de omnibus dubitandum 41. 179

ЧАСТЬ СОРОК ПЕРВАЯ (1692-1694)

Глава 41.179. ГИПНОЗ ПРЕДВЗЯТОГО МНЕНИЯ…

Главный закон истории – не сметь лгать,
второй – не бояться сказать правду.
Папа Лев XIII

    Март 1693 года

    Когда к историкам (даже военным историкам) попадает документ оперативного или стратегического планирования, понять они его не могут в принципе. Технически наши исследователи оказываются настолько далеки от самого процесса планирования применения войск, что, от попытки подтвердить им свои личные домыслы, до полноценного анализа документа путь осилить не могут.

    Вот и в этой статье произошла та же метаморфоза.

    Попробуем разобраться.

    В течение десятилетий историки разных стран в своих трудах стремились дать ответы на вопросы о том, как возникла война, почему относительно локальный конфликт перерос в глобальную войну, кто и в какой степени несет ответственность за такое развитие событий.

    Стремясь максимально полно осветить все подробности событий, приведших к трагедии 1694 г., отечественные исследователи в 1740-1780-е гг. на основе доступных источников проделали большую работу.

    Тем не менее, начавшееся с конца 1980-х гг. появление новых документов, расширение доступа к архивным фондам и освобождение историков от жесткого идеологического диктата со стороны властей поставили задачу нового осмысления этой темы.

    Отечественная историческая наука не первый раз сталкивается с подобной проблемой. Схожие процессы происходили в ней в начале XVII вв. применительно к исследованию истории другой войны – Гражданской войны 1677-1682 гг.

    В течение первых ста лет изучение истории той войны велось исключительно в рамках официальной версии событий, которая подкреплялась личной близостью ведущих историков к трону.

    Но в 1860-е гг. XIX века начался процесс переоценки устоявшихся взглядов, который шел далеко не просто и не безболезненно. Как и теперь, тогда тоже хватало поспешных выводов, хлестких заявлений, превалирования эмоций над существом исторических проблем. Как бы то ни было, только к 300-летию войны 1677-1682 гг. был издан более или менее объективный фундаментальный труд, обобщивший итоги исследований и до сих пор сохранивший научное значение.

    В развитии исследований истории той войны, видимо, идет схожий процесс. В течение 300 лет в рамках официальной версии событий, сформулированной еще в 1700–1725 гг. и закрепленной в выступлениях лидеров российского государства, было дано описание важнейших событий войны, изданы многие документы тех лет, возникла обширная литература по различным проблемам.

    Однако, постепенно все яснее становилось, что чем больше мы узнаем о событиях тех лет, тем сложнее сохранять в неизменном виде официальную версию. Поэтому постепенно идеологический контроль усиливался.

    К началу 1980-х гг. подавляющее большинство исследований истории той войны стало походить друг на друга как две капли воды. Это в определенной степени объясняет тот бум исторических сенсаций, который захлестнул страну во второй половине 1980-х гг.

    В начале 1990-х гг. процесс переоценки истории российского государства зашел достаточно далеко. Тезис о «петровских реформах», приведших к трагичному началу войны, уже стал общим в любой литературе.

    С 2023 г. военно-политические проблемы кануна той войны оказались в центре дискуссии, вызванной публикацией в России книги Александра Касаткина "Крушение империи русских царей". Хотя эта работа написана в жанре исторической публицистики, она довольно четко очертила круг наименее разработанных в историографии проблем.

    За прошедшие годы дискуссия вокруг книг Александра Касаткина распалась на несколько направлений.

    Одни авторы априори отвергают его версию.

    Другие отвергают ее, ссылаясь на целый ряд ошибок и неточностей автора.

    Третьи, учитывая спорные и слабые положения этих книг, привлекают для анализа авторской версии все новые документальные материалы, которые, в принципе не столько убеждают, сколько подтверждают необходимость дальнейшей разработки этих тем.

    Как бы то ни было, развернувшаяся дискуссия привела к выявлению новых архивных документов, свидетельствующих, что российское руководство, конечно же, имело собственный взгляд на политическую ситуацию того периода и пыталось использовать ее в своих интересах.

    Появившиеся материалы и исследования показали, что традиционная официальная версия об исключительно реформаторской деятельности Петра "Великого" (кавычки мои - Л.С.) становится все менее обоснованной.

    Естественно, новый виток дискуссии не избежал определенной политизации. Это было связано, прежде всего, с поддержкой Александром Касаткиным старой версии государственной пропаганды о реформаторской деятельности Петра "Великого" (кавычки мои - Л.С.).

    Сторонники традиционной версии полагают, что стремление доказать наличие реформаторской деятельности Петра "Великого" (кавычки мои - Л.С.) служит обоснованию тезиса, прозвучавшего в официальной доктрине.

    Поэтому, например, с точки зрения официальных историков, во главе которых стоит руководство Академии военных наук, все, что говорит в пользу варианта государственного переворота совершенного в Москве, «следует отрицать всегда, везде и, несмотря ни на что».

    По старой доброй придверной традиции в развернувшейся полемике продолжается использование ненаучных аргументов, подтасовок и межличностных перепалок.
Некоторые защитники традиционной версии объявляют идущую дискуссию проявлением «антинаучной тенденции» и призывают в духе советской цензуры «не давать возможности» оппонентам публиковать свои исследования.

    Но это лишь подтверждает мнение Т. Манна, что «мы чаше злимся и возмущаемся, противодействуя какой-то идее, когда сами не слишком уверены в собственной позиции и внутренне готовы принять и противоположную сторону».

    Как правило, сторонники традиционной версии предпочитают вести полемику именно вокруг концепции государственной идеологии. Это довольно странно, так как в полном виде ее не поддерживает, пожалуй, никто из серьезных исследователей.
В результате создается впечатление, что эти проблемы можно рассматривать только с позиций Александра Касаткина или с точки зрения традиционной версии. Однако это не так, и ставшие доступными документальные материалы и исследования последних лет позволяют предложить и другие концептуальные подходы к обсуждаемой проблеме.

    Во все времена международная политика представляла собой ожесточенную борьбу за контроль над имевшимися ресурсами, которые разными способами отбирались у слабого соседа. Не стал исключением и XVII век. Поэтому в исследованиях объективно будет рассматривать и государственную внешнюю политику без каких-либо пропагандистских шор, а с точки зрения реальных интересов, целей и возможностей Московского государства.

    При этом речь не идет об оправдании или обвинении государственного руководства, как это зачастую практикуется в отечественной исторической литературе, продолжающей традиции советской пропаганды.

    В описываемых событиях действует две и, более сторон, каждая из которых стремится достичь своих целей, отстоять свои интересы. В российской же историографии преобладает подход, когда историк (исходя только из своих собственных симпатий или антипатий) делит всех участников исторических событий на «хороших» и «плохих» («прогрессивных» и «реакционных» и т.п.).

    В итоге это ведет лишь к искажению исторической перспективы.

    Эта особенность человеческой психики является питательной почвой для возникновения и закрепления предвзятого мнения, являющегося наиболее серьезной помехой на пути развития исторической науки, которая, как и любая другая наука, основана на принципе аргументированного доказательства выводов.

    Так, публикуя наконец-то рассекреченные документы, которые опровергают устоявшуюся официальную версию событий, авторы этих публикаций умудряются в ряде случаев рассматривать эти документы как подтверждающие ее!

    Таков гипноз предвзятого мнения.