Лысина

Люди все спорят и спорят об одном и том же веками. Одни говорят, дескать, само, мол, потому что за тыщи миллионов лет всяко происходило, и это тоже, что, то есть, сейчас имеется, однажды взяло и произошло. Ну, не прям сразу, конечно, а по крупице за тысячелетия. Другие, наоборот, толкуют, что само так не бывает. Рука нужна направлять. И длится это, и длится, и споры не утихают, но никто никого убедить не в состоянии. Как по мне, тут и спорить не о чем, потому что и так все ясно. Вы наверняка сейчас вот что подумали, экий я умник выискался! Да таких за века грамотеев было сто штук по сотне, если не больше! И каждый думал, что ему всех видней. Может, оно действительно так, и были эти сто сот таких, если не двести, и среди этих даже возможно имелись, кто мой этот самый аргумент излагал. Ну, коли так, надо думать, что им кой-кто все же поверили – хотя бы те, кто вникал. А прочие – они всегда будут. Которые не то, что вникать, а даже слушать отказываются, говорят разве только «экий ты умник выискался» и машут рукой.  Ну а я что? Чем хуже? Я тогда, в свою очередь интересующихся убеждать буду, пусть тоже вникают. Хотя бы они больше спорить не станут, а займутся делами. Дерево там сажать, да детей воспитывать.
В общем, вот тут какое дело. Аргумент мой таков. Лысина – вот каков мой аргумент. «Что-что?» - Спрашиваете. Лысина, говорю – вот что! Да, признаю, по первой странно кажется за ответ на все вопросы пустое место выказывать. Но это только по быстрому взгляду пустое место. Потому что хоть волосы там не растут, а так ведь за черепушкой-то отнюдь не пустота. Ну ладно, это к делу хотя имеет отношение, но малость попозже.
Итак, лысина. Вы наверняка таковую не один раз видели и в профиль, и в анфас. И, по наивности, даже плешку хотели отвесить, потому что блестит. Но это все, конечно, детские шалости, потому что лысина – это куда больше, чем плешь – это самое сильное доказательство! «Всем спорам конец» - вот что такое лысина!
«Причем лысина? – слышу упрек, - лысина, между прочим, наукой давно описана и причины ее физиологические изучены так, что и комар носа не подточит, пусть даже тому в лысину кусать намного сподручнее». Ладно, возьмем, давайте, науку, послушаем, как та лысину объясняет. А вот как: корни у волос (которые луковицы да фолликулы) с возрастом чахнут, волосенки и делаются сперва жиденькие, как супчик в столовой, а опосля и совсем не растут. Логично? Вроде, логично. С годами же все чахнет: кожа, мышца, глаза слабеют. Ну и волосяные луковицы точно так. И что, все? Кабы не так, «всё»! Видите ли, им, «всё»! Когда что-то чахнет, оно везде чахнет! Нет такого, чтоб у старичка, например, ножонки усохли, а ручища вдруг стали – Илья Муровец б позавидовал. А с волосами, скажу я вам, именно так. На макушке жизнь с годами повыкосила,  зато из носа и ушей такие кусты прут, что хоть на носки и варежки пускай. Вот тебе и зачахли корни. В одном только месте зачахли лишь, в одном конкретном месте, и больше нигде! Бывает так? Почему нет? Почему, почему? Потому, говорю! Коли и теперь не убедил, представьте себе огород, на котором со временем в одном месте расти перестало, но в других прёт, как будто медом намазано. Вроде, ничего удивительного, как будто, тем более вот, опять же, учёные говорят, что, мол, корни, мол, со временем…  Ну, пускай их, не все, но вот эти. А почему в другом углу тогда попёрло, главное, не говорят. Тут, глядите-ка, и у соседа все в том же закутке на огороде все вымерло, а в остальных лезет со всех сторон. Это тогда как, я вас спрашиваю? И ещё через два дома у соседа также. Да, что через два! У каждого третьего соседушки все в той же самой части на огороде опушка, хоть что ты ей делай, тогда как в других зарастает, не успевает выдергивать. Аномалия? Она самая! Аномалия. И про лысину соответственно, все не так очевидно. Хоть армянина возьми, хоть африканца – везде одно и тоже. Но я вам вот что скажу, если вы уже стали макушку почесывать и поновой удивляться, отчего мужчины лысеют – никакая оно вовсе не аномалия, потому что замысел. Пусть лысина – оно, конечно, да, это корни зачахли, мы умных мужей совсем не оспоряем, не идиоты, небось. Только указываем на важный момент: что чахнет от старости строго по контуру. Всегда одному и тому же хоть для грека, а хоть для болгарина. Вот-вот. Чувствую, пробуждается и в вас озарение, что неспроста, а совсем даже и не случайно. Потому что если б случайно, то всяк бы по-разному оплешивевал. У кого на затылке б светилось, а у кого на висках, у того справа была бы поляна, а у этого слева. А у десятого, так и вовсе, в нескольких местах по чуть-чуть. Ан, нет! Мы такого отродясь не видели. А если кто и видал – отворачивался, потому что оно не от возраста, а по причине иных болезней, нечего, ясно, глаза мозолить. А лысина, ну, та самая лысина, она у всех в одном стиле.
Бывает, что начинается с разных сторон, то сзади первей, то спереди, но суть одна.
Предвижу я уж, маленько вы в нетерпении злитесь, потому что ждёте разгадку, де, не томи, умник, двигай версию – на хрена та лысина?
А вот на хрена: чтоб с возрастом череп у мужчины был виден! Юнец что? С него спрос какой? Гормоны, любовь на уме только одна, в огонь и воду готов, и на другие жертвы, чтоб только род не заканчивался. Чем не важное дело? Оно и понятно. Но вот, поделал он энти дела, и наследники бегают, и дерево растет, да и дом – не то, что построен, а уж и ипотека наполовину погашена. Тут другие перед мужчиной уже задачи – надо в общественной жизни участие принимать, решать разное, думать за тех, у кого пока на уме только любовь. Кто еще за них ведь подумает? Вот тут-то и лысина как раз-таки подоспела – чтоб остальным было ясно, какой перед ними фрукт. Не то башковитый, и надо б прислушиваться, или так-сяк, мели Емеля! Так что, фолликулы-фолликулами, а умысел – налицо. То есть, на макушке. А коли есть умысел, а не случай, стало быть и рука направляющая есть.
Я всё. Жаль только до многих всё равно не докричаться – так и будут и дальше спорить, одни – мол, само по себе, а другие – созданное! Что ж, ну пусть так. Жалко одно, современный мужик прелесть лысины не разумеет, срамится ее, то чуб на нее зачесывает, а то и вовсе с пуза рассаду высаживает, лишь бы череп свой, промыслом в правильную пору на обозрение обнажившийся, как-то прикрыть. Грустно!