Мама Света Москва

Я почувствовала сильную головную боль, застонала и открыла глаза. Яркий свет заставил зажмуриться. Осторожно размыкая веки, я осмотрелась.

Просторная больничная палата. Современное оборудование. Похоже на палату интенсивной терапии. Трубочка капельницы идёт к моей руке. На пальце - аппарат, измеряющий уровень кислорода и пульс.

Попыталась вспомнить, что со мной произошло. Но резкая головная боль сигнализировала, что пока стоит отложить эти попытки.

Послышались голоса, и через мгновение дверь палаты распахнулась. На пороге стояли два человека. Оба в медицинских халатах, но у одного халат накинут поверх обычной одежды.

Человек, похожий на доктора, первым подошёл к кровати. Посмотрел на приборы, дотронулся до моей руки. Он был спокоен и, казалось, сильно устал, отчего в его глазах была видна печаль, но не безразличие.

Доктор заговорил с человеком, накинувшим халат. Я обратила внимание, что мне совершенно незнаком их язык. Как будто ничего подобного ранее не слышала. Тем интереснее стало, как я оказалась в этой чужой стране.

Второй мужчина подошёл к кровати. Осторожно взял меня за руку. Смотрел на меня с теплом. Видно было, что сильно взволнован. Несколько раз повторил какое-то незнакомое слово. "Возможно, это имя?" - пронеслась в голове мысль.

Мужчина продолжил говорить, я смотрела на него с интересом: "Какой же это язык? Ни на что не похож".

Спустя какое-то время доктор протянул ему планшет с несколькими листами бумаги и ручкой. Мужчина написал несколько слов и показал мне. Забавное ощущение. Кажется, что мне знакомы эти символы. Но я не могу сложить из них ни слова.

Мужчина положил планшет на одеяло, вложил ручку в мои пальцы. Я положила руку на бумагу и вывела четыре большие буквы: "МАМА". Мужчины переглянулись, доктор пожал плечами. Продолжила выводить буквы на бумаге: "СВЕТА МОСКВА". Написав: "ГДЕ Я?" - указала на эти слова пальцем. Но мужчины, казалось, не понимали написанного.

Забавно, я не знала, о чём они говорят. При этом я тонко чувствовала их состояние, замечала малейшие перемены в их интонациях, мимике, жестах. Я не знала их языка, но понимала их.

Мужчина в накинутом на плечи халате был обеспокоен и, кажется, требовал от доктора объяснений. Доктор же, неспеша, давал комментарии, периодически посматривая в мою сторону. Похоже, всё это не было для него в новинку.

Спустя какое-то время они покинули палату. Я осталась одна и погрузилась в сон.

Тёплые солнечные лучи разбудили меня на следующий день. Голова по-прежнему болела, но уже не так сильно, как накануне. Я потянулась на мягкой больничной кровати и стала вспоминать.

Вот мы с Амиром едем на рынок в Мешхеде. Раннее утро, свежо. Я уютно устроилась на пассажирском сиденье и закрыла глаза. Визг тормозов, удар, темнота.

Дверь палаты осторожно отворили. Вошёл Амир, он накинул на плечи белый халат. Я улыбнулась:

- Амир...

- Зейнаб! Благодарю небеса! Моя Зейнаб! - он взял меня за руку и сжал её в своих руках, а потом поцеловал.

Мы обсуждали случившееся и благодарили небеса за то, что автомобильная авария не забрала наши жизни. Вообще, легко отделались: несколько ссадин и ушибов у Амира, сотрясение у меня.

Мы смеялись и обнимались, радуясь солнцу, жизни и тому, что мы рядом. А на столе у окна лежал листок с непонятными каракулями. "МАМА СВЕТА МОСКВА".