Моя Африка. Не поверите, но о футболе

 
                НЕ ПОВЕРИТЕ, НО О ФУТБОЛЕ.


    Мне футбол до лампочки. Я не люблю его смотреть. Играть люблю. Что значить фанатеть, не понимаю. Как ради, или во имя футбола наносить увечья другим людям, никогда не пойму. Но тут причина вообще любви людей к ненависти и безосновательной злости друг к другу.
А причина ненавидеть всегда найдётся. Будь то «бесхозный» остров в океане или «противоположный» футбольный клуб. Ну нравится людям не любить друг друга!
Во времена СССР существовала распространённая фраза: «О спорт, ты мир!» Казалось бы, всё правильно. Тяжело возразить. Но следуя своим наблюдениям, у меня вырисовалась совсем не такая картинка. Спорт сейчас – это вид манипулирования и стравливания. И у меня есть тому примеры.

                Найроби, 2010 г.
                Матч США – Гана.

  Чемпионат по футболу в ЮАР. Я нахожусь на том же континенте, но выше. На экваторе. Найроби, столица Кении.
Я люблю своеобразной любовью эту необычную страну. Этих отличных от нас, почти во всём, людей. Их странный уклад и образ жизни. Я провёл здесь несколько незабываемых лет.  Неповторимой по многогранности работы. Неизгладимых впечатлений от разнообразных, неописуемых путешествий.
    Я ни в коем случае не расист. Я, наоборот, за стирание вообще каких-либо граней, вызывающих противоречия, неприязнь, ненависть между людьми. 
        Найроби — это огромный, шумный, пыльный, суетный, непредсказуемый, очень криминальный город. Как бы ни хотелось, но сразу надо сделать лирическое отступление в историю. Историю взаимоотношений коренных жителей Африки и колонизаторов из Европы за последние 500 лет.
Эти взаимоотношения были очень односторонние. Колонизаторы — это всё. Полубоги. Местное население – ничто. Рабы. Пятьсот лет белые люди, путём своего отвратительного поведения и непередаваемой жестокости, формировали себе из местного населения человекообразную протоплазму. Чтобы та беспрекословно работала, ела минимум, очень однообразно, и размножалась. Всё остальное - лишнее и ненужное. И прошло всего 60 лет с момента, как рабство закончилось. Мои европейские предшественники хорошо поработали.
Они в принципе и создали то, чего добивались. Они вытравили, выжгли, выдавили у большинства африканцев ген любопытства, ген любознательности, честолюбия. Ген желания поменять, узнать, добиться. Они вырастили то, что посадили в благодатную почву. Обильно поливая и не скупясь удобряя кровью, слезами, страданием, по;том.
       В основной своей массе, даже среди нынешней молодёжи — это очень консервативные в еде люди. На деле это выглядит так – четыре, пять наименований блюд в рационе на всю жизнь. И когда предлагаешь что-то другое, то редко, кто соглашается попробовать.
        Мужчины превратились в ленивых, агрессивных, бездеятельных, безынициативных самцов. Которые только и думают, что о спаривании. Что и делают очень часто и без разбору. Изнасилования повсеместны. Женщины бесправны, запуганы, очень религиозны, и с 11-12 лет готовы к продлению рода. 
         За последние шестьдесят с небольшим лет, у местных выработалась своеобразная модель отношения к белокожим. Модель мышления о приезжающих вообще. Кто не выезжал за пределы Африки и не общается плотно с иностранцами, те уверены, что:
  - Все иностранцы богатые. Все. Обсуждению не подлежит. Версия об их богатстве выглядит примерно так – когда у них рождается ребёнок, ему кто-то (бабушка, дедушка, родители, Бог) кладут на счёт в банке сразу миллион долларов. И всё. Жизнь уже удалась.
 - Все иностранцы счастливы, здоровы, успешны, любимы, волосы у них великолепные, перхоти и грибка быть не может, СПИДом, туберкулёзом, проказой они не болеют, нищих, бездомных, беспризорников, проституток, воров-бандитов-грабителей-убийц не существует вообще. И каждый из них имеет билет в рай с рождения.
- Африка – это дыра без будущего. USA – исполнение всех мечт одномоментно! И счастливчику, сумевшему вырваться в эту чудесную страну, уже когда сходишь по трапу самолёта, сверху на голову опорожняется ведро со счастьем, и счастье во всём своём счастливом многообразии не исчезает больше никогда!!
     И вот год 2010.  Я хоть и не имею отношение к нациям колонизаторов, но я белокожий. И я в Найроби. Одна местная прелестница с телесериальным именем Роза зазвала меня смотреть футбол USA – Гана. Большой клуб, большой экран, большая игра. Мужская часть населения Кении очень любит футбол.
          По опыту я примерно представлял, что и как будет. Кроме маленькой детали. Я упустил из виду, что играют команда из Африки и команда страны мечты. Страны Эльдорадо.
        Клуб и правда был велик. И экран тоже велик. И народу было полно. В клубе, в прямом смысле слова, было черным черно. И только три сумасшедших, светлых вкрапления. Я, канадец и американец. Мы как-то автоматически, инстинктивно оказались за одним столиком. А вокруг шумело черное море. Это была не просто игра между двумя командами или двумя странами. Это было противостояние культур. Менталитетов. Приоритетов. Континентов. Да чего там греха таить — это было чёрно-белое противостояние.  Команды играли, и люди вокруг нас оживали. Пили алкоголь, кричали, нервничали, всё чаще и чаще кидали гневные реплики в сторону нашего немного перепуганного, светлого братства. Когда африканская команда забила гол и начала выигрывать, обстановка в клубе преобразилась.  Люди вокруг не болели за футбол, за красоту и разнообразие игры, совсем нет. Это было неприкрытое злорадство. Они очень по злому радовались. Они как будто выигрышем страны из Африки, мстили. Мстили этой счастливой, сытой, богатой, но такой недоступной стране USA. С её безграничным, беспрекословным превосходством во всём. А тут хлоп, и они сильней! Хоть в чём-то! И довольно-таки агрессивно это выглядело.  И вся эта агрессия против проигрывающей страны USA была направленна на нас. На троих конкретных людей. Меня, канадца и американца. В данном месте в данное время.  Моим товарищам было явно не по себе - они нервно переглядывались, громко напоказ чокались, подбадривая друг друга.
      Я пошёл в туалет. Там у зеркала стоял изрядно пьяный мужичонка, в нелепой джинсовой кепке. Увидев меня, он сразу изменился в лице, сжал кулаки, подошёл ко мне вплотную и с шипением выдал:
- Ну что, американец, конец вашей американской мечте?? Сейчас мы вас раздавим!! – и ладошкой шваркнул по стенке, демонстрируя как именно, он нас американцев, сейчас размажет. На стене над писсуарами висел огромный плакат «Кока-кола».
  - Друг мой, я скажу тебе правду. К моему личному великому сожалению, американская мечта уже давно победила. Она вас победила в вашем сознании, вот тут – я приподнял его безумную кепку и легонько похлопал его по бритой макушке, – видишь Кока –кола? Это ваш новый божок, который вы обожаете и ненавидите одновременно. Вы продались давно за доллар. За банку кока-колы. За гамбургер. Как, впрочем, и почти все в этом мире.  Так что не старайся тут очень. Попи;сал? Освободи пространство.
Не знаю, насколько точно он меня понял. Но ничего не ответил, засунул руки в карманы и гордо задрав голову, вышел. Ну и хорошо.
Когда до конца матча оставалось минут пятнадцать, я почувствовал тем, на чём сидел, что пора уходить. Американцы отчаянно пытались отыграться. Болельщики в клубе были против. Мне показалось, что ещё немного, и может произойти что-то непредвиденное. И мне совершенно не нужное. Люди вокруг готовы были показать нам своё превосходство и мощь. Я сказал Розе, что мы уходим. Она попыталась возразить, ей хотелось досмотреть игру. Она искренне болела за USA. Я предупредил американца и канадца, что нам следует покинуть заведение и почему. Oни решили не искушать судьбу и быстренько собрались. На выходе им преградили путь разгорячённые болельщики. Ну вот, началось. 
- Роза, твой выход. Если ты сейчас не разрулишь ситуацию, нам всем потом грустно будет вспоминать об этом дне. Они нас съедят!
  Я схватил Розу за руку и поволок к выходу, по пути прихватив с собой официанта. Американец и канадец выглядели обескураженными и уже побеждёнными. Не воины хлопцы. 
  Роза была великолепна! Она смело налетела на преграждавших путь, закричала что-то на суахили и, в подтверждении своих слов, очень энергично замахала руками. Это было чрезвычайно живописно. Она была беспощадна. Я невольно залюбовался. Красивая. Африканские девушки — это что-то отдельное. Они непередаваемо грациозны, хороши, сексуальны.
            На удивление быстро мы растолкали разгорячённых болельщиков и вырвались на свободу. Эх, чертовски приятное ощущение, когда ты уже готов к неприятностям, а они не происходят. Кайф в чистом виде.


                Найроби, 2010 г.
                Матч Уругвай - Гана.

    Михал, жених Амалии, доктора из Словакии, уговорил меня пойти с ним смотреть футбол. Я, правда, не мог определиться, за кого болеть. Что Уругвай, что Гана мне как-то... Но по опыту прошлой игры, я помнил, что это опять будет не просто пинание мяча, а игра континентов, цветов, оттенков, культур и прочей шелухи, которой люди придают чрезмерное значение.
        Бар «Nerkwo» находился недалеко от нашего дома.  По виду - ангар из рифлёного железа. Никаких премудростей и архитектурных излишеств. В углу стоит мега-жаровня, на которой люди в очень грязных, некогда белых халатах, жарят на углях мясо. Я уже подобное видел в других местах, это наверно стиль такой у этих людей, жарящих мясо. Они все в ужасно грязных, в прошлом белых халатах. Стирать эти халаты хоть изредка — это наверно грех. Вообще не очень понятно, как человек в такой грязной спецодежде может готовить еду. И при всём при этом, местным совершенно все равно. Они как будто этого не видят. Ну раз тут так нормально, то и я принимаю это как необычную конечно, но норму. Грань между нормой и не нормой такая тонкая.  Я бы даже сказал размытая. Где одно норма, в другом месте - шок. Во многих странах, например, котов на выставки возят, лелеют, холят, еду специальную придумали, а у других народов, кот — это просто еда. Для людей. И утром по небольшим городам и пригородам, ездят мотоциклы с клетками и скупают у местного населения котов и собак. 20 долларов USA за кота. 25 долларов за собаку.  Отвозят их в специальные кафе, где их готовят, а другие местные жители приходят и едят.  Рагу из кота. И всё нормально.
В данном конкретном случае, мясо, которое едят в «Nerkwo» — это курица, коза, корова.
       По углам, на столбах, за решётками висят телевизоры. Они в клетках. Каждый в своей. И замки навесные закрывают клетку, сквозь которую телевизор показывает начало игры.  Пластиковые стулья и столы. Кенийское пиво.
Из не африканцев, мы были единственные. Я надеялся, что в местном баре люди не будут так реагировать на нас. Может не захотят размазать меня и Михала по стенке, за то, что африканская команда вдруг проиграет. Мы заказали курицу и картошку фри. Игра набирала обороты. Люди кругом ели, пили, и пока ещё не очень активно болели. 
     В баре «Nerkwo» обслуживание весьма своеобразное. Картошку принесли в одной тарелке для двоих. Жареную тушку курицы принесли на разделочной доске, топориком перед нами порубили на куски, в один угол доски сыпанули щепотку соли, в другом углу порезали кольцами свежий помидор. Приятного аппетита. Подошла женщина с миской и кувшином. В кувшине вода. Женщина слила нам воду на руки, и прямо так над миской мы руки и помыли. Вилок нет. Однажды в этом баре я ужинал с одной англичанкой, и нам так же принесли мясо и картошку. Англичанка попросила вилки.  Официант ушёл и не возвращался минут 20–25. Мы уже начали есть руками.  Потом пришёл и говорит: «Мадам, у нас нет вилок».
По мере развития игры, развивались события и в баре. Людей было сравнительно много. Все, конечно же, болели за Гану. Михал болел за Уругвай. Единственный во всём баре. Но делал он это не очень очевидно. И я совсем его за это не осуждал. Во второй тайме люди стали обращать на нас больше внимания. Через два столика от нас сидел активный болельщик. После очередной очень хорошей атаки Уругвая этот болельщик аж подпрыгнул от злости.  И ему вдруг захотелось, почему-то, узнать за кого мы болеем. Он очень демонстративно встал и громко спросил Михала, за кого же он болеет?
- За Уругвай. – твердо произнес Михал.
Настырный болельщик посмотрел на меня. Я и сам толком ещё не разобрался, за кого. Я вообще всё время забывал, кто играет. Обе команды рубились отчаянно, смело, жёстко, интересно.  Игровых или национальных симпатий у меня не было. Я глянул на Михала. Он сидел и смотрел на меня. Эх, была нибыла. Так даже интересней.
 - Я за Уругвай, - громко ответил я.
    И тут как в кино, в баре стало тихо, и все одновременно на нас обернулись. Одномоментно. Это было очень эффектно. И страшно. Множество нахмуренных чёрных лиц смотрят на тебя, не мигая. И все они, все-все до последнего, болеют за Гану. И мы два светлячка. «Viva Uruguay!!!» Анекдотичная ситуация. В лагере болельщиков за одну команду обнаружились переодетые враги. Я такое в какой-то рекламе видел. Но было как-то не очень смешно.
Было слышно только телевизор. Все молча, секунд тридцать просто хмуро на нас смотрели. Мы старались делать вид, что нас ничего не тревожит, и мы просто смотрим футбол и едим картошку с мясом.
   Игра закончилась, о ужас, в ничью. Стали играть дополнительное время. Команды и болельщики были на пределе. Под конец дополнительного времени, когда я уже понял, что пенальти неизбежны, я маякнул Михалу, и мы как можно незаметнее покинули бар. Пронесло. Удивительно, но никто к нам не пристал и не увязался следом. Отлично. Ох уж этот футбол, столько переживаний ненужных приносит!
 

                Вьетнам, 2014.
                Матч Италия – Уругвай.

      Время идёт. Жизнь идёт. Прошло 4 года. Оказывается, опять чемпионат мира. На этот раз в Бразилии. Этот чемпионат меня застал во Вьетнаме. За прошедшие 4 года я так и не научился любить и понимать футбол. В этом плане у меня завидное постоянство.
       Как-то вечером возвращаюсь домой, смотрю возле спорт-бара «Ultras» стоит щит, на котором написано, что играют сегодня Уругвай – Италия. Уругвай. Мне сразу вспомнился матч четыре года назад и волнения с ним связанные.  Найроби — это конечно не курортный городок на юге Вьетнама. И сравнивать глупо. И вообще невозможно сравнивать Кению и Вьетнам. Африка и Азия - они разные. Изначально разные. Матрица, базис людской в Азии иной.
      Вьетнам — это тишь и покой. Это не агрессивные, трудолюбивые, улыбчивые люди. Их история взаимоотношений с европейцами конечно же тоже сложилась через колонизаторские отношения. Тут были французы. Лаос, Вьетнам и Камбоджа – это были Французский Индокитай с 1885 до 1945 года. Но, судя по нынешнему отношению местных к приезжим, не так уж и плохо вели себя колонизаторы. Во Вьетнаме вообще не чувствуешь хоть какого-либо плохого отношения к себе. Потому что его нет. И не важно какой ты национальности, какая у тебя кожа, на каком языке ты говоришь и какому из Богов ты молишься.
        Спорт-бар «Ultras». Весь бар обвешан футбольными шарфиками с вышивками названий различных команд.  Хозяева - русские люди. Мама и сын. Они же и обслуживают. На сколько я смог понять, они болели за российскую футбольную команду ЦСКА. О чём недвусмысленно было написано на их футболках. Мама - воин. Уверенный взгляд, решительные движения. Дородная, с копной русых волос, в джинсах и футболке. Сын, на вид лет 33–36, с довольно-таки большим брюшком. Обрюзгший, с невыразительным взглядом и лакейской суетностью в движениях.  Посетители в кафе в основном туристы. Несколько вьетнамцев. Всё тихо, всё мирно. Вот только Италия не выигрывает. И это очень расстраивает сына. Он громче всех болеет, высказывает в пространство громкие предположения и пожелания. Сын оказался прямо экспертом в футбольном деле! Он так и сыпал фамилиями, годами игр, названиями команд, которые встречались в черт знает каком году, кто кому забил, кто кого заменил, кто, когда был чемпионом. 
         Он чувствовал в себе огромную и, похоже, личную обиду на Италию, за то, что она до сих пор не выигрывает. Итальянских игроков он вообще знал всех поимённо, кто в какой команде играет и сколько зарабатывает. Он даже выражался матерно, громко и совершенно не стесняясь своей мамы. Мама, похоже, могла и покрепче загнуть.    
       Уругвай забил гол. Сын взвыл. Громко и протяжно. Утёр кулаком нечаянно выкатившуюся слезу, открыл холодильник и достал бутылку водки. Психанул. Жахнул две подряд стопки, не закусывая, закурил. Он очень живописно переживал. Драматично. С самоотдачей искренней. Мне было забавно и немного странно наблюдать, как взрослый человек, из-за футбола, так расстраивается.
  Водка сделала своё благое дело, у сына заметно покраснело лицо, и он начал ругать Уругвай, всех уругвайцев, Колумбу с конкистадорами, и тем досталось от разочарованного горе-болельщика. Инки, Майя и прочие индейцы вместе со своими непонятными пирамидами были преданы анафеме все вместе и в очень живописных выражениях.
   Ещё рюмка водки с выдохом отчаяния. Итальянцы никак не могли отыграться. Сын принялся за них. Помимо стандартных «макаронников», на их голову посыпались обвинения в кривоногости, косоглазии, колчерукости, имбицилизме, даунизме, повальном гомосексуализме, баранизме, ослизле и беспросветном козлизме.
Мне надоело на это смотреть. Я допил своё пиво, расплатился и вышел. На улице была благодать. Вьетнамская ночь. Тепло очень. Звёзды. Море шумит. Мир. Красота. Покой. Вечность над головой. Не видят люди этого. За футболами не замечают всей магии вокруг.
    Неужели так сложно не ненавидеть, не злиться, не выстраивать ненужных стен между людьми, странами, континентами?! Неужели сложно не обращать внимания и не придавать значения цвету кожи, разрезу глаз, вероисповеданию?! Судя по поведению людей за всю историю человечества – невозможно.