Распутывать узлы на ветре и плести сети из песка

Рецензия на повесть Леонида Юзефовича "Поход на Бар-Хото"

Осторожно: спойлер!

Главный герой повести Борис Антонович Солодовников, бывший штабной офицер русской армии, по своей сути наблюдатель и аналитик, вспоминает годы молодости, проведенные в Монголии начала двадцатого века, когда он служил там военным советником. Он уезжает в Монголию после расставания с женой, желая убедить ее и себя, что «сам по себе я тоже чего-нибудь стою». Вторая причина, побудившая его подать рапорт, мировоззренческая: он надеялся отыскать в буддизме источники первозданного жизнетворчества. Третья причина заключалась в том, что ему захотелось написать роман или хотя бы повесть. Для этого нужен был материал, таким казалась Монголия.

Однако реальность была далека от его представлений, нравы и быт монголов поразили средневековьем и дикостью, времена Чингизхана отзывались зверством военных действий, в чем у главного героя будет возможность убедиться. Отставной буддийский монах проявит запредельную жестокость.

Записки главный герой напишет в Забайкалье. Он окажется там как нежелательный социальный элемент, высланный из Ленинграда после убийства Кирова. Эти записки включают воспоминания о походе на Бар-Хото и о возвращении в Россию, и вставные главы о его жизни в Забайкалье. Солодовников называет себя «стареющим человеком на середине шестого десятка», записки позволят ему вернуться в страну его молодости, туда, где осталось его сердце.

В его жизни было четыре женщины. Первая жена, после развода с которой он уехал в Монголию. Второй была Лина, или Ангелина Георгиевна Серова, жена дипломата, у них была шестилетняя дочь. Там, в Монголии, эту женщину Солодовников любил, а всё, что он узнал о ней позже, удивляло и разочаровывало. От второй жены, его третьей женщины, он будет получать письма в ссылке в Забайкалье, сухие отчеты о делах, в одном из них она напишет, что у нее появился друг. Четвертая женщина, с которой он сошелся в забайкальской Березовке, Ия уедет к мужу, сумевшему вызволить ее из ссылки. Она будет плакать перед отъездом и даже просить, чтобы Солодовников сказал ей, чтобы она осталась, но при этом уже готовиться к отъезду. Герой не нашел счастья в любви, возможно, что это судьба развела его с Линой и Ией, возможно, что он любил их больше, чем они его.

Самое страшное в судьбе Солодовникова – это поход на Бар-Хото, когда он не смог повлиять на исход битвы, а главное, на расправу с пленными. Сегодня этой жестокостью никого не удивишь. Эта жестокость и во времена Чингизхана была оправдана тем, что так запугивали врагов, чтобы казаться сильнее их.

По словам Солодовникова, «вначале мы видим ее [войну] со спины, с парадами и развернутыми знаменами, а потом она оборачивается к нам оскаленным ртом трупа».

Казалось, все всё понимали заранее, вот и Дамдин, молодой офицер, сын влиятельного хошунного князя, прямой потомок Абатай-хана, читает мысли Солодовникова:

«Поход будет тяжелым, успех – сомнителен, а если даже победа нам улыбнется, мы ничего от этого не выиграем. Торговля прекратится, крепость и соседние фактории запустеют. Гамины из Шара-Сумэ начнут разорять приграничные земли, угонять скот. Тордоуты, которых мы хотим освободить, пострадают первыми. <…> Деньги, власть, тщеславие – вот его истинные причины».

Однако далее Дамдин видит поход справедливым:

«Монголия включает четыре аймака Халхи, территории вокруг Бар-Хото входят в один из них. Вернуть их – значит восстановить историческую справедливость. Справедливость для народа важнее, чем польза… <…> Мы считаем себя великим народом – и имеем для этого основания. Только великие народы воюют не за выгоду, а за честь».

В конце концов, поход окончится победой монголов и запустением крепости Бар-Хото. А Дамдин покончит с собой.

Солодовников не сможет забыть то, как Зундуй-гелун, бывший буддийский монах, главный из астрологов, прорицателей и гадателей по бараньим лопаткам в отправившейся в поход бригаде монгольской армии, своим обрядом вдохновит испугавшихся воинов-монголов снова пойти на штурм крепости.

Это древний обряд, похожий на медитацию или камлание, в котором

«сначала нужно представить всё пространство мира пустым, потом в этой пустоте увидеть безграничное волнующееся море из человеческой и лошадиной крови с встающей над волнами четырехгранной медной горой; на вершине ее – трупы коня и человека, на них – Чжамсаран. Он коронован пятью черепами, в его испускающей пламя правой руке зажат меч, на сгибе левой висит лук со стрелами, пальцы сжимают сердца; врагов желтой веры. Рот страшно открыт, четыре острых клыка обнажены, брови и усы пламенеют как огонь при конце мира».
И потом уже после победного штурма Зундуй-гелун продолжит свои страшные нечеловечески жестокие обряды, объясняя всё это тем, что «монголы вызывают у соседних народов презрение, а должны внушать страх».

Я намеренно опускаю подробности этих жестоких обрядов. И возвращаясь к сегодняшнему дню, думаю о том, что это уже существует в нашей действительности. Меня пугает предвестие мировой войны: «безграничное волнующееся море из человеческой и лошадиной крови с встающей над волнами четырехгранной медной горой» и над ней бог войны Чжамсаран.

В итоге судьба главного героя сложилась так, что ни любовь, ни победы, ни служба, ни работа не принесли ему счастья или успокоения. Остались воспоминания о молодости, о Монголии, где прошла эта молодость, о потерянной там любви.

Повесть написана элегическим слогом, красивым, точным языком. Содержание ее соткано из противоречий: каждый раз ситуация разворачивается, обнажая противоположный вариант, новую ипостась, скорее, неблагоприятную, нежелательную.

Из того, что свершилось, это те самые записки, которые по счастливой случайности сохранились. И еще письмена природы, сделанные ярко, зримо, «надчеловечно».

После прочтения меня не оставляло чувство безнадежности. И это то, с чем я не хочу соглашаться.

P.S. Еще одна цитата из повести:

Участки низкорослого березняка пожелтели и причудливой вязью выделяются на фоне темного ельника. Особенно много их у подножия сопки с триангуляционной вышкой на вершине. При небольшом усилии воображения возникает стойкая иллюзия, будто березки специально высажены так, чтобы осенью их листва образовала какую-то надпись, понятную лишь посвященным.
Надпись так и осталась не прочитанной героями. Листва опала, и из нее выпала бо'льшая часть букв. И герой не прочитал то слово, которое складывал Кай из сказки Андерсена?

Опубликовано также на LiveLib.