Ловушка времени. Возвращение в хрущёвскую Россию

Часть 3. Гарпунёр Михалыч против инопланетян.
Гонконг – город контрастов.
В 60-х годах для советского человека пребывание за границей (или просто посещение её) оставалось недостижимой мечтой для подавляющего большинства населения огромной страны. Даже мечты о таких мечтах было уделом немногих наивных романтиков. Даже несчастная Болгария, которая, как известно из пословицы «курица – не птица, Болгария - не заграница» и та представлялась в сознании людей некой феерией, а уж что говорить про капстраны!..
Заветная и загадочная заграница была доступна только сотрудникам посольств, торговых представительств, резидентур разведуправлений Министерства обороны, КГБ и ЦК КПСС, немногочисленным журналистам-международникам, спортивным делегациям (особенно их руководителям) и – внимание! – морякам загранплаванья.
В моряки торгового флота СССР охотно записывались не только жители прибрежных и портовых городов, но и обитатели материковой глубинки, моря отродясь не видавшие. Причём, морякам хорошо платили только на кораблях, посещавших северные (и южные) широты – это на Северном морском пути и в Антарктике, а так их должностные оклады не сильно превышали зарплаты их сухопутных коллег на заводах и фабриках, вот только… Вот только вторые никогда не могли увидеть заветные иностранные порты и никогда не держали в руках настоящую иностранную валюту – а вот моряки получали часть зарплаты именно в валюте (как правило, в «твёрдой» - это доллары, фунты, марки ФРГ, франки и т.д.) и умело пользовались разницей курсов и цен на предметы первой необходимости (второй и третьей тоже) внутри СССР и за его пределами.
В многонациональном космополитическом Гонконге можно было купить всё! – от жевательной резинки до лимузина. Но на лимузин ни у кого из наших не хватало, даже соберись они купить себе один такой в складчину, а вот на резинку, капроновые чулки, вошедшие в моду транзисторы (маленькие радиоприёмники), модные записи на пластинках, нарядные буржуйские шмотки, косметику – это пожалуйста.
Предыдущая стоянка у китобоев была еще на Мадагаскаре, где их не выпустили даже в порт, не то что в город – там разразилась очередная антиколониальная войнушка, и поэтому всюду постреливали негры в белых и наоборот. Валюта осталась нереализованной, и вся надежда была на Гонконг.
Команду и работников рыбозаводов в город выпускали в три этапа – чтоб не оставить корабль без экипажа в случае чего. А «случай чего» мог возникнуть из «ничего» в любой момент: со стороны командования корабля, партийного и комсомольского комитетов должна была быть неусыпная забота (в смысле, слежка) за несознательной частью советских моряков. А несознательными моряки становились сразу, только ступив на заграничную землю. Нет, они не шли напиваться в кабаки и прочие сомнительные заведения, которых в Азии пруд пруди, но они хором кидались заниматься бизнесом и делать «ченч» - обмен по-нашему. «Ченч» – это когда менялось что-то хорошее наше на нехорошее «ихнее» без излишнего денежного оборота. Хорошо шли советские часы на натуральных камнях (микроподшипниках), фотоаппараты «Зоркий» и «ФЭД», детали морской амуниции (ремни, всякие пряжки-бляшки), новомодные и неизвестные тогда в СССР шариковые ручки «Bic», значки типа «Слава КПСС», наборы открыток с ВДНХ, особенно азиатами ценились маленькие бронзовые бюстики Ленина и товарища Сталина (плавили они их на металл, что ли?) и так далее…
Но самый ажиотаж происходил не в порту и не в городе, а прямо у бортов советского китобойного флагмана: в тёмные южные ночи корпус судна облепляли бесшумно подплывшие к бортам маленькие лодчонки с местными китайцами. Китобой для них был, что для нас дар Божий – ведь здесь везли то, что для китайца ценнее золота и алмазов: китовый ус, головную жидкость спермацет, иногда могла перепасть амбра и даже вонючий китовый жир-ворвань был китайцу милее одеколона. Всё это было элементами их традиционной тысячелетней медицины. И спускались на верёвочках в китайские лодки китовые зубы в мешковине, ведёрки с жиром и склянки со спермацетом. Обратно в иллюминаторы затаскивали пакеты с иностранным барахлом и разными заморскими ништяками. Вахта не препятствовала, командный состав смотрел на этот базар сквозь пальцы, получая свой гешефт с оборота, капитан заперся от эдакого позора в каюте и хлестал виски (тоже, впрочем, полученный по бартеру от местного карго – портового грузового начальника). И только замполит и секретарь партийной организации скрипели зубами от ярости и досады на верхней палубе, не в силах остановить это буржуазное перерождение их славного экипажа. Опасались бунта в случае запрета рыночных отношений, бунта бессмысленного и беспощадного.
В город отпускали не каждого индивида в отдельности, а плотно спаянными «пятёрками», то есть по пять человек в микрогруппе с обязательным старшим, который обязан был присматривать за поведением своих подопечных и удерживать их от всяких соблазнов. Ведь «у советских собственная гордость и на буржуев (а также на витрины их магазинов) мы смотрим свысока». Но, как правило, идейно убеждённых старших для всех «пятёрок» не хватало и приходилось назначать рядовых членов партии и даже ВЛКСМ. Поэтому соблазн приобретательства охватывал в группе всех и дружной пятёркой, но не теряя все же друг друга из виду, носились советские моряки по припортовым супермаркетам, презрев все прочие достопримечательности.
Поэтому наших ребят всех четверых «дядя в штатском» велел запереть в каюте у Вовчика – так, на всякий случай: подозрительные детишки, как ни крути, а мы в зарубежном порту. 
Комсомолка Танька была слишком юна, чтобы её назначили старшей в «пятёрке», да она и не рвалась ею стать по неопытности и врождённой стеснительности. Она только с горечью убедилась в неискоренимости тлетворного влияния Запада (особенно его нарядных и практичных шмоток) на неокрепшие и нестойкие души советских людей: они вместо посещения места первой забастовки рабочих в Гонконге все дружно рванули в ближайший универмаг. Не устояла и сама Танька, приобретшая две пары капроновых чулок (с поясом), разрисованную всякими флагами косыночку и несколько забавных безделушек (брелки, значки), которые вообще продавались горстями – по 5 центов за горсть – сколько захватишь. На большее у неё не было валюты – ещё не заработала – а продавать свои часики «Заря» она не решилась – стыдно.
Теперь она сидела в каюте, рассматривая чулки и не решалась натянуть на свои ножки эдакую срамотищу. Заодно она переписывала в свою заветную тетрадочку стихи поэта Есенина, хотя и запрещённого в ту пору в СССР, но такого сладкоголосого певца любви, что устоять было невозможно. Танька вздыхала и вспоминала, как её целых два раза приглашал на танец в родном Саратове молодой красавец-лётчик. Но ей тогда надо было уходить в рейс и ничего такого с лётчиком не случилось, да он и пропал в тот же вечер. Но грёзы остались. Так, витая в мечтаниях и желаниях, Танька поначалу не заметила, как сквозь запертые двери её каюты начало просачиваться нечто зеленоватое, вспучиваясь в пузырь на двери.
Шпионы и валюта.
«Дядя в штатском» - он же майор госбезопасности Пафнутьев Павел Николаевич – оказался на этом рейсе «смотрящим» от КГБ по воле случая и обстоятельств. Он честно прошел Великую Отечественную сначала в отрядах НКВД, а потом в СМЕРШе, закончил курсы начсостава Органов, служил в центральном аппарате, но звёзд с неба не хватал и поэтому к предстоящей вскоре пенсии мечтал получить подполковника, выслугу лет и добавочек к ней в виде пары годиков службы на китобоях (стаж шел год за два, да и оклад полуторный). К тому же в его 45 лет совсем не лишним был приобретённый непосильным трудом на благо Отчизны домик в Крыму, аккурат между Ялтой и Гурзуфом.
Помимо общегосударственных задач по присмотру на море и на суше за рядовым и начальствующим плавсоставом китобойной флотилии у Павла Николаича была еще одна сверхсекретная миссия именно в Гонконге. Ему московским начальством было доверено одно деликатное дельце, о сути которого вы не услышите и не увидите ни в книгах про шпионов, ни в кинофильмах: Пафнутьев должен был забрать у советского резидента в Макао и Гонконге кругленькую сумму в валюте. Да-да… именно забрать, а не передать резиденту деньги на текущие расходы и на вербовку осведомителей.
Дело было вот в чём: много лет назад, а именно после Второй мировой войны, когда постепенно в Макао - португальской колонии на этом кусочке китайской земли – образовалась игорная зона (впоследствии ставшая всемирно известной), ГРУ МО СССР – это Главное Разведуправление Минобороны - сумело внедрить сюда своего агента. Этот агент своим умом, некоторыми связями в местном китайском обществе и стартовым капиталом от ГРУ смог организовать игорный клуб, ставший в дальнейшем популярным и известным казино. Дела пошли столь успешно, что агент-резидент, сумевший завербовать несколько крупье из местных и подкармливающий даже администрацию колонии, поимел возможность дважды в год отправлять весомую часть прибыли на Родину - в СССР, так остро нуждавшемся в твёрдой валюте. Вот за этими «дивидендами» и прибыл в том числе в Гонконг майор Пафнутьев.
Путь от Макао до Гонконга через пролив в устье Жемчужной реки на пароме в ту пору занимал около 2,5 часов (теперь там шикарный длиннющий мост и можно домчаться за 20 минут). Советский резидент-хозяин казино был в порту Гонконга известен всем и миновал по прибытии парома британские полицейские посты беспрепятственно. Они встретились с майором Пафнутьевым в кафе, где после обмена паролями саквояж со ста тысячью американских долларов (тогда это было целое состояние) перекочевал в руки «дяди в штатском». Павел Николаевич, возвращаясь на своё судно, отгонял от себя мысли типа: «А не сбежать ли мне с этим саквояжем куда-нибудь на Новую Зеландию?». Но эти предательские мысли советский патриот–контрразведчик гнал и гнал от себя прочь, как мух поганых.
Майор и привидения.
На корабле «Советская Украина» внешне всё было как обычно. Если не считать, что весь корабль сильно встряхнуло, как от удара большой волны, когда человек с саквояжем начал спускаться на пассажирскую палубу. Но следующей волны – или что это было - не последовало. Спустившись по трапу, майор намеревался пройти к себе в каюту, поместить саквояж в сейф и далее спокойно отмечать коньячком выполнение задания Родины.
В коридоре между рядами дверей в каюты его поджидал странный зеленоватый туман. «Учения у них какие-то, наверное, по борьбе за живучесть корабля. Молодец, капитан-директор» - подумал майор, - «хоть корабль и в гавани, но расхолаживаться нельзя и надо обязательно занять делом оставшийся на борту экипаж. Отмечу его в своём рапорте в Москву». Проходя мимо каюты с нашими ребятами, Пафнутьев открыл дверь своим ключом и убедился, что все на месте. Запирать по новой он их не стал – никуда не денутся, а Катеньке и Павлику сказал, что можно вернуться в свои каюты.
Пройдя немного дальше по коридору, майор вдруг остановился как громом поражённый: перед ним возник большой мерцающий зелёный шар на столике-подставке. Из этого шара выскочило несколько зелёных тонких лучей, которые принялись бегать по его лицу и всей фигуре. «Что за чертовщина?!», - подумал майор про себя и даже выругался вслух, - но видения не исчезли. Обернувшись в поисках объяснения происходящему, Павел Николаевич вообще остолбенел: к нему приближались двое пацанов из тех, что он незадолго до того видел в их каюте. Но они не шли по палубе как все нормальные люди, а плыли по воздуху и были голые. Самое жуткое было то, что вместо рук у них были извивающиеся зелёные щупальца, на кончиках которых все же болтались обычные человеческие ладошки с пятью пальцами. Наверное, с пятью – пересчитывать их у майора не было времени и желания. Одно из этих привидений вдруг схватилось своей щупальцей за саквояж с казёнными деньгами и рвануло так, что портфель раскрылся, и в воздух взлетели зеленоватые бумажки с портретами американских президентов. Вдобавок из носа злоумышленника выскочила здоровенная зелёная сопля и шмякнулась майору на щёку.
В Танькиной каюте и рядом – 1,0.
Незадолго до этих событий в своей каюте, переписывая Есенина, Танька почувствовала за спиной движение воздуха и обернулась. Перед ней в зеленоватом мареве стоял один из соседей мальчиков-шпионов, но выглядел он странновато: он не касался палубы, а висел в воздухе, а главное, он был совершенно голый. Танька выронила из рук карандашик и сидела, раскрыв рот, не смея произнести ни слова. За спиной этого голого мальчика из закрытых дверей каюты пролез, или вернее постепенно материализовался другой, тоже голый. У первого из ноздрей вытекли две жирные зелёные сопли, после чего Таньку вырвало, и она хлопнулась в обморок. Быстро придя в себя, она увидела лицо первого мальчика с соплями, склонившегося над ней. Из его носа вылезли новые жирные сопли, коснувшиеся Танькиного лица, и она окончательно потеряла сознание. Но перед этим она успела услышать: «Это не она». Причём губы мальчика не шевелились, но она все равно поняла, что он сказал. Сопли у него всосались обратно, видимо, испугавшись танькиной рвоты.
В соседней каюте в это время шло очередное совещание наших героев. Им всем расхотелось возвращаться на Родину с таким неопределённым будущем. Хотя, как неопределённым: ясно дело, что их передадут в «компетентные органы» и те будут допытываться, кто они и откуда на самом деле. А допытываться там – судя по всему – умеют и придётся рассказать все, как есть. Но наше «всё, как есть» настолько похоже на сказки и небылицу, что нас всех определённо поместят в какой-нибудь научный институт для опытов.
Находчивый Плюшка предложил: «Раз так, давайте захватим этот корабль и пустимся в плаванье до своего острова. Там захватим остров и провозгласим независимость. У нас будет своя республика. Надо только название придумать».
- «Ага», - отозвался Вовчик, - только тогда придётся объявить войну Англии – это их остров».
- «Ну, и что», - не унимался Плюшка – «Мы поведём борьбу за независимость, поднимем угнетённый народ на соседних островах и в конце концов вообще всё свергнем в самой Англии».
В этот момент из переборки со стороны соседней Танькиной каюты начал надуваться зеленоватый пузырь наподобие мыльного, который быстро увеличивался в размерах. И вот перед опешившими путешественниками возникли как бы они сами, но в несколько необычном виде – зелёные, со щупальцами вместо рук, причём двое из этих ребячьих копий оказались голыми. А сквозь дверь в каюту пролез, не открывая двери, сквозь неё, большой мерцающий зелёный шар.
Как майор превратился в «зелёного».
Всё стало ясно: их нашли! Но не те, кого хотелось бы – Абсолютное Зло с планеты Молох каким-то образом добралось через световые годы расстояния до Земли и обнаружило-таки наших пацанов. Их посадочная капсула упала неподалёку от корабля (отсюда и удар волны).
- «Где наши семена? – услышал каждый из ребят в своей голове вопрос от зелёного шара, который, очевидно, был старшим в этой команде.
- «Какие еще семена?» - решил притвориться дурачком и ответить за всех Плюшка.
- «Те самые, семена для эликсира вечной жизни, которые вы утащили с нашего космодрома на планете кентавров» - это в ответ услышали наши ребята.
- «У вас же там целые поля и мешки с семенами на складах, зачем вам ещё какая-то жалкая горсточка?!» - логично возразил зелёному уже Павлик.
- «Не вашего ума дело, во-первых, а во-вторых, по вашей вине урожай на полях из-за отсутствия ухода весь погиб, семена в мешках оказались - в результате неразберихи и вашей стрельбы - в морской воде и пришли в негодность все до единого, а на орбитальной мега-станции из-за вашей диверсии на реакторе произошел неконтролируемый скачок радиации, губительно подействовавший на семена на нашей фабрике. Так что осталось только то, что вы у нас украли. Мы и обнаружили ваше местопребывание на этой планете именно по этим семенам – они испускают слабое излучение, зафиксированное нашими датчиками. Где они?».
Павлик мгновенно нашелся: «В портфеле вон у того мужика, который сейчас сюда заглядывал – он идёт к себе по коридору». После этих слов зелёные рванули в погоню за майором (как оказалось, у них было принято верить всем на слово, как у нас люди верят всякой чуши, сказанной с экрана телевизора). Дальше в коридоре произошло то, что вы уже знаете и даже больше.
Покопавшись в саквояже и не найдя искомого, зелёные разного вида (в образе мальчишек и сам главный шар - шеф этой команды) повернули обратно к каюте с нашими пацанами. Майор Пафнутьев поднялся с ковра и метнулся в свою каюту, наплевав на деньги. По дороге он пытался отодрать зелёную чужую соплю со своей щеки, но тщетно – она прилипла намертво и норовила сама забраться уже к майору в нос. Вроде как к себе на родину.
Пафнутьев вбежал в каюту, отпер сейф и достал оттуда заряженный наградной – ещё с войны - пистолет ТТ. Метнувшись обратно в коридор, он, почти не целясь, всадил всю обойму в удаляющийся зелёный шар. Тот молча без всякой реакции поглотил майорские пули и прямо на глазах немного увеличился в размерах. Майор не знал, что эти внеземные твари умели преобразовывать кинетическую энергию – в данном случае пули – в источник собственного пропитания – ведь они достигли наивысшей фазы развития гуманоидных существ, когда пища для организма уже не требовалась, а достаточно было употребить любой вид внешней энергии.
Все эти твари с любопытством стали следить за майором. А тот прямо на глазах начал зеленеть, по его телу пробежали судороги, перешедшие в конвульсии, изо рта пошла зелёная пена, а через некоторое время он начал слегка искрить, как и прочие зелёные в этой компании. Руки стали гибкими и изящными. Бывший сотрудник Органов превратился в Чужого, но в образе человека и даже всё в той же одежде. Зелёная сопля оказалась не просто обычным выделением, а зародышем нового зелёного создания, который сумел за считанные минуты перестроить всю молекулярную структуру майора Пафнутьева под нужные этим инопланетянам форматы. Так они размножались (один из способов), заселяясь в чужой организм и перестраивая его под своё подобие.
В Танькиной каюте и рядом – 2,0.
Пока у зелёных шла возня с майором, в каюте у ребят продолжилось экспресс-совещание, он же военный совет. Самое дельное предложение внесла Катенька: «Этот главный у них сказал, что семена на плавучем космодроме пришли в негодность, попав в морскую воду? – так, может, мы на этом и сыграем?».
- «Это как это?» - повис вопрос в воздухе.
- «А просто: мы будем держать кулёк с семенами над ведром с морской водой и угрожать, что можем их туда выбросить, и тогда они останутся ни с чем. И не только они, но и все их сородичи. А мы можем себе кое-что за это выторговать».
- «Но они могут нас убить – и им есть за что».
- «Да, но тогда они останутся без семян. Пусть выбирают, что им выгоднее».
В этот момент в соседней каюте очнулась от обморока Танька-комсомолка, внутрь которой зловредная и брезгливая сопля-эмбрион так и не смогла пробраться именно из-за Танькиных выделений на лице в районе носа. Она вышла в коридор.
Одновременно из каюты, которая была через одну от Танькиной и соседней с нашими ребятами – где изначально должны были размещаться Павлик и его сосед гарпунёр – на шум в коридоре выглянул тот самый Павликов «сокаютник» бывалый китобой Михалыч. Летавшие по коридору долларовые купюры его смутили, но ненадолго – гораздо больше ему не понравились смутно знакомые зеленоватые фигуры, плывшие по воздуху ему навстречу. Одна из фигур выглядела точь, в точь как уполномоченный от КГБ товарищ Пафнутьев. Зелёный майор вытягивал из своих плеч щупальца с пятернёй на концах прямо к горлу Михалыча.
Тот было растерялся (но не испугался), его вовремя подхватил в свою каюту кто-то из реальных пацанов. И Таньку, которая уже ничего не соображала тоже. В небольшой двухместной каюте оказалось шестеро человек: четверо наших и Танька с Михалычем. А надо сказать, что на прошедшей не так давно войне Михалыч, он же Мишин Михаил Михайлович, тогда двадцати с небольшим лет от роду воевал в пехоте, заработал лёгкое ранение и тяжелую контузию, был комиссован и отправлен моряком на гражданский флот, где со временем попал на китобой, где и стал классным гарпунёром. Так что испугать его чем-то было трудно.
Следом за Танькой и Михалычем в эту каюту влезло еще несколько зелёных субстанций, которых сзади подпирал их босс – парящий в воздухе зелёный шар диаметром более полуметра. Впрочем, этот размер был неопределённым: шар пульсировал. Все, включая Таньку и Михалыча услышали вопрос: «Где наши семена?». Первые двое не понимали о каких семенах речь, а главное, что вообще здесь происходит.
От главного «зелёного» над головами землян замелькали тонкие зелёные лучи, которые выжигали дырки в переборках с соседними каютами и рассекали на куски шторы и мебель. Буквально запахло жареным. Так внеземные «демоны» начали было угрожать расправой. Но тут стоявшие перед ними Павлик и Вовчик, расступились, отодвинув в сторону Михалыча с Танькой, и обратили внимание непрошенных гостей на Катеньку, державшую кулёк с чем-то над ведром с морской водой.
- «Господа!» - так пафосно обратился ничуть не смутившийся Павлик к зелёным пришельцам, - «Вот ваши семена, а вот ведро с морской водой, Вы понимаете, что может с ними произойти, если наша спутница случайно уронит их в ведро?».
- «Нет, нет, нет!!!» - услышали в ответ все присутствующие из землян.
- «А вот теперь поговорим» - продолжил дипломат Павлик. – «И перво-наперво скажите, как вы попали на Землю?».
Зелёный шар снисходительно передал: «Мы восстановили гравитационный тоннель с орбиты планеты тэньцев в Альфа Центавра к вам на Луну, и мы высаживаемся в их старом заблокированном портале. С Луны на Землю и обратно к нашим услугам орбитальный модуль – вы можете видеть его верхушку в море в иллюминаторе».
После этого сообщения все присутствующие земляне посмотрели в указанном направлении и убедились, что неподалёку от борта «Советской Украины» среди небольших волн виднеется нечто округлое.
Для справки: всё это слышали помимо наших основных героев также Танька-комсомолка и гарпунёр Михалыч. Ну, они не слышали слова как движение звуковой волны, а получали сообщения непосредственно в мозг. Наши были привычны ко всему, а эти двое пребывали в шоке: Танька постоянно норовила потерять сознание, а Михалыч крутил и тряс головой, пытаясь отогнать эту чертовщину.
Приняв к сведению ответ на свой вопрос, Павлик задал следующий: «Если мы отдадим вам семена, то вы оставите нас в покое?»
- «Безусловно!» - был ответ.
- «Нам надо подумать».
- «У вас один час» - сказал напоследок зелёный шар-босс, после чего вся их группа дематериализовалась – растаяла в воздухе (вместе с майором-перерожденцем).
Подвиг Михалыча.
- «Михалыч, дядя Миша!» - это Павлик обратился к гарпунёру. – «У нас нет времени всё вам разъяснять – просто поверьте на слово: это очень нехорошие создания, они из внеземной цивилизации и очень могущественны. Этот тип не сказал, но я напомню всем своим», – Павлик обратился к ребятам и Катеньке, - «и расскажу вам, что есть такая планета Молох в системе Проксима Центавра», - при этих словах рассказчик ткнул пальцем в небо, - «которая рассылает по Галактике межзвёздные облака с вирусами деэволюции. Эти вирусы пускают развитие цивилизации и всей природной системы на той или иной планете вспять и потом «зелёные» легко её захватывают для своих целей. Я боюсь, что они задумали совершить то же самое с нашей Землёй. Поэтому их отпускать нельзя».
- Михалыч в недоумении: «А я что могу?!».
- «А вот что», - ответил Павлик. – «Ближе к корме «Советской Украины» пришвартован именно ваш китобой с гарпунной пушкой на носу. А ты, дядя Миша гарпунёр. Надо зарядить эту пушку зарядом побольше и всадить гарпун с гранатами в купол этого инопланетного модуля – того, что болтается там в воде. Попадёшь?».
- «А то!» - ответил Михалыч, подбоченясь.
- «Они не ожидают нападения и наверняка не включили защиту – мы можем на этом сыграть. А они сыграют в ящик».
- «А потом прилетят ещё одни» - это пытался возразить Вовчик.
- «Будем решать проблемы по мере их поступления» - так Павлик слышал в каком-то фильме.
Михалыча никто не остановил, гарпунёр на китобое – это второй человек на судне после капитана. Он спокойно зарядил пушку и всадил гарпун с гранатой в болтающийся неподалёку прозрачный купол, как в блестящий бок кита. Кит бы рванул в сторону и в глубину, вытягивая вслед за гарпуном фал с контрольным буем, а этот «зверь» испустил дух почти бесшумно, если не считать глухого взрыва гранаты внутри. Не ожидавшие нападения «дорогие гости» не сумели провести борьбу за живучесть своей посудины и тихо пошли ко дну, по пути постепенно растворяясь на газовые пузыри. В бухте очевидцы происшествия так и подумали: пробили трубу газопровода – на поверхности долго булькало и клокотало.
Выполнив свою миссию, Михалыч на обратном пути подобрал в коридоре рассыпанные доллары и зашел с ними в знакомую каюту к своим теперешним «подельникам». Он видел, что стало с майором-хозяином валюты и понимал, что он уже не вернётся ни в каком виде. Начальство подумает, что майор сбежал в иностранном порту вместе с деньгами, поэтому деньги, стало быть, теперь ничьи и их можно поделить. Ребята долго отнекивались от нежданного и ненужного им богатства, но в итоге согласились поделить добычу с Михалычем пополам. Цену деньгам они особо не понимали.
Дети и Михалыч.
Михалыч с той поры полюбил просиживать у пацанов в каюте и слушать часами их небылицы, которые он никому не пересказывал, опасаясь попасть навеки вечные в психбольницу. Но было интересно.
Не повезло только Таньке-комсомолке. Она денег не видела, да они ей ещё долго не понадобятся: оставшийся путь до Владивостока наша комсомолка провела в медсанчасти под успокоительными каплями, так как постоянно норовила сообщить врачам какие-то истории про зелёных человечков со щупальцами и говорящие шары с лучами.
Потом, когда китобойная флотилия была уже в Южно-Китайском море, Михалыч не только часто слушал рассказы пацанов в их каюте, но и давал им советы по жизни в СССР. Перво-наперво он разъяснил, что их ждёт конкретно: компетентные Органы, а проще говоря Госбезопасность от них не отстанет, особенно после пропажи майора. Ну, майора они спишут как сбежавшего за границу, причем с огромной суммой денег и будут искать его по всему миру, чтобы отомстить. Но вот вами, пацаны, они заинтересуются конкретно, особенно вашими приборами и устройствами.
Михалыч рассуждал так: «Допустим, говорит, всё, что вы мне рассказываете о своих похождениях – правда и даже допустим, что я во всё это поверил. Тогда, ребята, ваше дело вообще швах! От вас не отстанут никогда, вы пожизненно будете участвовать во всяких исследованиях и экспериментах в качестве подопытных кроликов. Так и проживёте в секретных подземных лабораториях и институтах. Судите сами: выпустить вас на волю невозможно совершенно – а вдруг вы начнёте рассказывать всем встречным-поперечным, а особенно иностранным корреспондентам о внеземных цивилизациях, о ловушках времени, о других планетах, о всех своих похождениях и приключениях, а особенно об оружии? Нет, никто вас не выпустит. Вы теперь сверхсекретный объект изучения Особых Научных Центров.
Бежать вам бесполезно – вас найдут везде, по крайней мере на территории СССР, у нас тут от КГБ не спрячешься, даже в тайге или пустыне. Да вы и не приспособлены к нашей жизни, будь вы даже взрослыми, а не подростками. Вам самым старшим по 13 лет, а младшим по 12 (уже целый год ребята болтались в космосе) – вы дети, нуждающиеся в опеке государства при отсутствии родителей. Да и действительно, самостоятельно вам у нас не прожить – вы просто не знакомы с нашими обычаями, нормами, укладом жизни. Вот скажите, сколько стоит и как купить билет в трамвае? – То-то… У нас всё другое, вам незнакомое и непривычное. Дети–дети, а уже через годик 14-летними подростками старшие из вас будут обязаны становится на учёт в военкоматах. Вот так-то…
Насчёт перепавших нам деньжат. Да, деньжищи огромные (даже поделенные пополам). Вот мои 50 тысяч долларов – это через спекулянтов будет за 200 тысяч рублей – целое состояние по нашим меркам. Но, где вы их поменяете на рубли? – нигде, правильно! Я могу. А если вы будете искать обменные пункты, или попрётесь с валютой в банк – вас моментально заарестуют, так как любые операции с валютой в нашей стране, даже просто владение ею чревато уголовным преследованием. Да что там преследованием – могут и расстрелять.
Вы в нашем мире беспомощны: вас не пустят в ресторан (даже имей вы советские деньги), хотя можно поесть в столовой – да. Но вот переночевать у вас нигде не получится, кроме как в сквере на лавочке – в гостиницу малолеток без взрослых не пускают. Да там и мест никогда не бывает. А с лавочек вас снимет милиция и после долгих допросов отправит всё в те же детские спецприёмники, или в психиатрическую больницу, если будете рассказывать им всё, как мне сейчас».
Настроение у ребят совсем упало, а тут ещё сердобольная Катенька вдруг вспомнила о команде «зелёных» с «примкнувшим» к ним майором-перерожденцем – ах, какая жалость – вы их убили!
Но Вовчик разъяснил, как он понимает случившееся и что стало с противником в разбитой гарпунёром капсуле: после взрыва гранаты с усиленным зарядом внешняя оболочка наверняка была повреждена – мы же все видели, как они утонули в гавани, - но сами члены экипажа этого «потаённого судна» не погибли. Они под воздействием морской воды должны были перестроить свои внутренние структуры сообразно изменившимся внешним условиям. То есть, я уверен (это Вовчик уверен), что они сейчас пребывают в виде аморфной бесформенной массы, и чтобы продолжить своё существование в каком-то новом обличье, они поджидают появления посторонних особей достаточного размера и массы. Это могут быть акула, дельфин, даже крупный осьминог, в оболочку которых они могут встроиться без проблем. Представьте себе высокоразвитую разумную акулу или спрута! – жуть…
Мы не знаем, когда, в какие сроки они смогут вот так перевоплотиться и хорошо, что наша «Советская Украина» уже далеко от Гонконгской гавани, где лежат эти твари и нам, хотя бы с этой стороны ничто не угрожает. Вот только этим разумным и хищным акулам и спрутам наверняка попадутся совсем посторонние люди, и они попросту их сожрут, приняв уже обличье съеденных землян. Будем ждать сообщений в газетах о появлении странных зеленоватых людей после нападения акулы.
Всем стало понятно, что лучше бы эти пришельцы затонули там насмерть, чем вот так.
Земля в опасности.
Оставалась еще проблема семян эликсира бессмертия или вечной молодости (как правильней – пока не было точно известно): за ними обязательно прилетит еще одна экспедиция зелёных, а то и не одна. Они уже будут более осторожны и беспощадны, чем предыдущие, которые сейчас пока пребывают на дне. Нас найдут непременно и вот что делать в таком случае?
Михалыч предложил выбросить эти семена к чёрту (то есть, за борт) и не заморачиваться. Но тут уже Павлик возразил: тогда нас всех попросту уничтожат просто так – из мести. И никаких козырей у нас уже не будет, а так мы сможем ещё раз их пошантажировать уничтожением семян.
И тут ещё одна проблема, даже проблемища: в любом случае – добудут эти «зелёные» свои семена или нет, - они все равно начнут засылать на Землю свои облака вирусов деэволюции (раз они уже нащупали дорогу на нашу планету). Это их способ существования, его цель и смысл – завоевать и уничтожить.
На вопрос Михалыча, что это ещё за деэволюция такая, Павлик разъяснил: это, когда эволюция начинает идти в обратную сторону - человек со временем становится гамадрилом, а корова диплодоком. И так вниз по каждой ступени до амёбы и туфельки, до первобытного органического первобульона. Наверное, «зелёным» с планеты Молох именно этот первобульон чем-то особенно интересен. Питаются они, вроде, внешними энергиями без стадия пищеварения. Может, из одноклеточной органики они делают детское питание для своих новорожденных? Да мало ли что – может, просто так, из вредности уничтожают все живое и разумное. В любом случае они очень опасны.
Пацаны иногда демонстрировали Михалычу свои сокровища из других миров и иных планет – надо же было с кем-то поделится пережитым, раз уж он вошел в курс дела и участвовал в их очередной стычке с инопланетянами. Напомню, что на Земле шел 1961 год и только-только один единственный виток вокруг планеты совершил Юрий Гагарин, что считалось (и совершенно справедливо) невероятным подвигом и фантастическом достижением человеческого разума. А тут у каких-то мальчишек в руках плоские небольшие коробочки размером с портсигар показывали целые цветные кинофильмы, они даже умели записывать, или же снимать кино – Михалыча фоткали и снимали на видео прямо в каюте (на палубе было бы опасно) – и тот был в невероятном восторге.
Миниатюрные переговорные устройства (рации) не так впечатлили Михалыча, как плащи-невидимки. Он их долго щупал и разглядывал, цокая языком и восхищённо кивая головой – умеют же делать, эти инопланетяне… Робот Ай, вытащенный из брезентового чехла, тоже не сильно восхитил Михалыча: роботу в тесной каюте негде было продемонстрировать свои многочисленные способности (да и незачем, добавим от себя - ребята включили его только, чтобы похвастаться). Ай только проехался немного по каюте, помахал ручками-манипуляторами и поздоровался со всеми и персонально с новым лицом в компании. Всякие сверхбинокли с ночным и прочим виденьем, арбалет с отравленными стрелами, даже квадрокоптер с видеокамерой тоже не произвели на гостя особого впечатления. Это было ещё не всё, но достаточно, чтобы Михалыч перестал сомневаться в адекватности психического состояния своих юных друзей.
Но, разумеется, наповал был сражен Михалыч (наповал – это в переносном смысле, а то подумаете чего) действием лучемёта. Как-то ночью Вовчик достал один из двух оставшихся лучемётов и шарахнул из иллюминатора лучом по бую в фарватере: буй на глазах изумлённого дяди Миши был разрезан по верхушке как бритвой. Михалыч смутно припомнил фантастический фильм, где примерно вот таким же лучом уничтожались целые пароходы и дома. Мысленно он перекрестился: «Это ж тот самый гиперболоид - свят, свят, свят!..».
Неожиданно в районе распиленного буя появился акулий плавник, затем из воды выпрыгнула гигантская белая акула метра в четыре длиной, в отблеске ходового огня она казалась зеленоватой. Акула шла за кораблём – об этом говорил периодически возникающий из воды её плавник. «Уж не наша ли это реинкарнация дорогих зелёных гостей со дня моря?» - сказал Вовчик, прицелился и срезал лучом лазера верхушку плавника. Акула больше не появлялась. Кстати, Михалыч слышал раньше термин «гиперболоид», но о лазерах он ничего не знал. О каких лазерах можно говорить, когда еще телевидения толком не было – на корабле не было ни единого, хоть самого примитивного телеприёмника – время ещё не пришло. Поэтому даже относительно недорогие и не слишком «навороченные» ребячьи смартфоны вызывали у Михалыча такой благоговейный трепет.
Ребята пытались вычислить, сколько у них есть времени до появления новой команды «зелёных» (а то и целого их десанта): по графику тэньцев, когда сами наши путешественники ни единожды преодолевали этот путь – от станции на орбите планеты Биньдинь до портала на обратной стороне Луны - с учётом времени на полёт до Земли или обратно на Луну выходило где-то с неделю. Но портал на Луне был законсервирован, зелёные с планеты Молох вряд ли пользовались траекторией гиперпрыжка тэньцев – у них есть свои гравитационные тоннели и «кротовые норы» (но могли восстановить и чужой тоннель). Мы не знаем их возможностей – враг может объявиться завтра, а может и через год.
Пока шли эти разговоры и вычисления корабль-китобойный флагман «Советская Украина» преодолел печально известный Цусимский пролив и приближался к порту назначения – Владивостоку.
А в Москве в здании на пощади со статуей Дзержинского готовилась к отправке на Дальний Восток специальная опергруппа с задачей «принять» подозрительных детей-шпионов и доставить их в Москву и заодно разобраться со свидетелями и очевидцами по делу о пропаже майора с казёнными деньгами. Не исключено, что оба этих дела были каким-то таинственными образом связаны между собой.
Михалыч попросил ребят рассказать ему поподробней, кто такой Федя-Фидель, постоянно упоминавшийся в их рассказах о приключениях на Земле и у кентавров: откуда он взялся и куда подевался. И кто есть мистер Джеймс?
А когда услышал ответ, то заявил буквально следующее: «Докопаются наши Органы и до вашего Феди, и до мистера Джеймса, и будете вы тогда точно американские шпионы-недоучки. Еще бы – такие знакомства, да еще когда вас с американской яхты пересадили на британский военный корабль – тут уж без вариантов!
Информация у вас такая, что её нельзя прятать. Она хоть и совсем фантастическая, но подкреплена невероятными прибамбасами, что вы мне показывали. Вам бы надо в ООН выступить – если вы знаете, что это такое («Знаем!» – услышал в ответ Михалыч), - но кто вас туда пустит? - наши точно – нет! На трибуну в ООН вас должны протолкнуть газетчики, пресса, но не наши – наши будут молчать или писать, что велит партия и Органы. Вам бы связаться с Федей (который поумней вас оказался), чтобы тот надавил на этого вашего Джеймса, а тот через свои связи и знакомых – раз уж он бизнесмен – заинтересовал бы вашей историей журналистов, а те всяких депутатов-конгрессменов. Раз уж Земле грозит опасность планетарного масштаба, надо действовать.
- «Вот слушаю сам себя и диву даюсь: ну, как я повёлся на такие нелепицы! Может, я во сне или в бреду, укуси меня ядовитая каракатица!» - такой итог подвёл Михалыч своим рекомендациям.
Подумав еще, он добавил: «Бежать вам надо». И ещё про себя: «Может, и мне с ними?».