Глава 36. Таня и Катя

18+



­- … Ну, здравствуй, путешественница во времени!

На Таню смотрела фантастически похожая на нее молодая женщина, почти ее копия. Это было сногсшибательно для неподготовленной психики – видеть напротив себя свое подобие.

Напротив старшего лейтенанта ВКС Федерации Обитаемых миров Земли Татьяны Синицыной в коридоре здания бывшего сельсовета стояла та, кого Татьяна искала – ее предок, прапрапрабабка Екатерина Синицына. Прапрапрабабке было двадцать три года, она обладала почти такими же чертами лица, с такими же серыми выразительными глазами и белой, молочной кожей. Даже рост у них был одинаковый. Вот только Катя была на пять лет старше Татьяны, лицо ее было чуть круглее, а разрез глаз — шире. И светло-русые, длинные волосы заплетены в косу, которая свернута в спираль и скованна металлическими шпильками на затылке. И, конечно же, бровастое лицо Кати, давно не знавшее косметики, выглядит постаревшим, с маленькими морщинками от усталости и постоянного стресса. Сторонний обыватель даже подумал бы, что относительно молодая мама разговаривает с взрослой дочкой, так как Екатерину немного «старила» и ее форма, которая выглядела куда солиднее Таниного летного комбинезончика поверх которого девушка надела местный ватник. Пращурица Тани была одета в ладную, подогнанную по фигуре серую шинельку с голубыми петлицами, на которых были золотистого цвета крылышки и два красных квадратика, зимнюю шапку со звездочкой-кокардой, перчатки и сапоги с высоким голенищем.

После апокалиптического вмешательства Татьяны в ситуацию с немецкими самолетами, после того, как по всему полку пошла слава, что среди них находится девушка-офицер из далекого грядущего, в дело вмешались уже местные органы власти. Таню все же проводили до штаба в здании сельсовета, где она осталась в кабинете со старшими офицерами, - заместителем комполка, сорокапятилетним курчавым черноволосым дядькой в звании полковника, и старшим политруком, человеком чуть помоложе, с лысиной и в очках. Оба были в зеленых френчах и высоких сапогах, со знаками отличия на воротниках и рукавах.

Татьяна абсолютно честно рассказала, кто она такая. Она положила на стол перед предками свои бластер, воинское удостоверение (мини-карточку с графическим кодом), интерактивные очки… Спроецировала рядом с настенной картой военных действий с красными и синими стрелками изображение своего документа. Защитное поле Таня на всякий пожарный оставила при себе, удачно придумав, что, мол, микроорганизмы двадцатого века могут быть опасными для нее, а она, в свою очередь, может заразить предков микробами из межзвездного века двадцать четвертого, от которых здесь нет ни иммунитета, ни прививок. Красноармейские военачальники прониклись и, скрепя сердце, оставили генератор поля у Тани (как будто у них был выбор).

Разумеется, советские командиры двадцатого века имели к загадочной гостье массу вопросов, и из них самый злободневный - когда война кончится, и кто победит? Замкомполка и политрук облегченно выдохнули, когда Таня назвала им дату и рассказала про Красное Знамя над Рейхстагом, но поднапряглись, что, мол, долго воевать придется. Таня сделала невинное лицо и сказала, что так написано в учебниках истории. И еще раз спросила про гипотетическую Синицыну, которую никогда не видела, но с которой ей надо встретиться.

Дальше, в течение часа суровые мужчины далекого прошлого пытали Синицыну (в переносном смысле слова, конечно) про общественные отношения в будущем, про государство, и почему до сих пор там не наступил коммунизм. Спрашивали, помнят ли в будущем Ленина и Сталина, действительно ли можно летать между планетами и звездами, как между городами. Татьяна подробно ответила на все вопросы, объяснила принцип действия плазменного бластера (предки никак не могли поверить, что в маленькой батарее умещается мощность нескольких электростанций их времен). Показала им фотографии из будущего — Москвы, Гуриасса, Болхиа, своих товарищей, свой корабль… Рассказала про гипердвигатели и преодоление светового барьера в 22 веке. Продемонстрировала действие телепорта – перенеслась за дверь, в коридор, смертельно напугав присутствовавших там офицеров и солдат. Извинилась, чинно постучалась в дверь и попросила вернуться в кабинет. Некоторые предки на полном серьезе перекрестились

Лица подполковника и старшего замполита выражали и крайнюю озабоченность и восторг одновременно. Видно было, что не все ответы пришлись им по душе, но в целом они были поражены размахом земной цивилизации. И они не могли поверить, что гитлеровская Германия станет одной из провинций-стран спокойного и высокотехнологичного Европейского Союза в составе единой Земной Федерации. И что половину населения Европы будут составлять мусульмане, выходцы с Ближнего Востока и арабских стран. И они немного расстроились, что в будущем уже не помнят про Великую Отечественную Войну.

Татьяна тут же поспешила заверить, что это не совсем так. Она сказал, что есть целая группа историков, специализирующихся на периоде Второй Мировой войны.


Что существуют любительские объединения самодеятельных историков и реконструкторов. Что она сама, в частности, долгое время являлась членом кружков «Победа.1945» и «Россия», что она собрала огромное количество материала. И после того, как была открыта Болхиа, многие люди вновь обратились к изучению периода, когда на Земле существовали схожие тоталитарные людоедские режимы. И что в обиходе землян всего полсотни лет назад снова появилось слово «фашисты», которое ушло в народ и стало одним из самых страшных оскорблений. И, пользуясь случаем, поблагодарила своих предков за будущую победу, и за то что благодаря их страданиям Земля не превратилась в Болхиа. Потому что, как говорят многие историки, земное человечество было спасено в 1945 году. Просто прошло уже так много времени и мир так изменился, столько всего произошло, что Великая Отечественная война сама по себе отошла в тень веков Это, конечно, не могло не растрогать старших офицеров РККА:

- Ну что же, спасибо товарищам потомкам… Будем стараться, чтобы наступил этот май сорок пятого. А что за Болхия такая? Это страна? Никогда про такую не слышали. И там тоже у власти фашисты?

Синицына, помрачнев, рассказала про Болхиа. И про базу «Заря-21», и про сражение за Амфидо, и про атомную войну, и про Империю Гуэннохорро, и про страшные подземелья с пауками и постатомными чудовищами. И про лагеря, и про пауков, и про то, как остатки фашистской имперской армии скатились до каннибализма. Очень долго объясняла, что такое атомная бомба, какую страшную разрушительную силу оно таит, и предупредила советских офицеров, что в Германии и Америке уже сейчас ведутся работы по созданию атомного оружия. Так, по крайней мере, она читала в учебниках истории. И почему на Болхиа не нашлось силы, способной остановить местных фашистов. Замкомполка и комиссар-политрук с суровыми лицами слушали Таню, не прерывая, и смотрели на фотоснимки. Потом политрук с красной звездой на рукаве все же резюмировал:

- Ну вот, что и требовалось доказать, Павел Игнатьевич… Вот она, людоедская сущность фашизма, в прямом смысле слова людоедская. Полная дьявольщина, хоть попов со святой водой зови! И вот что бывает, когда нет силы, способной мобилизовать и просветить народные массы. А противостоять фашистам могут только коммунисты. Тебе, Таня, выступить бы перед бойцами на политинформации, рассказать и показать эти ужасы! А то у нас некоторые несознательные думают, что с фашистами можно договариваться и призывать к голосу разума! А у вас там наши награды до сих пор сохранились? Или это камуфляж для нашей эпохи?

Таня рассказала и это. И вот тут у советских офицеров немного встали волосы дыбом… В смысле, когда Таня назвала рабочую разгонную скорость своего корабля в пятьсот километров в секунду с переходом на тысячу на орбите.

- Ты хотела сказать, километров в час? – попытался поправить ее замкомполка.

- Нет, товарищи, я что хотела, то и сказала… Тысяча километров в секунду… Это рабочая разгонная скорость перед гиперпрыжком, - ответила Таня, не понимая, почему бледнеют лица предков. Ну, скорость и скорость…

- А в этом прыжке какая скорость? – У старшего политрука нервно задергался глаз.

- Ну… Передвижение корабля в гиперпространстве нелинейное, поэтому здесь уже другие величины. Ну, чтобы было понятно, до планеты в двадцати световых годах я долетаю в среднем за четыре часа внутрикорабельного времени.

- То есть … быстрее скорости света?

- Кому нужна эта скорость света, товарищи?!* – пренебрежительно махнула рукой Синицына. – Это только по окраинам Солнечной системы ползать! Или на детских занятиях в кружке космоплавания. Световой барьер еще сто лет назад преодолели!

- Н-да, действительно, - согласился полковник, пытаясь не рассмеяться. – Что ты, Авдей Спиридонович, товарищей назад в каменный век толкаешь? А топливо?! Тоже атомное?

- Нет, товарищи, атомное топливо только на отсталых планетах используют, - ответила Синицына. – Высокоактивные носители…

А вот по поводу Таниного оружия вышла оказия. Командиры Красной Армии, разумеется, хотели бластер и плазмат изъять и отправить в Москву для изучения. На что Татьяна высказала решительный протест, так как это ее личное оружие, и она несет за него воинскую ответственность, вплоть до трибунала. Она может сбросить информацию про оружие на какой-нибудь компьютер. Есть здесь самый примитивный компьютер, тем более, что описание ТТХ оружия много места не займет? Но оказалось, что местное население и слова-то такого не знает! Под эту музыку Татьяну чуть не отправили под арест, что, она, мол, не хочет помочь своим товарищам из прошлого в борьбе с фашизмом. Но как арестовать человека, который вооружен и окружен силовым полем, да и час назад в жестоком бою сражался в жестоком бою против фашистских захватчиков, уничтожив за несколько минут шесть вражеских самолетов? За это орден давать полагается, а то и Героя. К тому же бластер упорно не хотел включаться в чужих руках. Да и Таня задала вопрос, - а что будет, если такое оружие попадет в руки немцев? И возмущение благородное у предков сразу же стихло.

Синицына сама предложила компромисс… В полку было много раненых, которых нужно было вывозить в лечебницы Центральной России, к тому же сегодня утром пришел эшелон с эвакуированными женщинами и детьми, спасенными из блокадного Ленинграда. Татьяна предложила перевезти их всех хоть в Москву одним рейсом на собственном корабле, который перегнала пультом.

У местного населения случился шок, когда они увидели в воздухе огромную тень корабля «Хилликия», который с трудом посадили на пепелищах сгоревших домов на околице деревни. Татьяна приказал грузить раненых и эвакуированных, а сама попросила толкового пилота в сопровождение, потому что местность она не знает. И еще раз спросила про Синицыну…

И вот прапрапрабабка и далекий потомок встретились. Две Синицыных, Таня и Катя, обе летчицы, между которыми четыреста лет. Катя Синицына, как выяснилось, летала на У-2.

- Привет! — сказала ей Таня, жадно оглядывая свою прапрапрабабку с головы до ног. — Я Таня... Я родилась в две тысячи триста двадцать третьем году!

- С ума сойти можно! — ответила пораженная Катя. — Ведь не бывает такого! А я в тысяча девятьсот восемнадцатом.

- Сама в шоке, - улыбнулась Таня. — Слушай, а мы с тобой похожи даже!

- Ну, если ты от меня происходишь, это логично! — улыбнулась в ответ Катя. — Слушай, так много тебя хочется расспросить… И все будто спуталось в голове!

- Война закончится хорошо, СССР победит! — угадала главный вопрос Таня.

- Это я уже знаю! — закивала Катя. — Вот только долго уж… А ты тоже летчица, да? Это ты вон тем чудовищем управляешь? И он получается, даже на Луну слетать может?!

Таня снисходительно кивнула и вкратце описала ТТХ машины, и в чем будет заключаться ее, Катина, функция. Летчица РККА сосредоточенно слушала Таню, потом открыла планшет с бумажной картой - «километровкой» и вместе с прапраправнучкой разметила маршрут карандашом. А Таня на глазах у удивленной Кати тут же превратила его в голографическую трехмерную модель.

- Я загрузила маршрут в память корабля, — сказала Татьяна.

- Как это? Ты же с места не вставала? — удивилась Катя.

- Слушай, не о том мы все говорим, кажется, - занервничала Татьяна. — Я чего спросить-то хотела… Как ты здесь?

- Нормально, - ответила на глупый вопрос Катя. — Я, как война началась, в летную школу записалась, в Сызрань… Аттестовалась, и сразу на фронт, вот только летаю пока на «ласточке». Замужем, дочка есть, Надей зовут… Муж мой, Геннадий, под Ростовом воюет, танкист… Мама с дочкой в Казани, в эвакуации… Меня вот орденом наградили, мы на ночные бомбежки летали, хорошо фрицев причесали! А ты, что, Герой Союза?! Настоящий?! Вот ты умничка! Поэтому ты старший лейтенант, наверное… А за что дали, если не секрет?

- Да не особо… - Таня в общих чертах рассказала своей пращурице про экстренный вывоз кобальтовых мегабомб с Гуриасси. Катя не знала, что такое кобальтовые бомбы, но слушала, не прерывая, только иногда переспрашивала, широко раскрыв глаза, про скорость и расчет курса. Для нее сам выход на орбиту уже был чем-то фантастическим из разряда полетов в другие измерения. Когда Таня закончила рассказ, взволнованная Катя сказала:

- Неужели и через четыреста лет гады и фашисты будут честным людям солнце застить?! Слушай, правда, не врешь?! Ты же, получается, целый мир спасла!

- Да ладно… Я же не одна была! Там целый комплекс работал. Я, как раз, самое малое сделала.

- Все равно..! Тань, а сколько же тебе лет? — изумилась Катя.

- Восемнадцать… Скоро девятнадцать будет…

- Ничего себе! — всплеснула руками жительница 20 века. — Это когда же ты школу закончила?

- Как и многие, в пятнадцать, - пожала плечами Татьяна. — Но я первый и второй курс летного училища заочно закончила, начала еще в школе... По итогам экзаменов после школы сразу на третий курс поступила.

- Как же можно учиться летать заочно?! — не поняла Катя. — Это же не философию или историю сдавать? Или у вас там тоже война?

- Нет у нас войны… На Земле границы только на картах остались… Я в «горячую точку» записалась на практику, там еще война идет... Моя наставница мне только сегодня зачет по пятому курсу поставила. — затараторила Синицына-будущая.

- Наставница? Тоже женщина? — удивилась Синицына-прошлая. — А что такое «горячая точка»? Совсем границ нет? И с Германией тоже? С фашистами?

- Они уже давно не фашисты. Такие же граждане Федерации, - сказала Татьяна. — Фашисты настоящие на Болхиа!

- Болхиа? А это где? В Польше? В Америке? Господи, да что я как на партсобрании?! — спохватилась Катя. — Вот только странно… Ты говоришь, что у вас там везде социализм, даже в Германии… А сама царские погоны носишь! А ты комсомолка?

- Кто? — не сразу поняла Таня. — Ну, если сравнивать два наших времени, то, пожалуй, да… Была… Только меня исключили…

- За что это?! — удивилась Катя. — Герой Советского Союза в восемнадцать-то лет, - и из комсомола исключена? Что же ты такого сделала-то?

- Из-за мамы, - грустно вздохнула Синицына из будущего. — Мама у меня дворянка.

- Ого! — вскинулась Катя. — Так ты из «бывших» что ли?! Теперь понятно, почему тебя за белоэмигрантку принимали, с погонами твоими… Но тогда как же тебе «Героя» дали?!

- Слушай, с погонами я или без, какая разница?! — возмутилась Таня. — Я своих не предаю! И мама моя, какая бы она ни была, моя мама! Мне предложили от нее отречься, я отказалась! К тому же моя мама тоже на корабле служит, ее вчера орденом Красной Звезды наградили!

- Я вообще ничего не понимаю! — Катя схватилась за голову, стаскивая с головы шлемофон. — Тебя из-за матери твоей, бывшей дворянки, из комсомола выгнали, но «Золотой Звездой» наградили! А мама твоя, дворянка, в нашей Красной Армии служит, и ее орденом наградили! Чушь какая-то!

- А еще моя тетя — княгиня и одновременно подполковник КГБ СССР! И дважды герой Союза! — язвительно заметила Таня, чуть не добив хрупкую психику девушки из двадцатого века, которая уже решила, что в будущем воссоздали монархию. — Ладно, Кать, прости! Тебе сложно поверить в это, да я и сама когда-то думала точно так же, как и ты! Если бы я все могла тебе показать… Я даже не знаю, зачем я прилетела-то сюда… Знаешь, я наверное должна сказать тебе спасибо, что ты сейчас и за всех нас сражаешься! Тебе и всем твоим товарищам! Ты не думай, что мы там про вас забыли, мы помним… И… ты даже сама не представляешь, какое нужное и важное дело ты делаешь, и все вы, наши предки, делаете… Ты сейчас не просто воюешь, ты сейчас наш мир рождаешь, нашу эпоху! И меня в том числе! Вот засада..! Я думала, что увижу предка своего и точно знала, что ему или ей скажу, а вот сейчас увидела, и болтаю всякую чушь, как дура, а все главное, важное, позабыла! Так хотя бы спасибо тебе скажу! Спасибо тебе, моя прапрапрабабушка за нас за всех!

При этом у Тани на глазах появились слезы. Катя заметила их и поняла, - эта необычная девушка не врет и не придумывает, она не шпионка и не агент буржуазных разведок. И сердцем тоже почувствовала, что Таня — родной ей человек, может даже роднее ближайших родственников. Они взялись за руки, и Катя обняла свою прапраправнучку и сама прослезилась:

- Да ладно, будет тебе… Ничего я такого особого не делаю, воюю, как и все… как могу... Я теперь с еще большей силой воевать буду, с еще большей ответственностью! Получается, не только за нашу Родину сражаюсь, но и за вас… будущих?! Господи, как же страшно! Получается, и вас ТАМ подвести нельзя! И всем моим товарищам, моим подругам передам по эскадрилье! Сделаем все как надо, Танюш! И вы там тоже… не подведите нас…

Таня из будущего и Катя из прошлого сели рядышком, держась за руки. Катя заботливо поправила Синицыной-будущей прядки волос, вынула шпильку из своего пучка и немножко облагородила растрепанную прическу своего потомка:

- Ты что, крашенная что ли? Волосы-то у тебя у корешков русые, как у меня… Вот прости, правнучка, по-нашему взять бы тебя да и отходить ремнем! Волосы только ветреные гуляшки красят, да те, у кого, прости, каждую неделю новый мужик! Тем более в восемнадцать-то лет! И куда твоя мамка смотрит? И серьги у тебя какие, – массивные, серебряные, с камнем, как у буржуйки какой-то! Я уже не знаю, какие у вас там обычаи, но будь ты мне хоть младшей сестренкой здесь, потрепала бы я тебя за волосы, да ремнем бы поучила на правах старшей родственницы! Ты же не гулящая какая-то, раз Герой Союза?! Ну-ка посмотри на меня! Губы помадами не мажешь, и то хорошо… Советская честная девушка скромной должна быть и целомудренной, а не гулявой, как буржуйка какая-то! Ну-ка честно скажи мне? Сигареты не куришь?! Выпивкой сильно не балуешься, винами иностранными?! В ресторанах с кавалерами до ночи не танцуешь?!

- Ну чего ты сразу?! – смутилась Таня, отдергивая руку и машинально сдвигая колени. – Вообще-то я спортсменка, мастер спорта по подводному плаванию! Чемпионом Москвы была! Серьги мне мама подарила, и они не серебряные, а платиновые. В рестораны… я даже не знаю, что это за слово такое… Кафе знаю, столовую знаю, продраспредузел знаю… А волосы у нас даже дети малые красят.

- Ужас какой! – Катю от таких вестей передернуло. – Тань, а скажи по секрету! Ты наверное не замужем, молоденькая еще? А у тебя любимый человек есть?

- Есть… В смысле, нет! – Таня вовремя опомнилась и решила помалкивать от греха про сексуальную свободу в мире будущего, про их любовь с Селине, а заодно и про свой печальный и очень необычный любовно-сексуальный опыт с Кольцовым и их общей подружкой. – Не встретила еще пока…

- Если встретишь и полюбишь, ты себя блюди! – Катя нежно погладила волосы гостьи из будущего. – Если любит, пусть замуж зовет! Тебе ведь есть, что блюсти-то?! Ну-ка посмотри на меня! Ты ведь девушка еще?! Девушка, правильно?!

- Да, конечно! – уверенно подтвердила Таня, удачно не поняв, что конкретно пращурица имеет в виду. – А кто же еще в восемнадцать-то?!

- А как поженитесь, с детками не затягивайте! – наказала Катя. – Дети, Танюш, это такое счастье! Вот живем мы, воюем, не знаем, что с нами завтра будет, а так, если что, хоть детки останутся! Я так по своей Надюшке скучаю! Ей уже три годика! Если не собьют, увижу – зацелую, затискаю! И Гена тоже скучает, пишет в каждом письме. Господи, ну почему же так долго с этими проклятыми фашистами-то воевать?! А побыстрее никак нельзя?

- Нет, увы, - развела руками Таня. – Да и не хочу никаких женитьб. У нас с этим, кстати, все проще… А детей, кто-то рожает, кто-то нет… Не знаю, я может быть совсем не буду семью заводить. Какая из меня мать-то?!

- Ты что, больная что ли? – схватилась за голову Катя Синицына. – У тебя несчастная любовь что ли была?

- Угу, - ответила Таня и уткнулась своей прапрапрабабке в комбинезон носиком.

- Ничего, ничего… - Катя заботливо по-матерински погладила Таню по голове, обняла ее, прижалась щечкой. – Это все забудется, новая любовь придет потом, настоящая! Как у нас с Геной… И сама захочешь деток от любимого-то!

- Думаешь, захочу? – Таня подняла глаза на мудрую двадцатитрехлетнюю прапрапрабабку.

- Слушай, Таня, ты как-то эгоистично рассуждаешь! – возмутилась Катя, отстраняя Татьяну от себя и беря ее за плечи. – А что, для самой себя что ли жить, как пустоцвет?! Вот ты ко мне прилетела за четыреста лет, да? А если бы я была бы такой же эгоисткой и сказала бы после школы: «А, не хочу я ничего, буду для себя жить!» Не стала бы за Гену замуж выходить, не стала бы Надюшку рожать… И что, была бы ты тогда?! А ты представь, что где-то там, через четыреста лет после тебя, в каком-нибудь двадцать восьмом веке тоже живет какая-нибудь Таня, или Катя, или Лена какая-нибудь, твоя прапраправнучка, которая про тебя в книжке читать будет. И что, ты ей не дашь родиться, загубишь свой род, который до тебя наши матери, бабки и прабабки вели?! Какое ты имеешь право?! Она тоже жить хочет! Тем более после войны, когда столько народу погибло! Ведь наверняка не меньше миллиона-то фрицы проклятые загубили! Так надо наоборот будет вдвойне рожать и вдвойне жить, и за себя, и за убитых! Ведь ты сама посуди, это не миллион человек убили, – это миллион родов загубили, со всеми потомками на сотни, тысячи лет вперед! Кто же в будущем жить будет-то?! Если еще и живые род продолжать откажутся, - это же предательство получается, предательство будущих поколений! Ты что, предательницей стать хочешь?!

- Да не предательница я и не эгоистка! – почти расплакалась бедная Таня. – Мне просто страшно, понимаешь? Я еще вчера сама в школу бегала! Страшно мне пока даже подумать о таком!

- Глупенькая моя малышка! – зараз посветлело лицо Кати. Она с силой обняла Таню, как в последний раз, ах косточки хрустнули. – Конечно, понимаю! Я и сама боялась когда-то…. Хочешь, научу, как не бояться ничего?! Меня бабушка моя научила заклинанию, только ты не смейся… Она у меня колдунья, в лесу живет, в деревне… Под Тулой… Она и оккупацию пережила в лесу, ее немцы тронуть побоялись. Только никому, ладно? Надо мной и так все смеются… Вот так сжимаешь кулачки и говоришь… После этого ничего не страшно!

И Катя нашептала на ухо Тане очень старую молитву-заговор. Таня кивнула и в благодарность поцеловала свою молодую прапрапрабабку. Наверное, это и есть секрет, про который говорила Стелла. Таня только сейчас вспомнила, что где-то есть другой мир, с перенаселенной Землей, радиоактивной Болхиа и феодальным Гуриасси.

- Синицыны, едрена мать! Хватит целоваться, а то аж завидно!

То вышли из кабинета заместитель командира полка и старший политрук. Обе Синицыны вытянулись по стойке «смирно», а Катя еще и подтянула ее сзади за ремень, чтобы она встала в одну линию с ней. Полковник посмотрел на них и поморщился:

- Будто в глазах двоится… Ну что же… Пора лететь. Старший лейтенант Синицына! Ставлю вам задачу! Раненых и эвакуированных доставить через линию фронта в населенный пункт Масловка. Сразу говорю, дорога опасная, в воздухе много «мессеров». Как выбили их отсюда, они, гады, как с цепи сорвались! Атакуют госпиталя, санитарные машины, эшелоны… По Красным крестам бьют, сволочи, ни бога, ни черта не боятся! Будьте осторожны!

- Есть, товарищ… полковник! – звонко ответила Синицына-будущая, задрав головку и пытаясь стать выше. – Это они пусть будут осторожны! У меня на борту для таких гостей подарков много! Я даже хочу, чтобы их побольше встретилось. Больше их потом в местных болотах потомки найдут для исторического музея!

- Даже так?! – удивился полковник. – Давайте-ка без пижонства! Врага недооценивать нельзя!

- Есть, без пижонства!

- Синицына, которая из будущего, потом, как вернешься, сразу ко мне! – распорядился политрук. – И с вами взвод бойцов НКВД полетит.

- Есть взвод бойцов НКВД!

- Ну, все, добро… Слушай, Таня… Ты там случайно у себя никакого Евлампиева не знаешь? – будто бы стесняясь, спросил особист. – Может, и мой потомок у вас там служит?

- Есть у нас Евлампиев, но только в роте охраны, сержант, - сказала Таня. – Может быть, ваш потомок.

- Ну, ты передай ему, чтобы служил там, как следует! – Комиссар сжал кулак для лучшего выражения эмоций. – От прадеда привет! Пусть не позорит там фамилию!

- Так точно! Увижу-передам!

Про Евлампиева Таня соврала, чтобы не расстраивать старшего политрука. Она больше думала о предстоящем полете. И тут ее озарила внезапная мысль. Ленинград! Там же Ленинград, будущий Петроград) в осаде мучается! Люди с голоду умирают! А не закупить ли продовольствие на собственные деньги (можно же продать серьги с драгоценными камнями!) и не отвезти ли в голодный сражающийся город-герой?! А по дороге подчистить предкам небо от пары десятков вражеских летающих коптилок с крестами?! Или устроить немцам локальный конец света на одном из участков фронта?! Наивная Таня почему-то думала, что здесь на каждом щагу ювелирные магазины и лавки, торгующие мукой.

- Товарищ полковник, разрешите доложить! Погрузку закончили! – доложила внезапно появившаяся в коридоре женщина в военной форме с двумя кубиками на темно-зеленых петлицах. – Сооружение, конечно, титаническое! Я видела, оно еще и вертикально садиться умеет!

- Все, давайте… С Богом, как раньше говорили…

- Таня, а ты на Луне была? – спросила ее прапрапрабабка, расстегивая на ходу планшет с картой.

- Была, конечно, - ответила Таня.

- И на Марсе?

- Угу.

- И чего, марсиан видела? Правда, они такие страшные, как у Уэллса, на осьминогов похожие?

- Я тебе в пути все расскажу и даже покажу, - пообещала Синицына-будущая. – Нет там никаких осьминогов! У нас один марсианин-десантник служит... Человек, как человек, только ростом высокий и худощавый. Но он колонист, потомок переселенцев.

- Переселенцев? Как в Америку с Колумбом?

- Полетели, расскажу, - ответила Татьяна, гордая тем, что ей доверили такое важное дело.

В лицо ей ударил морозный февральский воздух. Где-то вдали грохотала артиллерийская канонада, шел снежок... Над деревней пронеслись два самолета, но на этот раз своих, зеленых, с красными звездами. Видимо, советские летчики хотели рассмотреть диво дивное поближе, поэтому решили заложить еще один вираж.

У «Хилликии» столпились солдаты и мирные жители, глядя на такую страшную громадину, под которой можно было спрятать целую роту солдат. Где-то бурлила солдатская кухня, где-то рубили дрова, где-то пели песни… Предки… Простые люди, не знающие ни плазменных батарей, ни Галанета, ни квантовых суперкомпьютеров, не видавшие гигантских городов и километровых стратоскребов… Просто работающие, воюющие и верящие в будущее со своими примитивными технологиями... Чтобы была Таня, и ее друзья и родственники, и все последующие поколения.

У Тани комок в горле застрял. Ведь фактически все эти люди давно мертвы. В том числе и лейтенант Катя Синицына, и ее дочка Надюша, и ее муж Гена…

Мертвы ли? А может, они живы? Живы в ней, в Татьяне?!

- Катя! Катюш! – позвала Таня. – А теперь я тебе покажу, что такое «телепортация». Очень полезная штука… Иди сюда, возьми меня за руку…



… Перед глазами мерцали разноцветные огоньки… Таня не сразу поняла, что находится в медблоке «Хилликии», что она лежит на мягкой кушетке. Так, все это был сон?!

Хронометр показывал 20 часов… Земных часов… Так она, выходит, целый день проспала, до вечера?! А почему такая слабость? И почему так чешется правое ухо? И что это за новая маленькая сережка в ухе? Таня не была большой любительницей пирсинга.

- Тетя Стелла! – позвала Таня, держась руками за переборки. Очень хотелось пить… Пахнет куревом… Опять тетя Стелла здоровье отравляет!

- Тетя Стелла! Товарищ подполковник, прекратите отравлять атмосферу корабля! Напоминаю, что вы в положении!

- Да я и отвыкаю… - послышался из кают-компании виноватый голос Стеллы. — Буквально пару тяжек сделала… Все, бросаю, бросаю… Ты проснулась? Как самочувствие?

- Нормально...в целом…

Таня посмотрела на улицу через иллюминатор… Там уже была ночь… Каменная площадка между черных скал казалась безжизненной, безатмосферной поверхностью астероида, а в черном небе блистали, как совершеннейшая презентация Мироздания, бесчисленные ожерелья звезд и великий Млечный путь. И, - Татьяна обратила внимание не сразу, - две светящиеся голубые размытые линии пересекали звездный небосвод от севера к югу.

- Что это, полярное сияние? — спросила Синицына. — Вроде мы в низких широтах…

- Это не полярное сияние, - подошла к ней Стелла, обнимая Таню за талию. — Это магнитные потоки, часть магнитного поля планеты. Ты их теперь видишь…

- В смысле?! — отшатнулась от нее Таня. — Как это возможно?! Бомбардировка магнитного поля заряженными частицами?!

- Да… Красивое зрелище, да? Ты стала ведьмой, Танюша, поздравляю! Тебе дана сила ВИДЕТЬ и ВЕДАТЬ, как я и обещала! — улыбнулась Стелла и нежно погладила пальцами прядки Таниных волос.

- Но как?! А как же посвящение в ведьмы?! Уже не надо?!

- Оно уже было, посвящение твое! В твоем сне…

- Во сне? — переспросила Татьяна разочарованно… - То есть это был только сон? Жалко… Я же видела реальный мир прошлого… Война… Немецкие самолеты, совсем еще примитивные, с винтами… Раненные в госпитале, деревня с красным флагом… Катя… Все по-настоящему… Это вы мне этот сон запрограммировали?! Зачем?!

- Это был и сон, и явь одновременно, - твердым голосом сказала Стелла, обнимая за плечи и целуя в щеку ослабленную Таню, которая устало села за стол и оперлась подбородком на кулаки. — Я ничего не программировала. Твое сознание спустилось вниз по линии времени.

- По какой еще линии времени? — не поняла Таня. — Как на машине времени, да?

- Почти… Внутри каждого из нас есть такая машина… Это непрекращающаяся цепочка ДНК, в которой сокрыта информация обо всех наших предках, обо всех наших праматерях, прапраматерях, прапрапрабабках из глубины веков до самого палеолита, до каменного века или еще дальше… Или из Космоса… Земляне, гуриассийцы, болхианцы, шедарцы, другие цивилизации, - мы все единое целое, все связаны друг с другом незримыми связями. И вот по такой цепочке ты и спустилась в глубину веков. И вполне возможно, что все, что ты видела, существовало на самом деле. И все те люди, которых ты видела, возможно, были на самом деле. Ты спустилась ВНУТРЬ СЕБЯ, Танюша, внутрь своей генетической памяти.

- Я была в 1942 году, во время Второй Мировой войны… - сказала Синицына, кладя голову на грудь Стеллы. — Я видела своего далекого предка, девушку, чуть старше меня… Ее звали Катя, она тоже пилот… Она была очень на меня похожа… Она мне рассказала, что у нее муж, дочка… Наденька, которой три года… То есть родилась она в 1939… Я по вашему совету искала кого-то с фамилией Синицына, и нашлась она, Катя… Странно, что у нас фамилии совпадают. За четыреста лет столько фамилий теряется, к тому же в то время было принято брать фамилию мужа. Ой, а может, это и была фамилия ее мужа, танкиста?!

- Так распорядилась судьба, - таинственно ответила Жю Сет, нежно массируя Танины виски. — Вполне возможно, что такой человек действительно существовал, и ты просто встретилась со своей прапрапрабабкой ВНУТРИ СЕБЯ. А декорации уже дорисовало твое воображение… Расскажи мне вкратце, как все было.

Таня торопливо и очень сжато поведала тете Стелле о своих приключениях, о знакомстве с Катей, об их разговоре, о том, что Синицына-прошлая шепнула ей на ухо. Под конец своего рассказа Татьяна уже заметно нервничала и чуть не сломала себе пальцы, которыми беспрерывно щелкала:

- То есть все это могло быть на самом деле? Но я там была в нашей форме, и меня приняли за вражескую шпионку… Я стреляла из бластера по немецким самолетам… Я привела нашу «Хилликию», чтобы вывезти раненных. Мы же вдвоем в настоящий рейс сходили в Масловку, два раза линию фронта пересекли! Мы три «Мессера» сбили, разнесли в пыль плазметами! С нами раненные были, блокадники из Ленинграда, бойцы НКВД… Один из солдатиков, кстати, в гальюне вашу интимную игрушку нашел, тетя Стелла! Мне так стыдно было перед предками! И почему я, кстати, оказалась на Второй Мировой войне? Почему, например, не в царской России, не в древней Руси, не в китайский империи Цинь, например?

- Ну, вот это уже твои фантазии, хулиганка! — хихикнула Стелла. — По крайней мере нигде в исторических хрониках Второй Мировой войны не отражено, что их посещала бешеная летчица из 24 века на десантно-транспортном корабле типа «Алькор»! Возможно, твое подсознание само выбрало этот период. Ты же в историческом обществе своем увлекалась именно Второй Мировой?

- Я оказалась в месте, про которое никогда ничего не знала, - ответила Таня, прикрыв от удовольствия глаза и нежась, как котенок, в объятиях Стеллы. — Я про Сталинградскую битву знаю, про Московскую битву… Про взятие Берлина… А я оказалась в Тверской области… Помню названия: Копалки, Масловка… Демянск… Старая Русса… Старую Руссу я знаю, но не по войне, мы туда когда-то на тренировку летали… Там неподалеку озеро Ильмень, неподалеку Новгород… Сталинград был осенью 1942, а я была в феврале… Я даже не знаю, что в этот момент там происходило… То есть, если в сухом остатке выделить Катю Синицыну, то можно предположить, что это реальный человек, моя прапрапрапра… в общем, бабушка, которая участвовала в той войне именно в этой локации?! Невероятно! Я потом обязательно проверю, в архивы залезу, все раскопаю!

- И в то же время такая же прапрапрабабушка, по твоему мнению, жила в Китае? – переспросила Стелла. – Почему не Китай, а именно Россия?

- Не знаю… - пожала плечами Таня. – Подсознанию, наверное, виднее…

- Потому, Таня.., - загадочно сказала Стелла. – …Что в тебе нет ни капли китайской крови. Поэтому ты по виду абсолютный европеоид.

- Как это? – удивилась Синицына. – Мой биологический отец китаец. Так, тетя Стелла..! Вы на что намекаете? Нет, Аделина Кировна, конечно, женщина жесткая, но … давайте выводов делать не будем!

- Где твое свидетельство о рождении? – спросила Стелла. – Что там написано в графе «Отец»?

- В графе написан прочерк! Я это и сама знаю! – раздраженным голосом сказала Татьяна. – Аделина Кировна говорила, что у них тогда с отцом был сложный период, они чуть не расстались, и она не хотел его вписывать. Он потом уже делал свидетельство об удочерении. Не знаю почему, но именно с тех времен Аделина его почему-то невзлюбила. По крайней мере, мне так показалось… А отец всегда тяготился чем-то…

- Тем, что ты не его дочь, - рубанула с плеча Жю Сет. – Ты извини, я тут по службе свои справки навела… И не обижайся пожалуйста, говорю как на духу. Твоя мать, Синицына-старшая, была беременна от другого, а твоего нынешнего отца просто френдила. Но тот «другой», кто тебя зачал, не захотел сходиться с ней, так как у него уже была семья. Тогда твоя прежняя родительница захотела абортировать тебя, чтобы не быть матерью-одиночкой, из-за чего даже летала на другую планету Федерации, но там этого сделать не удалось. Тогда Синицына пришла к твоему отцу и сделала так, чтобы привлечь его… Твой отец, Семен Пакович, знал, что ты от другого, но любил Аделину Кировну, или, может, были другие мотивы. Поэтому он удочерил тебя, как свою.

- Охренеть! – схватилась за голову Синицына. – Тетя, поклянитесь, что это правда! Мне Аделина Кировна ни о чем таком не говорила.

- А ты сама рассуди! – хитро прищурилась Стелла, испытующе глядя на молодую ученицу. – Ты теперь ведьма, ты правду и ложь видишь! Лгу я? Я твоя мать, Таня! Теперь лгу… Сравнила реакцию в голове?

- Сравнила… - прошептала обескураженная Татьяна. – Но, если это так… я понять ничего не могу… Почему она всегда ко мне так относилась? И, главное, почему так относилась к отцу,… к Семену Паковичу… Она же ему должна быть бесконечно благодарна, он ведь сделал то, что она просила!

- Наивный ты человек, Танюша, не знаешь ты психологии таких женщин! – снисходительно и брезгливо скривилась Стелла. – Для них центр мира и единственный достойный в мире человек – она сама! Ну, иногда ее мама или старая подруга… Тот, кто оказывает им услугу, тот, кто в них влюбляется, - в лучшем случае партнер на время, в худшем случае раб, который обязан обслуживать Королеву! Мужчина, который ее отверг – тварь и подонок, но, как правило, привлекательный. Мужчина, который пожалел ее и принял с чужим ребенком – слуга и ничтожество, хоть бы он ее из огня вынес бы! Такие люди уважают только тех, кто может доставить им проблемы, и презирают тех, кто их любит, как презирают слуг, которым некуда деться. А когда такой слуга все же бросает ее и уходит к другой, - он ненавистен вдвойне, потому что он ЕЙ ТАМ показал, что мужик, и что полезный слуга ушел к чужой бабе от нее. Ты – такая же служанка… Такие люди не умеют любить никого, кроме себя, в принципе. Твой юридический отец видимо, терпел-терпел, и поднял якоря.

- Как все это дико… - не поверила своим ушам Синицына. – Но так не бывает!

- Будешь в Москве, - выкрои время, сходи в Исторический музей на Красной площади, - посоветовала Стелла. – Там в запасниках есть образцы женских журналов конца 20- начала 21 века. Период распада СССР 1.0 и становления буржуазной Российской Федерации… Там такое потребительское отношение к людям пропагандируется открытым текстом. Называется «быть эффектной стервой!» Тогда это слово имело немного другое значение. Ты знаешь, Таня, я сама феминистка и борец за права и свободы женщин, но даже я бы таких «эффектных стерв» сама взяла бы за одно место, привязала бы к козлам и всыпала плетей сто! А потом заставила бы… Так, ладно, проехали! Кстати, игрушки никакие я больше в ванной не забываю, заруби на носу! Если там что-то найдешь, то это не мое.

- Фу, как мерзко! – скривилась Таня. – Аж жить не хочется! А я на полном серьезе считала Китай своей второй родиной! Полюбила его, занималась кунг-фу, даже китайский язык выучила…

- Ну и считай дальше, - сказала Стелла. – Китай же не виноват, что у тебя такие беспутные родители! Не смотри на меня так, Таня, от меня тоже мать отреклась и хотела меня наследства лишить, за то, что меня чуть не убили. Сантиментов к таким людям не испытываю. А вот у моей настоящей мамы сердце не выдержало… когда ей сообщили о моей смерти…

Таня встала, подошла к окну, вновь взглянула на магнитные линии, на дрожащие живые огоньки Галактики. Вгляделась туда, где в созвездии Куали мерцала маленькая золотистая звездочка, - земное Солнце. И рядом с ней – маленькая, едва заметная красная звездочка, Проксима Центавра. На душе у нее было погано, будто по нему грязными сапогами топтались. И тут она вспомнила заговор от Кати, точнее, от Катиной бабушки:

- Корнями на земле родной стою, руками к солнышку-Ярилу тянусь… Сердце мое огнем загорится, ветви мои цветами расцветут, плоды в землю упадут и новым стебелькам силу дадут… Из земли расту, в землю и лягу, огонь мой потомству отдам, душу к богам-дедам отпущу… Деды предо мной стояли, отцы со мной стоят, дети за мной встанут силою Рода моего. Род мой со мной и во мне и надо мной!

- Вот ты и активировала свой код, Ведьма русская! – улыбнулась Стелла. – Не забывай и про мой народ, ладно?

- Этому меня Катя научила… И она же сказала, что род продолжать надо, несмотря ни на что… А то в будущем никого не останется.

- Наверное, правильно сказала, - задумчиво сказала Стелла. – Мы с тобой носители величайшего благословения и величайшего проклятия, - тяжкой бабьей доли. Через нас жизнь продолжается…

- Страшно… - произнесла задумчивая Таня. — Страшно… Целого человека воспроизвести! И это я уж не говорю, что еще вырастить и воспитать!

- Думаешь, мне не страшно?! — улыбнулась Жю Сет, поглаживая свой пока еще не изменившийся в размерах живот. — Неужели в этот раз доведу до родов? Нет, ну его, от греха… В репроцентр, в капсулу! Никаких больше выкидышей!

- Ага… - сказала Татьяна, почему-то побледнев.

- Танюшка! Ты чего испуганная такая?! — Стелла рассмеялась, сгрябчила девушку в объятия, посадила к себе на колени и расцеловала. — Не бойся ты! От тебя же никто не требует с завтрашнего дня рожать, план на-гора выдавать! Когда сможешь, от кого захочешь… Ну?! Улыбнись! Какой большой ребенок! Защекочу, защекочу...

Стелла ласково пощекотала носом шейку Тани так, что та засмеялась и стала вырываться, как ребенок. Эта любовная борьба продолжалась с минуту, потом Татьяна все же освободилась, вскочила, смеясь:

- Ну, хватит, тетя! Скажите лучше, как ты мне свои способности передала? Я слышала от тебя же, что они…, скажем так, особым образом передаются! И, честно говоря, этого немного боялась! А как у вас получилось?!

- Я уже представляю, что ты там нафантазировала, хулиганка! — шутливо погрозила девушке пальцем Стелла. — Я еще не сошла с ума, чтобы дочь сестры в постель укладывать! Этот так называемый способ работает очень редко и только при определенных параметрах среды, то есть с вероятность ноль-пять процентов. А в нашей культуре, где романтизируется связь девочки и девочки, знатоки черной, белой и розовой магии тотчас же создали целую теорию о любви наставницы и ученицы. Хрень собачья! Прикинь, сколько бы у меня в поместье ведьм бы водилось в таком случае?!

- Не знаю, вам виднее! — прыснула со смеху Таня. — Ну, так как же тогда?

- Да очень просто… Мои способности дает мне особое строение мозга, в том числе одна железа, которой нет у обычных людей. Я взяла клетки этой железы, потом при помощи знакомых генноинженеров клонировала из этих клеток аналогичный орган и придала этому органу форму замкнутого кольца из биосплава. Потом сделала из этого небольшую сережку и поместила тебе в ушко. Я, конечно, нарушила запрет на биотехнологии, но с другой стороны я изготовила один аппарат для личного пользования. Если будет снят запрет на биотехнологии, я эту штуку запатентую, ей-богу!

- То есть… вы теперь можете изготавливать такие аппараты, с которым каждый будет обладать вашими способностями?! — немного испугалась Синицына.

- Я сначала хотела вживить ее тебе в мозг. Но не умею проводить операции на головном мозге, - уточнила Стелла. — Поэтому я аппарат к твоем мозгу подключила дистанционно. Я сама когда-то стала жертвой несанкционированной операции, в результате чего не могла иметь детей до тридцать девятого года, поэтому аналогичный грех брать на душу не собираюсь. Если будут проблемы, ты можешь эту сережку свободно снять. Там до двух метров радиус покрытия… Извини, но в твою голову я не полезла и модернизировать тебя, живого человека, не стала.

- То есть я, получается, ненастоящая ведьма?

- А это зависит от тебя! Собственно, для гуриассийского мира, например, ты уже готовая ведьма, раз умеешь управлять такой сложной техникой. – Стелла приголубила Таню, снова прижала ее голову к своей груди. – Тебе когда-нибудь космические корабли дарили?

- Нет! – удивленно посмотрела на нее Таня.

- Я собираюсь написать дарственную на тебя на «Хилликию»! – объявила Стелла. – Теперь она твоя.

- Вы шутите сейчас?! – не поверила ушам Татьяна. – Зачем?! Не надо!

- Ты теперь Ведьма Сетта, - сказала Стелла. – Нам с Василием пришел приказ из Москвы… Мы остаемся здесь, для специальной работы... На Болхиа полетишь ты одна.

- Нет! – вскочила с места Татьяна. – Нет! Я не хочу без тебя! Не надо мне твоего корабля, я не полечу без тебя!

- Тань, мы не на гражданке, мы в армии, - грустно сказала Стелла. - И мы с тобой не девочки-глупышки в красивых платьицах, мы с тобой офицеры. И служим там, куда направит Родина. Мне и самой будет безумно плохо без тебя, без Моане, без ребят… Но дальше ты идешь сама, без меня… Будем созваниваться или на каникулы, в отпуска друг к другу летать… А Аурия внезапно решила остаться на Болхиа. Ты – моя наследница, моя любовь… Ты пилот, тебе летать… Вот только книгу колдовскую я заберу, а все остальное здесь – твое.

- Не надо… Не хочу! Я с тобой хочу… - разрыдалась вдруг Таня, рухнув перед Стеллой на колени и уткнувшись в грудь старой колдуньи. – Тетя Стелла, не оставляй меня одну!

- Ты не одна, ты с мамой, с Моане… - прошептала ей на ушко Стелла, нежно ласкаясь носиком. – А я не исчезаю и не умираю, я просто меняю работу. Будешь прилетать на Гуриасс, я буду здесь тебя ждать… Мы не расстаемся навсегда, мы просто переезжаем.

Таня ничего не ответила… Она взяла руки Стеллы и прижалась к ним щекой, потерлась об них, как котенок. А потом, глядя на Стеллу снизу вверх, с почтением трижды поцеловала ее ладони и сказала по-гуриассийски:

- Chemo ihenna!* Я люблю тебя!

- И я тебя… Знаешь, Таня… Если бы тебя не удочерила бы Моане, тебя бы удочерила я! – сказала Стелла, заключая стоящую перед ней на коленях девушку в крепкие объятия и нежно целуя в макушку.


ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *

«Кому нужна эта скорость света, товарищи?!» - Здесь, надо признать, Таня откровенно хвастается перед предками, потому что в Солнечной системе световая скорость не применяется, из-за небольшого расстояния между ближайшими планетами. Субсвет начинает использоваться для полета к транснептуновым объектам.

- Chemo ihenna! - «Моя повелительница!» (хиллик.)