Александр Дюма, Роман о Виолетте - 2. Часть 11

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


– Я догадался по твоим лживым очаровательным глазкам по хитрой улыбке твоих милых губ, – ответил я.

– Ну и что, ведь тебе понравился мой обман, и ты воспользовался ситуацией, – ответила Виолетта.

«Итак, мне понравился её обман! – отметил я. – В чём же он состоял?»

– Но я предпочёл бы, чтобы ты не обманывала меня так, –  сказал я. –  Во всяком случае, больше так не делай!

– Так ведь больше и не понадобится, –  ответила она. – Я добилась того, чего хотела.

– Я больше так не могу! – воскликнул я. – Это мука какая-то! Признавайся, в чём ты меня обманула?

– Так ты меня не разгадал!?! – спросила с удивлением Виолетта. – Глупая я, поддалась на уловку, могла бы не признаваться!


– Ну теперь-то ты признаешься! –  сказал я. – Ведь я должен знать, в чём этот обман. Как я могу хлопотать о том, чтобы устроить тебя на новую работу, если знаю, что ты меня обманула, но не знаю, в чём именно?

– Сначала ты скажи, почему ты заявил, что я – притворщица? – потребовала она.

– Ты учинила маленькое подобие раздора, хотя я вижу, что я тебе нравлюсь и тебе вовсе не хочется со мной ссориться, –  сказал я.

– Ну, это пустяки, я просто такая затейница, решила посмотреть, какой ты, когда раздражён, – сказала она.

– Откровенность за откровенность, – напомнил я. – Я жду признания.

–  Мне стыдно, – сказала Виолетта.

– Что бы это ни было, обещаю, что не буду злиться и прощу тебя, – сказал я.

– Это касается моего прихода к тебе, – сказала она. – Я солгала насчёт Эрнеста.

– Ты хочешь сказать, что этому негодяю всё-таки удалось ворваться в твою комнату? – спросил я.

– Я хочу сказать, что он – вовсе не негодяй, – возразила Виолетта. –  Он не врывался в мою комнату, он не домогался меня. Он вообще вполне безобидный, спокойный и добрый человек. Я оклеветала его только для того, чтобы иметь предлог войти в твою квартиру и остаться у тебя на ночь. Я думала, что уже в эту самую ночь ты сделаешь то, что сделал только через сутки.

– Ты оклеветала порядочного человека? – воскликнул я.

– Только на время, и лишь в твоих глазах, так что его репутация вовсе не пострадала, – ответила она.

– А если бы я в ту же самую ночь, как только ты заснула, решил бы разобраться с господином Эрнестом? – с возмущением спросил я.

– Это не в твоём характере, – ответила маленькая негодяйка.

– Что ты можешь знать о моём характере? Между прочим, чтоб ты знала, мне пришла в голову такая мысль, и я намеревался её исполнить, но только отложил свою месть, – солгал я, потому что меня бесило, что негодяйка смеет иметь обо мне столь низкое мнение, совершенно не зная меня.

– Так поступают только люди очень горячие и притом лишь тогда, когда имеют на это право, пусть бы даже самое эфемерное, – возразила она. – Люди порыва, несдержанные на поступки, поступают подобным образом, когда кто-то причиняет неприятности не тем, кто рядом с ними, а им самим.

– Ошибаешься, – неуверенно возразил я.

– Именно не ошибаюсь, – возразила ходячая язва. – Подобные горячки ведут себя крайне несдержанно, заступаясь за других, только в том случае, если считают этих других своей собственностью – женой, сожительницей, сестрой, дочерью, племянницей, не важно. Но собственностью. За других они так не заступаются. Ты же, во-первых, не таков, и, во-вторых, не мог считать меня своей собственностью до тех пор, пока не произошло то, что произошло. И к тому же …

Она многозначительно замолчала и улыбнулась с таким торжеством, будто застукала меня за тем, что я воровал чужих кур.

– Что «к тому же»? – спросил я.

– А то, что в глубине души ты был благодарен Эрнесту за то, что вследствие его домогательств я заявилась тебе в неглиже и доверилась тебе, это тебе льстило! – сказала наглая девчонка. – Ты был вне себя от радости, что с тобой произошло столь романтическое приключение, к тебе залетела пташка, молодая, хороша собой, и, к тому же, полностью доверяла тебе. Тебе даже удалось подсмотреть то, что не каждый молодожён видит в первую брачную ночь!

Должен признаться, что чертовка была совершенно права. Но я понимаю это лишь теперь. Тогда же я возмутился до глубины души.

– Я не оценил всей глубины твоего таланта притворства! – ответил я.  – Из тебя выйдет отличная актриса второго плана! Будешь играть отрицательные роли. Но только я палец о палец не ударю, чтобы помочь тебе в этой карьере! Я обещал тебе, что найду для тебя мастерскую, где ты могла бы продолжать работать белошвейкой, и я выполню своё обещание. Впрочем, я не понимаю, для чего тебе менять место работы, если на прежнем месте к тебе никто не приставал и, получается, что тебе там было совсем не плохо.

– Нет, на прежнее место работы я не вернусь, – ответила Виолетта. 

– Почему? – спросил я.

– Не скажу, – ответила она.  – А если и скажу, то не сейчас, а как-нибудь после, если будет настроение, и если буду уверена, что ты не устроишь мне ещё одну сцену. 

– Ладно, одевайся, пойдём искать тебе работу, – сказал я.

Я совершенно не имел никакого понятия, каким образом я мог бы найти ей работу белошвейки. К тому же я уже решил, что помогу ей стать актрисой.