Боль

Переломов он не заметил, но ногу приходилось подволакивать. Всё тело ощущалось, как мешок с бряцающим железным ломом. Правая рука плохо двигалась. На лице что-то противно саднило.
Ну и, естественно, почти вся его одежда была мокрая и воняла, как все его грехи, вместе взятые.
Дятлов уже час в темноте пытался пройти тот путь до дома, на который у него обычно уходило 15 минут, и всю дорогу он думал, что завтра он лично найдёт и утопит в дерьме тех, кто оставил канализационный люк без крышки. Сгноит, посадит, сживёт со свету.
Чудом ему удалось спасти телефон от утопления, зато рабочим документам не повезло. Сам он вылезал из люка в течение часа, не помня себя от боли и усталости.
В такой сатанинской ярости Дятлов, наверное, не был с тех пор, как много лет назад его ограбили и избили трое барыг.
Добрёл до своего подъезда - оказалось, лифт не работает. Да за что вы все меня так ненавидите?.. Пришлось пешком подниматься на свой третий, садясь на пол и переводя дух после каждого лестничного пролёта, а иногда и в середине. Из квартиры на втором вышла пошпионить Маринка Авдеева.
  - Дятлов, тебе надоело дома у себя нажираться, решил теперь, как бомжи, в подъезде попробовать?
 - Сдриснула отсюда, - процедил он, - а то что-то давно к вам участковый не заходил полюбоваться на синяки на морде вашего с Илюхой спиногрыза.
Авдеева быстро всё поняла и растворилась.
Остался один этаж...
Закрыв за спиной дверь своей квартиры, Дятлов тихо сполз по этой двери на пол и на полу стал сдирать с себя мокрые шмотки. Отнёс вонючий ком в ванную, запихал в стиральную машину и сам полез мыться. Как же больно на себе чувствовать обычную тёплую воду... Ополоснувшись, пополз на кухню, достал водку из холодильника и выпил стакан. Дополз до спальни, машинально врубил что-то в колонках, рухнул на кровать, согнулся и отвернулся к стене, почти не слыша громкой музыки.
В голове попеременно накатывали две волны - одна от боли и обиды, другая от водки. Чтобы не потревожить больное тело, не хотелось даже кашлять. От всего пережитого он будто слегка подзабыл, кто он на самом деле есть.
Доцент, ты был когда-нибудь маленький? Был. Помнишь, тысячу лет назад в твоей жизни был большой могучий бог, смысл существования которого был в том, чтобы давать тебе котлеты, конфеты, цветные фломастеры, игрушечный микроскоп... И к этому могучему богу всегда можно было прибежать, разрыдаться, размазывая по лицу слёзы и сопли, бесконечно на всё жаловаться, а бог тебя любил и обещал со всем справиться... Сейчас этот бог на кладбище.
А помнишь, несколько лет назад, если бы ты приполз домой в таком виде, пара заботливых рук раздела бы тебя, помыла, вылечила, накормила и бесконечно утешала бы?
Дятлов скрючился на кровати, весь покрытый кровавыми корками, глядя на свою боль. Наконец, водка его усыпила. Во сне он видел озеро из лавы.
Разбудил его звонок чудесно выжившего в катастрофе телефона. Вопреки привычке он даже не взглянул на номер на экране.
Звонил Шнапс. Шнапс хотел денег. Отдать которые следовало уже давно. И если завтра их не отдать, Шнапс будет очень обижен. А когда Шнапс обижен, он может творить вещи, рядом с которыми падение в люк вполне может померкнуть.
Дятлов какое-то время лежал, глядя в стену, без мыслей в голове. Сегодня его наполовину пришибли, завтра добъют окончательно, что тогда сейчас делать? Ну, можно поесть сходить...
Через боль Дятлов поднялся, ковыляя мимо ванны, глянул на себя в зеркало - ну да, на щеке и на лбу запёкшаяся кровь. Тут вроде после Надьки перекись где-то оставалась... злая жидкость зашипела на коже, злой Дятлов тоже зашипел и решил бросить это бессмысленное занятие.
Нашёл в холодильнике паршивый кусок мяса, купленный в ближайшем паршивом магазе, шлёпнул на сковородку, и, почти не обжарив, положил себе на тарелку и принялся с упорством маньяка резать и жевать. Усмехнулся какой-то невидимой мысли и на этот раз из своих припасов наваял себе дрожащими руками "кровавую мэри" - слои вышли паршиво, но чего уж там.
Как ему ни было плохо, от сочащегося кровью мяса и от красной бурды в стакане сил прибавилось. Дятлов вспомнил, что в заначке у него лежали хорошие вкусные сигариллы (а кто их, кстати, тебе в качестве сувенира привёз? Шнапс!).
Вышел на балкон, щёлкнул зажигалкой, затянулся вкусным терпким дымом, уставился невидящим взглядом во двор. Внизу, под балконом, лежали большие сваленные груды гниющей листвы.
Шнапсова сигарилла подходила к фильтру.
Дятлов сам никогда толком не знал, что творится в голове у сумасшедших, и разбираться сейчас не хотел. Усмехнулся, щелчком катапультировал шнапсовый бычок в уличную темноту, оперся руками о заграждания балкона и, морщась, перекинул наружу больную ногу.
Возможно, в процессе это окажется даже больнее, чем в конце.
Перекинул вторую, постоял немного на узком карнизе и отпустил руки.
Что со мной не так? - через секунду думал Дятлов, заново прочувствов все свои сегодняшние удары до единого. Он лежал в пышной куче грязных листьев, под которыми, как выяснилось, были ещё и мешки с мусором. Приземлившись на них с третьего этажа, он даже не очень-то их разметал.
Сумев подняться, Дятлов нашарил в кармане свой телефон (хоть бы что этой зомби-машине), открыл список номеров и стал звонить Шнапсу.