кто звонит?- Нервничал Юра.- А что я хотел? – Все- таки попадался он на ее удочку.
- Ай-я-яй! – Стыдила она его.- Ты еще такой молодой. А уже забыл.
- Да что я забыл?! Что?!- В недоумении повышал голос Юра.
 
     А она уже вешала трубку и набирала следующий нацарапанный номер. Просила подозвать к телефону Сашу.

- Саша, добрый вечер!- Бодро здоровалась она.
- Привет!
- Ну, как?- Спрашивала она веселым тоненьким голосом.
- Что как?- недоумевал неизвестный Саша.
- Ты сделал то, что хотел? Не забыл?
- Ты кто?- Не поддавался ей Саша.- Люська , ты, шкода?
- Нет, не Люська- шкода. А все- таки ты забыл…

     Но Саше важно было знать, не Танька ли его разыгрывает, и ей приходилось вешать трубку.

     Следующий был « Вова + Ляка».

- Вова, ты Ляку не зови,- просила она.- Я с тобой хочу поговорить.

- Сегодня не могу.- Деловито отрезал Вова.- Все дома. Понимаешь? И вообще…-Добавлял тихо.- Позвони послезавтра. Пока.

     На этом сегодняшняя игра заканчивалась.

     Она шла домой.

     А назавтра, если не было сильного мороза или проливного дождя, она снова торопилась к телефонной будке напротив аптеки.

     Звонила Степану веселым дисконтом:

- Здравствуй, Степан.
- Здорово!- Жизнерадостно басил неизвестный Степан.
- Скажи, Степан, ты сделал то, что хотел?
- Спрашиваешь,- басил Степан.
- Правда!?- Восторгалась она.- А что ты сделал?
-Как что?- Басил невозмутимый Степан.- Курсы шоферов закончил- рраз!

- Так,- поддерживала она его.

- На Вальке женился- таки- два!

- А дальше, дальше - торопила она его.

- Погодь, - охлаждал ее степанов бас. – Она мне сына родила- три! Год уже пацану. Романом зовут. А еще я участок купил, домик строю и сад разобью. Вот! А ты чего не заходишь?

- Ах, какой ты молодец, Степан! Счастья тебе, Степан! Очень ты меня утешил!- Отвечала она басовитому Степану.

     И долго ходила по улицам, не замечая ни дождя, улыбалась.

     И прохожие думали: вот у этого  человека все хорошо, все слава Богу.
 
     И иные думали: надо  же, у кого-то  все как надо, а не как у меня. И, видя ее сияющее лицо, кто-то утешался и надеялся на лучшее.

     Назавтра у телеграфного таксофона появлялся новый номер некого Гоги.

- Гога,- пытала она счастье бодреньким голоском,
- Слушает божий одуванчик,- шелестело в трубке.

     Привыкнув ко всякому в своей игре, она просила к телефону Гогу.

     Гога налетел, как коршун:

 - Какого черта ты на меня Бобу наклепала?!- Заорал он с разбега.- Я тя увижу, я те глаз- то выбью!
 - Не увидишь, Гога, ты меня никак… - почти испугалась она.
- Вот глаз выбью, тогда узнаешь, кто кого не увидит!

     Иногда ее сердило непонимание задаваемых ею вопросов.

     Ей казалось, что ее случайные собеседники сразу должны подхватить ее волну.

     Однажды трубку взяла чья-то мама.

     Ее покорил спокойный бархатный голос неизвестной, полный внутреннего достоинства и еще чего- то такого- то, чего не хватало ей самой.

     Ей не хотелось озадачивать красивую маму. Огорчать наличием их номера телефона на обшарпанной стенке ей тоже не хотелось.

     Мгновенно она придумала историю: некий Вениамин не вернул вовремя нужные ноты. Извините, она ошиблась номером.

     Красивая мама посочувствовала, какие бывают необязательные и неаккуратные мальчики. Нет, ее Вениамин старается не подводить своих товарищей.

     Почти все нацарапанные цифры принадлежали молодым людям, реже- девушкам. Очевидно, другие слои населения не считали нужным оставлять свои координаты и имена в телефонных будках.
 
     Иногда ей хотелось попасть к какой-нибудь романтической старушке, мудрой и тонкой собеседнице. Спросить ее о чем- то таком, о чем точно не знала, но о чем несомненно догадывалась.

     О чем- то неизведанном, таинственным, о котором обязательно должна знать та старушка и поведать ей одной.

     Только ей.

     Как многие, с детства лишенные общения со старыми людьми, она находилась во власти известной иллюзии- якобы в старости открывается некая тайна жизни , некая истина, которая дается только достаточно долго прожившему человеку.

     Загадка чуть ли не жизни самой становится ясной, почти разгаданной.

     Эту- то загадку и мечтала она разгадать с помощью незабвенной невстреченной старушки. 

     Но в жизни, как и в своей игре, такие старушки ей не попадались.
 
     А еще ей хотелось, чтобы однажды, случайно, пусть ошибкой, позвонил бы прекрасный молодой человек. Привлеченный ее голосом,  запомнил бы ее номер и полюбил бы ее за ум, интеллект, за доброту, наконец.

     И не смог бы без нее потом…

     Мечта была давняя, очень давняя.

     Она  запрятала ее так далеко, что почти и не вспоминала, и с каждым годом все реже думала о ней.

     Спрятала и хранила в самом дальнем уголке своего сердца. Как прячут старые дорогие письма в самый дальний потайной ящик стола и стараются пореже их перечитывать. Из тайного страха испортить ,порвать или вовсе потерять.

     Из дома она не звонила никогда.

     Дома она была скромна и деловита.

     Дома она старалась быть такой, какой сама себя видела.

     Ей же, кроме родных, никто никогда не звонил.
 Разве с работы, если она вдруг окажется на больничном.

     Но однажды в трубке раздался незнакомый мужской голос:

- Здравствуй,- сказал он тихим баритоном. И она сразу поняла:- это Он, так долгожданный.
- Пойдем сегодня, потанцуем? Там дискотека, бар. Ребята.
- Не могу,- тихо плакала она.
- Почему?- Так же тихо удивился он. И уговаривал.- Не упрямься. Пойдем. И настроение, вот увидишь, улучшится. Там танцы. Ты ведь любишь танцевать.
- Люблю,- заливалась она безмолвными слезами. Мечта ее – вот она, но ушла теперь навсегда.

     Она, правда, не могла пойти.

     Ее прекрасный принц позвонил слишком поздно.

     Ибо в 38 лет не бегают вечерами с ребятами на танцы.

     В 38 лет долгими вечерами сидят дома на диване и разбавляют тоску телевизором либо скучным журналом.

     После того звонка в телефонные игры она больше не играла.
 
  1997г.