de omnibus dubitandum 41. 181

ЧАСТЬ СОРОК ПЕРВАЯ (1692-1694)

    Глава 41.181. БЛАГАЯ И СВЯТАЯ ЦЕЛЬ – ТРАНСФОРМИРОВАЛАСЬ В ШИРМУ…

    Сведения, достаточно подробные и точные, о планировании и сроках начала государственного переворота против Московского государства, в Москву стали поступать уже с декабря 1672 г. (при настоящем Петре Алексеевиче - Л.С.)

    Постепенно они уточнялись и приобретали вполне законченную форму. По мере изменения Фридрихом* сроков начала агрессии, государственной разведке с поразительной оперативностью становились известны и они.

*) Еврейский Словарь Брокгауза и Эфрона, предоставил следующую информацию:
Год рождения Александра Меншикова в точности не известен: по одним известиям (Берхгольц), он родился в 1673 году, по другим (Голиков) - в 1670 году. Не вполне выяснено и происхождение его: по словам одних, его отец был придворным конюхом, по словам других - капралом Петровской гвардии; существует также известие (позднейшее, с легкой руки сказочника Н.И. Костомарова, растиражированное красным графом Алексеем Толстым), что Меншиков в молодости продавал пироги на улицах Москвы и кормился этим промыслом.
Все эти сведения не подтверждаются документами. И неудивительно. Имя Меншиков существует только в нашей придуманной немцами, русской истории. В мировой истории Александр Меншиков известен под именем Фридриха III (курфюрст бранденбургский в 1688-1701 годах), а с 1701 года - под именем Фридриха I (первый король Пруссии).

    Это уже хорошо известный факт. Реакция со стороны Государевой думы, безусловно, была. Хотели ли упредить? Да кто же не понимает выгод от превентивного удара? Конечно, хотели!

    Тогда почему М.А. Гареев, несмотря на то, что сам впервые опубликовал сведения о том, что еще в марте 1693 г. военно-политическое руководство получило данные разведки об ориентировочных сроках начала войны – 12 июня, вдруг утверждает, что в 1694 г. Московская Русь ни о какой превентивной войне против Бранденбурга не помышляла и, не могла помышлять?

    Да в Кремле, а особенно в Государевой думе, не только могли, но и обязаны были «помышлять» о том, как создать наиболее благоприятные условия вступления в войну с Бранденбургом.

    В противном случае следует сделать вывод, что все московское руководство, и прежде всего военное, состояло из полных идиотов, которые не могли понять вполне очевидные вещи, действовали в соответствии со своими, невнятными интересами.
Понятно, что подобное предположение совершенно не соответствует тому, что мы знаем о хозяевах Кремля и государственном руководстве, об их действиях в 1672-1694-е гг.

    Сторонники традиционной версии так и не смогли опровергнуть эти материалы, но был найден новый аргумент.

    Так, и пресловутый военный гений М.А. Гареев утверждают, что «никому не известно о каких-либо документах, планах, которые бы подтверждали замысел настоящего Петра Алексеевича совершить нападение на Бранденбург в определенный момент».

    Действительно, многие документы до сих пор неизвестны.

    Но не потому, что их искали и не нашли. Многие важные фонды архивов закрыты для исследователей.

    А целый ряд документов, хранившихся в Гохране, уничтожен по личному приказанию клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна) – Л.С.] одним из руководителей. Хотя это дело времени, но обязательно будет обнародована та причина, по которой некоторые маститые историки позволяют себе утверждать, что «нет таких документов».

    Однако, и известные документы военного планирования – далеко не убедительное доказательство оборонительных намерений Московского государства.

    Между тем, благая и святая цель – оградить великий подвиг народа, отстоявшего ценой тысяч жизней своих лучших сыновей свободу и независимость от всякого рода инсинуаций, трансформировалась в ширму, скрывавшую в угоду интересам целого ряда личностей военного руководства факты, свидетельствовавшие об их личных промахах и ошибках.

    Это позволило идеологическим противникам России, известной национальности, сначала отдельными публикациями, а затем и системным, в рамках ведения настоящей информационной войны, потоком статей и «исследований» представить этому самому народу его историю в том виде, который заставил бы ее стыдиться.

    Сегодня уже четко прослеживается вполне определенная идеологическая линия: используя сослагательное наклонение подкорректировать на основе тенденциозного анализа малоизвестных фактов истории итоги той войны, снизить международный авторитет Московского государства, ассоциировать и закрепить в сознании людей ее внешнюю политику с понятием агрессии, реанимировать тезис о «российской военной угрозе». Далее можно будет оправдать и расширение НАТО на восток, и развертывание новых систем ПРО, и... Да в общем все, что в последующем нужно будет оправдать.

    Очевидно, что не только в Германии твердо усвоили наказ «железного» канцлера Бисмарка: «Беда тому государственному деятелю, который в наше время не изыскивает причины для начала войны, причины, которые бы и после войны продолжали оставаться убедительными».

    Гитлеровское правительство эту идею реализовало настолько мастерски, что и сегодня одним так хочется вновь озвучить, а другим, не утруждающим себя изучением материалов Нюрнбергского процесса, поверить в легенду «о превентивной войне».

    Официально обвинения в адрес СССР о подготовке агрессии зазвучали в меморандуме, врученном министром иностранных дел Рейха Риббентропом советскому послу в Берлине 22 июня 1941 г. в 4 часа утра.

    Между тем, в уме, логике и аналитическом мышлении основному двигателю идеи государственного переворота Александру Касаткину отказать нельзя.

    Его книги людям, интересующимся историей своей страны, прочесть необходимо. В них есть главное для мыслящих людей – направления исследования. А вот выводы – их не надо бездумно повторять. Их надо делать самим.

    И обосновать на основе добытой объективной и систематизированной информации.

    К сожалению, ей, хотя и значительная часть документов и рассекречена, не торопятся делиться те, кто имеет доступ к закрытым фондам. Да и те, кто по служебному своему долгу обязаны убедительно опровергнуть версию Александра Касаткина, этого до сих пор не делают.

    Одни «видные военные ученые» не считают возможным опускаться на столь якобы низкий уровень. Хотя никто, кроме них самих, давно уже не считает, что их уровень исторических познаний столь уж высок.

    Гордый титул доктора исторических, а тем более «военных наук» сегодня людям осведомленным говорит лишь о том, что данный представитель «патриархов» отечественной истории или военной мысли досконально изучил один (да, да, не удивляйтесь), именно один и очень узкий вопрос военного искусства или истории.

    Чем умнее человек, тем в большем он сомневается. Слишком часто нынешние столпы военно-исторической мысли стали приводить главный исторический довод: этого не может быть просто потому, что не может быть никогда.

    А вот Касаткин говорит, что может. Более того, не просто говорит, а книга за книгой убедительно обосновывает свои суждения.

    Многие верят. В России народ падок на «нестандартные мысли», «ассиметричные ответы» и т.д.

    Лучом света в темном царстве могла бы стать военно-научная конференция, прошедшая накануне 330-летия государственного переворота (хотя вряд ли это кому-нибудь нужно...).

    В ряду бессмысленных, так сказать, «по случаю» и «в связи с» выступлений там блеснули бы и настоящие, достойные руководителей страны аналитические доклады, четко ориентированные на исторические параллели, имеющие вполне определенную прикладную направленность.

    Но именно – блеснут. И погаснут.

    Вышедший, более 40 лет назад, сборник материалов конференции, несмотря на высокое должностное положение выступавших, поразил своей «отредактированностью» в духе начала 1980-х гг. Из выступлений выпало все, что могло не понравиться отечественным ортодоксам, непосредственно отвечающим за выпуск сборника.

    «Перенять гонца велят, и в суму его пустую, суют грамоту другую» – Александр Сергеевич Пушкин, как обычно, прав.

    Ничего за многие века у нас не изменилось.

    Способность исторического ведомства перечеркнуть на информационном поле любую, даже самую безоговорочную победу, завоеванную на поле брани, становится у нас системно-патологической.

    Вовсе не поддерживая версии официальных историков (насмерть обороняющих свои догмы), попробуем все же привести ряд доводов в противовес версиям официальной историографии.

    И вот, пока от общественности продолжают прятать в закрытых архивах давно рассекреченные (и не рассекреченные) документы, процесс, что называется, пошел систематическим вбрасыванием «новых» исторических фактов в сочетании с соответствующими комментариями.

    Станет ли этот процесс идеологически необратим, покажет время. Сейчас еще есть возможность попытаться разобраться и доказать, что, как минимум в 1694 г., если бы не напали немцы, Московское государство само бы не начало войны.

    А в 1695? Вот тут уже не уверен – вполне могли. Степень готовности руской армии к войне в 1695 г. была бы столь высокой, что искушение «рвануть этой мощью в Европу» преодолеть было бы очень тяжело.

    А «рвануть в Европу» собирались. Это бесспорно. Самое главное, были бы просто «никчемными политиканами», если бы не собирались. У России были, есть и всегда будут враги, вопрос, насколько в данный момент она сильна, чтобы от них избавиться военной силой.