Чайные Домики. Глава Пятнадцатая

ГЛАВА       ПЯТНАДЦАТАЯ.

Пока мы возвращались в Лазаревское, Олег с кем-то переговорил по телефону.
Он подвёз меня к гостинице, и на прощание протянул мне листок бумаги.
- Это адрес Бабасятина и его телефон.
- Бабаясина...Калараша, 111, - машинально произнёс я.
- Да, он живёт недалеко от меня. Я на Павлова, а он на параллельной улице, в районе Пентагона.
Я озадаченно посмотрел на него.
- Да неважно, - улыбнулся Олег. – Там пятиэтажки так названы.
- Сколько я тебе должен за бензин? – поинтересовался я.
Олег отмахнулся.
- Потом сочтёмся. До завтра. Если что-то выгорит с Бубновым, я тебе перезвоню часиков в пять-шесть. И пробью тебе номер , который Павленок дала.
Мы попрощались.
В беседке и на террасе было тихо.
Постоялец на втором этаже никак не выдавал своего присутствия.
В номере я скинул куртку, на улице было тепло, и вообще местный климат , по крайней мере в октябре, мне очень напоминал Флориду.
Я пешком прошёлся в центр Лазаревского. Зашёл в банк, поменял доллары. Потом пообедал в «Русском Подворье». Очень понравилось фирменное блюдо  - Монастырский суп.
Затем я прошёлся по Набережной.
Людей было мало, редко навстречу попадались отдыхающие. Тем не менее я увидел парочку купающихся.
Наступал ранний вечер. Тёплый ветерок ласкал лицо. Я остановился возле закрытого ресторана «Ротонда». Ника говорила, что, если он будет открыт, обязательно спросить фирменное блюдо от шеф-повара Миши «Монако». Почему Монако? Чёрт его знает. Не смотря на длительную прогулку, нестерпимо хотелось спать. Акклиматизация всё-таки давала о себя знать. Я решил не спать на закат, и дотерпеть хотя бы до девяти вечера. На базарчике, недалеко от гостиницы, я купил себе арбуз, хурму и яблоки. Я привык либо вообще не ужинать, либо легко перекусить вечером.
Телефон Бабаясина не отвечал. Сообщение я решил не оставлять.
В номере я наконец распаковал свой «заветный мешочек» и высыпал его содержимое на стол.
Для непосвящённого человека это могло показаться каким-то мусором или ненужными металлическими предметами. Для непосвящённого и постороннего.
Но не для меня.
Это не что иное, как инструмент для игры в бирюльки.Ошельмованное годами людской молвой занятие, требующее адского терпения и сосредоточенности. И позволяющее лично мне отвлечься от всего, кроме своих мыслей.
Правила игры предельно просты: специальным крючком нужно вытягивать из-под груды металла различные детали так, чтобы не затронуть остальные. Соперники это делают по очереди. Ну, а я играю сам с собой. Что не снижает интереса, а главное, способствует мыслительному процессу.
Итак, поехали...
Первые две бирюльки, самые крайние, я извлёк без труда.
Первое.
Утонул ли Капустин? На сегодняшний день я не могу это утверждать определённо. Так же, как и не могу утверждать обратное.
Я аккуратно поддел очередную бирюльку и вытащил её из кучи.
Второе.
Если допустить, что Капустин жив, и как человек, совершивший мошенничество, он должен как-либо легализоваться, например, приобрести  фальшивые документы и находиться подальше от места своей «гибели». Это логично. И тогда у меня практически нет шансов его найти на бескрайних просторах Государства Российского.Но есть одно «Но».
Я закусил губу, и рискнув, вытащил бирюльку из самой середины. Остальные бирюльки остались неподвижными.
Итак, это «Но» заключается в дате, указанной в записке. 11 октября. Что-то должно произойти 11-ого числа, и возможно, если Капустин жив, тогда есть вероятность, что он по-прежнему где-то рядом.Рискует ли он в этом случае? Определённо. Но он ведь не знает, что сотрудник «API», то есть я, находится здесь, поскольку у компании возникли вполне резонные сомнения относительно смерти Капустина.Хотя он может просчитать и такой вариянт.
Пятую бирюльку я подцепил и вытащил практически без труда.
Третье.
Телефон, упомянутый в той записке. Раевский обещал мне его пробить завтра. Как-то же он связан с датой? И Центр Национальных Культур. Либо это место встречи, либо это место как-то связано с намечающейся датой. Или  это может быть  место работы человека, чей телефон указан в записке.
Я замешкался, выбирая следующую бирюльку.
Четвёртое.
Бабаясин. Он физик, он устроил Капустина к Павленок. Значит, они были знакомы. Обязательно нужно встретиться с ним.
И пятое.
Я вытер пот со лба и осторожно подцепил ещё одну бирюльку. Загадочное «4Д». А если это не «четыре» , а буква «Ч»? И, допустим, это название какого-либо населённого пункта или улицы?
Я «отложил партию в бирюльки» до завтра, и вернулся к своим записям.
0. Идентификация личности.
Я поставил знак вопроса и «минус».
1. С кем «К» встречался или созванивался. Круг общения.
Я написал фамилию Бабаясин.
2. Маршрут перемещения?
Я вздохнул. Пока мне известно только о Центре Национальных Культур.
             «ЦНК» - старательно вывел я на бумаге.
3. Текст записок.
Знак вопроса и номер телефона.
Я взял лаптоп и первым делом отправил сообщение Лютцу.
«Брат Ники  помогает мне. Деньги брать отказывается. Как его отблагодарить?».
Много времени ушло на поиск информации о Бабаясине, благо интернет хорошо работал. Удалось выяснить, кроме анкетных данных , всего две детали, одна из которых для меня была важна. Во-первых, Бабаясин оказался не простым преподавателем физики, а кандидатом наук, а во-вторых, он активно сотрудничал с Институтом по изучению паранормальных явлений, с которым был связан и Капустин.
Я тут же отправил электронное сообщение Лютцу.
«Выясни , пожалуйста, имеет ли какое-нибудь отношение к Ордену Блокираторов Бабаясин Георгий Петрович?».
Часа два я пытался задать поиск по сокращённым названиям населённых пунктов и улиц Краснодарского края.
Проверял и «ЧД» и «Четыре Д». Увы, мимо. Ни улиц, ни населённых пунктов с подобными аббревиатурами компьютер не нашёл. Один раз я улыбнулся, наткнувшись на название посёлка «Чёрный Йорик».
Итак, значит это что-то другое.
Я вышел на улицу. Похолодало.
Пожелав Ирине Михайловне спокойной ночи, я вернулся в номер, и включил телевизор.
Рассеянно посмотрел часть какого-то ток-шоу по одному из каналов, после чего почувствовал , как слипаются глаза. Девять вечера. Пора. Я принял душ, почистил зубы и забрался под покрывало. Простынь была свежей и прохладной. Я взял диктофон и быстро продиктовал: «Шестое октября две тысячи тринадцатого года. Московское время двадцать один двадцать семь. Лазаревское. Факты, которые подтверждают смерть господина Капустина в результате несчастного случая, считаю (я запнулся: недостаточные или недостоверные?)  недостаточными . Попытаюсь встретиться с господином Бабаясиным , лично знавшим Капустина».
Я отключился моментально, как только  прикоснулся головой к подушке.







*******
Продолжение:  http://proza.ru/2024/10/20/1735