Возвращение в скит -12

Только в начале марта, взяв благословение у владыки, мы вместе с Дарьей смогли вылететь в Абхазию. В Сухуми нас встретила Наташа с Борисом, племянником бывшего президента Абхазии, и мы на его машине направляемся на военный аэродром. Там, дождавшись экипажа старенького самолета-труженика АН-2, все мы поучаствовали в погрузке строительных материалов и продуктов питания для отправки в Псху.И вот самолет с тремя пассажирами взмыл в небо. Я, прильнув к иллюминатору, любуюсь заснеженными вершинами Большого Кавказского хребта, горными реками и голубым безоблачным небом. Салон аппетитно пахнет свежевыпеченным хлебом, взятым для бригады рабочих. Наташа рассказывает Дарье, заворожено прильнувшей к иллюминатору, об истории места, куда мы направляемся.Я думаю о том, как с помощью Божией нам удалось в тот же день вылететь на Псху, ведь, по словам Наташи, иногда по несколько недель продолжается нелетная погода и самолет туда не летает.Мы рассчитываем через два дня вернуться в Сухуми. Там нас ожидает игумения Херувима и другие священнослужители, с которыми мы должны встретиться по вопросам строительства храмов.Если бы знала тогда Даша, на сколь долго мы окажемся заложниками погоды в этих горах, то не полетела бы с нами. Через четыре дня ей нужно было быть в Санкт-Петербурге, а затем в Саранске, да и наши архитекторы требовали постоянного контроля и руководства.Самолет подлетает к перевалу, в нескольких метрах под нами проплывают кроны лишенных листвы деревьев и вершины темно-зеленых сосен.Отвесные складки отрогов, уходящие в пропасть, бушующие потоки горной реки, приближающиеся все ближе и ближе кроны деревьев – все это невольно наводит страх. Спастись в случае катастрофы здесь просто нереально.Но вот тяжело груженый самолет преодолевает вершину горы и, попав в восходящий поток, летит за перевал, все выше отрываясь от поверхности скал. Мы крестимся, благодаря Господа. Вскоре среди бескрайних лесных зарослей, покрывающих горные холмы и отроги, яркой искрящейся точкой показывается какое-то строение.Даша радостно сообщает нам, что видит вдали какое-то сооружение. Наташа улыбается: «Это наш храм».Мы всматриваемся в приближающуюся точку, которая превращается в церковь. На храме уже установлена одна из трех глав, полыхающая золотом покрытия. Среди безжизненных, поросших лесом скал этот деревянный храм, разместившийся в небольшой долине между двух хребтов, кажется сказочным чудом, выросшим по мановению волшебной палочки.Под крылом самолета проплывают скромные деревенские дома единственной улицы, покрытые в основном деревянной дранкой.Я всматриваюсь в недавно укатанное катком поле взлетно-посадочной полосы, ожидая касания. Пилот, не сделавший круга над полем, не рассчитал и пролетел точку касания. Он резко направил штурвал вниз, чтобы не проскочить полосу.От резкого удара о тающий снежный наст полосы самолет подпрыгнул, сделав, по терминологии летчиков, «козла». Послышался резкий хлопок и удар снежных комьев о закрылки. Но вот – снова касание уже более мягкое, мы останавливаемся у самой будки радиста, расположенной в конце взлетного поля. Снова крестимся. Сила молитвы часто летающих таким самолетом пассажиров укрепляется с каждым рейсом.Штурман с пилотом, сойдя с трапа, недовольно рассматривают порванный подкрылок и клянутся, что в такую погоду больше не полетят сюда.Позднее Наташа рассказала нам, что в связи с реорганизацией военного аэродрома хорошие пилоты, летающие на Псху, были уволены, и регулярные рейсы отменены. Остался единственный старенький АН-2.«Это еще ничего» - говорит она. «Как-то при взлете оторвался винт пропеллера и улетел в лес. Мы его два дня искали. Нашли, привинтили к оси и полетели в город».К самолету для разгрузки стали подходить люди. Также подошли несколько женщин, желающих улететь в город. Подъехал трактор с прицепом, управляемый монахом Иоанном. Все приступили к перегрузке груза на кузов прицепа.Наташа, дав распоряжения рабочим, подошла к пилоту и успокоила его, посоветовав замотать порванный закрылок скотчем. К этому совету, вызвавшему у меня улыбку, пилоты отнеслись очень серьезно. Вскоре со скита был принесен моток широкого скотча и экипаж принялся за ремонт машины.Женщины подходят к Наташе и спрашивают ее разрешения на обратный рейс. Она с радостью соглашается, ведь оплаченный ею борт летит обратно пустым. Пилот категорически отказывается, ссылаясь на поломку самолета и на то, что он летит не в город, а куда-то еще. Женщины умоляют его взять их, ведь у одной со дня на день должны случиться роды, а другая сильно заболела и ей также нужен врач, которого нет в селе. Эти аргументы не убеждают пилота и он, сказав «нет», идет к самолету.Опережая события, я скажу, что через два дня беременная женщина успешно родила ребенка без помощи врачей, а ее супруг пришел в село из города, преодолев огромный и опасный путь через перевал по снежному насту. Один только отрезок пути от перевала до села занял одиннадцать часов ходу пешком.Среди подошедших к разгрузке рабочих я увидел их руководителя Андрея. Мы обнялись как старые и добрые друзья. Мы познакомились с ним год назад в монастыре матушки Херувимы в Сухуми. Тогда он со своей бригадой производил демонтаж старой кровли и установку нового мансардного этажа одного из зданий монастыря. Я по поручению игумении выполнял чертежи мансард для нескольких зданий обители.Андрей оказался весьма утонченным человеком, по духу близким мне. После работы мы часто беседовали на духовные темы, прогуливаясь возле монастыря. Ранее он учился в семинарии, но, выбрав другой путь, оставил ее.Он поступил в строительный институт в Пензе и по окончании работал в архитектурно-строительной компании по строительству храмов. Фирма эта недавно распалась.Тогда Андрей с грустью сообщил, что после выполнения этой работы других объемов у него нет, а ведь за ним стоит бригада. Чтобы она не распалась, ее нужно финансировать, а сейчас с работой очень туго. Он также рассказал, что недавно женился на девушке, которую очень любит, но гарантировать материальное благополучие семьи он пока не может.Эта судьба, во многом похожая на мою, взволновала меня. Я предложил Андрею ехать в Москву и остановиться в моём доме со своей бригадой. Работа в столице найдётся. Тогда Андрей, взяв с собой супругу и трёх человек из бригады, поселился у меня. Работа действительно не заставила себя искать.Вскоре позвонила из Абхазии Наташа и попросила найти хорошую бригаду на возведение кровли с главами и колокольни, я предложил ей бригаду Андрея.И вот он здесь.Мы тепло приветствуем друг друга.После разгрузки и ремонта все присутствовавшие мужчины, взявшись за хвост самолета, развернули его на 180 градусов в сторону взлетной полосы. Машина, набрав обороты пропеллера, рванулась вперед по мокрому снегу и взлетела ввысь. Все восторженно следят за удаляющимся среди скал самолетом. Красивое и завораживающее зрелище прерывается ревом трактора, увозящего грузы и рабочих, сидящих в кузове.Мы втроем, хлюпая по размокшему снегу, пересекаем взлетное поле и идем по ухабистой и каменистой улице села в скит.Протекающий вдоль улицы ручей вторит своим журчанием пению птиц. Несколько коров равнодушно взирают на прибывших из столицы гостей. Группа свиней, мирно и довольно похрюкивая, роется в поисках желудей под раскидистым дубом. Ограда дворов в основном, необходимая для защиты от животных, выполнена из расколотых вдоль ствола щеп толщиной в руку.Большинство глинобитных домов покрыты деревянной дранкой, но есть и относительно хорошие дома, выполненные из дерева и покрытые. Население села Псху уникально для Абхазии. Тут живут преимущественно русские, высокие голубоглазые блондины. Во времена русско-турецкой войны позапрошлого века абхазы ушли отсюда. В то время старались заселять и укреплять окраины, поэтому новым поселенцам обещали существенные налоговые льготы и даже иногда давали подъемные. Вот и поехали сюда жители Белоруссии, Украины, Эстонии. Появились кубанские казаки.По причине отдаленности от мировой суеты облюбовали это место и церковнослужители. В окрестных горах много скитов с отшельниками. Село живет очень обособленно, на всем своем, натуральном хозяйстве. Единственная автодорога, на север, через перевал Анчхо с выходом на Рицинскую трассу, доступна только полноприводным автомобилям. Множество бродов на ней ограничивают дорогу сюда джипам двумя-тремя месяцами в году, а грузовикам четырьмя - пятью месяцами.Помимо самого села, Псху состоит из множества хуторов, летников, балаганов и пасек, разбросанных по склонам и долинам окрестных гор. Жители чаще всего называют эти сооружения простым словом «дача». В летнее время население самого, центрального Псху уменьшается вдвое. Очень хорошо развито животноводство, и как следствие, производство мяса, масла, сыроварение. Кроме свиней все остальные животные летом где-то там, вне села, на пастбищах.Археологическими памятниками местность не особо богата. Прямо в селе, на заднем дворе небольшой церкви со звонницей стоит маленький дольмен. Есть дольмены недалеко от горы Святая и возле впадения Решавы в Бзыбь. Но найти их непросто, они заросли и разрушены. Туристов нет, а местные жители совсем не интересуются кучами камней.Крепость 8-10 веков, некогда охранявшая Псху возвышается над слиянием Бзыби и Бавю. Тут уже ничего не напоминает о былом величии, лишь кучи покрытых мхом камней в буковом лесу.Ну, вот и сам скит. За время моего пятимесячного отсутствия здесь кое-что изменилось.Построено новое здание трапезной и начата сборка сруба бани.Нас с Дашей размещают на мансардном этаже трапезной в соседних комнатах. Распахиваю окно, через которое врывается свежий горный воздух и звук, давно забытый в больших городах. Неописуемые звуки тающего от яркого солнца снега, сливаясь с трелью птиц и бурлящими потоками ручья за нашим домом, всей своей мощью воспевают приход весны. Слева и справа раскинулись горные хребты, вершины которых покрыты снегом. В конце долины, усаженной фруктовыми деревьями, блистает своей снежной короной величественная вершина горы Святая.Я завороженный стою у окна, растворившись без остатка в волшебных звуках. Голос Наташи, зовущей нас, возвращает на землю.Иду за Дашей. Она стоит перед распахнутым окном и с восторгом созерцает другую сторону долины. Совсем рядом за ручьем и поляной раскинулась необыкновенно красивая в снежной короне гора Серебряная. Даша первый раз в этих местах, но они также заворожили и ее.Спускаемся вниз и идем с Натальей по улице села к месту строительства. Оттуда разносятся звуки электропилы, болгарки и стук молотков. Работа идет полным ходом. И вот перед нашим взором в отраженных лучах заходящего солнца появляется величавый корпус деревянного храма, высокая кровля которого покрыта голубой черепицей, изготовленной в виде рыбьей чешуи.Храм, стоящий на самой возвышенной части села, напоминает собой огромный деревянный корабль с голубыми парусами, взлетевший на гребень волны и несущийся к неведомым берегам. Я улыбаюсь такому сравнению, так как храм и должен символизировать собой корабль, идущий сквозь шторма в океане суеты и греха, и те, кто на его палубе крепко держатся за мачту – спасутся. Храм-корабль вовсе не несется к неведомым берегам, а стремится к берегам нашего всеобщего спасения, адрес которого – дом Божий, откуда мы были некогда изгнаны.Останавливаемся у стоящих на земле двух глав, одна из которых высотой метра три до яблока, а другая – поменьше. Третья глава уже венчает барабан на шатре колокольни. Андрей, рассказывая о выполняемой его бригадой работе, ведет нас в храм. Большая высота внутреннего пространства центральной части впечатляет. Деревянным храмам нехарактерно иметь световой барабан, да еще на высоком шатровом своде. Здесь все иначе. Чтобы сохранить освещение через окна, в барабане пришлось запроектировать и изготовить мощную стальную весьма сложную конструкцию, над элементами которой в настоящее время и трудится бригада. Я поднимаюсь на четырехуровневую колокольню и с высоты птичьего полета осматриваю окрестности. Справа и слева от меня вознеслись стены Большого Кавказского хребта. Село, дома которого сокрыты в гуще деревьев, разместилось вовсе не в долине, как мне представлялось ранее, а на плато, и оно зажато между скал. Это плато оканчивается ущельем, которое образовано бурной горной рекой, шум от которой доносится до меня.Внизу слышу радостный окрик Натальи и не сразу обнаруживаю ее с этой высоты. В проекции сверху вижу лишь голову с размахивающими руками. Рядом стоит Дарья.Спустившись, узнаю от Наташи, что в храме будут не только молиться, но и жить. «Здесь, как мы посчитали, есть двенадцать небольших помещений, которые могут служить кельями для монахов и священников». Наташа продолжает: «Для наших пустынников это очень актуально, так как им приходится жить в сооружениях, почти непригодных для нормального существования, да и находящихся в весьма отдаленных и труднодоступных местах.Нашим батюшкам надо регулярно вести службу, а инокам – молиться. Поэтому очень важно, чтобы они были рядом с храмом. У нас есть и пожилые, и немощные пустынники. В нашем храме должна непрестанно идти молитва. Мы даже сейчас ежедневно читаем акафисты и проводим вечером крестный ход. Покойный Александр, Царствие небесное, поздно вечером всегда приходил к деревянному кресту за алтарем и читал акафисты. А ведь целый день он не покладая рук трудился на возведении храма, ты же помнишь, Сергей?».В прошлом году, находясь здесь, я жил с ним в одной комнатке ветхого небольшого домика. Его трудолюбие, смирение и молитвенная жизнь поразили меня. Но больше всего меня удивляло его спокойствие и незлобивость к придиркам и нападкам окружающих его людей. Он никогда никого не осуждал и молился за них.Наташа предлагает нам зайти к старцу Лазарю, домик которого находится рядом с храмом