Глава XXIV. Исчезнувший квартирант. Семнадцатая ка

Глава XXIV. Исчезнувший квартирант. Семнадцатая кафисма.

     Вечером, после смены, приехал сын. Привёз лекарства. Купил новый автоматический тонометр. Измерил сатурацию.
-Сатурация в норме. Значит приступ прошёл. С лёгкими всё в порядке. Теперь только отдыхай, ешь и пей морсы. Я фрукты купил. Папа говорит, к тебе врач приходил?
-Да, два раза. Первый раз такой странный. Заставлял меня самой температуру измерять и давление. А я не могу, силы нет. Вот потом тебе позвонила, чтобы купил другой тонометр.
-А в чём он был?
-Во всём белом.
-Ваш участковый?
-Нет, я бы узнала. Незнакомый. Сидел далеко от меня. Лекарство мне дал и рецепт положил. Папа не нашёл.
-Приснился наверно.
-Я, конечно, болею, но не совсем, чтобы не понять. Наяву приходил.
-Прилетал что ли? Папа не видел. Ангел, наверно, - пошутил сын и улыбнулся.
-Не верите? Я разговаривала с ним.
-Вот я экстракт пустырника принёс, это растительное средство. Выпей на ночь сейчас, уснёшь. Тебе сейчас успокоиться нужно. Приступ прошёл, а дышать тяжело не из-за этого, на нервной почве, из-за страха. Пей и днём, если нужно.
     Проснувшись утром, Лиза поняла, что ей стало легче после той баночки с елеем. Слабость ещё была, но она, в первую очередь, всё равно тихонько встала и пошла на кухню. Снова достала баночку из холодильника, смазала освящённым маслом грудь, лицо и руки. Потом достала стоящую с Крещения литровую банку со святой водичкой, сделала глоток, подержала не проглатывая, чтобы вода потеплела, проглотила.
-Ну только ещё холодной воды осталось попить из холодильника, - заворчал муж, - иди ложись, сейчас налью в стакан, согреется и принесу.
-Да я погрела, сразу не пила.
Муж отвёл Лизу в комнату и стал готовить завтрак.
     Лиза пошла на поправку. Лечилась лекарством, что назначил врач, принёс сын и своим растительным маслом из церкви.
-Лиза, - недели через две звонит бывшая соседка тёти Оли, - квартирант твой в Ольгиной квартире что-то притих. Не выходит, не видим уже месяц. Толи уехал, то ли что случилось. Тебе звонил?
-Нет. Я его и не знаю, не видела, а на телефон он не отвечает. За квартиру не заплатил ещё, второй месяц живёт. Мне его присоветовала женщина из администрации, знакомая была тёти. Она и пустила его. Дед старый, говорят. Я ключи Вам оставила, посмотрите.
-Ну да, мы видели. Всё тут ходил, курил. Двери рядом. Боялись, что подожжёт. Потом потерялся. Думали, ты знаешь. Нет, я без хозяйки не пойду.
-Болела недавно. Чуть позже приеду. Договора на коммунальные перезаключить всё равно нужно. Оградку заказали по телефону. Не знаю, сделали нет. Отчёт-фото, правда выслали.
-А мы ходили к своим на могилки, к Ольге заходили. Сделали, большая.
-Ну и ладно. Если одна приеду, то только на одну ночь, не смогу на могилку. Вот с дедом что? Только с полицией ещё проблем не было.
     Ехать в Тюмень Лиза решила одна. Утренним поездом, чтобы не в ночь, как в прошлые разы. Тогда с мужем была, не так страшно. Молитвослов и псалтырь с собой в сумочку положила. В поезд встретилась знакомая по прошлой работе.
-В больницу едешь?
-Нет. Сейчас наша больница договор с округом заключает. Это мы раньше ездили в больницу в областную, в Тюмень. Я в девяностые ездила. Теперь не принимают.
-Ну, если платно, так многие и сюда ездят. Тут удобнее, быстрее добраться. А там ночь на маршрутке катиться. Не выспишься, потом по больнице мотаться, по врачам. И обратно – в ночь. Неудобно. Я в больницу, на консультацию. Да, а положить на операцию только по квоте могут, если округ выделит.
-Нет, я по личным делам. Квартира тут осталась от тётки, проблемы возникли. Ещё оформлять и оформлять документы. А коммунальных набежало за полгода!
-Так сдайте.
-Сдала уже, одни проблемы. Деньги не заплатили, и квартирант потерялся. Вот еду в этот большой город Тюмень. И дальше минут сорок автобусом.
-Да какая она большая, эта Тюмень. Татарская деревня!
-Ой ну что ты, Таня. Всю жизнь и родители сюда в больницу ездили, и тётка у меня здесь жила, муж в командировку ездил. Это же наш русский северный город.
-Какой он русский. Здесь раньше одни татары жили.
-Вот не знала. Сколько езжу, в основном, славяне. Приезжие есть, конечно. Но они и везде есть. И город многоэтажный. Подъезжаем – вон сколько районов новостроек с многоэтажками.
-Так это сейчас строятся. Ты посмотри в интернете.
-Ну я историю помню. Ермак приходил. Так он русский, от царя шёл, из Москвы.
-А раньше?
-Изучали что-то про Золотую Орду. Так это когда было? Ну, юг входил, Монголия сама, Кавказ, Башкирия, болгары, сербы, часть Румынии вроде, Поволжье, Южная Сибирь. Мы-то Западная Сибирь.
-Мы – да. А Тюмень входила. Ты почитай. Это же такой анекдот есть. Триста лет под татарами жили, какие из нас русские? Все перемешались давно. Или вот так говорят в шутку: «всё-таки догнало мою прапрабабушку татаро-монгольское иго».
     Лизе даже обидно стало за свой областной центр. Всю жизнь изначально русским считала город. Ну, то что население многонациональное – так это везде, во всех городах и поселениях разные жители, столько лет Союз существовал, неудивительно, все привыкли. Люди, как люди.
     С разговорами Лиза доехала поездом до станции, потом пересела на автобус. В Тюмень приехала днём. Город встретил шумом, суетой, многочисленным такси и зазывающими таксистами у автовокзала. Осень холодная, но дождя нет, снег тоже ещё не выпал. А дневное солнце радовало светом и пока ещё не сильно коротким днём. Лиза купила билеты на пригородный автобус и выехала по расписанию.
     Рейсовый автобус на этой трассе, проезжая по Сибирскому тракту, не заходит в посёлок. Выйти пришлось недалеко, на самой дороге. Подходя к дому, Лиза всё больше начинала волноваться. Зря одна поехала. Надо было с мужем.
     Подошла к подъезду, привычно хотела набрать номер квартиры, испуганно отдёрнула руку. Кто там теперь ответит, если никого нет. Приложила ключ-магнитик к домофону. Зашла в подъезд, подошла к двери квартиры. Позвонить соседке? Или сначала самой зайти? Страшно. Позвонила соседке.
-Приехала? А что не позвонила? Зять бы встретил.
-Давайте вместе зайдём. Вдруг он там умер, старый же был. Я боюсь.
-Так пахло бы, отопление включили. Открывай.
     Лиза открыла своим ключом и со страхом пошла по коридору, заглядывая на кухню, ванную комнату, прошла в зал. Соседка шла следом. Заглянули на балкон. Никого. Ещё раз прошлись. Заглянули под кровать, диван, ванную, в сундук даже. Нет деда.
-Фу, - выдохнула Лиза, - хоть здесь не помер, проблем бы не обралась. А это что за коляска?
-Не знаю, деду наверно привозили.
-У тёти не было. Это же инвалидная коляска. Дед сам ходил?
-Сам. Крепенький был. Говорю, курил часто. Вон, видишь окурки везде.
     Они оглядели пол в комнате. Как после хорошей бригады рабочих – кругом окурки. Пустые пачки от сигарет на столе, подоконнике, стуле и на балконе.
-Тут не долго и до поджога. Ещё тот квартирант попался. Лет много, под восемьдесят. А смолил как вон. Вот и хорошо, что съехал. Не заплатил?
-Нет. Да и ладно теперь. Сейчас показания всех счётчиков сниму и пойду завтра с утра платить за коммунальные. Долг нарос громадный. Ой, телевизора, обогревателя, лампы нет.
-Вот такие люди, их пустишь как людей, а они проблемы создают. Ты у той женщины, что его посоветовала, поспрашивай, позвони. Может найдёте, с вещами вместе. Я домой. Мне к матери нужно. Сама тут хозяйничай теперь.
     Соседка ушла. Попив чая, Лиза принялась за уборку. За работай она и не заметила, как стемнело. Зашла на кухню. Посуды немытой – горы. И в мойке, и на столе, на плите. На столешнице шкафа – фарфоровая тарелка, накрытая сверку другой тарелкой. Лиза перевернула – и отпрыгнула. Полная тарелка червей. Живых, двигающихся, копошащихся до самых краёв нижней тарелки. Продуктов в тарелке уже и нет. Верхняя тарелка переливалась двигающимися по внутренней поверхности червями-личинками. Наверно личинки мух. Лиза быстро захватила кухонным полотенцем за край тарелки и снова накрыла другую. Достала пакет и скинула всё это выползающее, кишащее потомство внутрь вместе с тарелками.
    Перемыв засохшие от еды кастрюли, сковородки, другие тарелки, поглядела на часы – успевает в магазин. Сходила за продуктами на завтрак. Наполнив несколько пакетов мусором, позвонила другой соседке, с третьего этажа.
-Не знаю куда выкинуть пакеты, где у Вас контейнеры?
-Сейчас приду, помогу.
     Взяли сразу все пакеты, по несколько в руки, чтобы не ходить два раза и завернули за дом и вышли на другую улицу.
-Далеко.
-Дорога у нас перед домом узкая, контейнеры не поставить, приходится на другую улицу ходить. Так и мучаемся.
-Мне здесь не жить. А вам далеко.
     Соседка зашла ненадолго, немного поговорили и она ушла к себе. Лизе стало неуютно. Тишина. Ни телевизора, ни радио. Опять попила чай, поела. Спать хотелось, но ложиться было страшно. Лезли всякие мысли. Вдруг дед всё же умер где-то? Или его убили здесь и вытащили. Нужно позвонить той женщине.
-Нет, я его больше не видела, - говорит она по телефону, - как впустила, так ключи ему отдала и всё. Думала живёт.
-Ключи как забрать? Где искать теперь?
-Он одинокий был. Ни жены, ни детей. Лежал в больнице, выписывали, а идти некуда, дома нет. Вот к тебе и послала. Такая история у него: жил с бабкой одной долго, лет двадцать. Бабка умерла. А у неё свои дети были, ему не родные. Он им чужой дед. Сын бабкин приехал, деду вещи собрал, даже мебель всю из дома к гаражам ближайшим сгрузил и деда выставил. Квартиру продал. Деда в больницу положили, болел долго. А потом оформлять хотели в дом престарелых. Пока к тебе отправила, жалко старикашку.
-Так может в приют для пожилых и ушёл?
-Нет, я бы знала. Не оформили. Я, конечно, утром позвоню, узнаю. Даже не знаю, где искать.
-Мне он и не нужен, и деньги его, пожил и пожил, да и вещи мне не нужны, у меня свои есть. С ключами что? Замок менять времени нет. Лишь бы живой был.
     Лиза встала, раздвинула шторы с дверей зала, чтобы видно было коридор, кухню, входную дверь. Свет не стала выключать. Легла. Встала, достала молитвослов и начала читать. Полночь. Лизе не спится. Абсолютная тишина. Не слышно соседей за стенкой. Сверху, на втором этаже не живут, квартира на продажу выставлена. Машин на дороге не слышно. Трасса тоже далеко. В таком напряжении, озираясь по сторонам, в сторону кухни, Лиза прочитала несколько часов. Остановилась.
     Подняла глаза от молитвослова, посмотрела перед собой вдоль коридора. Стоящая в коридоре инвалидная коляска медленно покатилась вдоль коридора. Спинка коляски высокая, никого не видно. Лиза перестала дышать, чётко услышав, как колотится сердце. Докатившись до входной двери, коляска остановилась. В подъезд не выбежишь – коридор упирается во входную дверь. Коляска перекрыла дверь. Лиза глянула назад, на балкон. Двери на балкон можно быстро открыть. Но с балкона – не выйти. Окна деревянные, высокие, без ручек, петлей нет, рамы просто вставлены и прибиты. Одна форточка. «Лишь бы коляска сама не развернулась», - успела в панике подумать Лиза, противясь ускользающим рассудком увидеть что-то или кого-то в этой инвалидной коляске.