Рассказ Василия Ананьевича -14

После вечерней службы едем на окраину села к Василию Ананьевичу, пригласившему нас в гости. Он встречает на пороге своего дома и приглашает к столу. «Сын мой Михаил пошел в лес на поиски коров. Несколько наших коров вечером не вернулись, скорее всего заблудились в лесу. Как бы чего не случилось, ведь там волки», - сообщил Василий Ананьевич. Он представил нас своей невестке, супруге Михаила, а также ее детям – двум девочкам лет двенадцати и четырнадцати и мальчику лет пяти. Мальчик присел со своим дедушкой, а девочки засуетились, накрывая на стол и помогая маме на кухне. Запахло ароматом свежеиспеченного хлеба, поставленного перед нами, и борщом, приготовленным на русской дровяной печи. Налив по рюмке крепкой домашней наливки на каких-то кореньях, он произнес тост за Дашу, чтобы она чаще приезжала на Псху. «Я помолился Богу и попросил у него нелетной погоды, так что ранее, чем через две недели вы не улетите» - сказал он. Даша пыталась объяснить, что в Москве очень много дел, на что Василий Ананьевич лукаво улыбнулся и ответил: «Вот посмотрите. Господь услышал мою молитву. Москва без вас немного обойдется, а мы без вас – нет, так что не переживайте, погоду я вам заказал нелетную».Что удивительно – его слова подтвердились. Как не пыталась Даша молиться святому Спиридону Тримифунскому, а за нами прилетели лишь спустя две недели. Два дня назад иеромонах Василий нам предсказал такую же участь, поэтому я смиренно отнесся к этой неизбежности.Мы попросили Василия Ананьевича рассказать о событиях из истории села. И он начал свой рассказ:«Это было в 1922 году, когда в наше сокрытое в горах и лесах село пришли так называемые «зеленые». Это была банда из двадцати двух белогвардейских офицеров, чьи войска были разгромлены Красной Армией.Их цель заключалась в истреблении коренного населения села, преимущественно мужчин и детей сознательного возраста мужского пола. Также подлежали уничтожению и женщины, противящиеся их злому замыслу.Они планировали после зачистки села, притворившись коренным населением, скрыться от преследования Советской власти. Но в связи с тем, что вся мужская половина села имела оружие для охоты, было принято решение под каким-нибудь предлогом разоружить их. Некоторые офицеры вошли в доверие к местным жителям и разузнали, где и у кого оружие имеется.Вскоре они разоружили все село. Их планы были раскрыты жителем с хутора Санчер. Его фамилия Козловский. Он скрыл свое оружие и после их ухода решил освободить село. Помощницей ему стала его жена. Когда карательный отряд приступил к уничтожению местных жителей, Козловский с женой подошли к офицерской заставе, находящейся рядом с тем местом на Святой речке, где вы вчера купались. Двое охранявших единственную дорогу из села офицеров были застрелены. На шум выстрелов пришли вскоре еще двое офицеров, которые также были убиты Козловским.Найти этих партизан банде «зеленых» так и не удалось, ведь местному жителю каждое деревце, каждая кабанья тропа знакома.Так по одиночке он истребил многих. И банда, поняв безнадежность своего положения, вскоре покинула село.Многие жители села боялись мести «зеленых» и ушли тогда жить в селение на Красной Поляне.Эту историю мне поведали моя мама и бабушка, ставшие очевидцами этих событий.А вот монахи с Новоафонского Симона - Кананитского монастыря после закрытия Советской властью их обители, пришли сюда в 1920 году. Жители села были о них хорошего мнения.Бабушка рассказывала, что в местечке Кириллова полянка на Санчере, была ими построенная церквушка. На один из больших церковных праздников мужики вернулись из храма, и как водится, хорошо выпили. Возвращаясь после службы, монах зашел к моему деду и говорит: «Погода портится, нужно сено убрать. Сено это как покойник, хоронить и убирать надо». Дедушка мой, ссылаясь на праздник, отказался идти в поле. «Давай нам вилы и грабли, мы с братией сами уберем его»- сказал монах.До вечера сено было убрано, а ночью пошел дождь. Бабушка моя часто вспоминала это событие. А семья на Санчаре у нас была большая, одних детей душ десять было.Старый дом в связи с усадкой грунта почти ушел в землю. Наш родственник, Волошин Игорь с семьей сильно беспокоились за то, как они переживут будущую зиму. Пришли монахи и говорят: «Ты приготовь четыре дубовых молодых ствола, навози камней, а мы дом и поднимем». Жители села не могли поверить в то, что тяжелый оштукатуренный дом можно поднять на новый фундамент. В назначенный день все жители села собрались у этого дома.Монахи подвели стволы под углы дома, оперев их на толстые короткие бревна. Концы этих консолей они равномерно загрузили камнями, выверив массу до грамма, чтобы не было перекоса.Горизонтальный уровень поднявшегося на полутораметровую высоту дома они выставили при помощи малых камешков. Под нависающим домом монахи выложили фундамент из больших камней и опустили его на дубовую раму из балок. Жители села, зайдя в дом, были потрясены тем, что в результате такой операции штукатурка на стенах дома даже не потрескалась.В те времена у нас был деревянный храм, рядом стояла кузница. Когда пришла новая власть, комиссары вынесли из храма все иконы и книги и сожгли их. Моя бабушка тайно, ночью собрала тогда золу и отнесла в речку Святая.Храм был разобран на бревна и унесен активистами по своим дворам.Вспоминается такой случай. В селе жили несколько братьев Якименко, они записались в комсомол и в Бога не верили. Один из них говорит своему брату: «Я слышал от людей, что в икону нельзя попасть из ружья или пистолета, какая-то сила якобы отводит пулю».Они решили проверить. Повесили конфискованную у жительницы села икону на ствол дерева. Один из братьев взял в руки винтовку, прицелился и почти в упор выстрелил в икону Божией матери. Внезапно затвор ружья выбило и он попал прямо в глаз стрелявшему, поранив его. Братья сильно перепугались и больше не делали подобных экспериментов.Гонения начались в тридцать третьем году. Жил здесь человек один, дед мой называл его «волк в овечьей шкуре». Он, подпаивая местных, входил к ним в доверие, а позже сдавал властям за сказанные нелестные слова о власти. Пришлось десять лет деду отсидеть в тюрьме.Когда монахов в селе арестовали и перевозили в Сухуми, один пожилой больной священник совсем занемог. Его посадили на лошадь. Охранники, видя, что немощный старик не держится в седле, скинули его и застрелили, не потрудившись даже закопать тело. В ту ночь одной женщине снится сон: она видит знакомого иеромонаха, который, подойдя к ней, говорит, чтобы она похоронила его.Утром она рассказала сон родственникам, которые успокоили ее, сказав, что батюшка сейчас уже в Сухуми, ведь вчера он был живой. Они сами проводили его с колонной арестованных монахов. В следующую ночь снится аналогичный сон, который она также проигнорировала. Лишь на третью ночь она задала в сновидении вопрос: «Где же находится само тело?». Монах поведал ей об этом, указав место. Утром она собрала жителей хутора и провела к тому месту. Тело было найдено и захоронено в селе.Позже мы узнали, что все афонские монахи были посажены в трюм баржи и затоплены в Сухумской бухте. Вечная им память. Теперь они все святые мученики.После этих трагических событий осталась в селе монахиня Александра со старичком, кто он – не знаем. На Санчаре могилка его находится. Сама матушка жила до девяноста лет и упокоена там же. Кресты на их могилах до сих пор стоят там, где у Козловских сейчас сенокос.Также здесь остался иеромонах Иосиф Матвиенко. Не знаю, с афонцев он или нет. Тоже упокоен здесь.Жил у нас в селе один мудрый и прозорливый человек. Фамилия его Козаренко. Как он все говорил – все так и случалось. Одному из своих сыновей он предрек трагически погибнуть, назвав точную дату. Другому сыну сказал: «Тебе смерть предстоит тогда-то, но может, ты и избежишь ее, но через двадцать лет умрешь». Сыновья посмеялись над отцом, не поверив в его пророчество. Через несколько дней утром он собрал своих домочадцев  и сообщил, что сегодня он должен умереть. Сыновья с невестками посмеялись над этим, не поверив отцу. Они даже не исполнили его просьбу позвать священника Иосифа Матвиенко, чтобы причаститься перед смертью. «Ты что, отец, с ума сошел, что ли, ведь ты вполне еще крепок на вид» - говорили они. Но вскоре отца действительно оставили силы, и он сказал, что теперь священника звать не нужно, он уже вышел и идет ко мне, но живым уже не застанет. Зато панихиду отпоет вовремя. Так оно и случилось. Он умер до прихода священника. То, что он предрек своим сыновьям, также исполнилось.Дар предвидения этот человек приобрел во Вторую мировую войну. Тогда его рота была окружена фашистами в Чехословакии. После неравного боя он был захвачен в плен и вместе со своими однополчанами расстрелян и сброшен в траншею. Тела убитых были засыпаны землей.Но он выжил и выполз из-под окровавленных тел, зарытых в земле. Его, обессиленного и раненого, нашла местная девушка – чешка. До ухода немцев она скрывала его у себя в сарае. Они полюбили друг друга.После окончания войны, когда пленным и депортированным разрешили вернуться в Россию, она решила ехать с русским солдатом.Ее родители-католики, чтобы избежать пересудов и лишних проблем, инсценировали смерть своей дочери и ее похороны. Сами же они благословили ее на замужество с русским. Это она мне лично рассказывала. Так они и приехали к нам в село, и она устроилась на работу медсестрой. Она принимала роды у всех наших женщин, даже мои сыновья появились на свет при ее помощи.Она приняла христианство, но любовь к органной музыке у нее была большая.В город мы раньше ходили пешком. За перевалом у нас имелся балаган. Кто там останавливался, сколько продуктов съест столько и оставлял. Постель, посуда, вещи всегда были в целости. Сейчас в балагане ничего не оставить – все утащат.Почту нам тогда раз в неделю приносили. Тогда к нам вела ныне забытая тропа в обход снежных лавин «элеваторов». На высоте 1500 метров снег под солнцем покрывается коркой. Человек идущий по склону как бы подрезает эту корку своей тропой. Если не успеешь перейти, то закрутит лавиной. Это и есть «элеватор». Бывало, гибли люди. Позже мы нашли обходную тропу.Когда я был ещё маленьким у нас в доме жила монахиня Надежда. Мама моя была верующей женщиной и приютила эту странницу. Всем она тогда говорила, что это её родственница с Кубани. Позднее она переехала в Сухуми, где служила при храме.Как-то раз моя мама приехав к ней увидела у храма толпу людей и среди неё высокого седовласого старца, ведущего духовную проповедь. Подойдя, она узнала, что это прозорливый старец, из его речей она узнала, что придет время, когда к горе Святая не будет никаких дорог. Оттуда уйдут все кроме верующих. Последняя литургия перед Концом Света будет отслужена именно там. И выйдет храм из Святой горы, все вошедшие в него обретут вечное спасение.Моя мама поняла, что речь идёт о её селе Псху, так как гора Святая находится именно там.Я помню, что от монахини Надежды у нас в доме на стене осталась фотография с иконы Божией Матери, а на обороте прикрепленная к ней фотография царской семьи Романовых.И вот в наши дни, когда началась абхазско-грузинская война, все неверующие покинули село.Тётка моя, отцова сестра имела двенадцать душ детей. Она жила у подножия Святой горы, там где купаются сейчас. Так вот она на Псху пришла к нам и сообщила, что постоянно слышит колокольный звон. Но в селе тогда колоколов не было. В селе бытует придание, что храм вошел в гору и там живет молитвенной жизнью святых, пребывающих в нем.Как-то на Благовещение, мы дети не пошли в школу, не потому что собирались в храм, а потому что была хорошая причина увильнуть от учебы. Как раньше говорили старики: «На праздник работать нельзя. В это время птичка гнезда не вьёт, женщина косу не плетёт, и никаких работ нет». Мы лазили с пацанами в это время на Святую гору. Там мы нашли пещеру, а в ней чемодан темного цвета. В нем оказались богослужебные книги. На Санчаре, я также нашёл чемодан с книгами и отдал его дедушке.Рядом с нами жила тётя Ксения. У неё были иконы, которые достались ей от священника Горбачёва.Работала она тогда поваром в оленеводческом хозяйстве рядом с озером Рица, на Авадхаре. Когда туда приезжали большие люди она готовила им еду. Как-то раз к ним в хозяйство приехал на охоту глава Советского Союза товарищ Сталин. Прогуливаясь по территории он зашёл на кухню к тёте Ксении. Увидев, вождя народов она спохватилась, быстро накрыла висящую на стене икону. Сталин успокоил её, сказав: «Не надо прятать икону, если молишься и веришь в Бога, то молись». Позднее эту икону у неё украли.Василий Ананьевич поведал нам, как он оказался проводником у Председателя Совета Министров ещё мы узнали от него, что он трудился в аэропорту, а так же в геологической экспедиции и даже был секретарём комсомольской организации. Этот последний пост довел его до тяжёлой депрессии и он собирался даже наложить на себя руки. Но Господь уберёг его от самоубийства и привёл к вере православной.Мы прощаемся с гостеприимными хозяевами. Провожать нас выходит внучка Кристина и её мама. Даша расспрашивает девочку о её учёбе. Кристина рассказывает, что учится она в четвёртом классе. На все предметы у них один учитель. В свободное от уроков время она помогает маме и папе, а ещё пишет стихи. Мы просим прочитать что-нибудь из написанного. Смущённая девочка некоторое время колеблется, но вскоре приносит школьную тетрадь и с искренним чувством читает:Я помню спальню и лампаду,Игрушки, тёплую кровать.И милый, кроткий голос твой.Ангел хранитель над тобой.Бывало, раздевает мама,И полушёпотом бранит.А сладкий сон глаза туманит,К её плечу меня клонитМы изумлены. Девочка десяти лет, живущая так далеко от цивилизации, обучаемая в школе одним учителем, ведущим все предметы, это чудо.Я фотографирую стихи на камеру и выключаю диктофон. Выйдя во двор Кристина ведёт нас к своим коровам в хлев. «Это Калинка, а это Красулька», - показывает она своих любимиц. Часть коров заблудилась в лесу. И её папа ещё не вернулся с поисков. Мы прощаемся. Садимся в машину и от Василия Ананьевича получаем в подарок по двухлитровой банке мёда.