Груша

Груша

            Груша была побита и изранена, вероятно острые стенки ящика, в котором её перевозили, причинили весь этот вред.
  - Ах, бедняжка! – жалели её подруги груши.
Они в одно и то же время и вздыхали, и радовались, что сами то не такие, а целёхоньки и здоровёхоньки. Груши поглаживали целые блестящие бока и красовались друг перед другом. А про побитую грушу думали:
“Кому ты нужна, доходяга, когда рядом мы, дышащие здоровьем, плоды.”
И действительно покупатели всё время отталкивали побитую грушу, выбирая её красивых подруг.
  - Возьмите, меня! – цеплялась груша черенком за рукава каждого, кто приходил выбирать товар.
Но даже подслеповатые старушки брезговали ею.
  - Я нисколько не хуже других, - стонала груша, обливаясь соком, – посмотрите какая я зрелая и крупная.
Но её продолжали отпихивать от себя, и она всё билась и билась о стенки. Вечером явились сортировщицы перебирать фрукты. Всё гнильё они выбросили на помойку. Груше еле-еле удалось спастись, спрятавшись за синюю обёрточную бумагу. Ночью груше не спалось. Она вспоминала родимую грушу, сестриц с соседних веток, беззаботное зелёное детство. Они мечтали тогда, когда вырастут приносить людям пользу. И что же теперь, неужели всё было зря, и жизнь прошла впустую? Наступило серое безрадостное утро. Наша страдалица уже ни на что не надеялась, она просто тихо лежала в уголке, видя, как мелькают людские пальцы. Так прошёл ещё один день. Все груши были распроданы, осталась на дне лежать только одна наша знакомая. Наступил вечер. Рабочие пришли уже забрать пустую тару, как вдруг дверь распахнулась и на пороге появилась женщина в сером.
  - Мне бы груш, - попросила она продавщицу, скучающую возле прилавка.
Та окинула посетительницу презрительным взглядом и, поморщившись, процедила сквозь зубы:
  - Груши кончились, осталась одна не кондиция .
Женщина посмотрела на израненный плод, истекающий соком, и сказала:
  - Я беру её.
  - Чего? Не кондицию? – опешила продавщица.
  - Да, эту грушу, - ответила женщина.
Расплатившись, она взяла грушу. Та благодарно уткнулась в её ладошку. Потом, прижавшись к шёлку авоськи, она всю дорогу слегка покачивалась в такт ходьбе. Дома её ослепил праздничный блеск электрических огней. Поэтому она на миг замерла, но, моясь под душем, совсем раскисла, чувствуя,  что теряет последние силы. В душе груша радовалась, что цвела и  росла не напрасно. Маленькие пухлые детские ручки протянулись к ней. Груша вздрогнула и со сладкой истомой растаяла в розовом нежном ротике. Её соки теперь питали новое существо, превращаясь в другую плоть. Всё меняется под солнцем. Каждый выполняет свою миссию. Наша груша выполнила свою.