Весёлая Колесница

    I

    13 декабря 1819 года.

    “Здравствуйте. Меня зовут Томас Спрингфилд. Сейчас я нахожусь в своём загородном доме на северо-западе Луизианы – город я не люблю. Пишу сказать, что сейчас со мной всё хорошо, но я бы очень хотел описать одну историю, которая произошла со мной месяц назад. Извините… Я не могу молчать, просто, когда я пишу – мне легче. Поэтому просто поймите… прошу…”

    Тогда я собрался на очередную охоту, и мне нужно было заехать в город, чтобы закупить патронов для своего винчестера. Я сел на своего коня, и в двенадцать пополудни был уже там.

    Закупившись в оружейном магазине, я со своим конём пошёл в сторону ярмарки – нужно было купить для Джека яблоки и сахар, – как на меня набрёл незнакомец.

    Он был противного, безумного вида, в старой ковбойской шляпе, с серебряными зубами. Он остановил меня:

    - На охоту собираетесь? – спросил хриплый голос. – Правильно. Хорошее для этого время.

    - Правда. Говорят: на N-ом склоне есть чем поживиться.

    - На N-ом склоне? – с тревожным удивлением спросил незнакомец, в глазах его чётко виделось безумие.

    - Ну да – просто ответил я.

    Он внезапно взял меня за руку и отвёл в сторону. Затем сказал мне на ухо:

    - Обязательно расскажи мне о веселье.

    - Чего? – он стал меня раздражать.

    - Ну ты всё понял, ладно, полно-полно – и делая странные движения руками, он отступал от меня, и вовсе ушёл.

    Какое-то время я был в недоумении. Правда, я уже привык к безумиям, оттого-то я и перебрался загород – подальше от сумасшедших.

    Я загрузил Джека, вскочил, и мы отправились в путь.

    II

    В ноябре было уже холодно, но терпимо. Я взял с собой ещё походную палатку и приспособления для костра – собирался я добраться до места уже к четырём-пяти часам вечера и остаться там с ночёвкой; как пойдёт охота я не знал.

    Вскоре мы с Джеком прибыли на место. Я собрал небольшой лагерь: коня привязал к дереву, там же оставил винтовку Хокена, сам расположил рядом свою палатку, рядом место для костра – было уже около шести – уже темно. Я решил начать завтра – я мог охотиться и ночью, но я, правда, сильно устал.

    Я покормил Джека сахаром и яблоком, сам я себе пожарил яичницу с бобами в своей небольшой сковороде на костре. После ужина я сидел и курил, через время меня начало клонить в сон. Костёр уже догорал, я его так и оставил, и забрался в свою палатку спать, мой конь уже дрых, громко пыхтя – он был уже не молод, как и я.

    Я проснулся среди ночи – меня немного знобило. Я выбрался из палатки, чтобы поджечь костёр – я хотел чаю с травами. Джек мирно спал – холод его не брал, да он его уже и не чувствовал – думаю ему осталось года два максимум, – правда сейчас он, находясь в моей конюшне, подаёт самые лучшие надежды, обожаю его…

    Попив чай, и ощущая на лице лёгкий холодок, мне стало лучше. Я отдалённо слышал какие-то странные звуки за склоном: то ли это были животные, которых этой ночью мне не удалось подстрелить, то ли звуки чей-то радости… Ладно. В общем, я вернулся в палатку и уснул.

    III

    Проснувшись рано утром, я чувствовал себя уже хорошо. Я позавтракал тем же, что и вчера перед сном, и покормил Джека. Надо было уже начинать сбор и выдвигаться на охоту – в светлое время тоже было чем поживиться, да и я такой, что мог остаться ещё на одну ночь, чтобы добить зверя покрупнее.

    И тут… началось то самое…

    Я увидел, как рядом со мной проезжает какая-то колесница. Я тупо смотрел ей вслед. Через минуты две она остановилась в шестидесяти ярдах от меня.

    Пять минут она стояла без движения, две лошади тоже тихо стояли. Из колесницы, обкинутой шатром, никто не выходил.

    Мне становилось жутко – мне не часто свойственно так напрягаться. Я надумал пойти проверить, не нужна ли им помощь. Тут я уже начал прокручивать безумные истории горожан, они постоянно говорили: о чёрной магии (эти Безбожники! А я то человек верующий), проклятиях, призраках – о том, что те не приходят, если ты их не позовёшь или сам к ним не придёшь со стуком… Господи… Как я ненавижу город!

    Я взял винтовку и пошёл к колеснице — узнать что случилось. Ветер больше не дул, да и вообще всё словно замерло на мгновение.

    Через минуту я уже подошёл:

    - Что случилось? – поинтересовался я.
    Нет ответа.

    Я задал вопрос ещё раз, и дотронулся до повозки.

    В этот момент из-за навеса появилась рожа.

    Я испугался и отпрянул.

    Эта рожа была полной, в белом гриме и красными пятнами на щеках, в чёрно-белой тельняшке, и её губы делали странные движения: то в улыбке, то в каменном выражении, с вытянутыми или зажатыми губами – создавалось впечатление, что у этого чуда что-то не в порядке с головой.

    Через ещё одно мгновение появилось второе чудо – точно такой же!

    Я продолжал тупо стоять секунду другую, и снова отпрянул, когда появился третий: высокий человек с широкой улыбкой, таким же гримом, в чёрном цилиндре и наряде старинном*, на его левой груди красовался цветок красной розы.

    IV

    - Привет, Томас! – произнёс он.

    От удивления: “откуда он знает моё имя?”, я не мог выдавить из себя ни звука.

    - Ты хотел с нами развлечься? – продолжал он. – мы к тебе приехали, ты нас пригласил. Начнём?

    - Ты кто такой …? – только и выдал я.

    - Ну как же, Томас? Ты же пришёл повеселиться, или нет? Я думал, ты в курсе… Ну, ты уже позвал нас, так что будь добр дать нам возможность представить представление, или плати нам компенсацию. – на эти слова, две рожи серьёзно кивали.

    - Я ещё должен платить?!

    - А как же? Ты вроде взрослый мальчик, понимаешь, что за удовольствия надо платить.

    Я послал их куда подальше, но внезапно один толстяк, тупо хохоча, схватил меня сзади (мой Хокен выпал из рук) и повалил на землю, потом затолкнул меня в какой-то ящик, который успел притащить второй придурок, пока меня в нём закрывали, человек в цилиндре громко и безумно хохотал. Через мгновение крышка закрылась, я погрузился в полную темноту.

    Хохот больше не был слышен.

    Представление начиналось…

    V

    Внезапно тьму прервал свет позади меня – словно я был уже не в ящике, а в комнате или даже большом зале, каких много на востоке страны.

    В центре света стояла та же колесница.

    Через секунду другую с двух её сторон вышли двое тех же толстяков. Я молча стоял и наблюдал.

    Затем два придурка, весело хохоча, замотыляли руками, закружились, и вспарили ввысь. Человек в старинном наряде, молча улыбаясь, смотрел на меня.

    Два толстяка докружили до меня, взяли меня за руки, и я вспарил вместе с ними.

    Пока я парил, свет потихоньку начал появляться, и через мгновение, я снова оказался на том склоне, сидя на Джеке.

    Напротив стоял человек в цилиндре. Толстяки исчезли.

    - Ну как, Томас? – торжествующе произнёс он. – я надеюсь, ты оценил наш спектакль?

    - Пошёл т… Хватит!

    - Подожди ещё немного, Томас. Скоро всё закончится. – только сейчас, когда я описываю эти события, они выглядят мистически пугающими. Но мне тогда это казалось полным бредом (и сейчас кажется) – я воспринимал это, словно, будто ко мне пристали уличные циркачи, которые обычно надоедают родителям тех детей, к которым эти черти пытались навязать свои услуги (а потом и плати мамаша да).

    Ну что ж…

    Толстяки опять появились из-за дерева, куда я ночью привязывал Джека.

    Они медленно ковыляли ко мне, пританцовывая. Всё вокруг опять стало очень тусклым, как во сне: я видел множество танцев, был в древнем Египте на торжественных праздниках; древней Греции – меня пугал Эпиктет своим голосом и словами, которые произносил; я очутился в рядах войск колонистов – мы шли в бой против англичан – в те мгновения всплывала странная картина (больная картина!), где я, во время Бостонского чаепития**, плавал в воде и черпал кружкой чай, становилось горячо, со мной плавали солдаты, и тот безумец с рынка был солдатом, был даже мой дед. – всё это, казалось, тянулось бесконечное время, всё в новых проявлениях.

    День сменялся ночью, ночь сменялась днём.

    Я опять заметил, что лечу. Я услышал голос:

    - Представление окончено! – произнёс голос.

    И два толстяка отпустили меня, и я падал вниз, прямиком на место, где был мой лагерь.

    Я кричал.

    Плюх.

    Я упал между палаткой и костром.

    Я должен был насмерть разбиться.

    Но я встал.

    Я снова чувствовал лихорадку. Было ранее утро.

VI

    Костёр лишь поблёскивал углями. Джек проснулся, привязанный к дереву.

    Сейчас я понимаю, что, наверно, мне всё это приснилось во время ночной лихорадки. Но тогда я ещё, не помню сколько времени, оглядывался – высматривал тех самых циркачей – их не было. Трезвость ума, однако, мне вернулась, и без лишних колебаний быстро собрал вещи, отвязал Джека, и уехал.

    Я до сих пор вспоминаю того безумца с рынка, на протяжении месяца я ежедневно ездил в город и искал его – но нет.

    Есть много вариантов объяснения этих событий: то ли бредовые рассказы горожан и тот незнакомец вырисовались в целую сюжетную картину из-за лихорадки, и впоследствии развились в моей ослабевшей голове; то ли городские бредни – на самом деле правда… Я не знаю… Всё может быть.

    Зацикливаться на всяких мелочах – меня успокаивает: работа в саду, уход за Джеком, за территорией и домом. – ведь жена моя умерла полгода назад – может и это повлияло на мой бедный разум (Вот сейчас я пишу это, и проявляются новые варианты объяснения! Советую вам тоже записывать свои мысли). Но в город я точно больше не вернусь — к чёрту его!

    Описав это на бумаге, мне, правда, стало гораздо легче… Да, легче…

    Быть может, эту историю кто-нибудь прочтёт. А пока я заверну её в конверт и положу в стол. Затем кто-нибудь попадёт в мой дом, возьмёт её и… Не известно, куда она попадёт через много лет, но, я уверен, её точно найдут, найдут и прочтут, может в Индии, или даже, России…


*отсылка на песню группы "Король и Шут" "Камнем по голове".

**Бостонское чаепитие — акция протеста американских колонистов 16 декабря 1773 года в ответ на действия британского правительства, в результате которой в Бостонской гавани был уничтожен груз чая, принадлежавший Английской Ост-Индской компании.

Цель акции — выразить протест против Закона о чае от 10 мая 1773 года, который позволил Ост-Индской компании продавать чай из Китая в американских колониях без уплаты налогов.

Демонстранты поднялись на борт кораблей и выбросили ящики с чаем в Бостонскую гавань.

Считается, что с этого события началась Американская революция, то есть война за независимость США.