Депутатская ошибка

Михаил Морозовский


   Депутату Иванополусу присвоили звание «Особо важный с расширенными полномочиями», чему депутат был, с одной стороны, очень рад, ведь к цифре зарплаты с правой стороны резко приросли несколько ноликов, а на личном «Мозерати» депутата появился (вполне возможно, на законных основаниях) проблесковый маячок синего цвета, мол, по особо важным делам особо важный и едет – шугнись и быстро с дороги!
   Жена прямо-таки расцвела, ведь ко всем прочим мало заметным для неё приятностям, в связи с прибавкой зарплаты и скорости, добавилось ещё и спецснабжение спецпитанием в спецбуфете. Что ни день – новые радости! Рай, да и только!
   Но была и обратная сторона у «особо важного» - в нерабочее время, (или полурабочее, или не совсем рабочее - тут официальных уточнений со стороны Думы не было, вроде как в законе и ладно) Иванополусу приходилось развозить по старикам некую гуманитарную помощь в виде эффектного целлофанового пакета с золотыми буквами «Депутатская помощь», что ярко выделялись на чёрном фоне.
   Он был наполнен нехитрой снедью, список оной Дума узаконила, как доп. поддержку  дожившим до пенсии и людям, случайно ли или по особой своей вредности значительно перешагнувшим этот крайне удобный для государства пенсионный порог –  в общем, тем, кто его перешагнул и не споткнулся, хотя, ну прямо все условия для этого были созданы в общем – хамы! Хамают и хамают, и наплевать им на паспортные данные – никакой заботы о государстве!
   Вот эти-то «переработки» и омрачали безоблачную жизнь депутата Иванополуса: по ночам надо было куда-то мчаться (другого времени у депутата просто не оставалось), мигая на все четыре стороны маячком, тратить свой депутатский бензин, везти очередной жертве «пенсионной несознательности» неслыханную щедрость и столь же щедро сыпать добрыми пожеланиями здоровья и долгих лет (про долгие лета не уточняем: каких таких, какой такой, за что – всё на его совести) …
   Вот и в этот раз – всё по схеме:
- Чмоки-чмоки, ты, если чё, моей-то скажи, мол, так и так заседают ещё, срочно принимают в пятом чтении закон о «законной надёжности полной безнадёжности» и как только – так сразу! Ну, до завтра… И бегом к «спецсигналу», педальку в пол и… О-хо-хо, несут меня лихие кони…
    Вот и адрес доставки, вот и дверь без петель, вот и … Лампочки нету, ну да на такой случай у депутата всегда фонарик имеется. Предусмотрительный!
    Вах, двенадцатый этаж, а лифт не работает – отключение по графику, мол люди по ночам спят, на лифтах не ездят. А да – со второго-то этажа можно!
    Бегом… Раз ступенька, два ступенька – это ж песенка!
    Епрст…. И здесь засада: «Лифт на ремонте с тысяча девятьсот зелёного года» - гласила криво нацарапанная, выцветшая от времени табличка со свежей, от руки, припиской фломастером: «Дышите глубже – это помогает».
    В руках два пакета:
– Этот же жене, зачем из машины тащил! Значит так: один для Кисули, другой для бабули, этому пережитку социализма… Тяжеловато! Один брошу прямо здесь - ночь, кто возьмёт, а с одним-то и легче будет, - быстро мелькнуло в депутатской, умом наполненной голове.
   И раз-два, раз-два… По лесенкам! Бодро так, с глубоким дыханием и задержкой, потом с быстрым выдохом – всё по науке!
   И… с третьего этажа уже не так бодро, но придерживаясь схеме дыхания…
   И…  с пятого, с матами:
- Да чтоб их… ненасытных! Чё так высоко забрались-то?!
   И… с девятого, с одышкой, соскальзывая начищенными штиблетами с немытых пыльных ступенек, с присвистом в горле и ёканьем в селезёнке, со слезами на глазах…
   Вот он – двенадцатый… Дверь крашена при Петре Первом, без звонка, проводочки торчат в разные стороны …
   Стучит головой, так звонче!
- Кто там? – слышен приближающийся старческий голос и шарканье домашних тапочек и в это же время дверь сама приоткрывается.
- О, не закрыта, и это ночью! Ё-мо-ё!! – вздрогнул депутат и сделал предусмотрительный шаг назад – умная голова советовала телу поберечься.
   Дверь со скрипом открылась до конца, маленькая старушечка глянула снизу вверх на здоровенного депутата:
- Тебе чего, милок, воды ль что ли хочешь, вон как запыхался?! Так я, это… сейчас налью, - она уже была готова развернуться и пойти за водой, но дорогое депутатское время тикает золотыми «роликсами» на руке Иванополуса и подгоняет – быстро к жене, а то Кисуля рассердится и перешагнёт все допустимые красные линии в их и без того непростых отношениях.
- Нет времени, бабуль, я вот тебе депутатскую помощь доставил: прими, ешь, пей, живи, вспоминай… - быстро ставит на порог большой чёрный целлофановый пакет и, не прощаясь, прихрамывая уставшими на подъёме ногами, спешит вниз…
- От кого, сынок? Я спрашиваю, помощь-то от кого? – удивлённо бросает вдогонку депутату бабуля, затем недоверчиво оглядывает объёмистый пакет.
- От народа! – сквозь сбившееся дыхание слышит она невнятный ответ ускользающего во мраке неосвещённого лестничного проёма лица.
   
    С трудом скользя по облезшему полу дорогим целлофаном, бабулька дотягивает пакет до кухоньки и начинает доставать свёртки фирменных упаковок, аккуратно раскладывая их на столе…

    Второй пакет стоял у безвременно усопшего лифта, и депутату он показался значительно легче: - Ну да, это же на спуск, а не в гору, отсюда и легче! – быстро мелькнуло в умной голове депутата, уже совсем рядом с машиной: - Теперь педальку в пол и…

- Баночка чёрной икры встала рядом с баночкой красной и ярко контрастировала не только цветом, но и красивой этикеткой. Рядом легли «хамон» не местного разреза, французский сыр и не менее французский коньяк!
 - Уф!.. - вырвалось у бабули…

- Да, Кисуля, еду… Ну да, везу…. Не… Сразу спать… Уработался…. Ну да…. Завтра точно… Ну что – давно не было, давно не было… Будет!.. Сказал будет, значит, будет… Уже из машины выхожу… Открывай двери!..

   Сёмга легла рядом с омарами, за ними последовала большая коробка шоколадных конфет и пластиковая упаковка элитного мороженого, маленькая булочка чёрного хлеба с элегантной золотистой перевязкой, пакетик сдобных булочек и коробка наборного пирожного… У бабки задёргался левый глаз.

- Вот здесь в пакете всё, что просила, а я – спать, ох уж и утомили эти слева-правые - и то им не так, и это им не в нюх… Всё поправки да подладки… 
   Чёрная лакированная дверь в спальню закрылась с лёгким чмоком всасываемого воздуха и… Тишина…
    Кисуля с недовольным лицом, резко выделявшемся на фоне прозрачного до неприличия халата, со стуком ставит на полировку большого кухонного стола чёрный пакет с надписью: «Депутатская помощь» и начинает доставать:
    пачку сахара, с дыркой в боку…
    бутылку подсолнечного масла, слегка припылённую, со слезливыми потёками…
    пакетик с макарошками…
    валерианку…

- Ух, ты ж!.. За что такое богатство-то?! – на мгновение присела на скрипучую табуретку старушка, - Али что вспомнили? О, там на верху-то не без доброго сердца, - перекрестила она опавшую грудь, поднялась, и недоверчиво качая головой, отошла от стола…

 - Ах, ты ж!.. Выкидыш оленя!.. Депутатская ошибка!.. - кричала Кисуля, приближаясь к чёрной лакированной двери спальни, грозно размахивая при этом бутылкой подсолнечного масла…


                ***