Один метр асфальта -10

В три часа ночи мы, наконец, подъехали к дому в Сухуми, где нас радушно встретила монахиня Мария, угостив чаем с пирожками.После короткого сладкого сна и утреннего правила, мы с Наташей посетили старицу Ольгу, молитвы которой сохраняли нас в пути.После исповедального разговора со схимонахиней, я вышел на улицу окрыленный и очищенный от прежних сомнений. Господь через старицу еще раз посмеялся над моими планами. Сегодня утром я собирался ехать в Москву, а сейчас уже знаю, что будет иначе. Старица благословила меня остаться на праздник иконы Иверской Божией Матери и совершить паломничество на Иверскую гору к источнику.Хотя празднование состоится завтра, мы направляемся в Сухумский собор на утреннюю службу, а вечером едем в Новоафонский храм в честь Симона Кананита. Нужно исповедаться и подготовиться к причастию. В этом древнем храме, построенном в X веке, находятся мощи святого Симона Кананита.Вот наступил праздничный день. Ранним утром мы опять возвращаемся из Сухума в храм Симона Кананита, где после Божественной литургии принимаем причастие.После торжественного богослужения, мы вместе с прихожанами храма под водительством батюшки, служившего литургию, совершаем крестный ход на святую гору.Я очень рад тому, что вместе с нами в храме находились и те ребята из Абхазии, которые на Пасху были в Иерусалиме.Борис несет храмовую икону, прижав к груди, мы идем вслед за ним и батюшкой. Поднимаемся в гору. На каждом из двенадцати поворотов грунтовой дороги останавливаемся, священник читает акафист и окропляет нас святой водой. В переходах между поворотами крестный ход сопровождает пение случайно образованного хора, в котором хорошо слышен прекрасный голос Натальи. Довольно-таки трудный и продолжительный подъем на гору в иное время, сейчас совершается с легкостью. Лица идущих паломников светятся радостью, ведь они идут в удел Божией Матери.Я вспоминаю, как в свои школьные годы посетил эту гору, но изнутри. Мне довелось побывать в ее недрах, которые скрывают сложнейшую систему многокилометровых лабиринтов, открытых в 1961 году. Тогда, сидя в вагончике едущем по тоннелю, я созерцал огромные залы с подсвеченными причудливыми образованиями сталактитов и сталагмитов. В одном из залов впервые увидел глубокое подземное озеро. Я был потрясен увиденным.Теперь мне с группой паломников, а не туристов предстоит подняться на эту святую гору, высота которой 345 метров над уровнем моря. Но это лишь земная высота, а высота ее в духовном мире не имеет границ.Мы подходим к полуразрушенной сторожевой башне выложенной из блоков известняка. Это первый оборонительный пояс стены, построенный византийцами в IV веке. Во времена Абхазского царства здесь находилось поселение, являвшееся столицей этого народа. У этих стен в VIII веке, было остановлено шестидесятитысячное войско арабов под предводительством Мурвана ибн Мухаммеда. Тогда немногочисленные защитники крепости уничтожили более трех тысяч захватчиков, а тридцать пять тысяч погибло от поразившей их эпидемии. Мурвану пришлось уйти, а задуманный им поход через Абхазию в тыл Византии провалился. Божья Матерь явила тогда чудо, защитив абхазский народ.Наш крестный ход останавливается у последнего, двенадцатого поворота. Здесь открывается великолепный вид на Новоафонскую бухту, берег которой пышно порос кипарисами и пальмами. Внизу у подножия горы в центре четырехугольника, образованного корпусами монастыря, стоит Пантелеймоновский собор увенчанный пятью золочеными куполами. Это Симоно-Кананитский монастырь, построенный в 1900 г., в нововизантийском стиле. От самого побережья к монастырю идет кипарисовая аллея, названная «Царской», в честь императора Александра III, посетившего монастырь. Тропу, которой шел русский царь, монахи высадили кипарисами. Нам вчера вечером довелось побывать в этом монастыре.Мой взгляд погружается в бесконечную синеву моря, которое там, на горизонте сливается с бесконечностью голубого неба. Несколько судов ВМФ России стоят на рейде, охраняя морские границы. А там за мысом виднеется полоса пляжей города Гагры. Четверть века назад на одном из них я познакомился со своей первой женой Еленой, приехавшей на отдых из Белоруссии. Случайно ли это было, конечно нет. Не случись то событие, быть может, дорога судьбы не привела бы меня к храму.Две недели назад я побывал в Гагре, где передал главе администрации города Феликсу Тарасовичу Даутия проект храма, который годом ранее он просил разработать для его города. Случайно ли это, конечно нет. Да и сам подъем на эту святую гору случайностью не является, это воля Божия, которая связывает воедино все цепочки, казалось бы, разрозненных событий.Наконец мы поднимаемся на вершину скалы, увенчанной недавно отреставрированной, величественной Восточной башней, построенной на месте древнего языческого святилища. Небольшая площадка окружена мощной, до пяти метров высотой, стеной. Внутри цитадели находятся руины христианского храма VI века.У подножия крепости нас встречает святой источник с прохладной водой. Откуда здесь источник, не знает никто, есть только предположения. Это чудо разрушает всю теорию законов притяжения, ведь из недр земли на такую высоту сквозь потрескавшуюся породу теоретически не может пробиться ни капли воды.Через каменные врата идем к полуразрушенной часовне, построенной монахами в начале двадцатого века. Там два монаха ведут благодарственный молебен в честь Божией Матери. Мы располагаемся в небольшом дворике вокруг часовни, рядом с другими паломниками.Наташа радостно улыбается и говорит: «Это наши пустынники иеромонах Николай и монах Константин, их редко можно увидеть в городе». После службы мы подходим за благословением. Монахи, узнав Наташу, радостно приветствуют ее и с интересом расспрашивают о строительстве храма на Псху.Расставаясь, просим их святых молитв и идем через разрушенный древний храм к святому источнику.Здесь царит радостное оживление. Паломники наполняют принесенные ими бутылки, бидоны и бутыли, водой из святого источника. Многие, произнося молитвы, обливают себя и пришедших с ними, живительной холодной водой.Исцеляемся и мы, поливая трижды друг друга святой водой, произнося: «Во имя Отца, Сына и Святого Духа».Наталья подводит меня к чудесной смоковнице, три ствола которой переплелись в единое древо. «Здесь, на этом месте в 1924 г. старцу Макарию, жившему после изгнания из Новоафонского монастыря, было чудесное явление Пресвятой Богородицы», - говорит Наташа. «В память об этом выросло это дерево, и забил источник. Раньше там воды не было».Мы покидаем удел Божией Матери. Тело, кажется, потеряло свое земное притяжение и не зная усталости несет мою душу по скалистой дороге, среди дубового леса.Ровно год назад я поднимался сюда в машине главы Краснодарского края, для которого разработал и передал эскизы храма для города Сочи. Надо сказать, тогда я действительно устал.Месяцем позже у развалин храма на Иверской горе, мэром города Новый Афон был организован праздничный ужин, куда я был приглашен и доставлен на «крутой» машине. От большого количества застольных тостов, восхваляющих присутствующих я устал еще более. Да и можно ли восхвалять кого-либо кроме Богородицы и Господа в ее уделе? Наверное, нет. Да и въезжать сюда машинами на шашлык и барбекю, дело небогоугодное. Подниматься на святую гору нужно только своими ногами и с молитвой на устах.Мы подходим к небольшому участку асфальтового покрытия ведущего на Иверскую гору. Этот кусок дороги длиной один метр, кажется нелепым и нелогичным. Я вспоминаю, как лет двенадцать назад, впервые поднимаясь сюда, услышал рассказ отца Александра Коблова, тогда еще мирянина. Он поведал мне историю, которую хорошо помнят абхазы, да и наши паломники.На вершине святой Иверской горы, власти задумали построить ресторан. По этой причине к ее подножию прокладывали автодорогу. Рабочие корчевали деревья, а машины ломались, переворачивались, и дело не шло.Но когда появился первый метр асфальта на самой горе, по камням сверху сошла высокая Женщина в черном монашеском одеянии и сказала бригаде строителей: «гора эта Моя. Здесь дороги не будет…». На людей нашел страх, и они,  оставив инструменты и технику, отказались работать. Бригадир начал смеяться и потребовал возобновить прокладку дороги. Вдруг он упал, стал кричать от боли, и был отвезен в больницу. Человек остался калекой, но поверил и стал большим молитвенником. А затем из колодца ушла святая вода. Приехала комиссия и решила: раз нет воды, то и ресторан не стоит строить. Вода через некоторое время появилась вновь, но никто больше не решался дерзко приступать к святыне. А в память об этом случае остался метр заасфальтированной дороги, ведущей к горе.И вот мы возвращаемся в Сухум. По пути недалеко от Нового Афона останавливаемся напротив Приморского парка. Этот парк был обустроен в 1910 году к приезду царской семьи. Здесь были разбиты пруды с водопадами и каналами. Парк сохранил свою красоту до наших дней и является приятным местом для прогулок. В его прудах живут лебеди. Ради них Наташа почти всегда останавливается здесь. Мы идем кормить лебедей. Белые и черные красивые птицы грациозно устремляются по глади озера к нам. Теперь, глядя на Наташу, я вижу ни прораба и даже не благочестивую молитвенницу, а просто живого смеющегося ребенка, разговаривающего с птицами.Вечером того же дня, получив благословение у старицы Ольги и попрощавшись с Натальей и монахиней Марией, я еду в город Сочи.Далее мне предстоит поездка в Майкоп, где я должен встретиться с епархиальным Владыкой Тихоном, а уж потом домой.И вот я в поезде, везущем меня обратно в Москву. Мысленно вновь возвращаюсь в Абхазию. Вспоминаю как годом ранее, мне посчастливилось встретиться с одним из пустынников, монахом Константином. Тогда мне предложили с группой корреспондентов, приехавших из Краснодара, поприсутствовать на встрече с монахом, который позволил взять у него интервью. Уговорить его на это интервью было крайне сложно. Представители телекомпании были огорчены тем, что монах запретил снимать его на фото и видео.Встретив автобус с корреспондентами у самой границы, мы направляемся в город.Дождливый вечер. Наш микроавтобус плутает в узеньких, извилистых, как серпантин, улочках горного селенья близ Сухума. Предстоит встреча с настоящим монахом-пустынником. Он как раз спустился с гор, монахи-пустынники сходят в мир довольно редко.Мы добрались до нужного дома. У калитки нас ждет отец Константин, анахорет.- Ну вот, по молитвам и добрались, - приветливо говорит он.Отцу Константину на вид около пятидесяти. За внешней скромностью угадывается внутренняя сила.Рассаживаемся в большой комнате, корреспонденты включают свои диктофоны.- Как часто вы общаетесь с людьми в миру? – слышаться первый вопрос одного из журналистов.- Жизнь монаха и жизнь православного человека всегда неразлучны. Монах молится о тех, кто в миру. Вы уже познакомились с проповедническим подвигом апостола Симона Кананита, который завершил свой земной путь здесь, в Абхазии. Так вот он сразу после своего брачного пира, на котором Христос явил чудо претворения воды в вино, оставил все земное и последовал за Спасителем. По сути, Симон Кананит стал первым монахом. Самая большая жертва – это когда человек посвящает всего себя служению Богу.Когда монах принимает мантию, то в мир уже вернуться не может. Очередная ступень духовного роста – великая схима. С нею начинается непрестанная молитва о Церкви и обо всем мире…По нашей просьбе монах рассказывает свою личную историю.Отец Константин, в миру Михаил, вырос на Украине, под Киевом, в семье, где было пятеро детей. Когда учился в школе, то до поры до времени скрывал, что верующий. Но скоро все открылось. Тогда в церквах устраивались облавы. Директор школы вызывал отца и «песочил»: «Как ты смеешь! Все вокруг строят коммунизм, а вы на что детей наставляете, вам не стыдно?».Тем не менее, школу Миша окончил неплохо, поступил в медицинское училище, потом служил в армии, а после нее стал студентом медицинского института. Практически везде приходилось скрывать веру.- И меня это тяготило, - вспоминает наш собеседник. – В молитвах я стал просить Господа, чтобы Он послал мне такого человека, с которым бы я дружил и мог вести настоящую христианскую жизнь. Мне хотелось, чтобы он был не только благочестивый, порядочный, но чтобы у этого человека имелось свидетельство, что он спасется. Однажды в храме я увидел молодого человека, у которого на пиджаке был значок мастера спорта. По боксу. Чему он научит? Мордобою? Нет, это не лучший кандидат для знакомства.Через некоторое время мне встретился другой молодой человек, из рассказа которого я понял, что Бог коснулся его судьбы. Его звали тоже Михаилом. Он страдал сильным недугом – организм плохо усваивал пищу. Вот он и стал повторять: «Господи, если ты есть, прости меня, помоги мне. Матерь Божия, если ты есть, прости меня!». И однажды почувствовал: будто кто рукой провел по пищеводу и желудку. И ему стало легче. Он подумал: если есть Царица Небесная, то ее надо как-то искать. И приехал в ближайший собор.А тогда многие из входящих в храмы испытывали страх – боялись там встретить кого-нибудь из студентов или преподавателей. Могли быть неприятные последствия, вплоть до исключения. Ему показалось – кто-то пристально смотрит на него. Он только ниже опустил голову. Но чувствовал, что взгляд идет откуда-то сверху. Не выдержал, поднял голову. И увидел женский лик. Женщина, поворотив к нему голову, улыбалась. Он понял – это Она, Царица Небесная, исцелившая его от страшной болезни. И оттого у него слезы покатились градом, ему захотелось сказать всем: «Люди, обратитесь к Богу! Не ходите бесцельно по улицам, как я еще вчера ходил. А идите сюда, только здесь истина!».- Так я получил свидетельство, - говорит отец Константин, - что этот человек спасется. И мы стали дружить. Вскоре у нас появился третий друг, тоже по имени Михаил, который уже окончил Киевский мединститут, поступил в аспирантуру. Мы считали, что живем недостаточно полнокровной христианской жизнью и пришли к решению, что хотели бы поселиться в монастыре. Узнали, что в Почаевской лавре есть старец Иоанн, перешедший в эту обитель из закрытой тогда Киево-Печерской лавры.Именно к нему три Михаила приехали со своим вопросом. А отец Иоанн – с порога: «Собирайтесь и поезжайте. Сегодня же!». Это двум друзьям, а третьему, аспиранту, сказал: «А ты должен остаться в миру». Все правильно, у того была старенькая и больная мать. Спустя какое-то время он женится, а затем станет священником и врачом. Доктор медицинских наук Михаил Викторович Суховей – это врач до недавних пор был известен в Киеве…Однако, сказав «Поезжайте!», старец Иоанн не уточнил куда. Молодые люди знали по прежнему опыту, что в известные монастыри их не примут. Тому же Мише Суховею в семьдесят первом году не сразу удалось даже в духовную семинарию поступить. Во-первых, тут же домой к родителям приехал секретарь райисполкома, чем старики были весьма удивлены – сколько живут, никогда такой чести не удостаивались. Этот товарищ и мысли не допускал, что молодой человек поступит в семинарию. Целое дело раздули. Парню пригрозили исключением из института, выдали непотребную характеристику. И только после звонка в институт министра здравоохранения он все-таки был допущен к поступлению в семинарию.Два других Михаила пришли на вокзал и стали изучать карту СССР, искали, где меньше всего населенных пунктов. На Дальний Восток не захотели, в Казахстан тоже, а решили ехать на Кавказ. Будто какая-то ниточка их вела. Так оказались в Абхазии, у озера Мкела, где от местных жителей узнали: у этого озера видели монахов, но на них устраивались облавы с применением вертолета, и они ушли глубже в горы.- Но нам удалось их найти, и мы были приняты братией, стали молиться. Поняли – надо видеть в каждом человеке не грешника и не преступника. Каждый – чадо Божие, каким его Бог создал. Только у многих случилось какое-то повреждение… Но человек сегодня такой, а завтра покается и станет лучше. Сделать это никогда не поздно.- По вашим молитвам вам не открылось, что ждет Сухумскую и Абхазскую епархию?- Мы знаем, что православная вера займет достойное место в жизни России и даже всего мира. Ведь люди чувствуют, что без духовной основы, без веры в современном мире жить все сложней и сложней… Что касается церковной жизни, мы не занимаемся ее исследованием, а просто молимся Господу, чтобы Он претворил все так, как Ему угодно, а нам спасительно. Потому что разделение на какие-то юрисдикции – это для структуры внешней, для внешнего порядка. И в этом смысле мы хотели бы связать дальнейшую жизнь с Русской православной церковью.- В горах вы что-то строите, возделываете?- Монашеская жизнь отличается от светской. Как сказано в тропаре преподобному Серафиму Саровскому: «Непрестанною молитвою и трудом в пустыни подвизался еси….» Да, монах должен быть и строителем, и печником, уметь печь хлеб, стирать, ремонтировать и прочее-прочее. Труд тогда не суета сует, когда ты его ведешь правильно и он не отвлекает от молитвы к Богу.У отца Константина было немало случаев, которые научили правильному сочетанию труда и молитвы. Например, после кончины брата он получил благословение священника на уединение. А условие было такое: «Если хочешь жить один, то и стройся один, чтобы не братья к тебе, а ты к ним, когда нужно, приходил». Пришлось в одиночку готовить на склоне ровную площадку под жилище, пилить деревья.- И уже сделав какую-то основу, я обратил внимание, что над моей кельей стоит огромная дуплистая чинара. Если не спилить, то упадет на мою площадку. Пилю и молюсь: «Господи, помоги мне, чтобы это дерево упало на другую сторону». Все и вышло по молитве.Как-то занялся «возделыванием» - картошку решил посадить.Об этом отец Константин вспоминает, подтрунивая над собой:- Ровного-то места в горах практически нет, земля на склонах не держится, ее дождевые потоки смывают… Так что посадил четыре ведра, а выкопал два…- Отец Константин, ваш жизненный путь рассмотрел старец Иоанн. Следует ли обращаться к прозорливым?- Старец-то подскажет. Но тут можно ошибиться тому, кто совет слушает. Сначала нужно обращаться к Богу, а потом к человеку. Многие приезжали к Иоанну Крестьянкину, хотели с ним лично увидеться, устраивали к нему очереди. А две женщины, прежде чем к нему пойти, высказали Богу свою скорбь и беду - помолились в храме… И когда батюшка вышел к собравшимся, то только этих двоих позвал к себе. Остальные, сказал, пришли к человеку, а о Боге забыли…Было уютно и тепло. Когда мы попрощались с анахоретом, долгий и нудный дождь прекратился.Приехав в Москву, я полностью погрузился в разработку эскизов храма в честь «Всех Святых» в Магдебурге (Германия), фундамент которого был уже заложен. Группа архитекторов прекрасно справилась с выполнением проекта в электронном виде, который вскоре был благословлен Патриархом Кириллом и передан архиепископу Берлинскому и Германскому Феофану.Этот храм, строящийся на площади рядом с Магдебургским университетом, станет частицей России, ковчегом православия, спасающим на своей палубе всех пришедших на него через воцерковление.По словам архиепископа Феофана, Европа сейчас остро нуждается в окормлении православием. Многие католики, видя в нем свет истины, меняют свое вероисповедание и идут в наши храмы.Настоятелем будущего храма назначен отец Борис, с которым меня познакомил и рекомендовал, как архитектора, руководитель Центра Инвестиционных Программ РПЦ Николай Аркадьевич Платонов.Удивительным образом родной отец протоиерея Бориса Устименко оказался родом из того самого села Псху в Абхазии. Батюшка отца Бориса, протоирей Филипп, является духовником Ставропольской епархии и служит в городе Пятигорске.Как могло так случиться, что предыдущий проект храма, выполненный для общины села на Кавказе и храма в Магдебурге, связал воедино фрагменты судеб сына и отца?Их судьбы во многом схожи, отец Филипп служит благочинным в городе Пятигорске, а протоиерей является благочинным Северных Земель Германии.Позвонив по телефону своему отцу, отец Борис обрадовал его, рассказав, что в их родном селе строится храм, автор которого является автором Магдебургского.Отец Филипп попросил ходатайства о его служении в этом храме, так как собирается уйти на покой по старости и уехать обратно в родное село.Через несколько дней из Абхазии в Москву приехала Наталья, которую я представил отцу Борису.Радость и эмоции переполняли их, когда они беседовали о столь дорогом для них месте.Наблюдая за ними мне было приятно, что мои скромные архитектурные труды, стали по Божиему замыслу некой осью, собравшей вокруг себя столь уважаемых людей, созидающих храмы в разных государствах.