История партии в съездах

СТАТЬИ И ОЧЕРКИ А. А. ДИВИЛЬКОВСКОГО

Сборник публикует его составитель Ю. В. Мещаненко*

…………………………………………………………………


                Р.С.Ф.С.Р.


                ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!


                ПЕЧАТЬ И РЕВОЛЮЦИЯ


                Журнал литературы искусства критики и библиографии

                При ближайшем участии

А. В. ЛУНАЧАРСКОГО, Н. Л. МЕЩЕРЯКОВА, М. Н. ПОКРОВСКОГО, В. П. ПОЛОНСКОГО, И. И. СТЕПАНОВА-СКВОРЦОВА

КНИГА ПЯТАЯ

ИЮЛЬ–АВГУСТ

Государственное издательство

МОСКВА

1927

Редакция номера закончена 1 августа.

Напечатано 4.000 экз.

Всего страниц: 262

   161

                ОТЗЫВЫ О КНИГАХ


                а) История революционного движения на Западе


                А. Дивильковский.

   162

ИСТОРИЯ ПАРТИИ В СЪЕЗДАХ.
Под ред. П. Лепешинского.
 
П. Лепешинский. I съезд партии. Стр. 35, Ц. 20 к.;
Он же. II съезд партии. Стр. 42, Ц. 25 к.;
В. Невский. III съезд партии. Стр. 74, Ц. 40 к.;
О. Варенцова. IV съезд партии. Стр. 43, Ц. 25 к.;
Н. Семашко. V съезд партии. Стр. 30, Ц. 15 к.;
К. Шелавин. VI съезд. Стр. 57, Ц. 30 к.;

Изд. «Пролетарий», Харьков, 1927.
Тираж по 7.000 экз.


   Брошюры подобного рода, по отдельным съездам партии, без сомнения приносят пользу в качестве своего рода справочного пособия для широкого партийного читателя: пропагандистов «меньшего калибра», докладчиков такого же масштаба по отдельным моментам и вопросам партийной истории, курсантов, членов кружков по ленинизму и т. д.

   Это определяет и требования, какие можно предъявлять к изданиям такого рода. Ясно, что изложение, прежде всего, должно быть рассчитано на  с р е д н ю ю  популяризацию, – как для работника, уже политически грамотного, но ещё недостаточно посвящённого в факты и подробности (подробности, впрочем, также среднего объёма).

   И в этом смысле, надо сразу сказать, данные брошюры вполне стоят на высоте задачи: изложены ясно, доступно, иногда же (в особенности брошюрки т. т. Лепешинского и Семашко) с большою живостью – личными характеристиками и т. д.; частью это происходит даже в некоторый ущерб деловой, фактической стороне.

   Но второе неизбежное требование той же «средней популяризации» здесь уже осуществляется в меньшей мере, а именно: особо выпуклое проведение по всему изданию общего, теоретического освещение всех отдельных частей его – в данном случае, всех отдельных съездов.
 
   При несомненной точности в чисто фактическом материале каждой брошюры, только две или три из них, в особенности, О. Варенцовой,  «IV (Стокгольмский) съезд», и К. Шелавина, «VI съезд» (1917 г.), позаботились выдвинуть на первый план, для нарочитого поучения ещё не «наторевших» достаточно в основах ленинизма читателей, именно указанные общие линии.

   Причём т. Варенцова, в то же время, сумела не менее выпукло передать и влияние конкретных особенностей соответствующего момента (начавшегося «снижения» революции 1905 г.) на состав и ход IV съезда.

   Тов. Варенцова наглядно показывает, что не только  «а г р а р н ы й  вопрос был основным вопросом нашей первой революции», но и вообще на данном съезде «итоги прений по аграрной программе ярко отразили  г л у б о к и е  р а з н о г л а с и я  между двумя фракциями». В то время, как речи главы меньшевиков на съезде, Плеханова, подчёркивает она, – «как и программа Маслова, проникнуты боязнью аграрной революции… и звучат глубоким недоверием к крестьянству», «Ленин держит курс на массовое революционное движение угнетённых классов рабочих и крестьян… верно оценивая движущие силы революции – пролетариат как передовой отряд бойца и вождя, и крестьянство, как его надёжного  с о ю з н и к а».

   Повторяю, в этих словах вырисовывается не только роль аграрного вопроса на  э т о м  съезде, но и  о б щ а я  линия ленинизма, в отличие от соглашательской,


   163


линия на марксовскую диктатуру пролетариата в её, так сказать, российской конкретности или в её «явлении» (Гегель), как революционного союза рабочей и крестьянской массы* под руководством рабочих.

   В ряде других брошюр эта общая линия проведена гораздо менее отчётливо, ограничиваясь иногда одной строчкой в тексте (тогда как в документальных приложениях – манифестах партии, резолюциях и т. д. – она выступает, казалось бы, достаточно фактологически).

   Или же здесь – слишком схематические выражения, вроде: «роль пролетариата – роль гегемона в демократической революции», то есть, о роли крестьянина не упоминается вслух (хотя, конечно, она и подразумевается).

   Или же ещё, – что не вполне точно и подлежало бы поправке – «основным вопросом» эпохи III съезда называется вопрос о «диктатуре пролетариата и крестьянства», без необходимейшего добавления: «в  б у р ж у а з н о – д е м о к р а т и ч е с к о й  р е в о л ю ц и и».
 
   Читатель мог бы ошибочно понять, что идея Ленина и в общем случае (то есть, и для социалистической, теперешней революции) есть «диктатура пролетариата и крестьянства».

   Последние указания относятся к брошюре т. Невского.

   Суть дела тут, мне кажется,  в том, что авторы отдельных брошюр слишком увлеклись тем, что в историографии называется «прагматизмом», то есть прослеживанием лишь  ф а к т и ч е с к о й  связи излагаемых деяний (по-гречески, «прагма») – в данном случае связного хода каждого съезда, упуская из виду и связь всех съездов между собою, в особенности,  о б щ е е  отражение в них всей огромной классовой борьбы на протяжение всей истории партии.

   А между тем, для своей чисто популяризаторской работы они могли бы воспользоваться уже имеющимися курсами по истории партии глубокого,  и с с л е д о в а т е л ь с к о г о  характера, как например, I том, вышедший уже в свет, коллективной «Истории ВКП(б)», под редакцией Ем. Ярославского.

   Там как раз центральный «водораздел» между ленинской и меньшевистской точной зрения на рабочую революцию в России не только пронизывает всё изложение красной нитью, но и значительно углубляет уже известные ранее факты на основании материалов пяти «Ленинских сборников» и примыкая ко взглядам такого глубокого историка партии, как Н. Н. Батурин.

   Оттуда можно вынести решительное убеждение в том, что самый корень так называемых «фракционных разногласий» в РСДРП всегда – ещё гораздо раньше официального откола меньшевизма– состоял в «боязни аграрной революции» и в «глубоком недоверии к крестьянству», которое т. Варенцовой отмечается особенно у Плеханова. Там же – и полное объяснение плехановского «уклона»: расколовшись с «Народной волей», партией «крестьянского социализма», Плеханов ударился в противоположную крайность – в   а н т и – к р е с т ь я н с т в о. 

   А это логически привело его к соглашательству с буржуазией (вместо ленинского союза с революционным крестьянством).

   Вот – истинное «метрическое свидетельство» меньшевизма о рождении.

   Всё это легко могло бы быть проведено в данной серии брошюр сверх хорошего «прагматического изложения деяний» того или иного съезда.

   От этого проведения, конечно, выиграл бы в цельности и даже «драматичности», и рассказ  о  к а ж д о м  с ъ е з д е.

   Сейчас же, повторяю, кроме т. Варенцовой, лишь, главным образом, т. Шелавин составил свою брошюру в такой именно «тональности».

   Повествование т. Шелавина о 6 съезде при указанном условии приобретает характер вообще наиболее «поучительного» звена всей серии, благодаря, конечно, своему предмету, нам наиболее близкому: съезду партии в самом, можно сказать, жерле революции 1917 года, в августе месяце (кстати т. Шелавиным не указывается дата съезда).

   На этом огненном фоне особенно резко выступает роль съезда, как центрального, можно сказать, решающего в тот момент пункта всего классового боя.

   А из «деяний» съезда, особо определяющим вырисовывается доклад Сталина «О политическом положении», где собы-

               
                ----------------

                *Что не исключает, конечно, и «всеобщего» значения данной формы для всей мировой революции.


   164


тия после 3–5 июля (стихийной демонстрации рабочих и солдатских масс против соглашательско-буржуазного правительства) освещены поразительно верно, можно сказать, пророчески.

   Капитуляция меньшевиков и эсеров перед империалистической диктатурой Милюкова– Корнилова, упадок руководимых первыми советов – всё это изображается как неизбежное следствие принципиального отказа соглашателей от гегемонии пролетариата и от союза с революционным крестьянством.

   Резолюцию VI съезда «О политическом положении», как и «Манифест», составленный на её основе (приложены к брошюре), можно и сейчас  с великой пользой читать, как исторически-точный «портрет» тогдашних событий, а потому, и как великолепнейшую иллюстрацию общей линии ленинизма-большевизма на одном конкретном случае.

   И если автор – вполне справедливо – указывает, что данное «деяние» велось в полном согласии с Лениным, прятавшимся тогда на Лахтинском болоте, то это лишний раз показывает только, что сегодняшний состав ЦК, ближайше связанный с тогдашним, максимально способен вести неуклонно-ленинскую линию.

   Итак, в общем приходится сказать, что с фактической стороны и со стороны изложения вся серия вполне удовлетворительна, в смысле же нарочито-яркого теоретического освещения сделано всё же многое.

   
               
                А. Дивильковский**

               
               
                ---------------------------------


       Для цитирования:

 
А. Дивильковский, История партии в съездах, Печать и революция, 1927, Кн. пятая, Июль–Август, Стр. 162–164.
   

       Примечания


      *Материалы из семейного архива, Архива жандармского Управления в Женеве и Славянской библиотеки в Праге подготовил и составил в сборник Юрий Владимирович Мещаненко, доктор философии (Прага). Тексты приведены к нормам современной орфографии, где это необходимо для понимания смысла современным читателем. В остальном — сохраняю стилистику, пунктуацию и орфографию автора. Букву дореволюционной азбуки ять не позволяет изобразить текстовый редактор сайта проза.ру, поэтому она заменена на букву е, если используется дореформенный алфавит, по той же причине опускаю немецкие умляуты, чешские гачки, французские и другие над- и подстрочные огласовки.

   **Дивильковский Анатолий Авдеевич (1873–1932) – публицист, член РСДРП с 1898 г., член Петербургского комитета РСДРП. В эмиграции жил во Франции и Швейцарии с 1906 по 1918 г. В Женеве 18 марта 1908 года Владимир Ильич Ленин выступил от имени РСДРП с речью о значении Парижской коммуны на интернациональном митинге в Женеве, посвященном трем годовщинам: 25-летию со дня смерти К. Маркса, 60-летнему юбилею революции 1848 года в Германии и дню Парижской коммуны. На этом собрании А. А. Дивильковский познакомился с Лениным и с тех пор, и до самой смерти Владимира Ильича работал с ним в эмиграции, а затем в Московском Кремле помощником Управделами СНК Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича и Николая Петровича Горбунова с 1919 по 1924 год. По поручению Ленина в согласовании со Сталиным организовывал в 1922 году Общество старых большевиков вместе с П. Н. Лепешинским и А. М. Стопани. В семейном архиве хранится членский билет № 4 члена Московского отделения ВОСБ.