Ночной гость

     Анна  открыла  глаза.

     В груди  колотилось  сердце,  да  так  гулко, что  казалось, от  его   грохота  она  и  проснулась.

     Яркий  лунный  свет  лился в растворенное  окно.

     Было  душно. 

     Она  скорее  почувствовала,  чем  осознала  чье-то  чужое присутствие   с  той  стороны окна.  И,  когда   черный  силуэт  показался  в  окне, Анна  почти  не  удивилась. 

    Она  толкнула  спящего мужа. Муж  замычал  и отвернулся  к  стене. Силуэт  не шелохнулся. 

    Незаметно  для  чужого   Анна  толкала  мужа  еще   и  еще.

     Муж всхрапнул,  заворчал:
 
-  Чего  тебе?

     Силуэт  не  качнулся.

- Взгляни, на нас кто-то  сморит. - Прошептала  она.
- Да кому  ты  нужна?  Спи. - Незло пробасил муж.
  Но с постели  приподнялся. 

     Силуэт  исчез.

-  От  такой  духоты  и не такое привидится.– Зевнул  муж. Гроза  будет. Спи.

-  Но  он  смотрел  на  меня. И  я проснулась.  -  Настаивала  Анна.

-  Что ж ты  его не  рассмотрела?
-  Луна  позади  него  светит. Не  видно.

     Муж  махнул  рукой  и отвернулся.
    
     Наутро  над Анной  смеялась  свекровь.
 
-  Вот  придумала, дуже  файна. Городская. Не  привыкла  к деревне-то! Да  кто  на  тебя  пялиться  по  ночам-то  станет!  Людям  больше делать  нечего,  как  на  чужих  жен  глядеть!

-  Спящая  красавица. – Добавил  веселый  муж.

-  А  никого  и  не  было.- Жевала  свекровь немытый  изюм, черпая  его горстями прямо из ящика. – Гуси  спали.  Гуси, они  чуткие. А ты  из города. Вы,  городские, все - малахольные.

     Весь  день  четкий  черный  силуэт  не  выходил  из  головы  Анны.
 
    Зачем? -  спрашивала она  себя. - Почему  ночью?  Чего  он  хочет? 

     К  вечеру  разразилась  гроза,  и  всю ночь   лил дождь. 

     Анна  закрыла  окно  на  щекоду  и  плотно  занавесила  его  тяжелыми   шторами.
 
     Утром свекровь не нашла эмалированный  таз, оставленный  накануне  во  дворе.

     Это  он  забрал, - похолодело  внутри  у  Анны, -  вместо  зонтика.
 
     Сердце  ее  сжалось.

     Она  собралась  было  поделиться  догадками, но  на нее  замахали  руками. И  она  отступила.

-  В доме  душно. Тебе кошмары и снятся.- Сказал  к  вечеру  муж. – Будем  спать  во  дворе   под  навесом.

     Навес - хлипкая  дощатая  постройка, без  четвертой  стены  прямо у  забора,  отделявшего  двор  от  дороги.
 
     Анна  пыталась возразить, но  муж  посоветовал  не  быть дурой  и  не  молоть  чепухи. У  них-де  в  деревне  мужики  все  нормальные.  Анна,  конечно,  у  него  красавица, но  не до такой же  степени…

      Что  ему  надо?-с тоской  думала  Анна, смотря  на   полную, такую  чужую  в этих  краях луну. - Я  боюсь.
 
     Сказала  об  этом  мужу. Тот рассердился  и  захрапел.

     Анна  почему-то  лежала  опять с  краю. 

     Ей была  видна  стена  дома, часть двора, гуси  у  крыльца. 

     Она  думала  о том, что  это, может   быть,  последнее,  что  она  видит  в  своей жизни.
 
     Тот  придет и …

    Ночью она открыла глаза.

     Он  стоял  в  двух  шагах. Как  долго,  она не  знала.
 
     Луна  сверкала за  его  спиной,  освещала  голову и  плечи.

     Лицо опять было  черно.

     Анна хотела  крикнуть.  Звук  застрял  в  горле. Рука  ее  толкала  в бок мужа,  но  тот не  хотел  просыпаться.
      
     Незнакомец  не  собирался прятаться.  Казалось,  он   склонялся  к  ней  все  ниже  и  ниже. 

     Теперь  его  взгляд  буквально  ввинтился  в  ее лицо.  Анна  видела его блестящие  глаза.  Не моргая,  они  смотрели  на  Анну  в  упор. Она ущипнула  мужа.

     Наконец,  муж повернулся с  недовольным «ну  что  еще?!»  И  успел  увидеть силуэт  неизвестного.

     Шаги  незнакомца  прохрустели  по куче гальки, насыпанной  накануне  под  забором.

     Муж перескочил через  Анну.

     Неизвестный  перемахнул через забор и  побежал  вдоль улицы.

     Муж  потоптался  у  забора  и  вернулся.

- Убежал.- Выдохнул он  с досадой и  взглянул  на  Анну. -  Ты  его рассмотрела?
-  Нет. -  Сказала она. – Луна  позади  него.
-  Надо  сделать  засаду.
-  А  вы смеялись.  Не  верили.- Укоряла  Анна.

- И  чашку, значится,  он  спер. От дождя  спрятаться.  – Досадовал  муж.

     Засаду решили сделать в сараюшке рядом,через  стенку.  Приманкой  должна оставаться  она,  Анна.
 
     Когда-то  в сараюшке  хранился  уголь, грязновато  там   и  неуютно  было.

     С заднего дома муж притащил лавку  и  стол.  Позвал   двоюродного  брата.  Вдвоем они приволокли  ящик  пива -  чего  скучать?

      С  вечера сели  сторожить. Велели  Анне  ложиться в постель и ничего  не бояться.

     Долго  Анна  слушала  их возбужденные крики  и  споры.

     Счас  напьются и не услышат этого  чокнутого, -  сомневалась  она. -  Не  поймают.

     Не  заметила, как уснула. 

     Но  спала  чутко,  тревожно.

     И  мгновенно  встрепенулась от звука  ссыпавшейся гальки  под  забором.
 
     Луна  стояла  высоко,и ужасный  силуэт не замедлил появиться   в  проеме  навеса.

     За  стеной  препирался муж  с  братом.  Конечно,   эти  пьяницы  ничего не  слышали. Сердце гремело  в  ушах.

     Он  стоял  над  ней  молча, и глаза  его  сверкали,   холодные, как  ножи.

     Анна  собрала последние  силы:

-  Идиоты!  Он  здесь!

     Незнакомец  метнулся  к  забору.  Она  слышала,  как  он  скрылся  в  соседнем  дворе.
 
     У  этих  куркулей  ни одной  собаки,  с  сожалением  подумала  Анна.

     Братья  долго  бегали  по  улицам,  криком  и  свистом  перебудили полдеревни. Пришли допивать  пиво  и  строить  планы,  как  поймать  вора.

     Анна незаметно для себя  уснула.
 
     Днем  свекровь  смеялась  и над  Анной  и  над  сыном. Хвалила  гусей.
 
     В тот вечер  в  клубе они смотрели  кино  «Весна  на  Заречной улице».  Фильм старый  и  очень  милый. 

     По  дороге  домой  во двор  к ним  зашли  родственники  мужа  и знакомые.

     Анна  пошла  в огород. Далеко ходить  побоялась,  остановилась  под   большой  старой  вишней  недалеко  от  калитки. 

     Луна  постепенно  убывала. Звезды на  здешнем  небе крупные,  яркие,  и  цвет  у них   иной, нежели  в России.

     Послышался  шум  раздвигаемых  кукурузных  стеблей и  звук  тяжелых  шагов.  Некто  шагал прямо   к  ней.  Ее охватил  страх. 

    Полный двор  народу, - пронеслось  в голове.– Чего он  хочет? Он  меня зарежет.

   Неизвестный  вышел  прямо  на нее.

   Теперь  она видела  его низкую  приземистую  фигуру,   темную  взлохмаченную  голову, лицо его   тоже   было   темно.

    Он  уверенно направился  к  ней.

    Ноги  ее, как  в  дурном  сне, будто  приросли  к  земле.  И  все   же   она нашла силы  крикнуть.

     Вначале  сипло, потом  вполголоса:

-  Он…он…  здесь! Здесь! – толкнула  калитку.

     Как  ни  странно, ее услышали.

     Толпа  молодых  парней  и  мужчин  рванулась  в огород,  вниз,  мимо  деревьев, к озеру.

- Не  туда!  Не  туда!  - Кричала  Анна.
 
      Ее  не  слышали. Все  убежали  в  темноту. Во  дворе осталась  она одна. Недовольная  заспанная  свекровь выходила  из дома.

- Почему  вы  не  послушали  меня? – Спрашивала  мужа  Анна. – Он  убежал   совсем  в  другую  сторону.
- Да?  В  другую?  -  равнодушно  переспрашивал  муж,  средоточенно  жуя  котлету. 

     Анна  не  стала  с ним долее  разговаривать.

     И наотрез  отказалась спать под  навесом.

    Утром  свекровь  восседала на  высокой  железной  кровати,  жевала  немытый  изюм,  болтая  короткими  ногами,   хвалила   Москву.

-  Люблю  узюм.  Токо  в Москве  растет.  И  почто  ты,  Анна,  такой  переполох  ночью наделала?  Стыд какой! И  в  задний дом  зачем ушли?  Тут живите!  Тут места  много.

-  Изюм  -  виноград  сушеный.  В  вашей  деревне  в  каждом  дворе  висит. Кроме  вашего,  почему-то. - Отвечала  Анна.

- Врешь.Узюм - не  виноград. Он - узюм.- Уверенно ответствовала свекровь.
 
    Она  сползла  с постели  и  босая  вышла  во  двор.

    Вскоре,  разъяренная, примчалась с  огорода.

    Из окон  и  дверей полетели во  двор  кастрюли,   сковородки,  вилки,  тарелки  и прочая  посуда. Полет  кухонной  утвари  сопровождался  неистовой  бранью   и плачем  вперемежку  с  воем.

    Анна  посмотрела  часть спектакля, не дожидаясь окончания, ушла  к себе.
 
     Когда  запас  снарядов  иссяк, свекровь  явилась  к ним  во  вторую  половину  дома.  (В здешних  краях  ее  называли «задним  домом»).

 - Уси  мои  перчики  та  помидоры  поломали. – Жаловалась  свекровь. - Я  чула,  що  то - це, що  табуном  промчалися. Ан нет.  След  един, тай  мужески.  С каблуками. У  туфлях,   должно,   топтался.  Идем,  покажу.

     Она  схватила окаменевшую Анну за  руку  и  потащила  в  огород. Муж поплелся сзади.

     Стебли  большинства перцев,  томатов и фасоли были  действительно переломаны  и  затоптаны.  Следы  мужских  туфель  с  каблуками на  влажной  земле   четко  отпечатались.

     Свекровь прошла  дальше,  где  за густым  горошком стояла  высокая  уже  кукуруза. Взглядом она  подозвала  Анну.  Возле  смородинового куста  горошек  был  сильно  примят,  будто  там  сидели  или  даже  прилегли.
-  Вот,  глянь,- сцепив  кисти  рук, крутила большими  пальцами свекровь. -  Вин туточки сховався…  И  чашку мою  он  спер. –  Добавила она  убежденно.

-  Чашку?  Какую  чашку? – Не  поняла  Анна.
-  Ну,  миску, таз. Има…  имарир… ный.

-  Почему  они  побежали  все  туда? - Спросила  Анна.  -  Я  же  кричала, что  он  в  эту  сторону  прыгнул.
-  Прыгнул-прыгнул. – Бурчал  муж.  – Ничего  мы  не  слышали.

     Свекровь  ничего  не  сказала.  Весь  день   она  просидела  на  кровати,  крутила  пальцами  и  вздыхала.И  про изюм  не  вспоминала.

     Анна  смотрела  на  нее, на  мужа,  на  гусей.
-    Мисс  Марпл…  с  сыночком. -  Анна злилась.

     В  ту  же  ночь  в заднем  доме  кто-то  пытался  открыть  обе  двери. 

     Вначале  Анна  слышала возню с одной  стороны  дома,  потом  с  другой. 

    Скреблись  так  нагло и громко,  что  проснулась  родственница,накануне  приехавшая  из  Москвы.
 
-  Это  за  моими  «адидасками»  лезут, воры  румынские,  - заявила она.
 
     Когда   завозились за ближним окном, гаркнула  поставленным  басом:

- Счас  выйду! и  по шее кирпичом садану как!

     Угроза  возымела  действие. 

     Возня прекратилась.

     Он  знает  обо всех  наших  перемещениях,- думала  Анна.- Гуси  его не  боятся. Кто-то  свой. А родни  у  мужа  прорва - и  близких  и  дальних.  Знакомых  еще  больше.   Деревня.
 
     Она  не  слушала  уговоры мужа  и  причитаний  свекрови. 

     Собралась  и  уехала  в  соседний городок  в  поисках  временного пристанища.

     Отдыхать  можно  везде, убеждала она  мужа.
    
     Жилье  нашла очень  быстро.   

     В  полдень Анна  возвращалась в  деревню  рейсовым  автобусом. Поймала  себя  на  том,  что  с  недоверием  и страхом  рассматривала каждого  пассажира.

     Мучил один вопрос: он?  он?  не  он?
   
     У  всех  них  блестели  глаза,  все они были  невысоки  и  курчавы.  Любой  из  них   мог  оказаться ночным гостем.

    И  вдруг  осознала,  всех  этих мужчин  она боялась  и  ненавидела.  Она  ужаснулась  силе и величине  своей  ненависти.

     Никогда прежде она  не испытывала  такую крепкую сильную     ненависть к  такому множеству реальных лиц.  Сейчас  они  сидели  перед ней:   тихие,  мирные, как  будто  безобидные.  Она никому  из  них не  верила.

    Анна  встряхнулась.  Так  недолго и  с  ума  сойти. Завтра же перебираюсь.  А он. Он- как  хочет.

     Анна с  мужем  уехала  из  деревни.

 Сменив  обстановку, она  успокоилась. Даже  стала   одна  ходить  в  магазин  и на  почту.
 
     Осенью,  перед  армией, их навестил младший  брат  мужа.   Передал  «привет» от  ночного гостя.
 
     Как-то  ночью  он  возвращался домой.  Ночь  была темной,  безлунной.  И  во дворе, и  в доме  света  не было. Свекровь уехала  в  Москву.  У  забора  со  стороны двора брат  заметил  человека  с горящей  папироской.
   
-  Я догадался,  что этот-твой ночной гость, что  пугал тебя.

 – Ну  что,  говорю, не  нашел? Уехали! Тебя  не спросили,  голубчик. -  Он  в метрах  двадцати папироской  пыхает, рожу  себе освещает.  Далеко, не видно.  А  я  ближе  подхожу.  Рассмотреть, кто же этот? Так  погасил, гад, папиросу.  Известно,  деревенский, свой кто-то.  – Скажи,  скажи   же  что-нибудь,  - говорю.   Не,  молчит. -  Вот  щас  как  дам гитарой!  Он  и  задал  стрекача!  Вот!

    Однажды  Анна вернулась домой после 19.00. Задержалась у знакомых.

    Муж  метнул  в  ее  сторону  странный  взгляд  и  спросил:

-  А  ты  не  боишься  того, ночного?  Шарахаешься  по ночам  невесть  где!   


P.S.
     Несколько лет  спустя,  когда Анна уже  развелась  с  мужем, в другом  городе   она  познакомилась с  одним немолодым  человеком. Всю  жизнь тот  был  военным,  служил  в разведке,  потом  в  СМЕРШе.

     Анне показался  интересным  его  опыт. И  она  рассказала  ему эту  историю.

      Твой  муж  знал,  кто этот  ночной  гость, - сказал ветеран. - Мало  того,  он  сам  просил  его наведываться  к  вам,   чтобы   пугать  тебя.  И  это –  главное.

      Детали  - мелочи.

                2002