Отставка по ранению

         Отставка по «ранению»
Самые первые дни начала войны. Деревня Ольховатка- как взбудораженный улей. Молодые мужики готовятся направиться туда, где они теперь особенно нужны- враг наступает. В семье Семена ждать повестки не стали- старший сын Иван ушёл с тремя соседскими ровесниками на призывной на второй же день, как только объявили о нападении фашистской Германии на страну. Спустя месяц отец, Семён собирал вещмешок и объяснял заплаканной жене:
-Не ныне- завтра повестка придёт, чего тянуть? А там кажный человек дорог, вон, посыльный говорил- немец силён!  Не гузынься, не мне одному, а ты детишек береги, возвернусь. Глядишь, по скорому всё и закончится.
На сборном пункте в райцентре среди мобилизованных оказалось своих деревенских около двух десятков зрелых мужиков. Через сутки сформированную команду под руководством молодого командира погрузили в вагон и отправили в Воронеж. Выгрузились на станции и конечно, не удивились, что город за два- три десятка военных дней сам превратился в большой вокзал. Все суетятся, куда- то торопятся, несмотря на жару и неоседающую вдоль улиц и дорог пыль. А уж на вокзале у касс не протолкнуться- всем куда- то понадобилось срочно ехать. Среди одетых в гражданское много военных, гудки паровозов, крики, шум. У всех на уме война, кого о чём ни спроси. Ольховатским повезло- их и еще десятка три призванных не стали задерживать в Воронеже, а иные жили на вокзале уже несколько дней. Сразу объяснили: получаете обмундирование и оружие и прямиком на фронт. Строем вывели к складам за город, где вся вокзальная суматоха куда- то пропала: такая же пыль и жара, но по грунтовой дороге только слышны шарканья и топот сапогов, говорить уже никому не хотелось. Можно б подумать- куда эту толпу несёт- дома ведь на носу самая уборка, косьба, рожь подходит! Но все понимали куда и зачем, сведения с линии фронта приходили не самые приятные.
После получения новеньких винтовок и гранат провели короткий инструктаж обращения с оружием, снова погрузили в товарняк. Путь до линии фронта оказался сложнее: отстои в тупиках, первые бомбёжки, когда впервые увидели кружащие с диким воем фашистские бомбардировщики. Гадали: куда подевались наши асы? Первые сквозные дыры от снарядов в стенках вагона, первые убитые, первая кровь… Выгрузились на небольшом полустанке: недальние взрывы хорошо слышны, взрослые, но необстрелянные новобранцы в ожидании: ведь фронт вот он, рядом! Тут же рвут глотки, бегают туда- сюда командиры, отдавая команды, в нетерпении выгрузки остальных. Семён, как и все остальные, оглядывается, ждёт распоряжений и команд, всё! Он солдат, и готов к бою.
Неожиданно сбоку его кто- то дёргает за рукав:
-Слышь, Сеньк, дело есть, отойдём.
Оглядывается: земляк, недальний сосед Яшка. Отвёл в сторонку и говорит на ухо:
-Сеньк, жить хочешь?
Семен смотрит на соседа непонимающе…
-Нас тут в землю втолкут- сосед повертел головой, прищурился- лесок рядом, при первой атаке ты мне, а я тебе в руку- хлоп и нас обоих комиссуют по ранению. А иначе, чую, дома нам не видать!
Семен с минуту хмурился, потом ответил:
-Эт чтож, мой малый воюет, а я дурака валять? Не, Яшк, я со всеми.
-Как хош…
Тут же прозвучала команда:
-Строиться!
Яшка был росточком меньше Семёна, затерялся где- то в конце колонны. Шли вдоль густого леса недолго и выстрелы вперемежку со взрывами зазвучали ближе и резче, изредка заставляя пригибаться, а то и падать, свистели пули. Над головой завывали, раздирая души, пикирующие бомбардировщики. Недалеко идущий командир, гаркнул:
-Окопаться, приготовиться к бою!
Больше Семён соседа Яшку не увидел- в этом же, первом бою Семёна срезал фашистский снайпер.  Батальон новобранцев с боем отступил в лес, но атаку фашистов к наступлению ночи приостановили. Погибших было много, ещё больше раненыых, в их числе и сосед Семёна-   лёгкое ранение в … руку.
По Ольховатке разнеслась весть: Яшка по ранению вернулся с фронта, комиссовали, рука перевязана, на подвеске. Через неделю жене Семёна пришла похоронка, и не ей одной. В домах вой и слёзы. Яшка не утерпел, пошёл к семёновой бабе рассказать, как всё случилось. Пришёл, рассказал, и в конце рассказа выложил:
--А вообще- то, Нюрк, твой Сенька сам дурак- во, вишь? Зато я живой, а это- кивнул на руку- как на собаке зарастёт. Я и Сеньке говорил так устроить, дык он герой! А теперь я дома, а твово героя- нетути, вой- не вой! Дурак он, твой Сенька!
Через две недели вся Ольховатка знала, каково ранение у Яшки, а он уже и сам осмелел- любому, кто интересовался его «подвигом», подворачивал рукав и показывая, шутя, говорил:
-Ничего страшного, уж подживает! Зато- живой. Я и Сеньке говорил- дак он герой…
В одну ночь в уличную дверь Яшки громко постучали. Хозяин, приоткрыл дверь избы, недовольно заговорил:
-Кому, там, посредь ночи надо?
Отозвался молодой знакомый голос:
-Дядь Яш, Олю позови- ка?
Не раздумывая, подошёл ближе:
-Ночь на дворе, на кой она вам?
В ответ только грохнул выстрел… Яшку тихо похоронили, а искать того, кто стрелял, не стали. Не до этого было, шла война, а там защищая страну и свои семьи, погибали герои. Настоящие герои, как Семён и его земляки.
19. 10. 2024 г.                Колесник А. В.