Олигарх

     Скажите вы мне, сколько можно у жены под каблуком фабричными пельменями давиться?
 
     Под кухонной дверью у тещи пирожки  выклянчивать?
     Последние рубли на дорогу  считать?

     Надоело! Рукава жевать!
 
     В воскресенье я эту штуку и ввернул.

     Решил   олигархом заделаться.
 
     А что? Мы хуже всех, что ли?
 
     Отец меня сразу поддержал:  находчивый, говорит,  парень, на крутую кашу распоясался!

     Жена пальцем у виска покрутила, но она в меня всегда верила.

     Весь день ухлопали на думу, с чего начать?

     К вечеру нежданно явилась теща с театра. Живая. С нее черный смокинг мы и сняли.

     Пуговицы перешивали весь понедельник. Слева направо.

     Полный отпад!

     Правда, борта где-то у колен  болтаются. Но в стиле.

     Фигура у нас с тещей,  слава Богу, одна. Только ростом разные.

     Отец прикид мой  одобрил: зачин дело красит.

     Чертовски удручающая вещь – зависеть от собственных детей. Обалденный галстук пришлось выклянчивать у дочки Леночки весь вторник.

     Галстук - не галстук, а китайская заколка  для волос.
   
     Все лучшее – китайское.

     Зафордыбачилась!

     Ну, никакой заботушки у нашей дочушки, что отец-олигарх разут-раздет! 

     Ничего, сгребли!

     Как она вопила!
   
     Но к вечеру  цыплячьего цвета бабочка была наша!
   
     Почти крутой! Почти олигарх!

     Пока, правда, в майке.
 
     Назавтра помчался я на бывшую работу. Бегаю я туда два раза в неделю.

     В среду узнать, не утащили ли мой стол из КБ? А по субботам – не разбирают ли нашу контору на кирпичи.

     Когда-то, до олигарха, я  инженером-конструктором в нашем КБ  служил. Теперь давно уж, как уволили всех вместе с директором. Когда с директором – не так обидно!

    С ботинками изрядно помучились. 

    Вопрос встал круто в четверг после обеда. Когда все окончательно проснулись.

     Отцовской пенсии хватило бы только на каблук приблизительно крутого ботинка.

     Что бы мы делали без моего старины-папочки?
- Я, - говорит, - был махровым  шестидесятником. И, несмотря  на лысину, махровым и остался. Только в те времена обзывались мы стилягами и пижонами.
 
     Хорошо, что они оказались узкими.  Видно, за сорок лет в шкафу усохли. Сорок пятого размера туфельки!

     Да, были люди…

     А я  почти  сорок первый ношу.
 
     Туфли  - ничего себе, лакированные такие, зеленые, как крокодильчики.

     Отец ходит гордый: везде пригодится детинка с сединкой!

     А я – почти крутой. Почти олигарх! Но чего-то не хватает!

     В пятницу наткнулись на препятствие к новой жизни – отсутствие  брюк и рубашки.

     До обеда вся семья в  диком раже рыскала по всем углам и закоулкам с единственной целью: преобразить будущего олигарха.
 
     Упал я на кучу барахла посреди комнаты. Устал, мочи нет. И так мне  тоскливо, нерадостно стало. Как сложно все,  просто замучился.
 
     Жена мимо пробегала,  из-под меня  интригующие брючки и выудила. Полосатые, в легкую клеточку.

     Со свадьбы нашей остались. Они мне еще тогда  немного тесноваты были. Некоторая расклешенность их ничуть не портила. Правда, животик  выпирает несколько, вот здесь. Но! Шикарный тещин пиджак все спас.

     Голубую рубашечку  здесь же присмотрели.

     Белые носки роскошно оттенили зеленые ботинки.
 
     Ух!  Почти крутой!

     Почти олигарх!

     Но все-таки чего-то не хватает.

     Решили думать.

     До вечера ничего не придумали.

     Так и уснули.
 
     Наутро и в контору  не хотелось бежать.

     Я же олигарх теперь, зачем мне наше КБ?

     Жена вытолкала, вдруг завод растаскивают, помочь надо!
   
     На обратном пути меня и осенило!

     Как всякий крутой  мирового масштаба  прямо с порога воскликнул: «Эврика!»

     Вы бы видели! 

     У меня появились сразу! три! мысли!

     Первая – олигарх – это не только крутой мужчина!
 
     Вторая – надо сейчас же начинать жить по- олигархски! по их крутому обычаю, или обычаям!

     Где их набраться, я еще не знал!

     И третья – все олигархи что-нибудь круто  хоббируют, то есть, что-то собирают. Или чем-то увлекаются.

     Одни автомобили  коллекционируют, другие их бьют. Чем больше, тем лучше.

     До полуночи глобалили что собирать?

     Чем заняться?

     Все олигархи любят ананасы, рябчиков и шампанское.

     На ананас  денег не хватило.

     Поэтому стол украсили бананами, чипсами,  чупа-чупсами и кокосовым орехом.

     Завтра решили праздновать первую неделю новой жизни!
   
     Юбилейное воскресенье ознаменовалось одним вопросом:
 как подавать кокос?

- Его надо почистить! – Заявила  свекровь.

     И без излишней стыдливости  принялась скоблить кокос тупым ножом.
 
     Отец вмешался,  как  всегда, весьма кстати.

- Смешная вы дама, - заметил он ей. – Неужели вы не видели рекламу «Баунти». Орех падает  с пальмы и разбивается. Теряется только сок. Он уходит в знойный песок.

     Все по очереди стали ронять кокос на пол.

     Папуля подбадривал:

- В хорошей артели всяк при деле!
 
     Через пять минут звонок.

     Сосед снизу прибежал, Степаныч. У него штукатурка с потолка сыплется. Он еще не знал, что я олигархом стал. А вся наша семья теперь живет по-крутому.

     Степаныч самолично орех об пол как ухнул – тот целехонький.
     Отец с размаху об стену его как шарахнул – тот пулей от стенки меж ног проскочил. Хорошо, не убил никого. Теща на полу распласталась. Остальные успели пригнуться.

     Опять звонок в дверь.

     Теща открывать побежала.

     А на пороге – этакий бугай с автоматом.

- Ну, все! – Кричит теща. – Рэкетиры пожаловали!

     Чувства обострились, а зрение ухудшилось.
 
- Я, - говорит бугай, -  хоть и не рэкетир. Но вы, - говорит, - нашу почти хрустальную люстру вдребезги квакнули. Мы вас ща в заложники брать будем.

     Автоматом, то есть, дрелью размахивает.

     Все струхнули, ясное дело.

     Теща фартуком закрылась, верещит:

- Немножко пошумели с  кокосом, не расстреливать же за это!
      
     А бугай новым зятем Степаныча оказался. Жадными на драку глазами рыщет, в смокинг мой целится.
   
     Тут влетает Мальвина Ивановна, жена Степаныча. За ее халатом – детей целый выводок.

     На все лады вопят:

- Черт- перечерт возьми! Перестаньте нас третировать!

     Теща  икать начала.

     Жена успела ей под фартук орех сунуть.
 
     Степаныч язве своей нашу идею  и выложил.

     У Мальвины аж челюсть отвисла. Еще бы! Им ввек до  таких высот не додуматься.

     Курятник их кое-как спровадили. А зять-бугай ко мне вплотную подступил:

- Я, - говорит, - ща все ваши проблемы враз разрешу!
   
     Теща кокос мне подкинула.

     Я его у груди, как младенца, держу, ногами и спиной в стену упираюсь.  А зять-бугай дрелью в кокос целится. Я у стены корячусь, зубами лязгаю. Злополучный орех до чего довел.

     А зять-чурбан как влупит!  Орех этот вантузит. Моими страданиями  упивается.
 
     Смотрю, так и пришибить может. Аж глаза в экстазе закатил.

     Грохот сотрясающий!

     Посуда в серванте звенит.
 
     Вскоре нам с пиджаком совсем плохо сделалось.

     Сзади треснуло, в мозгах моих помутнение сделалось, с пиджака пуговицы посыпались. Думаю, ну все,  конец мне пришел. Такая трясучка!

     Тут зять-бугай, наконец, кокос дрелью проткнул, а из него что-то на штаны мне потекло.

     Теща как закричит:

- Пейте!

     Что пить, когда меня  колотит и трясет,  и весь я мокрый уже!

     От кокоса меня, наконец, оторвали. Зять-бугай в злополучном орехе ковыряется.

     Оказывается, это молоко кокосовое по штанам текло, а в рот не попало. Лишиться такого дефицита!

     Теща сокрушается: кокосовое молоко упустили. Уж очень ей хотелось попробовать.

     Мы с диваном трясемся.

     Жена воет.

     Я ее поддерживаю. Мне забыли снять туфли-крокодильчики, и мокрые штаны живот режут.

     Одна радость, в пиджаке легче дышать стало. Он на половинки развалился.

     Отец оптимизмом светится:

- Крепись! Без осанки конь – корова!

     А я об одном прошу:

- Оставьте меня наедине с моей мечтой!

     Зародилось у меня смутное подозрение: ох, и тяжелая жизнь у этих олигархов! Каждый день, эдак, накокосишься – света белого не взвидишь! И уж не хочется быть ни олигархом, ни новым русским, ни старым советским.

     Кем быть?

     Вот в чем вопрос!