ЛУНА

       Александр. Тот, кого будут называть Великим, сидел на вершине небольшого холма, на камне покрытым малым круглым спартанским щитом. Холодно. Бронзовое от загара, молодое тело, завернутое в покрывало из мягкой ангорской шерсти, била лёгкая дрожь.
       Уже десятый день Александру не здоровилось. Его знобило, любая даже самая лёгкая пища вызывала рвоту.
       Полная луна освещала призрачным светом спящий у ног царя Вавилон, воинский лагерь за стеной города, стражу. Чуть дымились потухшие костры. Ночной ветерок, играя, забавляясь и веселясь гонял по утоптанной тысячами ног предвратной площади пепел.  Не спалось.
       После смерти Гефестиона, ближайшего друга и сподвижника, доверенного лица и названного брата, Александр вообще плохо спал. Он страшно переживал потерю близкого и по-настоящему дорогого человека. Отважного воина. Ушёл пожалуй единственный, кто не завидовал многочисленным победам и славе царя, Гефестион сделал для побед очень много. Кроме того, он не лез в придворные интриги и не слушал сплетни. Ушёл тот, кому можно было доверить всё! Всю огромную империю, и быть уверенным что будет строгий, длительный и неизменный порядок.

      В голове Александра метались тревожные короткие и быстрые мысли.
Почему сегодня больше чем всегда ворчал Аристотель? Видите ли у него дурные предчувствия, дурные вести неизвестно откуда.
      Зачем он послал гонца к оракулу? Что беспокоит учителя?
Неужели он знает?
      Сзади, неслышно по кошачьи, подошла Изольда. Смелая, дерзкая, властная. 
Рабыня в прошлом, получившая свободу за поединок с другим рабом, бывшим приближённым Дария. Сильным и хитрым воином.
      Было так. На поединок, Ридгез, так звали раба, вышел в плотных кожаных доспехах, с копьём и длинным мечом.
Изольда вышла почти голой, в мужской кожаной боевой набедренной повязке, вооруженная только малым македонским мечом. Всем казалось исход был предрешен. Воин Дария был весьма опытен и смел. Зрителей было мало и смотрели они без интереса. Но! Случилось то, чего никто не ожидал. Кроме Богов. Изольда как молния бросилась на Ридгеза, пролетела мимо отражающего удара тяжелого меча и в прыжке вонзила сталь в горло противнику. В единственное незащищённое место.
          Согласитесь поединок достойный Ахиллеса. Длился он меньше минуты.
Увидев это Александр не только даровал ей свободу, но и назначил Изольду начальником ночной стражи. Такое назначение было немыслимо по тем временам, но Александр приказал казнить любого, кто позволит обсуждать его решение.
        Молодая женщина прижалась красивыми, сильными ногами к спине сидящего царя и положила холодные руки ему на горячий лоб. Александр чуть не застонал от разившийся по всему телу живительной энергии прикосновения.
- Присядь рядом и слушай.
Начальница ночной стражи повиновалась и села напротив в восточной позе ваджрасана. Ни один мускул на её лице не дрогнул, между тем острые камушки причиняют ей острую боль впившись в кожу.
Воистину сакральное, ночное свидание, облитое серебристым светом под взглядом Богов.
- Я ухожу в царство Аида. Сын Кроноса и Реи уже ждёт меня.
- Нет! Не говори так! Жар и болезнь пройдут, тебя ещё ждут великие походы и новые земли. Это просто недомогание.
- Молчи, когда говорю я. Перебивать царя дозволено только старым воинам, они всю жизнь со мной и заслужили доблестью это право!
Александр спокойно и грозно произносил каждое слово.
- Мне было видение. Сама Афина Паллада указала мне путь к вратам подземного царства брата Зевса. В её руках была золотая стрела. Афина переломила стрелу. Это конец.
- Теперь слушай ещё внимательнее. Кольцо с печатью я на рассвете передам диадоху Пердикку, моему самому близкому другу. Мой брат Арридей, к сожалению, слабоволен и глуп. Гефестион мёртв. Больше некому.
- Прошу тебя! Мудростью, хитростью и мечом помоги ему сохранить дело моей жизни, молодое государство. Во имя тех, кто верил мне и заплатил за мою славу своей жизнью. Они сейчас незримо здесь и смотрят на нас.   И ещё. Особо охраняй царицу Роксану. Она скоро должна родить и поверь, многие отдали бы всё своё имущество, чтобы этого не случилось.
       Если диадохи передерутся и будут делить власть они всё погубят. Ты увидишь крах империи. Собери моего сына, ведь родится именно сын, Роксану и Аристотеля.  Моим именем возьми конную гвардию, только ветеранов, две илы. Спеши в Македонию, в Пеллу. Следом пошли две усиленные фаланги, тоже ветеранов. Объяви народу мою волю и сделай его царём. Будь регентом пока наследник не станет эфебом, до его восемнадцатой весны. С Аристотелем учите его всему что знаете и умеете, кроме того, пригласи лучших учителей. Мой сын и ты продолжите моё дело.
Я знаю, не спорь, ты в тайне любишь меня и верна мне. Сына могу доверить только тебе. Обещаешь?
- Да мой господин. Обещаю. По бронзовому лицу Изольды текли слёзы, но голос звучал твёрдо с железными нотками воли и скрытой огромной силы окрылённой решимостью.
- Теперь иди и разбуди Пердикка, Антигона, Деметрия, Антипатра, Птолемея, Селевка, Лисимаха и Эвмена. Скажи всем что бы с первым лучом солнца собрались в моём шатре на совет.
Птолемей пусть явится сейчас сюда. Иди! Нюкта богиня ночи и покоя прощается с нами.
Александр сделал повелительный жест рукой и задумался. Изольда на миг задержалась, обняла царя и спешно ушла. Перед глазами пролетали сражения, смерть Дария, падение государств, подчинение племён и народов, строительство городов, кровавые, но необходимые сцены утверждения единой власти и порядка во имя процветания.

Мыслей не было, ни одной. Умиротворение и усталость.
- Боги. Свершилось всё как вы велели. Я выполнил вашу волю. Аид сними засов но дай мне немного времени. Я скоро. Сын. Сын будет в сильных и надёжных руках. Прошептали губы с неестественной синеватой кромкой.

      Грузной неловкой походкой пришел Птолемей.
- Сейчас, ночью пошли скрытно гонца с самым лучшим илом всадников в Пеллу. Пусть скажет Кассандру что я велел готовить войско и Македонию к войне. Пусть ждёт тебя и Изольду. То, что в городе будет говорить и приказывать Изольда обязательно для всех, в том числе для Кассандра и для тебя. Присмотри за ним, он молод и строптив. После совета оставь все дела и исполни волю мою. Её тебе передаст Аристотель. Иди! Пришли учителя ко мне немедленно.
Птолемей кивнул головой и молча, как подобает воину ушел.

      Через непродолжительное время неспешно хрустя сандалиями пришёл Аристотель.
- Уверен, ты всё знаешь. Так вот, Афина сломала золотую стрелу и указала мне путь в царство Аида. Только слушай, ничего не говори. Уже скоро, я вижу черту и врата его холодного города. Моя воля должна быть исполнена тобой или умри. Воля такова. Роксана родит сына, моего наследника. Сохрани его. Многие пошлют убийц. Вместе с Изольдой и моим сыном спеши в Македонию. Скажи Птолемею чтобы похоронил меня в Мемфисе, а потом присоединился к вам в Пелле. Всё. Прощай. Иди.
        Небольшая, но чёрная, непроницаемая для лунного света туча, появившаяся ниоткуда, закрыла полную луну.
        Совет прошел быстро, по-деловому. Расходились молча без разговоров. Все были понуры, несмотря на сказочно красивое утро. Утро последнего дня. Последнее утро великого человека, создавшего невиданную империю.
       Последнее утро того, кто пусть войнами принудил многие народы к подчинению, но не одобрял массовую жестокость, сохранил многообразие культур, чтил местные верования и Богов. Примирил несогласных, поощрял развитие наук и искусства, не угнетал, а освобождал рабов, строил города и орошал засушливые земли.
          Утро сверкало всеми красками просыпающейся природы. Проснулось войско и город. Постепенно звуки суеты и деловой жизни сменили тишину и таинства ночи. Ощутились первые признаки жары.
         Пора.  Почувствовав это, царь содрогнулся всем телом. Холодное и непримиримое, вечное и непреодолимое дыхание смерти. В ушах звенела странная музыка.
         Александр разделся, остался только в боевой кожаной набедренной повязке. Выйдя из шатра, он посмотрел на солнце и поклонился. Сначала Солнцу, началу жизни, потом в сторону шатров и палаток воинского лагеря. Всем тем, кого помнил и знал по именам и лицам. Решительным, твёрдым и верным воинам. Живым и мёртвым, вознёсшим Богиню победы на недосягаемую до сих пор высоту.

Вернувшись в шатёр, Александр Великий лёг на пол, повернул ладони рук в верх. Вытянулся и вздохнул. Сын будет жить.
         Всё. Покой.