Александр Дюма, Роман о Виолетте - 2. Часть 12

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ


Мы прибыли на репетицию моей пьесы.  Виолетта призналась мне, что никогда в жизни не была в театре, а что такое репетиция, она и вовсе не знала. Я отметил для себя поразительную осведомлённость этой юной девицы в некоторых вопросах, в которых ей, быть может, рановато было быть столь осведомлённой, и при этом демонстрировала полное неведение о таких вещах, которые, казалось бы, могли бы знать и дети, втрое младше её!

– Спектакль, моя дорогая, это представление книги в лицах, – сказал я Виолетте.

– Ну это-то можешь мне не объяснять, это я понимаю, а вот что такое «репетиция»? – спросила Виолетта.

– Репетиция – это тот же спектакль, который происходит без зрителей, без костюмов, но в присутствии автора, режиссёра, и других знатоков, – сказал я.  – Но иногда на репетицию пускают зрителей, или же друзей автора или режиссёра, или директора театра.

– И сколько стоит такое зрелище? – спросила Виолетта.

– За присутствие на репетиции денег не берут, но посторонних, как правило, всё же не пускают, – ответил я.

– Но ведь без костюмов и декораций всё это не так интересно, – сказала Виолетта.

– Наоборот, как раз без декораций и костюмов смотреть пьесу намного интереснее, потому что ничто не мешает оценить игру актёров, – возразил я.

– Почему же тогда во время спектаклей всё же используют костюмы и декорации? – продолжала свой безжалостный допрос Виолетта.

– Потому что зрителям не так важна игра актёров, как внешняя сторона действия, ведь зрители – не такие уж знатоки драматического искусства, – ответил я.

– Господин писатель, – сказала язвительным тоном Виолетта. – Если вы считаете ваших зрителей глупей вас, или хотя бы ниже вас по какому-то эмоциональному уровню, или по другим критериям, вы напрасно трудитесь над тем, чтобы писать для них пьесы! Ваши пьесы дойдут до каждого зрителя и доведут до них то, что вы хотели им сказать только в том случае, если вы будете считать своих зрителей более умными, более чувствительными, более компетентными, чем вы сами! В этом случае вы будете стараться сообщить им не только то, что вам известно итак, но ещё и то, что вам неизвестно, и что вам придётся узнать из книг, или создать в результате длительных размышлений, в результате поисков, разочарований и неожиданных открытий.

– И это кто же такая вздумала учить меня? – воскликнул я с притворным возмущением. – Знаешь ли ты, что я в настоящее время – самый высокооплачиваемый и самый популярный писатель во всей Франции?

– А когда вы прислушаетесь к моим советам вы будете самым горячо любимым и самым гениальным автором всего мира и всех времён, – сказала маленькая язва.

Я хотел было рассердиться, но вынужден был признать, что маленькая язва права!

– Как бы то ни было, мы уже пришли, так что прошу тебя будь тише воды, ниже травы, притворись, что тебя здесь нет, – сказал я. – Если актёры заметят твоё присутствие и будут отвлекаться на тебя, это будет означать, что ты мешаешь репетиции, и мне придётся вывести тебя, а заодно и самому покинуть репетицию. Замечания актёрам может делать только режиссёр или в исключительных случаях – автор. Поняла?

– Поняла, – буркнула Виолетта и надула губки.

– Не обижайся, – добавил я примирительным тоном. – Если тебе приспичит что-то мне сказать, можешь, так и быть, шепнуть мне на ушко. А лучше запомни свои вопросы и задай мне их после окончания репетиции. Я прошу тебя, выполни эту мою просьбу. Я уже имел возможность убедиться, что с тобой не так уж просто договориться, что ты – та ещё штучка, но прошу тебя ради всего святого не срывать репетицию. Это в твоих же интересах.

– Хорошо, я обещаю, успокойся, –  сказала Виолетта.

– Честно? – переспросил я на всякий случай.

– Со мной можно иметь дело, – ответила она.  – Пока я шутила с тобой, я шутила. Если я серьёзно пообещала, я скорее откушу себе язык, чем не исполню обещания.

– Откусывать язык не надо, просто молчи, или говори шёпотом, чтобы никто кроме меня не слышал, – сказал я, хотя не чувствовал, что она меня успокоила.

Мы вошли в зрительный зал, я поздоровался с режиссёром и с актёрами, представился временным опекуном Виолетты, сообщив, что она моя племянница, выдержал недоверчивые взгляды актрис и язвительные ухмылки актёров, после чего мы уселись в пятом ряду и принялись репетиция началась.