1321. Хуторская чертовщина. Беспокойная ночь

             Для достоверности происходящих событий навалившихся подобно снежному кому скатившегося с горы, вернёмся обратно во двор Савичей после того, как Сашка Савич оставил сестре Надюшке денег на предстоящие расходы и ускакал вместе с Мишкой Ляпуном в станицу.
               С приходом вечерних сумерек во двор к ним пришла соседка баба Надя, жена деда Степана уговорить мать Надюшки пройти к ним на ночлег.
           Уж чего там произошло меж двух пожилых женщин, как вдруг Лидка Савич, до этого пребывавшая в состоянии полного безразличия вдруг заголосила во весь голос, да разрыдалась так, что её было слышно на обеих концах хутора.
              Надюшка была не только удивлена, но испугалась таким резким переменам её матери, но баба Надя повидавшая и не такого на своём долгом веку, объяснила ей.
-Ты Надька особо не переживай за мать.
-Видишь её отпустило.
-Сейчас выплачется, нарыдается в волю, оплакав сполна горе горькое, да и успокоиться.
-На что было бы хуже, оставаясь она как помешанная не в своём уме.
-А так, пусть себе голосить да плачет, ей это только на пользу.
               Уж сколько времени продолжались рыдания и истошные стенания, но поговаривали люди, что так продолжалось до самой полночи, хотя в какой — то мере брешут, а чего было языком не почесать, ведь большей частью народ злорадствовал, наконец то и до Назара Савича добралась беда, уровняв его, как под гребёнку с местной беднотой.
            Но как бы там ни было и чего не говорили, а баба Надя уговорами, да присказками успокоила соседку и отвела к себе в хату, где им с Надюшкой выделили для ночлега проходную комнатку, в особенности суетился дед Степан, покрикивая на свою супругу, кому и где стелить.
               Спите и отдыхайте соседи дорогие, вся ночь в вашем распоряжении, да как бы не так, только вроде все улеглись, только всё затихло, как вдруг мать и говорит шёпотом своей дочке.
-Ой Надька чего — то мне не спокойно.
-Кажись кто — то ходит по нашему двору.
-Как бы чего не стащили.
-Вернётся отец, ох и спросит с нас за пропажу.
-Ма, да спи ты уже, чего у нас брать, всё ведь сгорело.
-Всё Надька, да не всё, сенцы поди уцелели, только крыша над ними сгорела и обвалилась, да двери опалились.
-А всё что было в сенцах уцелело.
-Это в кладовке выгорело всё дотла.
-А в сенцах есть чего взять, одних железных вёдер не меньше шести штук будет.
-А то и в погреб полезут, а там же всё целёхонько осталось.
- Да и в амбаре есть чем поживиться.
-Тех же кур покрадут, гусей будет жалко, ведь скоро им на кладку яиц садиться.
-Пошла бы глянула, всё ж спокойней было.
-Мам, да успокойся ты уже, не станут же люди последнее у нас забирать.
-Совесть — то должны поиметь, да и сострадание к погорельцам проявить.
-Мала ты ещё Надька и совсем людей не знаешь, они только и шлындают по улице, да косо поглядывают во двор, высматривают, чего бы тайком стащить.
-Ведь ничего не бояться и бог им не указ, а после того, как усадьбу растащили, так совсем совести лишились, идут как к себе домой и тащат, чего приглянулось.
-Ты бы Надька неотлёживала свои бока, а хотя бы выглянула поинтересоваться, всё ли у нас во дворе спокойно.
-Колька паразит застрелил нашего Амура, а ведь какой сторож был, сейчас бы спокойно спали, зная, что он ни кому не позволит даже ко двору подойти.
-До чего же умная и преданная собака была,
                Лидка даже всхлипнула, помянув собаку добрым словом.
     На какое — то время она притихла и могло показаться, что впала в дрёму, как вновь отозвалась.
-Надька? Слышь, кто  - то тупатит в нашем дворе.
-Точно тебе говорю, что там ворьё шастает.
- Спишь что ли, вот вернётся отец, ох и устроит нам с тобой такой скандал, что будешь потом всю жизнь жалеть, что не смогла свою лень перебороть и мать послушать.
-Да там их несколько орудует, ведь унесут всё, что сумеют отыскать.
-Надька зараза, хватить дрыхнут, а ну вставай, идём глянем, кого там черти носят по ночам.
               Острый слух на почве нервозного потрясения действительно улавливал всякие шорохи и звуки происходящие вне хаты, только вот сами черти к этому не были причастны, да и Лидка Савич, мать Надьки каким — то не понятным чутьём предчувствовала, что в их подворье совершается мелкое воровство, так это сноха деда Степана со своими детьми по его научению таскали сено из скирды, да прятали на чердаке.
              Дед Степан также не спал и прислушивался, чего там не спали и перешёптывались соседки, а когда понял и сообразил чего они замышляют, решил проявить личную заинтересованность, без дальнейшего развития худых событий.
           Могла выйти большая неприятность, застукай соседки его сноху с детьми за кражей и перетаскиванием сена.
        Хотя и имелась договорённость у него с Сашкой Савичем на счёт сена, но не в таких же непомерных количествах, договор договором, но и совесть надо иметь.
          Для вида покашливая и кряхтя, привлекая к себе внимания, шаркая по полу, вышел в проходную комнату, говоря.
-Ну чего не спите, чего всё шепчетесь, спите уже, а я пройду гляну, чего там в вашем дворе делается.
-Сам — то чего не спишь,
                спросила его Лидка.
-Старый, потому и не спиться,
                ведь дед Степан соврал, ему частенько приходилось выслушивать пьяные выкрики своего сына Алексея, который был большой любитель до подобных сцен.
               Наорётся, накричится, а под утро и угомониться, заснув сном младенца.

               Дед вышел через комнату в сенцы, чего там возился, бубнел себе под нос, а затем открыв входные двери вышел во двор, а завернув за угол на кого — то шикнул и пригрозил.
-Вот я щас кому — то пошумлю.
-Ну-ка брысь отсюда и чтоб я вас здесь до утра не видел.
             Было не трудно догадаться, что это он на свою сноху и её детей высказал своё недовольство.
               А чему было — то радоваться, когда они натрясли из сена целую дорожку, не трудно будет догадаться, кто у соседей порядком сена умыкнул.
           Не было забот, так теперь заметай следы, можно же было как — то по аккуратней  таскать сено, заворачивая в большой узел, а не носить охапками.
            Ну всё как не у людей получается, уж если чего сделают, то потом самому приходится переделывать, лишний раз возясь и поправляя.
           Снохе тоже обидно, вместо благодарности выслушивай от тестя претензии, ему разве можно угодить, чего бы не сделал всё одно не так.
              И как только с ним свекровь уживается, постоянно выслушивая упрёки, хотя для неё это вечное дедовское ворчание до одного места, всё одно делает на свой лад.
            Шипя как гусак и весь изведясь, дед Степан считай что прогнал сноху и своих внучат, чтоб они ему больше не мозолили глаза, а сам отыскав метлу, принялся за ними убираться, сметая упавшее сено на землю. 
           Опять же подметал дед и оглядывался по сторонам, опасаясь, как чего дурного не вышло, увидит его кто из соседей или случайный прохожий и разнесут по хутору, что дед Степан колдовством по ночам занимается, летает на метле и с чертями дружбу водит.
              Людям только языки свои почесать, да зубы по скалить, а дурная слава коль прицепиться, потом же от неё не отобьёшься до скончания века.
           Как бы он не старался заметать, а всё одно след виден, да и натоптали целую дорожку, землица — то ещё податлива и хорошо утаптывается, теперь чеши свою башку и думай, как оправдываться, если завтра соседи обнаружат пропажу своего сена.
              Хоть и поставил Назар большую скирду, да всё одно заметно будет, откуда из неё навысмыкивали сена.
          Не хотелось бы скандалить с соседями, коль поднимут шум, то это в обязательно порядке повлияет на репутацию его семейства, как после этого скажешь, что никогда ничего чужого не брали.
            Довольно продолжительное время дед Степан наводил порядок, утро покажет, на сколько он искусно замёл следы, а по возвращению в свою хату как ни старался тихо пробраться, всё одно его Лидка окликнула, спрашивая шёпотом.
-Ну как там Степан?
-Всё ли в порядке?
-Не забрался ли кто в наш двор?
-Да спи ты уже, никого там не было.
-Это ишак ваш, Мишка, выбрался из загона, всё ему неймётся на месте сидеть.
-Вот и тупател своими копытами по двору.
-А чего так долго ходил?
                спросила его Лидка.
- Ну как чего,
                не довольно ответил Степан,
-обошёл всё вокруг, осмотрелся.
-Ну и как там, всё в порядке?
-В погреб случаем к нам не залезли?
- Не залезли, спи уже.
-А амбар как там?
-Да цел твой амбар, кому он сдался,
                уже злясь ответил дед. 
         А уже проходя в свою комнату, не довольно произнёс.
-Вот же бабьё несносное, ни какого с вами сладу нет.
-Угомонитесь вы когда нибудь или нет.

              Только, только за светлело в окошках, как мать Надьки поднялась с постели и говорит дочери.
-Надька! Хватит спать.
-Поднимайся, пойдём к себе, глянем не обокрали ли  нас.
- Ма, да ещё на дворе темно, чего подскочила в такую рань.
- Где там темно, уже светать стало.
-Нечего залёживаться, пора вставать.
-Сведут корову со двора, горя не оберёмся.
-А она у нас стельная, к маю должна отелиться.
-Вот вернётся отец, таких нам чертей выдаст, что потом места себе не найдём.
-Давай поднимайся да пойдём.
-Надо будет в сенцах посмотреть, чего там уцелело.
-Птице придётся колосьев надёргать из скирд, что было зерно в сарае сгорело без остатка.
               Хочешь не хочешь, а вынужденно приходиться вставать, не станешь же матери перечить, как бы с ней опять приступ не случился.
             Надюшка с матерью  оделись и чтоб особо не шуметь, покинули свою комнатку, осторожно, чтоб не скрипнула дверь, отворили её, а выйдя в сенцы затворили за собой, прошли к входным дверям, сняли с крючка и вышли во двор.
           Дед Степан едва заслышав суету в соседней комнате прислушивался, чего там опять бабы перешёптываться стали, а когда они ушли и за собой закрыли входную дверь, обратился к своей бабке.
-Слышь старая, соседи ушли.
-Ты бы глянула, не унесли ли они чего из наших сенцев.
-Кинешься потом искать, да поздно будет.
               Баба Надя зная противный характер своего муженька, как всегда тихим и спокойным голосом ответила ему.
- Пошёл бы сам и посмотрел.
-Вечно на кого — то надеешься.
-Не буду я вставать, да и в сенцах такая темень, чего там сейчас увидишь.
- Знал Надька, что тебя ни о чём нельзя попросить.
-Тебе чего, трудно выглянуть в сенцы?
- Был ты Степан бестолковым, им и остался, глянул бы в окошко и проследил, взяли они чего или нет.
-Нет же начинает думы думать лежа в постели, да давай по себе всех мерить.
-Дура ты Надька бестолковая, я же сена для нашей коровушки выпросил.
-А коль разрешили, так чего же не взять.
-Лидкиной корове, чтоб всю скирду скормить, два года уйдёт не меньше.
-Нам же продержаться маленько надобно, до того как травка подрастёт.
- Да и кто его знает, какой год ныне выдастся, а у нас на то запас сена имеется на чердаке, смекаешь о чём я тебе старой толкую.
-Ну чего раскудахтался с утра по-раньше, коль не спиться, так иди и погляди, чего там во дворе делается.
-И пойду, а ты лежи старая, дожидайся, покуда солнце в окно засветит.
               Как часто происходило у Шаповаловых, утро у деда с бабкой начинался с мелкого скандала, это походило на словесную разминку подобной утренней гимнастике с поднятием физического и морального тонуса.

             У погорельцев Савичей в отсутствии хозяина произошли значительные изменения, по причине того, что был нарушен привычный ритм хозяйствования.
             Сразу и не сообразить, за что хвататься в первую очередь, чего предпринять и с какого краю браться.
           Мать с дочкой на первых порах были похожи на тех же полусонных кур, вышедших на рассвете в хозяйственный двор, где бесцельно бродили, пытаясь понять и сообразить, что нужно было им сделать в первую очередь.
         И только противное взвизгивание ишака, обратить на него внимание, позволило приступить к упорядочным действиям. 
        В несколько дней ударного труда были изъяты оставшиеся вещи не только из сенцев, но и из летней кухни.
           К тому же уцелевшая русская печка, там действительно нечему было гореть, кирпич да глина, осталась в полной целости с торчащей и на половину обрушившейся трубой.
             Очистив к ней подход и слегка облагородив выгоревшую комнату, в этот день собрались мать с Надюшкой испечь хлеб.
            С трудом одолжившись у Марии Малиничкиной мукой и хлебной закваской,  ближайшие соседи и хуторяне были бы и рады поделиться, как они убедительно утверждали, да у самих хоть шаром покати, все запасы уже давно на исходе, подъели за зиму.
            Пробовали мать с Надюшкой из скирды надёргать колосков, перетереть руками и добыть зерна, чтоб перемолоть на ручной мельничке, добыть серой муки и сварить себе постных галушек.
             Процедура оказалась довольно утомительна, много времени ушло на приготовление, спасибо соседям Шаповаловым, хоть не отказывают в ночлеге, чего к ним ещё набиваться в нахлебники, совестно как — то, да и не хочется быть у них в долгу, отвешивая по каждому поводу благодарности.
              Савичи привыкшие есть хлеба вволю, не могли себе отказывать в таком удовольствии, вот и решились испечь в своей печке хлеб, мороки вышло выше крыши, но это того стоило, пришлось Лидке побегать по зажиточным дворам,  спрашивая на счёт продажи муки, но везде слышала только отказ.
            Деньги что, сегодня имеют покупную способность, а на завтра отменят их новой властью и тогда они сгодятся, что сходить в нужник.
         И только Мария Малиничкина пошла на встречу, денег не взяла, а одолжить одолжила, понятливая баба эта Мария во всех отношениях, вошла в положение, поделилась не только мукой, а и хлебной закваской.
          Милое дело возиться с тестом, только вот Надюшкина мать остерегалась, боясь, что хлеб может не подняться, на дворе довольно прохладно, да ветерок поддувает холодный, а этого как раз и не любит тесто.
         Вот они в послеобеденное время сидели вдвоём на завалинке, дожидаясь, когда испечётся хлеб в печке, да задумчиво поглядывали в сторону задов. 
          Надюшка невольно взглянула в сторону водораздела, как будто  предчувствуя неожиданных перемен и обомлела, заметив там наверху своих лошадей, ещё не понятно, кто находился в бричке, отец или посланный им Николай и тут же радостно воскликнула.
- Мам, кажись отец домой едет!
-Вон же наш Серко и Чубарый!
             Мать охватило волнение, как — то всё вышло неожиданно, все эти дни хотя и ожидали возвращение отца или приезда Николая, а вот появление лошадей и не понятно, кого конкретно в бричке, вызвало полную растерянность. 
          Не зная куда деть свои руки и чего с ними делать,  поднялась с завалинки, да разве теперь усидишь на месте, приложив ладонь ко лбу начала вглядываться, пытаясь определить был ли это Назар или её сын Николай.
             Надюшка заметно повеселев и не в силах оставаться на месте, говорит матери.
-Мам, я наверное побегу!
-Встречу папаньку по дороге!
-Ну чего я буду томиться и дожидаться, иначе у меня сердце не выдержит и выскочит наружу.
-Беги дочка раз такое дело.
-Только отца особо не огорчай дурным известием.
               Надюшка сорвалась подобно ветру в тихую погоду и помчалась через хозяйственный двор, распугав кур и заставив посторониться гусака с гусынями, а ишак Мишка недоуменно таращил свои большие глаза ей вслед.

                18-19 октябрь 2024г.