Перекресток 13

Из Многоудобного Бобыкин вернулся автобусом. Он не пошел сразу домой, а отправился в кассы кинотеатра «Центральный» и, выстояв очередь, взял два билета на вечерний сеанс.
 
Ольга, увидев билеты, обомлела.

-Как же?.. - улыбнулась она растерянно. - Ты же ванную хотел заканчивать… И у меня стирка…

-Ничего, Олена! - притянув жену к себе, сказал Бобыкин. - Всех дел все одно не переделать. Надо еще и жизни порадоваться… Мы же с тобой еще молодые!

Она уткнулась лицом ему в плечо и заплакала. Уже целую вечность он не называл ее Оленой.

Когда-то давно, когда она была действительно молодой и красивой и могла танцевать ночь на пролет, а потом целый день стоять у раскаленной плиты, Ольга плавала поваром на большом сухогрузе «Орион» и крепко любила светлоглазого штурмана Игоря, второго помощника капитана. На судне все на виду, как в деревне, не спрячешь ничего, не утаишь. Они и не таились. Игорь был женат, но разводиться не собирался.

-Тебя я люблю! - говорил он. - Но там у меня сын. Ты ведь не хочешь, чтобы он вырос без отца?

«Любовь — это хорошо, - подумала она однажды, - но счастье лучше!» Ей тоже хотелось иметь дом и детей.

Она ушла с сухогруза, стала работать в береговой столовой. Жила в общежитии, вечерами ходила на танцы — решила выкинуть из сердца светлоглазого штурмана.

В один из таких вечеров, в мрачной и узкое аллее, прямо рядом с танцплощадкой, ее схватили под руки двое юнцов, а третий с ухмылкой показал нож: «Молчи, курочка, а то прирежем!» Они потащили ее в темноту. Она закричала. Ее ударили. Она стала вырываться. И тут появился Он — высокий, с широким разворотом плеч.

-А ну, сморчки! - сказал он весело. - Налетай, у кого зубы лишние!..

Так Ольга познакомилась с Михаилом.

Вскоре они поженились, родилась Светка, и Ольге уже казалось, что навсегда ушел из ее жизни сухогруз «Орион», что вытянула она таки счастливый билет в лотерее жизни. Она была воспитана без особых претензий и искренне считала, что счастье — это когда крыша над головой, когда ребенок здоровый, а муж непьющий. Михаил учился заочно в политехническом. Чтоб не отставать от него, Ольга тоже поступила учиться, в торговый. Жить бы, как говориться, да жить!..

Но на беду встретила она случайно на улице своего штурмана. Не штурман он был, а капитан, и с женой был в разводе. И разгорелась тлевшая в сердце искра, запылала губительным пожаром…

Михаил простил ее — ради Светки. Вскоре родилась Маринка, но о каком счастье можно было мечтать? Михаил замкнулся в себе. Хорошо, хоть пить не начал, нашел отдушину в бесконечном ремонте квартиры. Но учебу вот бросил, хотя ему оставалось сдать лишь несколько экзаменов и защитить дипломный проект. На все ее робкие уговоры он упрямо отвечал, что ему это незачем, что прекрасно проживет до пенсии без диплома. «Шерше ля фам!» - вспоминала она затасканную по книгам французскую фразу и понимала, что это сказано про нее. Мужчина готов свернуть горы, если есть женщина, которая его оценит, а если такой женщины нет?..

Потому и заныло ее сердце, замерло на мгновение, когда увидела она на руках мужа билеты в кино — простой кусочек бумаги зеленоватого цвета. «Неужто и у нас еще не все потеряно? Неужто и у нас что-то есть впереди?..»

А в понедельник утром она не уехала, как обычно, ни свет ни заря в свою столовую, а приготовила мужу завтрак — баранью отбивную с жареным картофелем и кофе со сгущенными сливками — и потом сама отвела в садик младшую дочь. И впервые за много лет подумала: «Надо бы поискать другую работу — к дому поближе. Маринке скоро в школу, присмотр за ней нужен...»

Прямо с утра Бобыкин отправился в управление. Он хотел позвонить по «межгороду» в авиаотряд, узнать что-нибудь определенное про вертолет: ждать на этой неделе или нет? Заодно надеялся пообщаться с Татарницким, выведать, кого прочат в начальники.

Глеба он не застал. Секретарша сказала, что главный инженер только что уехал в трест. В ожидании междугородного разговора Бобыкин зашел к Рябовой.

-Салют, Ириночка! Что новенького в нашей богадельне? Что говорят в осведомленных кругах?

Она посмотрела на него внимательно, словно желая прочесть самые тайные мысли, и сказала негромко:

-Я замуж выхожу, Миша!

-Замуж? Так это здорово! Поздравляю! - Его радость была неподдельной. - И кто этот счастливчик?

-Ты его не знаешь. Товарищ брата, военный моряк. Он два раза уже делал мне предложение, я отказывалась, а вчера согласилась.

-На свадьбу пригласишь?

-Нет! А то вдруг разревусь и все испорчу.

Он нахмурился.

-Ты это брось, Ириш! Мы друзья, не больше. Не дури!

-Ладно, - усмехнулась она. - Не буду. Переживем. Все пройдет.

-Ну вот и умница! - улыбнулся в ответ Бобыкин.

В дверь заглянула секретарша. Многозначительно посмотрев на Рябову и Бобыкина и хмыкнув, она сообщила:

-Михаил Иванович! Аэропорт на проводе!

Обгоняя ее, Бобыкин поспешил в приемную.

-Алло! Это Бобыкин! С кем говорю?

Говорил он с командиром вертолетчиков Николаем Николаевичем Васевым. - Сегодня машина будет! - заверил Васев. - Ждите где-то к обеду. Приготовьте место для заправки: подальше от рабочей площадки.
 
-Для какой заправки? - не понял Бобыкин. - Вы что, не можете заправиться в аэропорту?

-Заправиться мы можем, но вертолет станет тяжелее на три тонны. Вместо Ми-шестого, который вы заказывали, мы имеем сейчас только Ми-восьмой, а у него грузоподъемность в два раза меньше. Придется работать с почти пустым баком, и заправляться через каждые пятнадцать минут.
 
-А получится? - засомневался Бобыкин. - У нас ведь не просто поднять-опустить, у нас монтаж.

-Все будет в лучшем виде! - успокоил его командир вертолетчиков. - Пилот будет ас! Он на севере бетонные столбы пулял точно в крест! И сам буду тоже, прилечу.

-Тогда вопросов нет! Ждем! Вылетайте!

На самом деле вопросы у Бобыкина были, но не к Васеву. Люди! Где взять людей?
Он сразу же позвонил на железобетонный завод. Бригады Баева там уже не было. На участке ответили, что Куича вызвали в трест, к Гончару.

Звонить Гончару Бобыкин не решился. Трест находился неподалеку, туда было проще сходить. Тем более и Глеб там — тоже может помочь советом.

Он вошел в приемную начальника треста, когда из кабинета Гончара выходили Куич и Татарницкий.

Поздоровались.

Вадим Васильевич! - сказал Бобыкин. - К обеду у меня на железобетонном будет вертолет. Бригаду Баева я тебе отдал. Что будем делать?

В дверях кабинета появился Гончар.

-А, Бобыкин! - в улыбке расплылось его морщинистое, изрытое оспинами лицо. - Легок на помине! Мы тут только что о тебе говорили. Кстати, познакомься! - кивнул он в сторону Куича. - Ваш новый начальник управления.

-Поздравляю! - Бобыкин еще раз пожал Куичу руку. - А меня чего вспоминали, если не секрет?

-Не секрет! - еще шире ухмыльнулся Гончар. - Я сказал твоему новому начальнику, чтобы он не чувствовал себя пупом земли, что если бы у Бобыкина был диплом, то на это место я бы поставил не его, а Бобыкина!

Кадык на длинной шее Куича дернулся, словно он хотел сказать что-то, но губы плотно сжались. Татарницкий тоже молчал и смотрел не слишком дружелюбно. «Старый интриган! - подумал Бобыкин. Ему хочется нас перессорить. Разделяй и властвуй!»

-Я бы отказался! - ответил он. - Даже если бы у меня был диплом. Мой потолок — участок!

-Я бы тебя и спрашивать не стал! - сказал начальник треста. - Издал бы приказ и вся любовь!

-Я бы все равно отказался! - упрямо повторил Бобыкин. - И вообще, вы извините, но у меня срочное дело к начальнику управления. Вертолет…
 
-Что вертолет? - живо спросил Гончар. Он любил лично влезать во все дела монтажников.

Бобыкин объяснил ситуацию.
 
-Фермы надо облегчить, - сказал Татарницкий. - Часть стяжек придется вырезать. Мы не можем рисковать вертолетом.

-Летчики и сами не станут рисковать, - согласился Бобыкин. - Сделаем все, как они скажут. Вопрос в другом: где взять людей?

-Сколько надо? - спросил Куич.

-Человек десять: пять наверху, пять внизу.

-Баева дергать не будем, - сказал Куич. - Другие бригады тоже. Конец квартала, у всех запарка…

-Интересно говоришь! - усмехнулся Бобыкин. - Тогда звони Васеву и отменяй вылет. А меня переводи в мастера!

-Не горячись, Михаил Иванович! Выход у нас есть. Лично я еще не забыл, как держать в руках ключ и резак. Ты, надеюсь, тоже. Сейчас соберем весь подручный ИТР… Вы как, Глеб Максимович, пойдете? - обратился он к Татарницкому.

Тот пожал плечами:

-Конечно! Раз надо.

-Считайте тогда и меня! - вмешался начальник треста. - Я тоже в свое кресло не с парашюта спустился! Я побольше вашего помантулил на монтажных площадках, орелики!

Бобыкин, Куич и Татарницкий переглянулись: «Ну что, берем шефа? Берем!
 Грех не взять, дело святое».