Из-под спуда соцреализма

ПУШКИН. ЛЕРМОНТОВ. ТОЛСТОЙ.

Есть такое евангельское изречение: «Зажёгши свечу, не ставят ее под спудом, но на подсвечнике». Держать под спудом значило – прятать под опрокинутым сосудом. 
Но у нас не свечи в руках, а судьбы гениев, поэтому заглянем в Толковый словарь.
«Из-под спуда» имеет два значения: «вынуть, извлечь из скрытого, тайного места, из хранилища»; и второе – «пустить в ход, дать применение чему-л., находившемуся в забвении, бездействии».
В нашем случае, таковым сосудом, или хранилищем, является иррациональное литературное направление – соцреализм, искусственные плоды которого и поныне преподносятся на подсвечнике, а истина, преданная забвению, всё еще лежит под спудом.
Проиллюстрируем это на примере официальных придуманных идеологами соцреализма биографий классиков русской литературы – А. Пушкина, М. Лермонтова и Л. Толстого.
Бегло. Без подробностей, которых бездна. Но указывающих нам путь к заветному хранилищу.
_____________

Александр Сергеевич Пушкин. Официальная биография его начинается с «Южной ссылки».
А что было на самом деле? Была длительная командировка на Юг империи, откуда доходили в столицу тревожные известия.
Инзов, в очень узком кругу посвященных, считался сводным братом Павла 1. Еще ребенком он был удален от Петербурга, передан в чужую семью в Пензенской губернии, но воспитывался на щедрые средства, поступавшие из столицы. Дата его рождения была изменена и до сих пор считается условной, поскольку архивами не подтверждается. И т.д.
К нему направляется 20-летний чиновник Х класса (из 14 классов в Табели о рангах!) коллегии иностранных дел. Еще не Александр Сергеевич. Еще не гениальный поэт Пушкин, а мелкий чиновник, прибывший к Инзову, «под видом курьера», с новым для него назначением.   
Два года назад Инзов был назначен главным попечителем и председателем Попечительного Комитета о иностранных колонистах Южной России, а из пакета, переданного из столицы через Пушкина, он узнаёт, что назначен полномочным наместником Бессарабской области. Кроме того, в качестве попечителя над колонистами, Инзов курировал исполнение «Указа об устройстве задунайских поселенцев». Теперь ему был доверен Край. Кишинев наводнили болгарские и гагаузские беженцы. И не только они.
Александр Ипсиланти, руководитель греческой революции, поднял греков против турок, и это приветствовалось Россией, но присоединение к ним российских греков, депортированных в свое время Екатериной II с крымских гор на равнину и расселённых по югу Украины, было нежелательно и опасно. Разведать их настроения было поручено Пушкину, которому все двери к высокопоставленным первым лицам в Крае открывал сам прославленный генерал Раевский. Пушкин в разговорах не участвовал, но всех слушал.
В Кишинев он приедет уже хорошо информированным, но обо всем будет уведомлять напрямую Петербург, а не наместника Бессарабии генерала Инзова, который разместит своего подчиненного у себя дома и будет, в ущерб субординации, отечески его опекать.
Кроме того. В марте 1821 года будущие декабристы объединились в Южное тайное общество. (Северное возникло в 1822 году) Пушкин ездил в Каменку, где они собирались, был Тульчи;не, в штабе 2-й армии, у Пестеля, знал всех поименно.
Его вернут в Петербург только после восстания декабристов. Туда ехал один, назад – с фельдъегерем, чтобы беспрепятственно и сразу – к самому царю.
Рисунок с повешенными декабристами на страницах рукописи поэта и надпись: «И я бы мог, как шут…», пушкинисты подчистили, убрав два слова – «как шут».
И смысл в корне изменился.
Пестель и др. члены Южного общества называли его обезьяной, Пушкин – ответил…
Вспомним следующий миф – «Дон-Жуанский список». Его не было. Вообще. С таким же успехом, Пушкин мог назвать Натали и 213 любовью… И пушкинисты наскребли бы по сусекам и эту сотню женщин. Почему? – «Солнце русской поэзии» должны были любить все красавицы! Даже если они замужем.
Пушкин любил наставлять рога женатым мужчинам. «Молдавские бояре» «бивали» его не раз за приставание к их женам, и Инзов, спасая его от оскорбленных мужей, вынужден был закрывать его, приставляя к нему охрану («Узник» - самоирония, а не о «двойном заточении» «вольнолюбивого поэта», как это преподносится соцреализмом…)
19 мая 1823 года Воронцов назначен новороссийским генерал-губернатором и полномочным наместником Бессарабской области. Центром активных мятежных настроений становится Одесса, куда переводят и Пушкина.
Воронцов пресекает попытки Пушкина ухаживать за его супругой, добившись удаления его из Одессы, вопреки настойчивому нежеланию Петербурга, куда Пушкина было еще рано возвращать. И только поэтому Пушкина отправили в Михайловское.
Михаил Воронцов, в отличие от Инзова, имел авторитет и право голоса в столице, и относился к Пушкину как к своему подчиненному, что было логично. Пушкин был оскорблен: Воронцов «видел во мне коллежского секретаря, а я, признаюсь, думаю о себе что-то другое». Нет, не поэта видел в себе Пушкин, а человека императора со спецзаданием, или советником царя. Хотя ни старый император, ни молодой его в таком качестве никогда не рассматривали, он однако в своих «уведомлениях», обязательно давал политические советы: «Признаюсь, я бы советовал князю Ипсиланти предупредить престарелого злодея: нравы той страны, где он теперь действует, оправдают политическое убийство. Важный вопрос: что станет делать Россия; займем ли мы Молдавию и Валахию под видом миролюбивых посредников; перейдем ли мы за Дунай союзниками греков и врагами их врагов? Во всяком случае буду уведомлять». Письмо обрывается. Адресат В.Л. Давыдов назван условно. Кого будет уведомлять не прописано, как и в начале, тот, к кому обращается Пушкин, не назван по имени. Сохранился только черновой вариант, который считается частным письмом. С таким же успехом его можно было бы назвать наброском отчета… В таком случае объяснимы эти извлечения в начале и в конце текста.
Или: «Что делать с таковым народом? Должно, однако ж, надеяться, что приобретение восточного края Черного моря, отрезав черкесов от торговли с Турцией, принудит их с нами сблизиться. Влияние роскоши может благоприятствовать их укрощению: самовар был бы важным нововведением. Есть средство более сильное, более нравственное, более сообразное с просвещением нашего века: проповедание Евангелия. Черкесы очень недавно приняли магометанскую веру. Они были увлечены деятельным фанатизмом апостолов Корана, между коими отличался Мансур, человек необыкновенный, долго возмущавший Кавказ противу русского владычества, наконец схваченный нами и умерший в Соловецком монастыре. Кавказ ожидает христианских миссионеров. Но легче для нашей лености в замену слова живого выливать мертвые буквы и посылать немые книги людям, не знающим грамоты.», - советует он в «Путешествие в Арзрум» (Гл. 1, 1829), как покорить «неграмотных», но свободных горцев, неграмотными русскими рабами. И это в дневниковых записях путешественника, которые не должны быть отягощены советами ни правительству, ни тем более самодержцу.
Греки восстали против турецкого владычества, и это предмет гордости для Пушкина.
Горцы сражаются десятки лет против русского владычества, и это даже не впечатляет верноподданного поэта, присоединившего и свой голос к покорителям Кавказа: «перейдем ли мы?..», «займем ли мы?..», «схваченный нами…» и т.д.
Но вернемся к «Донжуанскому списку».
 Аглая – супруга Александра Львовича Давыдова предпочла Пушкину ухаживания Дениса Давыдова, и Пушкин написал на нее в 1822 году злую эпиграмму, называя «своей» чужую жену, будто она ему действительно принадлежала и изменяет не мужу, а ему:

Иной имел мою Аглаю
За свой мундир и черный ус,
Другой за деньги – понимаю,
Другой за то, что был француз,
Клеон – умом её стращая,
Дамис – за то, что нежно пел.
Скажи теперь, мой друг Аглая,
За что твой муж тебя имел?

Написанные эпиграммы ходили по рукам и клеймили навечно имена несчастных женщин и не только их. Поэтому они боялись попасть на кончик пера поэта Пушкина.
Анна Керн предпочла ему Алексея Вульфа, и он отомстит ей, намеренно перепутав адреса так, чтобы все ее «секреты» были известны матери Алексея.
 28 августа 1825 г. из Михайловского в Ригу Пушкин писал Керн: «Не распечатывайте прилагаемого письма, это нехорошо. Ваша тетушка рассердится. Но полюбуйтесь, как с божьей помощью всё перемешалось: г-жа Осипова распечатывает письмо к вам, вы распечатываете письмо к ней, я распечатываю письмо Нетти – и все мы находим в них нечто для себя назидательное – поистине это восхитительно! (Франц.))
И так с каждой красавицей, назло которым женился на самой красивой и самой юной Натали, которая должна была ввести его в самый узкий высший круг, собиравшийся в Аничковом дворце, где, по статусу и высочайшему этикету, он не имел права присутствовать. Однако судьба сыграла с ним злую шутку: субординация не позволяла на балах Пушкину приближаться даже к своей жене. А она обязана была танцевать с императором, - красота была на службе при дворе, как и специально отобранные по росту и красоте кавалергарды, среди коих окажется Дантес, в которого влюбится… императрица.
Камер-юнкерство Пушкина не было желанием императора оскорбить гениального поэта, как гневно «обличали» самодержавие пушкинисты с подачи соцреализма, - это была, в первую очередь, возможность обеспечить его семью стабильным жалованием, а поскольку он к своим 34 годам дослужился только до титулярного советника, т.е. поднялся с 10 класса на одну ступеньку, то и выше камер-юнкера даже царь не мог ему дать. Другое дело, что он сразу попадал в бюрократическую зависимость обер камергеру, коим был тогда граф Литта, и обязан был присутствовать на всех представлениях двора, на именинах и днях рождениях каждого члена многочисленной царской семьи, на рождениях и в дни траура, на обеднях в придворной церкви и т.д., и т.д. Т.е. привыкать к активной жизни толпы царедворцев, в список которых он уже попал.
Что; могло быть более бездарным и унизительным времяпрепровождением для гениального поэта? Но такова была система, а не прихоть императора, направленная против Пушкина, понимавшего происходящее с ним как холуйство и шутовство, поскольку его могли не впустить в зал только потому, что в Аничков дворец ездят в круглой шляпе, а не в треугольной с плюма;жем.
Несмотря на то, что на этих балах император появлялся в кавалергардском мундире, взгляд императрицы с определенного момента стал останавливаться не на нем.
До Дантеса, с ее стороны, был флирт с кавалергардами, что допускалось этикетом. Императрица была шефом кавалергардского полка. Самый затянувшийся флирт был с Трубецким – «бархатом», как она его называла.
В Дантеса же она влюбится, и царственный супруг это не мог не видеть. Оказывая Пушкину немало услуг (освободил от цензуры, женил, заплатил карточные долги, по его просьбе лично Бенкендорф следил за тем, чтобы в игорных домах не вычищали карманы Пушкина, который играл честно. Большая часть игорных домов была закрыта, а оставшиеся несколько домов взяты под особый контроль и т.д.), царь, наконец, нуждался в ответной услуге, и Пушкин с удовольствием окажет ему эту услугу, втянув в это свою жену.
«Пофлиртуй с Дантесом» - это будет его просьба к ней, с которой все и начнется. Она добросовестно выполнит просьбу мужа, несмотря на то что ни до, ни после этой громкой истории, не имела репутацию женщины, способной увлекаться мужчинами.
Однако инициатива, с подачи мужа, пошла от нее. Дантеса, отозвавшегося на ее «флирт», использовали вслепую. Потому Натали все подробно и рассказывала мужу об этих «отношениях». За что ее пушкинисты называли, мягко говоря, глупой бабой…
Дуэль не могла не состояться и самым «кровавым» образом.
Письма он написал себе сам, разослал только своим близким друзьям и довел все до конца, не ожидая подобной развязки.
«Она бедная безвинно терпит и может еще потерпеть во мнении людском» - никем не принимаются за правду, а за – великодушие поэта…
Царь посылает своего врача Арндта: «За жену и детей не беспокойся – они мои…» - это должно было многое сказать Пушкину. Условия договора будут соблюдены: и замуж выдаст, и детей пристроит… Но сейчас он, через своего врача и Жуковского, ловит каждое слово умирающего Пушкина, боясь, что тот в бреду может проговориться. Николай 1 находился в театре, когда ему сообщили об этой дуэли. Информация была срочной – он ее ждал, но – не такого исхода. И всю ночь не ложился, ему докладывали лично его врач и Жуковский, которому и будет поручено просмотреть все бумаги Пушкина, раньше, чем архивом займется III отделение: вдруг Пушкин оставил какую-нибудь запись... Дантес был выслан из страны – удален навсегда от императрицы, о чувствах которой знала ее ближайшая подруга и фрейлина – Софи Бобринская.
Если учесть, что трудовой день императрицы начинался с раннего утра смотрами и парадами, затем двухчасовая прогулка в экипаже и поездка верхом, то станет понятно, что молодые красавцы-кавалергарды (Скарятин, Куракин, Дантес, Бетанкур и Александр Трубецкой) находились при ней неотлучно. И наряды на эти выезды императрица выбирала уже, с учетом вкусов Дантеса.
В 1853 году назначенная фрейлиной цесаревны Марии Александровны – жены наследника престола (Александра II), 24-летняя Анна Тютчева писала о 57-летнем Николае I, что он питает к своей жене (55 лет!): « к этому хрупкому, безответственному и изящному созданию, страстное и деспотическое обожание сильной натуры к существу слабому, единственным властителем и законодателем которого он себя чувствует. Для него эта была прелестная птичка, которую он держал взаперти в золотой и украшенной драгоценными каменьями клетке, которую он кормил нектаром и амброзией, убаюкивал мелодиями и ароматами, но крылья которой он без сожаления обрезал бы, если бы она захотела вырваться из золочёных решеток своей клетки».
Надо ли удивляться тому, как скоро, решительно и без сожаления была пресечена история с Дантесом 16-летней давности, когда императрице было 39 лет?
Анна Тютчева была умна и очень наблюдательна. Но она даже не подозревала, что спровоцировало это «деспотическое обожание» императора, готового и сейчас «без сожаления» «обрезать крылья» своей супруге? Казалось бы, все давно улеглось и забыто.
Однако! В мае 1852 года Наполеон III именно Дантеса отправит с неофициальным поручением к трём европейским монархам: российскому и австрийскому императорам и прусскому королю. Встреча Николая I и Дантеса, 15 лет спустя, состоялась в Потсдаме, несмотря на то, что Николай 1 через своего канцлера Нессельроде передает депешу послу в Париже Киселеву от 15 мая, что, соглашаясь на аудиенцию с Дантесом, примет его как «бывшего офицера гвардии осуждённого и помилованного», но не как официальное лицо. Насколько удачно Дантес справился с поручением Наполеона, говорит тот факт, что Наполеон III утвердит-таки его пожизненным сенатором.
Что могло «убедить» Николая 1, что перед ним больше не тот молодой человек, судьбой которого он – всесильный русский император мог играть у себя дома? 
К своим 40 годам уже опытный политик Дантес мог сложить два и два… А Николаю 1 по-прежнему не нужна была огласка.
Свекор, который был обижен на свою сноху – мать его четверых внуков, которых он демонстративно не навещал, приедет к Натали с князем Вяземским. Она, наконец, наедине ему во всем признается, и, выйдя к князю, Сергей Львович скажет Петру Андреевичу: «Это не сноха моя, это моя дочь»!
Отец Пушкина тоже был верноподданным и принял жертву снохи с благодарностью.
Натали не посещала могилу мужа в Пскове – он замарал ее честь, хотя обещал, что кончится все иначе (отсюда ее обмороки и странное поведение, не оставшееся незамеченным теми, кто стоял у одра умирающего), к тому же начатых и незаконченных дел у него было немало, не считая маленьких детей и большие долги.
Пора приблизиться к Солнцу русской поэзии настолько, чтобы перестать хотя бы бросать камни в оболганную всеми русскую красавицу, вся вина которой была лишь в том, что в юные лета она вышла замуж за опытного и порочного мужчину, гений которого его образ жизни нисколько не умалял.
____________

В 2021 году у меня вышел второй том трехтомника «Александр Чеченский. Окружение неукротимого». На обложку вынесены личности самые близкие к генералу. Это узнаваемые лица: брат и сестра Самойловы – племянники Григория Потемкина, жившего в морганатическом браке с Екатериной II.
Екатерина Николаевна, в замужестве Раевская-Давыдова, воспитала его с 5 лет, Александр Николаевич – генерал-прокурор Правительствующего сената был крестным отцом мальчика Али, названного в его честь и ставшим его полным тезкой.
Елизавета Ксаверьевна. Росла в провинции (до 26 лет почти безвыездно жила с родителями в Белой Церкви, хотя 11 лет числилась фрейлиной) и уже старой девой вышла замуж за генерала Воронцова, крестника императрицы.
Это она в юном возрасте написала письмо с признанием в любви приехавшему в Белую Церковь, по просьбе Самойлова, Александру Чеченскому. Это ее в своей переписке Чеченский с Пушкиным называли Татьяной.
И т.д. – все подробности – в четвёртой части книги «Ужель та самая Татьяна?..»
В книге впервые публикуется документ, подтверждающий знакомство Воронцова и командующего полком подполковника Чеченского, которому за пять лет до знакомства со своей будущей супругой Воронцов (18 марта 1814 года) испрашивает «чин» за отличие его при подступах к Парижу.
Как мы помним, Онегину и генералу, женившемуся на Татьяне, было, о чем вспоминать:

К хозяйке дама приближалась,
За нею важный генерал. (XIV)

«Скажи мне, князь, не знаешь ты,
Кто там в малиновом берете
С послом испанским говорит?»
Князь на Онегина глядит.
– Ага! давно ж ты не был в свете.
Постой, тебя представлю я. –
«Да кто ж она?» – Жена моя. – (XVII)

«Так ты женат! не знал я ране!
Давно ли?» – Около двух лет. –
«На ком?» – На Лариной. – «Татьяне!»
– Ты ей знаком? — «Я им сосед».

На портрете Е. Воронцовой кисти художника Джорджа Хейтера 1839 года мы видим ее в этом самом малиновом берете.
Чеченский был на два года старше Воронцова и действительно жил «по соседству» с Браницкими (имение Самойлова (Смела) было рядом с Белой Церковью, где жили родители Елизаветы), а через Самойловых-Потемкиных, он был «в родстве» с Михаилом Воронцовым и его другом, который был на десять лет старше своей будущей жены.

– О, так пойдем же. – Князь подходит
К своей жене и ей подводит
Родню и друга своего. (XVIII)

Приходит муж. …
С Онегиным он вспоминает
Проказы, шутки прежних лет.
Они смеются. (XXIII)

И т.д. Все подробности в IV разделе.
В VI разделе «Окружение Чеченского в рисунках Пушкина» – заново атрибутированные рисунки поэта из альбома Ушаковой и каталога атрибуций Р.Г. Жуйковой.
_______________

С.А. Соболевский, 18 лет спустя после гибели Пушкина, объяснял Лонгинову свое молчание: «Чтобы не пересказать лишнего или не недосказать нужного – каждый друг Пушкина должен молчать. По этой-то причине пусть пишут об нём не знавшие его».
Но ни о ком из классиков не молчали так долго друзья и не писали так много не знавшие его, как о Михаиле Лермонтове. Про;жил он неполные 30 лет, из которых на все творчество ушло не более 12 лет, а вокруг его имени – сплошные мифы и сплетни.
В этом же, 1921 году, у меня вышел трехтомник по Лермонтову «Кто толпе мои расскажет думы?..». Электронное издание. Историко-биографическое и литературоведческое исследование, ставящее точку в вопросах, касающихся происхождения поэта Лермонтова.
Том 1 – «Лермонтов. В непреодолимом статусе»; том 2 – «Изнанка официоза»; том 3 – «Холодной буквой трудно объяснить…».
Дискуссия (длительная, тяжелая, подробная, детальная) между официальным лермонтоведом Дмитрием Анатольевичем Алексеевым и неофициальным – Максимом Ивановичем Зуевым, при моем участии, составившая первые два тома, длилась пять лет!
На страницах трехтомника впервые за всю историю российской науки (а в советской науке это было невозможно вообще) развернуты настоящие научные дискуссии.
В 1981 году вышла в свет Лермонтовская энциклопедия, вобравшая в себя все известные на то время сведения о жизни и творчестве поэта. Это означало, что о Лермонтове ничего нового сказать уже нельзя, при том, что ничего сказано и не было официальной наукой.
Прошло десять лет, и советская власть рухнула вместе со своим соцреализмом, прониза;вшим все поры советского общества, господствовавшим и в литературе как генеральное направление, отклонение от которого каралось тюрьмами, ссылками, психушками и выдворением из страны. Понятно, что в такое время при тотальной цензуре нельзя было создавать объективную науку.
Однако официальное пушкиноведение, лермонтоведение, толстоведение и т.д., не спешило каяться и избавляться от глянцевых страниц, отшлифованных ими под зорким всевидящим оком советских цензоров. Так Пушкин должен был остаться «Солнцем русской поэзии», другом декабристов, врагом самодержавия, мечтающим о падении рабства и т.д.
Такие писатели, как Лермонтов и Толстой, должны были иметь безупречную биографию: быть законного происхождения, богоборцами, врагами царской России, защитниками обездоленных, а Толстой еще и «Зеркалом русской революции»!
Ученым позволялось только найти всему этому подтверждение в их творчестве. – Не углубляясь в тексты, в души, не заглядывая им в глаза...
К сожалению, с падением соцреализма наука оказалась не готова достать из тайников припрятанные до лучших времен отклоненные монографии, «зарезанные» диссертации, не сгоревшие рукописи…
Напротив, оставшиеся в живых столпы столпов рьяно охраняют и свои и своих предшественников, учителей, труды от всего нового, объективного, используя старые методы навешивания ярлыков. И ; «мистификаторы» не самый обидный среди них.
На страницах трехтомника – нелицеприятная, порой доходящая до откровенного хамства, дискуссия, которую нужно было когда-то начать. И хорошо, что это произошло.
Жаль, что, написав свою последнюю статью в ответ на статью Алексеева, Максим Иванович ушел из жизни. Ему было 89 лет. Светлой памяти его и посвящен этот труд.
Во втором и третьем томах, в форме дискуссии за Круглым столом, проанализированы и прокомментированы каждая строка доклада доктора наук Т. Дадиановой «Тайны Лермонтова. Кавказский аспект» (том 2) и книги В. Бондаренко «Лермонтов. Мистический гений», изданной в серии ЖЗЛ к юбилею поэта (том 3).
К подготовленному для выступления на 13-х Лермонтовских чтениях в Центральной библиотеке имени М.Ю. Лермонтова г. Ярославля докладу доктора философских наук Дадиановой в базе краеведческих статей Централизованной библиотечной системы  Ярославля дается аннотация: «Автор делится личными мыслями о кавказском происхождении великого русского поэта Михаила Лермонтова, аргументируя свои догадки историческими фактами, событиями, приводит примеры спорных вопросов в его биографии, рождении и смерти».
Почему «кавказское происхождение» поэта под сомнение уже не поставишь, и почему к «догадкам» Дадиановой это не имеет никакого отношения, можно узнать из всех трех томов.
Равно как и то, что путешествие Бондаренко с сыном по Шотландии и его – по Чухломе не есть биография Михаила Лермонтова.
О портретах Лермонтова. Почему некоторые портреты не имеют отношения к Лермонтову, равно как и рисунок Палена, можно узнать из раздела 3 тома книги «Лицо мое вам не могло сказать…»?.
«Прощай, немытая Россия!» – книга, вышедшая в эти дни, состоит из семи крупных самостоятельных разделов, в которых поэт и человек Лермонтов раскрывается каждый раз с новой стороны. Всё наносное слетает, как шелуха, и обнажается в сути своей тот, кто защищён только своим творчеством, и это творчество есть броня, отбивающая всё, что бросали в Лермонтова-человека и враги и «друзья». 
Не уставая цитировать многочисленных современников Лермонтова, и не догадываясь, что произведения поэта не есть иллюстрации к их свидетельствам, исследователи его жизни и творчества создали такой образ, что мало кто не пожалеет убийцу поэта.
Не придавая особого значения целому циклу стихотворений, посвященных поэтом Наполеону, все, как один, лермонтоведы усматривали в стихотворении «Бородино» патриотические настроения поэта. Однако, вернув это произведение в контекст эпохи Наполеона, мы будем весьма удивлены изменившимся смыслам, но вполне характерным Лермонтову, намеренно взявшемуся за растиражированный материал только затем, чтобы обратить внимание читателя на другой конец палки, которой любят размахивать в определенные дни патриотически настроенные силы. К сожалению, исследователи пошли за Белинским, усмотревшим в стихотворении «зависть к великому прошедшему, столь полному славы и великих дел». – В первом разделе у читателя будет возможность узнать авторский замысел «Бородино» и понять, чем дорог был Наполеон сердцу Лермонтова.
Написав в обращении «К Кавказу»: «Как сына ты меня благослови», Лермонтов, понимая, что еще не время для откровенных признаний, заменил слово «меня» на «его» (стих). Почему почти всё его творчество было посвящено Кавказу, где он надеялся укрыться от «царей…», бросив империи, дерзкое «Прощай!..», можно узнать из второго раздела книги, где построчно проанализировано это стихотворение.   
Взгляд философа и филолога – разные взгляды на одно и то же. Филологи не берутся философствовать, исследуя жизнь и творчество поэтов и писателей, – они опираются на факты или на то, что, по умолчанию, признанно всеми ими за факт. Философов, перешедших на литературное поле, не смущает отсутствие достаточных данных в биографиях, скажем, Лермонтова и Толстого, они всегда найдут куда направить свою мысль, озарившую их в момент вдохновения… Потому что они не исследуют тексты, а натягивают на них философские одежды. Что в результате получилось, когда в поле зрения философов попал Лермонтов, можно прочитать в третьем разделе.
«Друг! Этот край… моя отчизна!» – писал Лермонтов в стихотворении «Жалобы турка». Так и назван четвертый раздел, в котором герои Тургенева и Салтыкова-Щедрина, в ближайшие 20 лет после гибели Лермонтова, пытаются найти смысл своего существования. К какому выводу приходят они, и мог бы Лермонтов принять эту жизнь, можно прочитать в этом разделе.
Ка;к писалась официальная биография Лермонтова, и почему она должна была быть именно таковой; как и что преподносилось в советской школе из творчества поэта; почему советские учебники литературы сохранились в школах после распада СССР, выдержав 17 (!) изданий, как трансформировался соцреализм в новую реальность; из каких источников черпались «факты» биографии поэта; почему мифы и молва о поэте оказались так живучи и востребованы во все времена и т.д., можно узнать из пятого и шестого разделов.
И, наконец, седьмой раздел «Лермонтов глазами советского писателя», в котором приводятся два произведения К. Паустовского (пьеса «Поручик Лермонтов» и рассказ «Разливы рек») как яркие образцы произведений соцреализма. Лермонтоведы были справедливо возмущены вольным обращением писателя с материалом, имеющимся на обозначенные темы.
Почему произведения эти все же обрели жизнь, а пьеса была даже экранизирована в самое трагическое и тяжелое время для страны, в 1943 году, можно узнать из комментариев к разделу.
Почему до сих пор никто «не видел» того, что лежит на поверхности при первом же знакомстве с творчеством Лермонтова? Ответ кроется в словах М. Горького, который, выступая перед писателями и критиками 30 мая 1931 года у себя на московской квартире, сказал: «Литератор думает, что литература – его частное дело… Литература никогда не была личным делом Стендаля или Льва Толстого, она всегда – дело эпохи, страны, класса.  Существует литература древних греков и римлян, итальянского Возрождения, елизаветинской эпохи, литература декадентов, символистов, но никто не говорит о литературе Эсхила, Шекспира, Данте и т.д. Несмотря на изумительное разнообразие типов русских литераторов XIX-XX столетий, мы всё-таки говорим о литературе как об искусстве, отражающем драмы, трагикомедии и романы эпохи, а не как о литературе единиц – Пушкина, Гоголя, Лескова, Чехова. Гораздо с большим правом, чем раньше, можно и следует говорить о текущей литературе Союза Советов как о работе коллективной. И никогда ещё писатель не был так интересен, так близок массе читателей, как близок, интересен он в наши дни, у нас, в Союзе Советов, никогда он не ценился так высоко грамотной массой, и эта оценка – естественна, потому что масса видит, как она сама создаёт писателей и как отражается она в их книгах».
И писатели, и критики, и исследователи, в том числе, получили из уст Горького целевую установку: художественное слово – дело страны…
Так русские классики стали рассматриваться с позиции новой реальности – социалистической и полезности государству и советскому народу. Поэтому мы имеем то, что имеем, а значит, должны извлечь из-под спуда самого Льва Толстого.
_______________

В книге «Александр Чеченский. Окружение неукротимого» есть большая глава «Александр Чеченский и Лев Толстой». О чем трилогия Толстого «Детство» и др. произведения и что связывало эти две личности, можно узнать из пятой части книги. Весьма любопытный и красноречивый материал.
Однако с некоторых пор о Толстом стали появляться книги за авторством некоего Басинского. Написанные наскоком, галопом по Европам, они не привлекали серьезного внимания, пока не стали нести золотые яйца своему автору. 
Пришлось заинтересоваться: «Павел Басинский. Ху из?»,
Пишут: «российский писатель, литературовед и литературный критик. Кандидат филологических наук. Член Союза российских писателей (1993). Входит в постоянное жюри премии А. Солженицына (1997) и жюри литературной премии «Ясная Поляна» (2003). Автор биографии Льва Толстого (2016). Лауреат Государственной премии РФ (2018)».
23 ноября 2010 года книга «Лев Толстой: бегство из рая» была отмечена первым местом в Национальной литературной премии «Большая книга». В 2014 году был удостоен премии Правительства Российской Федерации в области культуры за книгу «Святой против Льва. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой: история одной вражды». В 2022 году стал лауреатом премии «Большая книга» за роман «Подлинная история Анны Карениной», кроме того, роман получил приз читательских симпатий, учреждённый премией.
На самом же деле: Человек, устраивающий пляски на костях…
Судя по вознаграждению, кому-то даже нравится: в общей сложности полученные премии составляют 14 миллионов.
К танцору вопросов нет. Хотелось бы узнать, кто заказывает музыку?
Нельзя ли просто, по примеру Толстого, открыть для Басинского бесплатную столовую и кормить его? Но не за счет авторитета Льва Николаевича!
В 2022 году ответом на книгу «Лев Толстой: бегство из Рая» явилась моя книга «Лев Толстой: бегство из Ада».
Историко-культурное и историософское расследование творческого наследия Л.Н. Толстого с целью восстановления истинной биографии писателя, зашифрованной им в своих художественных произведениях.
По жанру это книга в книге.
В 2024 году на книгу «Святой против Льва. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой: история одной вражды» пришлось ответить (исключительно Льва Толстого ради!) книгой «Басинский против Льва», поскольку никакой вражды между названными лицами не было, разве что «святой» был против Льва, а Льву не было до этого «святого» никакого дела.
Жанр тот же – книга в книге, чтобы плясун Басинский не мог заподозрить в подмене смыслов ту, опровергнуть исследования которой он взялся с опозданием лет на десять, как минимум. Однако, будем ему благодарны – в книге «Басинский против Льва» читатель найдет для себя много интересного, познавательного и впервые представленного под новым углом зрения.
В материалах книги мы видим абсолютное несовпадение жизненного пути одного и другого: Лев Толстой – дворянин, владелец обширного родового поместья Ясная Поляна, к концу жизни освободившийся от всякой собственности и порвавший все связи с государством; Иоанн Кронштадсткий – сын сурского дьячка, не имевший средств к существованию, активно прокладывавший себе путь на самую высшую ступень светской власти, обеспечившую ему славу, роскошь и богатство.
Поэтому дворянин Толстой похоронен как святой, а святой Иоанн – как знатный и богатый сановник.
_________________

Хотелось надеяться, что свой лимит премиальных Басинский выбрал, и оставит нас с Толстым в счастливом неведении своих очередных литературных опусов.
Однако в сети вновь выложена не одна его книга, и, похоже, нам с Толстым предстоит новая встреча. И это самое приятное, что может произойти со мной в ближайшее время.
Возвращаясь к теме нашего разговора…
В 1971 году философ М. Бахтин призна;ется литературоведу С.Г. Бочарову: «Всё, что было создано за эти полвека на этой безблагодатной почве под этим несвободным небом, всё в той или иной степени порочно. … приходилось всё время вилять – туда и обратно. Приходилось за руку себя держать. Только мысль пошла – и надо её останавливать…».
Если мы считаем, что наступили для ученых счастливые времена, не будем хватать себя за руку или вилять, оглядываясь на…
Будем размышлять и исправлять всё, написанное «на этой безблагодатной почве под этим несвободным небом».
Зачем порочное навязывать новым поколениям как науку, когда можно наконец поставить реализм на подсвечник, а соцреализм накрыть спудом.
Навсегда.

15 октября 2024
____________
Материал подготовлен на Всероссийскую конференцию, прошедшую в Махачкале 17 октября.