1322. Хуторская чертовщина. Сдобный запах хлеба

               Перемахнув через межевую канаву прыткой козочкой, Надюшка помчалась через выгон, навстречу едущей с водораздельного гребня подводе, с мечтами больших надежд, что с приездом отца закончатся все их несчастные мытарства.
              С его помощью и умением организоваться, восстановиться на месте пожарища новая хата, о которой у него уже и не раз возникали мысли, а там и хозяйственные постройки поднимет, ведь не даром же он говорил, да пусть три года подряд не будет урожая, а они всё одно каждый день будут иметь свой хлеб на столе.
               Отец хоть и строг, но разумен в своих действиях и решениях, имеет понятие за что в первую очередь придётся браться.
            К концу лета быть им в новой хате, большой и просторной, с большими светлыми окошками.
         Будет людям на зависть их новая хата выбеленная известью до невероятной белизны, а  низ и завалинки будут подведены жёлтой густо разведённой глиной, при камышовой крыше.
            Надюшка бежала и радовалась, не замечая, как оказалась по восточную сторону усадебных развалин, не замечая под ногами прошлогодних стеблей альпийской полыни.
            Едущий в бричке Николай внимательно поглядывал и придерживал лошадей на крутом склоне, опасаясь, как бы кони не заскользили и не повредили своих ног, а когда спустился к более пологому склону и взглянул в сторону хутора, то увидел бегущую ему навстречу сестру.
           Да и какие могли быть сомнения, когда не просто бежала, а летела ему на встречу, радостно улыбаясь и помахивая рукой.
            Грустно смотреть на бегущую к нему сестру, осознавая, что в ближайший момент наступят горестные минуты, когда она узнает и поймёт, что у неё больше нет отца.
           Выходит, что это он, Николай, везёт горестное известие о чём ещё не догадывается Надюшка.
         Привстав с лавки и поднявшись в полный рост Николай помахал рукой бегущей навстречу сестре, Надюшке не трудно было догадаться, что это был не отец, а её брат.
       Некое разочарование испытала она видя своего брата, а не отца, что несомненно указывало, что их мытарства с матерью не скоро закончатся, но всё одно приятно, что отец проявил заботу о них и прислал брата, без всякого сомнения сообщить приятное известие.
           Расстояние быстро сокращалось и вся раскрасневшаяся от бега и  глубоко дышавшая Надюшка заметно устав, остановилась, дожидаясь, когда к ней подъедет брат.
           Поравнявшись с ней Николай придержал лошадей и желая оттянуть скорбную минуту, произнёс.
-Ну и здорово же ты Надюха бегаешь.
-Спусти с цепи Амура, так он за тобой ни за чтобы не угнался.
                Сестра улыбаясь и глядя на брата, спросила.
-Ну как там наш отец?
-Не заскучал по дому?
-Хорошо ли его приняли?
               Николай заметно нахмурился и отведя глаза в сторону ответил.
-Да как бы тебе Надюх сказать, чтоб ты сильно не огорчалась.
                Надюшка насторожилась, но продолжала улыбаться, понимая, что брат чего — то очень важного не договаривает ей.
-Понимаешь Надюх, вышло такое дело, что я отца домой везу.
-Так он чего у тебя в бричке спит или от меня прячется?
                Не без удивления спросила сестра.
- Спит, Надюх, спит.
-И на столько крепко, что уже никто не сможет его разбудить.
-Да ладно тебе загадками говорить,
                подходя к бричке сказала сестра, а когда заглянула, то обомлела, вся сделалась белой, что выбеленная перед пасхой стена, прикрыв рот рукой медленно отходя назад.
           Ещё не веря увиденному и с широко раскрытыми глазами взглянув на брата, тихо спросив.
-Так это наш отец?
-Наш Надюха, наш.
-Убили его  Надь.
-Закололи в спину.
                Поток слёз хлынул их глаз Надюшки, она осторожно подошла обратно и держась за борт чтоб не упасть, заголосила навзрыд.
-Папка! Да как же так!
-На на что же ты нас оставил одних!
-Как же мы теперь без тебя будем!
-За что?! За что!? Нам выпало такое наказание?
-Чем же мы прогневили боженьку, что он нам ниспослал столько горя!
-Коля! Братик! Да как же мы теперь будем?
-У нас теперь ничего не осталось!
-Была одна надежда на отца и того у нас отняли!
- Всё ведь сожгли и отца убили, за что нам такая выпала не милость?!
-Где она эта справедливость и почему на нас обрушилась эта жестокая кара!?
                Глядя на свою рыдающую сестру Николай сам прослезился, а спустившись к ней и приобняв на плечи с чувством скорби и сожаления, тихо произнёс.
-Ну довольно Надюх убиваться, отца уже не вернуть.
-Что случилось, то уже случилось и мы бессильны чего либо изменить.
-Нам теперь предстоит предать отца земле, похоронить согласно давним традициям.
-Мне показалось или действительно хата сгорела.
-Ой Коля, ой братик, чего было — то, чего было, мамка чуть было рассудком не тронулась.
-Прискакал Колька Ищенко со своими дружками к нам во двор, по первой Амура застрелил, потом кинулся нашего папаньку искать, а не найдя его давай палить всё подряд, бегает, орёт по двору, что скаженный, за свою бабку Фёклу месть устроил.
-Ты вот что Надюх, полезай в бричку, поедем до дому, а по дороге мне расскажешь всё по порядку, иначе у меня самого скоро набок башка съедет.

            Усадив сестру на лавку и сам присев с боку, обняв её за плечо и прижимая к себе, прицокнул на лошадей и отправившись далее, начал у неё расспрашивать.
-А скажи мне Надюх при чём здесь оказалась эта бабка Фёкла?
-Как мне помниться за ней водилась хуторская молва, что она может приколдовывать.
- Да я сама толком не поняла, такой крик был, что с перепугу не до того было.
-Но как я поняла, наш отец, царство ему небесное, участвовал в поджоге их хаты, когда возвернулась прежняя власть.
-Да не усмотрели, что там старая бабка осталась, так она, чтоб заживо не сгореть сумела под печку залезть, там и задохнулась от дыма.
-Когда её случайно обнаружили, так такого страха натерпелись, не поверишь Коля, как живая выглядела.
-Наши хуторяне вначале даже боялись её потревожить.
-А чего Коляша у нашего папаньки ноги распухли, даже боязно на них смотреть.
-Так я Надюх нашего батю в канале выловил.
-Он воде несколько дней пробыл, вот весь и опух.
-А как он там оказался, а Коль?
-Так его, если смотреть отсюда, за мостом перестрели и ограбить решили.
-Ты же знаешь нашего папашку, своего ни за что не отдаст.
-Уж не знаю чего там случилось, но его подло проткнули в спину штыком, насквозь через грудь, на что указывают следы на кожухе, да и когда возился с ним, вытаскивая на берег, видел те места.
-Я ведь Надюх грешным делом, ещё там на подъезде к мосту заметил два креста и разорванную шаль на них, как оказалось твою.
-Это я потом догадался, даже по первой подумал, что отец тебя взял с собой, да видно Господь миловал, сберёг тебя.
-Как только завидел тебя бегущую через пустырь, так сразу отлегло у меня на сердце, смотрю жива живёхонька, чему очень рад.
-Ну а как там наша маманька, жива ль, здорова?
-Ой Коляша, чего с ней стало, когда хату подпалили, обезумела, вначале думала её паралич хватил.
-Так она стояла, стояла, а потом как побежит в горящую хату, собравшийся народ на улице так и ахнул, думали что сгорит.
-Так она ухватила икону и обратно, снова встала у издохшего Амура и стоит не шелохнувшись, глядит как полыхает хата.
-А тут вскоре и Сашка из станицы прискакал, он теперь в помощниках командира ходит.
-Влетел во двор на своём коне, да спрашивает, чего да как и почему хата и постройки горят, а ему и говорят, что это Николай Ищенко со своими со товарищами пожарище устроили.
-Он вскочил на коня и помчался по улице ко двору Мазякиных, страшно - то как было, думала из меня сердце выскочит, ведь сам же знаешь нашего Сашку, он в злобе и обиде на всякое готов.
- А тут ещё люди стоят у ворот и судачат, что Сашка порешит Кольку.
-Ну и чего, застрелил или зарубил Николашку?
-Да нет Коля, всё обошлось, не знаю чего там вышло меж них, но он вернулся суровый и угрюмый, было стал мать уговаривать пройти и присесть.
- А она ему только и сказала, что во всём виноват наш отец и снова умолкла.
-Так и простояла до самого вечера, даже не попрощалась с Сашкой, продолжая смотреть в одну точку.
-Благодаря нашей соседке бабе Наде, дай ей бог здоровья, сумела отговорить от безумства мать, так маманя такой вой подняла, стонала и рыдала на все голоса, уж не знала куда самой деться.
-Но ничего, господь миловал и на другой день спозаранку  шастали по нашему пожарищу, выискивали уцелевшие вещи.
-А сегодня с ней даже хлеб собрались испечь, сидели на завалинке и дожидались, когда можно будет вынимать его из печки, внюхиваясь в душистый запах.
-А тут гляжу наши кони, Серко да Чубарый с гребня вниз бричку катят, я на радостях не сдержалась и побегла встречать, вначале подумала, что это отец едет, а потом гляжу это ты.
                Ехали брат с сестрой вели разговоры и не замечали, что проехали перекрёсток, проехали мимо сгоревшей и поросшей бурьянами кузницы, обогнули крайний двор Марии Малиничкиной и только перед хуторской лужей, как всегда по весне до краёв переполненной, Николай остановил лошадей, не без удивления произнеся.
-Вот оно Надюх постоянство момента, сколько себя помню, столько она здесь и пребывает, даже немного раздалась в ширь.
-Надо бы её объехать стороной, не хватало, чтобы мы в ней застряли.
-Да и колёса не хотелось бы измазать в грязь.
               Пришлось объезжать лужу вдоль второго порядка улицы, по первому, по которому проживали Савичи, лужа практически подобралась к дворам, оставив узкую полоску для прохода.
-Может мне побежать вперёд и предупредить мать, что ты везёшь с собой убитого отца?
                спросила у Николая Надюшка.
-Да чего зря Надюх бегать, уже считай что до дому приехали.
-Уж если вышло так, то пусть всё будет сразу.
-Чего будем мать тормошить, всё одно лучше от этого не станет, вон уже стоит у ворот, нас выглядывает.

              Выехав на хуторскую дорогу, а там и завернули к себе в открытые матерью воротами, даже не остановившись, чтоб с ней поздороваться.
           По угрюмым и грустным лицам своих детей не трудно было догадаться, что они опечалены не только видом пожарища, но чего — то более важного.
          С давних пор приученная своим мужем по приезду тут же закрывать ворота, в обычности своей так это и сделала, а когда обернулась и собралась пройти во двор, ей навстречу прихрамывая и опираясь на трость подошёл Николай, обнял мать и сказал ей.
-Здравствуй мать, вот и я, весь перед тобой.
-Прибыл с дурной вестью.
-Больше нет нашего отца.
-Как ни прискорбно мне об этом говорить, но это так и ничего с этим не поделаешь.
-Привёз я его, бричке лежит.
-Пройдём, взглянешь на него.
               Как ни странно покажется, но мать Николая отнеслась к этому известию с неким осознанием и пониманием, что подобная трагедия давно назревала в их семействе.
           Также были напрасны опасения Николая и Надюшки, что их мать от подобного потрясения вновь может впасть в состояние полной отрешённости, но к их удивлению этого не произошло, пройдя к бричке и откинув полу кожуха, она взглянула на оплывшее лицо своего покойного мужа и тяжко вздохнув, произнесла.
-Ну вот Назарушка и угомонился ты.
-Видно не  суждено тебе было подняться над людьми и повелевать ими, уж больно тебя гордыня вознесла высоко, да не дала крыльев.
-Высунул ты было свою головушку по выше всех, вот тебе её и снесли, да и уровняли до самой земли.
-И все твои тяжкие труды пошли прахом, подними свою головушку и взгляни, одни головешки остались.
-Для чего же себя так было истязать и нам не давать покою, чтоб теперь лежать смирно, оставив нас ни с чем.
-Не ту жизнь мы проживали Назар, дичились людей, ни знали веселья и праздников, всё бегом, бегом и куда мы теперь прибегли?
-В сплошную нищету впали по твоей милости, не осталось даже крыши над головой, ну и куда нам теперь податься?
-Лежишь и молчишь, а надо было раньше своей головой думать, жить и не выпячиваться.
             А накрыв полой лицо Назара, мать тяжко вздохнув и глядя на кожух, под которым лежал её убиенный муж, утвердительно произнесла.
-Надо бы отца приготовить, обмыть и приодеть.
-Вот что детки, давайте для отца подготовим амбар, другого места у нас нет.
-Николай, ты подбери двери, которые не особо опалились огнём, на них и положим отца.
          А вскоре весть о скоропостижной кончине Назара Савича понеслась гулять по хутору, вызвав у селян много толков, кто — то злорадствовал, не подавая вида, кто — то сочувствовал, как и положено в таких случаях, а для кого — то было обыденным событием, кого сейчас удивишь, что где — то кого — то постигла смерть.
          Приготовления Назара в последний путь шли полным ходом, перенеся тело в амбар, Николай по необходимости ездил на лошадях привезти воды в бочке, да и самих лошадей попоить, а по приезду особо себя не утруждая, выпряг и отвел коней к скирдам, неизвестно, когда они в последний раз кормились, вот пусть и поедят вволю на своё усмотрение.
            Опять же мать дала наказ Николаю сходить с Надюшкой к Капустину Петру и заказать у него гроб для отца, выделив для этого деньги оставленные ей Назаром и едва не сгоревшие в хате, а также данные сестре Сашкой, кто его знает этого Петюню, на что он согласиться, деньги деньгам рознь, как и сама власть, в недавнем времени была одна, теперь вот вновь возвернувшаяся Власть Советов.

            Капустин Пётр со сменой новой власти пребывал в унылом состоянии, уже который день находясь в болезненном состоянии организма, мучительно требовавшего возлияния горячительных напитков.
             Он как и большинство хуторян прослышал новость про Назара Савича и с минуту на минуту ожидал от его семейства ходоков, да обдумывал план своих предстоящих действий.
       Появление у его двора Николая с Надюшкой воспринял как посланную свыше благодать, а напустив на себя важного вида и с деловым подходом вышел к воротам, как водится в таком случае, если сапожник без сапог, то плотник Пётр Капустин являлся хозяином дряхлых деревянных изделий под названием калитка и ворота.
          Напустив на себя важности и поглядывая на сестру с братом вместо ответа на приветствие, спросил.
-И чего это под вечер глядя ко мне пожаловали молодые люди?
-Какие такие интересы питаете к моей особе?
-С чего это и по какой причине вдруг я понадобился вам?
-Дядь Петь, мы к вам по очень важному делу пришли,
                заговорила первой Надюшка,
-нам бы для нашего отца изготовить к завтрашнему дню гроб.
-Так, так, так.
-А вот это уже интересно, только я вас чего — то не могу признать?
-Вы чьих — то будете?
-Детвора ныне так шустро растёт, что не успеешь оглянуться, а они уже вымахали в тётенек и дяденек.
-Так мы Савича Назара дети, брат с сестрой.
                Петюня оценивающе взглянул на Николая, да и спрашивает у него.
-Гляжу ты паря с палочкой ходишь, заметно прихрамываешь, а такого я чего — то не припомню в своём хуторе.
-Уж не из покалеченных войной будешь?
-Нет, не привелось повоевать.
-Упал с лошади, вот она и подмяла меня под себя, ответил Николай.
-Ото я и гляжу, что в тебе нет военной выправки.
-Оно ведь военного человека сразу заметно, а ты на такого не смахиваешь.
-Так говорите будете Назару Савичу детьми?
-Так и есть дядь Петь,
                ответила Надюшка,
- детки мы его, Николай и Надя.
- А чего это ваш папашка так рано представился, ведь как мне помниться он ещё тот здоровяк был.
-Так его на старом мосту через канал закололи отступленцы,
                пояснил Николай.
-Вот оно как вышло — то, а чего же он туда попёрся?
- Так это долгая история,
                ответил Николай,
-нам бы для него гроб изготовить, помогли бы, мы заплатим сколько скажешь.
-Ну знаешь Коля, вот так сразу и не могу ответить.
-Понимать должен, я человек занятой, ко мне все идут со всякими просьбами.
-А у меня этих просьб  накопилась цельная куча.
-Поймите меня правильно, чтоб изготовить гроб и за него не было стыдно, требуется соответствующий материал, заготовка хороших досок, чем я на нынешний момент не располагаю.
                Всё у Петюни было и он уже в голове не единожды прокрутил, как на скорую руку сколотить для Назара гроб и сколько за это срубить денег, только он имел одну хитрость, набивал себе цену, как хорошего и порядочного гражданина, готового откликнуться на любую просьбу своих селян, а если потребуется и к нему подойдут с достойной просьбой из соседствующих хуторов или самой станицы, то ему без всякой разницы кому услужить  подобную услугу.
           Но вот начинать работу на трезвую голову выше его сил, привыкший за многие годы прикладываться вначале к стакану, а уже потом брать в руки инструмент, Петюня изобразил на своём лице страдальческое выражение, говоря брату с сестрой.
-Я бы и рад для вашего папашки изготовить гроб, да чего-то мне нездоровится.
-Морозит меня с самого утра, а моя Нюска, чтоб её черти побрали, ни в какую не желает меня излечить.
-Мне бы принять внутрь горячительного напитка с повышенным градусом, чтоб там всё прогрелось и ожило внутри и тогда я буду готов работать хоть всю ночь. 
-А так нет, извините.
-Пойду наверное, прилягу.
-Как бы самому от хворей не протянуть ноги.
-Дядь Петь, так если сиводрал вам поможет, то я спрошу у своей мамки, вы обождите, а я быстро сбегаю и принесу вам, обрадовавшись, произнесла Надюшка.
-А вот этого не следует делать.
-Моя Нюска нарадоваться не может своими мучениями, уж сколько дней маюсь и болею, а ей хоть бы хны.
-Уж давайте я с вами пройдусь, так мне спокойнее будет и Нюска ругаться не станет. 
               Только Петюня открыл скособоченную калитку и было собрался выйти на улицу, как  выглянувшая из дверей его толстенная жена, грубо окликнула его.
-Это ты куда муженёк собрался?
-Чего тебе дома не сидится?
-Так я Нюсь пойду смерок сделаю, вот пришли просить, чтоб я Назару гроб сколотил.
-Видишь как оно вышло, жил себе человек и на тебе.
-Отказывать нельзя, великий грех.
-Ладно уж иди, а то смотрю совсем заскучал с безделья,
                отозвалась его жена, закрывая за собой двери.

                20-21октябрь 2024г.