Глава 10. Сколько верёвочке не виться

     Глава 10. Сколько верёвочке не виться…

Сколько верёвочке не виться — начало говорящее.
-И действительно: верёвочка завилась такая, что сразу и не распутаешь — думала Татьяна, вспоминая последний месяц своей новой, казалось бы жизни. Что то в ней явно было не так — словно она жила и действовала не по своей, а по чьей то чужой, злой воле.
Что это значит: кто то не хочет чтобы она занималась этим делом, примеряя его на себя, или того хлеще: хочет избавиться от неё. Похоже, что второе.
-Давай Татьяна без эмоций и скоропалительных выводов — просто проанализируй, отметь все за и против, и уже потом делай выводы — ты как всегда торопишься — маленьким язычком ругала себя Татьяна, — выключаем торопыгу и включаем аналитику!
Когда пришло это беспокойство? Ну естественно это дело Лины Вороновой — именно его Татьяна посчитала провальным, хотя оно  провальным было только пожалуй наполовину: всё таки виновный был осужден а невиновный оправдан. Правда цену ей пришлось за это заплатить не хилую  - может потому и посчитала дело провальным? Но наверное грешно было так думать: не смотря ни на что, она выжила и смогла восстановиться и дальше пошла по жизни. И триггером в этом деле — вот уж никогда бы не подумала — стал лучший друг их семьи и её непосредственный шеф и наставник — Кузьмин Игорь Сергеевич.
Но подозревать его Татьяна не может, да и не имеет права — видимо он сам попал под влияние человека, которому доверял, как себе.
И за первым и за вторым делом чувствовалась какая то коварная и очень изощрённая рука, но чья это рука Татьяна пока понять не может — для этого придётся провести некоторые расследования и начать к сожалению а может и к счастью придётся с Кузьмина.
Разобрав по косточкам второе дело, которое почти под копирку было аналогично первому: подача со стороны следы любовного увлечения — на сей раз её — видимо хотели впутать в уголовное дело основательно, по самую маковку — затем расследование, следственный изолятор и старание впутать в уголовное делов во что бы то  не было её. И опять — дело провальное только наполовину: преступник изобличён, невиновный оправдан, но снова если и не физический то моральный удар: удал со всей силой по душе и по сердцу Татьяны с единственной, как видно целью, — уничтожить.
На этот раз триггером стала самая близка я подруга — почти сестра — Ирина  Полякова. Что это, почему: стоящий за спинами кукловод желает оторвать от неё всех тех, кто ей дорог и ею любим? Для чего? Татьяна никак не могла понять этого и не могла даже предположить кто это может быть.
-Не слишком ли рано ты хочешь сделать вывод, торопыга? — удивлялась себе Татьяна. Увы, придётся начинать с Кузьмина, хотя Таня и боялась обидеть своего друга и учителя своим недоверием, но надеялась на его понимание и помощь.
Он конечно предложит встретиться у себя дома, но Таня хочет побывать у него в Прокуратуре чтобы показать всем своим доброжелателям что она жива-здорова и выглядит должным образом. И действительно: сейчас она себе нравится гораздо больше, чем во время работы в Прокуратуре: похудевшая, отдохнувшая. Не поверите, но похудев за полтора месяца пребывания в КПЗ  почти на три килограмма, она почувствовала себя намного лучше, чем до заключения под стражу.
Правда Ирине её внешний вид не понравился и после освобождения Татьяны из под стражи подруга сказала, что она похожа на освобождённого узника концлагеря: щёки ввалились одежда висит, как на вешалке.
-В вашем КПЗ  не кормят что ли совсем? — поинтересовалась Ирина.
-Почему не кормят? — возразила Таня. -Утром и вечером — чай с хлебом, в обед- супчик весьма полезный, диетический — мечта, а не диета!
-Ну, это подруга — она любой меня примет — решила Татьяна, — а „доброжелатели“ соратники навряд ли поймут такое внезапное преображение.
Поэтому на следующий день после освобождения Таня отправилась сначала в магазин купила платье по размеру и оказалось что она вернулась к прежнему 46-му размеру хотя до этого с трудом помещалась в 48-ой. Платье хоть и было строгим под цвет фррмы прокурорских сотрудников, но с ярким шейным платком хорошо оттеняющим её новую бледность и воздушность личика. После магазина зашла в салон красоты и попросила знакомого мастера дать мастер класс по макияжу, чтобы скрыть некую впалость щёк и излишнюю бледность. Как могла старалась всё запомнить, чтобы наутро самой повторить без посторонней помощи.
Вечером позвонила полковнику Кузьмину.
-Здравия желаю, товарищ полковник! — выпалила скороговоркой предвидя основательный разнос.
-Здравствуй, пропащая. — отозвался тот. — Неужели наконец вспомнила о старике?
-Не прибедняйся, Игорь Сергеевич — ты ещё и мне фору дашь!
-Да куда уж нам уж… - ответил тот знакомым тезисом. — Давно зарёкся от таких финтов, в кои попадает моя ученица Татьяна Рябинина!
-Неужели донесли? — вполне натурально удивилась Татьяна.
-А как ты думала? Естественно! И одним из первых был твой нудист!
-Ну он скорее ваш, чем мой — запротестовала Таня.
-Но это с твоей лёгкой руки иначе чем нудист  Селезнёва теперь не называют. Представляешь как он жаждет увидеть тебя?
-Даже представить страшно! — засмеялась в трубку Таня.
-Зря веселишься — он просто рвёт и мечет от злости.
-А я, шеф, хотела появиться завтра у вас — пошептаться нужно.
-Так в этом случае лучше к нам домой — предложил шеф.
-Нет — именно на работу — хочу взглянуть своим доброжелателям в глаза! — запротестовала Татьяна.
-Не стоит ос дразнить — отреагировал Кузьмин — пожалить могут.
-А я всё таки рискну! — запротестовала Таня.
-И зачем тебе это? — не понял шеф. — Неужели мало острых ощущений получила?
-Да вот хочу понять кто руку приложил к моему аресту — чувствуется опытная рука кукловода, Игорь Сергеевич!
-Ну как хочешь, Татьяна, — тебе с горы виднее — согласился Игорь Сергеевич, зная что если что Татьяна решила — её не отговорить.
На этом разговор закончился — остальное говорить по телефону говорить нельзя — как говориться: не телефонный это разговор.

На следующее утро Таня привела себя в порядок, стараясь выглядеть, если не на все 100, то хотя  бы на 90 — вроде получилось неплохо.
 Татьяна шла по коридору прокуратуры, и ей казалось, что вся прокуратура высыпала ей навстречу, стараясь высказать всё что думали или говорили в её отсутствие:
-О Боже, Рябинина — ты просто чудо!...
-Явилась не запылилась — бесстыжим глазам не первый базар — десятая ярмарка!...
Выполз и нудист и и сразу попёр буром:
-О, мадам детектив?! Быстро отстрелялась — опять любовник помог? Знаешь с кем якшаться.
Ну и как тебе по другую сторону решётки? Надеюсь хорошо мозги прочистили — а иначе какой смысл?
-А знаешь, сэр следак,  - всё не так и плохо, как решил ты. Моя мудрая бабушка говорила: -За одного битого — двух небитых дают, и теперь я одна — двоих вас стою. — ответила Татьяна, блистая щедрой улыбкой так похожей на усмешку.
Коридор казался нескончаемым, и Таня наконец устала глупо улыбаться. Только почти перед кабинетом Кузьмина всплыло добродушное лицо Кутник Валентины Андреевны,  и её добрые слова как бальзам на рану:
-Танечка, рада видеть тебя в здравии. Похудела — похорошела. Молодец — так держать! И пусть все злопыхатели сдохнут от зависти.
-Пусть! — поддержала добрую женщину Таня. — Я не против!

Следующим был кабинет Кузьмина. Прошла через приёмную и, встретив доброжелательный взгляд помощника шефа, улыбнулась неподдельной и искренней улыбкой.
Постучала в двери с табличкой: полковник юстиции Кузьмин Игорь Сергеевич.
Поздоровалась.
-Ну, здравствуй, пропащая — прозвучало в ответ. — Проходи не стой, как чужая : поговорим по душам, как бывало раньше. Давай всё по порядку: где, как, почему, когда?
-Неужели не доложили? — удивилась Татьяна.
-Ну, что ты — все бежали с докладом и первым — твой нудист!
-Он давно уже не мой! — парировала Таня.
-Твой твой! — не согласился Игорь Сергеевич: с твоей лёгкой руки его иначе как нудист теперь не называют. Можешь представить с каким злорадством  и радостью он докладывал о твоих неудачах?! Не стану повторять его слова — тебе итак видимо уже всё высказали пока ты шла сюда.
-Да, уж — ответила Таня — наслушалась!
-Садись ближе — пошепчемся. — ответил шеф. — Давай по порядку и с самого начала.
И Таня рассказала всё от и до, чтобы Кузьмин всё понял,  высказал своё мнение и назвал имя человека, вставшего за его спиной.
Слушал очень внимательно не перебивая и не переспрашивая и потом сделал вывод:
-Да ,Татьяна, ты права — тут чувствуется чья то очень коварная и весьма сильная рука. Надеюсь ты не решила, что это я тебя подставил?
-Ни в коем разе: вы слишком добрый человек — коварства не хватит!Я так думаю, что тема с Линой Вороновой не ваша, шеф! Кто принёс её если не секрет? Понимаешь, Сергеич ,— не ради интереса спрашиваю — хочу пресечь раз и навсегда — иначе это никогда не закончится, пока не закончусь я.
-Это друг семьи Вороновых — Олег  Михайлович Пронин. Уж очень волновался за то, что мальчишка хочет просто обобрать бедную вдову.
-Мне бы его адрес или телефон. — попросила Таня. — Поговорить хочу: видно и он только подставное лицо — не кукловод.
-Я сам ему позвоню и договорюсь о встрече. — ответил Кузьмин — С тобой он вряд ли захочет общаться,сама понимаешь почему — не захочет ввязываться в это весьма странное и подозрительное дело. Договорюсь — перезвоню тебе.
-Хорошо шеф: очень буду благодарна.
-Да что там?! — запротестовал шеф — свои люди — сочтёмся..




        Продолжение следует: