Самшитовая старушка

-Ой! Ну какие остряки, какие остряки у нас на Кубани живут? Особенно в Краснодаре! Особенно армяне!  Эти с «которым часом» к девушке не подъедут. Не-ет. Эти особым способом знакомятся!

     Сидевшая до сих пор спокойно  хрупкая старушка в необычайном одеянии темно-зеленого цвета придвинулась к юной парочке, оказавшимся  на этой же скамейке в этом же парке в замечательный осенний день, такой сухой и теплый.

     У молодого человека она попросила огонька.

     Элегантно отставив руку, продолжала, время от времени тактично отворачиваясь.

- Еще по молодости. Не будем уточнять, когда именно, неудачно спрыгнула с трамвайной подножки. Вижу – каблук вот-вот отвалится. Бегу к знакомому сапожнику – он быстро и прочно прибьет. Тут с противоположного тротуара один брюнет с такими черными глазами кричит:
- Девушка! У вас каблук отвалился!
   
     Я в панике.
- Уже?!
      
     Окружающие буквально в осадок выпали. 

     Каблук и не отвалился. Парню разговор завязать хотелось. Через улицу.

     Как вам понравится?

     Ее странный балахон  зашелестел, как листва под ногами
 
     Она выпустила тонкую струйку дыма.

- Или, вот еще деталь. Бусы в моду вошли. Стеклянные. Тогда пластмассовых не было. Надела я эти бусы, яркие, на солнце сверкают. Взгляды притягивают.
 
     Навстречу – опять сын Кавказа:

- Девушка! У вас бусы наизнанку надеты! – Строго так мне замечает.

     Разворачивается – и за мной!

     Озадачил. Бусы – наизнанку. Как это? Ну надо же такое придумать?

     Русские ухаживают тяжело. По-советски.

     Я русских люблю. И жалею. Настоящих мужчин, не мужиков, мало осталось. Единицы. Генофонд исчезает.

     Парочка перестала обниматься и незаметно для себя придвинулась ближе к забавной старушке.

     Та, раскуривая следующую сигаретку, продолжала:

- Техникум заканчивала. В России. На последнем курсе  один все ко мне сватался. Москвич. По длинным коридорам ходит за мной и ноет:

- Же-енимся,  же-енимся.

   Надоел.

- Женимся. – Говорю. Лишь бы отвязался.

     По распределению сюда, в Краснодар,  приехала. Работаю. Нравится. Места для меня – новые,  люди – интересные.

     Его забыла совсем.

     Вдруг – является. 

     И как только нашел?
 
     Что меня потрясло в этом франте: кепка на нем – коричневая, пиджак – коричневый, брюки – тоже коричневые. Даже ботинки, и те – коричневые!
 
     Ну, вы понимаете, что он мне напомнил?

     Я его тут же обратно на поезд и спровадила.
 
     Нет, думаю, не допущу мою жизнь превратить в то,  на что ты теперь похож!

     Молодежь откровенно смеялась над старушкиными россказнями.

     Та затягивалась  следующей сигареткой.

- А вы не смотрите, что я курю! Эта привычка с войны осталась. С голодухи. Есть нечего было. Совсем нечего. А табачком где-нибудь да разживешься. Заполнишь кишки дымом вместо хлеба. Оно и полегче будто…

    А отвыкнуть не могу…

    Мне внуки говорят, бросай, не то помрешь, старая!

     Ну, я пыталась вроде. Честно.

     Смотрю, что-то хуже стало. Мутит и голова кружится. Потихоньку опять  курю. А друзей-знакомых уговариваю: бросайте!

     Тут еще кампания такая пошла и по радио. И по телевизору – антитабачная.

     Постепенно все бросили.

     Все умерли.


     Последний умирал друг, я сижу рядом, успокаиваю: видишь, ты еще и пожил. А так, давно бы умер, если б курил.

    А сама думаю: э, уж я курила всю жизнь, так и буду. Организму требуется.

    Вот, живу. Одна осталась. И курю. И сумки, сами видите, какие таскаю.
   
     Она подмигнула черным глазом обескураженной парочке. Легко подхватила две огромные сумки с помидорами и быстро скрылась за кустом вечнозеленого самшита осеннего парка имени Горького.