5. Пределы понимания

   5. ПРЕДЕЛЫ ПОНИМАНИЯ


   - Сегодня мне приснилось, что я прикоснулся к Вечности и обрёл бессмертие и, чтобы не утратить его, не должен просыпаться.

   - И, всё-таки, ты проснулся и первое о чём подумал, это то, что стал смертным. Наверное, вредно думать с утра. Сделал бы сначала гимнастику.

   - Думать вредно не только с утра.
   Мышление человека - процесс субъективный: мысли бывают правильные и неправильные.
   А, может быть, правильных мыслей и не бывает.
   Мысля, человек «оперирует» не фактами, а своими представлениями о фактах. Эти представления ограничены физическими и интеллектуальными возможностями человека, как представителя определённого вида живых существ на Земле. Значит, все факты искажены в восприятии человека.
   Поэтому, какие же могут быть мысли на основании искажённых представлений? Только неправильные.
   В этом - драма человека на Земле: вроде – мыслит, а всё неправильно.
 
   - Допустим, что всё не так безысходно.
   Может быть, каждое живое (а может быть – и не только живое) существо продолжается за пределами своего материального воплощения, но на уровне материального воплощения не знает об этом. И это «продолжение» ближе к Истине, чем мысли человека о ней.
   Человек догадывается об этом.
   Эти догадки порождают Веру, которой на Земле наделён только человек.

   - Но и о Вере человек начинает думать. И опять – неправильно.

   - Думается, что мышление – это только начало. Потом возникает эмпатия – стремление и возможность понять другого и ощутить себя другим.
   На Земле только человек обладает эмпатией
   Только он способен фантазировать – создавать миры, недоступные его органам восприятия, неточно называемым органами чувств.
   Поэтому он способен видеть внечувственные связи между предметами и явлениями – законы Природы.
   Это расширяет его способность мыслить. Пусть не всегда правильно, но, ведь, человек все время уточняет свои мысли.

   - Так что же сначала – эмпатия или мышление?
   - Сначала, всё-таки - мышление. Такое скромное, как у животных. Потом – эмпатия. Она дала толчок развитию человеческого мышления. Потом мышление и эмпатия создали Веру.
   - На этом всё и закончилось?
   - Нет, думаю, что должно появиться что-то ещё.

   - Может быть, сумасшествие – начало этого появления?
   - Не думаю. Но - похоже. Безумцу понятен его мир, и безумец так твёрд в своих убеждениях, что никакое несоответствие убеждений действительности не может его поколебать.
   Похож на него и фанатично верующий человек.
   Но мировоззрение, хоть в какой-то мере, должно соответствовать действительности, поэтому безумие остаётся безумием.

   - Но, всё-таки, человек не удовлетворён миром вокруг себя и самим собой, соглашающимся жить в этом мире по его правилам.

   - Поэтому в людях, в ком-то – сознательно, в ком-то – бессознательно, живет стремление в «Царствие Божие», которое «не от мира сего».
   Человек расширяет своё понимание мира, может быть, для того, чтобы коснуться «Царствия Божьего».   
   Он стремится так улучшить своё физическое и интеллектуальное зрение, чтобы, вглядываясь в материальный мир, увидеть его духовную основу, без которой нельзя понять ни смысла существования этого мира, ни своего пребывания в нём.
   Человек понимает свой мир, как результат действия законов Природы.
   Законы обнаруживает Наука и рассказывает, как построен мир.

   - Но человек задаётся вопросом, зачем этот мир построен?
   На этот вопрос пытается ответить Религия.

   - Наука получает ответы на свои утилитарные вопросы и идёт дальше. 
   Религия задаёт вопросы на уровне человеческого целеполагания и, не получает ответов на них, потому что на этом уровне на такие вопросы ответов быть не может.
   - Но вопросы не могут вечно висеть в воздухе?
   - Не могут. Поэтому религиозные учения отвечают на них сами на уровне задания вопросов. Такие ответы, по-видимому, недостаточны для того, чтобы эти учения развивались дальше.

   - Но и Наука, всего лишь, строит модели Природы и, в рамках построенных ею моделей, задаёт вопросы и получает ответы.
   - Правильно.
   Поэтому и Наука и Религия задают вопросы и получают ответы о Мироздании в пределах, ограниченных своим пониманием Мироздания.
   Совсем не Истину в последней инстанции.
   - А она, ведь, есть, и мы это чувствуем и стремимся к ней.
   - Это значит, что наш путь ещё не закончен.
   - Почему «ещё»? Наш путь не закончится никогда.
   - Но, ведь, мы представители определённого вида живых существ, а ни один вид не вечен.
   - Мы частично воплощены в одном из видов живых существ, но на самом деле бесконечно больше этого воплощения и обречены на бессмертие.
   Правда, за пределами воплощения.

   - Здравствуйте, здравствуйте, воплощения, пребывающие в нашем заведения – сказал врач, входя в палату.

   - Профессор, до процедур ещё остаётся немного времени, а наши диалоги только развернулись…

   - Я присоединяюсь к вашему разговору, а процедуры – по расписанию.
   Какие-то вы академичные сегодня. Не достаёт сумасшедшинки в ваших рассуждениях.
   Добавляю её.
   Я – это самовосприятие Бытия, без которого Бытия нет.
   Без меня Бытия никогда не было.
   Я – не обязательно тот, кем чувствую себя сейчас.
   И мир – не обязательно тот, что сейчас передо мной.
   Это – не «переселение душ». Это – разные проявления вечного Сознания в вечном Бытии.
   Конечно, в любом временном воплощении я не достигну Истины в последней инстанции, но всегда буду идти по кромке её достижения и всегда буду рядом с ней.
  Я буду касаться Истины в сновидениях.
  Может быть, наша жизнь – один из снов, в котором нашему «дневному сознанию» открывается одно из бесчисленных существований в других мирах, которых наше сознание, сливаясь с вечным Сознанием, касается во сне, и которые мы, просыпаясь, забываем.
   «Дневным сознанием» мы вспоминаем только те сны, которые можем «перевести» на язык этого сознания.
   Эти воспоминания перемешивают пребывания в разных мирах, но выстраивают сюжеты в образах, знакомых «дневному сознанию».
   Другие существования могут оказаться столь далекими от нас «дневных», что наша память не может их воспроизвести.
   Окончание «дневной» жизни, не значит, что её мы никогда больше не увидим во снах других жизней.
   Может быть, в этом - бессмертие нашего сознания, не «привязанного» ни к какому преходящему воплощению и тщетность нашего стремления к «локальному» бессмертию, которым мы стремимся провести по Вечности одно из них.

   - Профессор, это - Ваша сумасшедшинка или Вы её позаимствовали у пациентов?
   - Когда так долго живёшь, так много говоришь и так много слушаешь, встречаются настолько сумасшедшие мысли о нашем ненормальном мире, что, иной раз, трудно не согласиться с ними, и тогда эти мысли становятся твоими.

   - И, при этом, Вы обходитесь без процедур?

   - Увы, нет. Живя в нашем мире, никто не обходится без его «процедур».
   Наш ненормальный мир порождает все наши личные ненормальности.
   Даже по простой человеческой логике он наполнен несуразностями.
   Человек может стать человеком только в обществе. И только общество делает его таким, какой он есть. Оно состоит из всех нас. Каждый из нас  часто оказывается в разнообразных личных тупиках, и общество не спешит ему на помощь. А должно. Потому что человеческое общество должно быть умнее и добрее каждого из своих членов, чувствовать его боль, как свою, и стремиться исцелить её.
   Человек должен радоваться жизни.
   А когда вы идёте по улице, много ли видите радостных лиц?
   Значит наш сегодняшний мир, в общем-то, радости не вызывает.
   Поэтому лечить надо сначала общество.
   Но лечить некому - раз мы соглашаемся жить в таком мире, то все - одинаково сумасшедшие.
   
   - Грустно, профессор.
   Но у Вас – профессиональная деформация : чуть что – сразу лечить. А, может быть, общество не больно. Просто оно ещё не человеческое: мы не все слезли с дерева.
   А что является целью нашего лечения, если полагать, что весь мир нездоров?

   - Я привожу ваше душевное состояние в соответствие с нормами бездушного социума.
   
   - Кстати, подошло время наших процедур.
  Но, похоже, что кто кого лечит, сегодня, зависит не от степени нормальности, а от занимаемой должности.

   Профессор изумлённо воззрился на пациентов.

   - Пожалуй, так оно и есть.
   Пока я провожу процедуры, а вы – принимаете их.
   Дальше – как «карта выпадет».
   Но мысль о том, что мы ещё не все слезли с дерева, интересна. Долго слезаем. Значит, активнее надо включать голову.
   Но здесь главное слово за педагогикой.

   - Но педагогика сказала уже столько слов…

   - Да разве только педагогика?
   Сколько полезных и правильных слов сказала литература, религиозные и философские учения, разнообразные науки о человеке и обществе, как пытались облагородить человека художники и композиторы… А общество такое, какое есть.
   
   - Вот видите – сказал профессор, - если организм нездоров, физически или душевно, он не способен усваивать необходимые ему полезные вещества, хотя они в изобилии поступают в него.
   Значит, общество, всё-таки, нуждается в лечении.
   Пока решением этой грандиозной задачи занимаются неведомые нам силы: ведь, несмотря на все наши недуги, мы всё ещё живём.
   А мы продолжим лечить членов общества.
   Поэтому – на процедуры.