Физиогномист и таксист-водила, Николай Долбилов. М

Будучи  в  советское  время  пока  холостым  студентом  медицинского института,  я  подружился  с  профессиональным  водителем  такси,  два  десятка  лет  уже отработавшим  в  городе  Куйбышеве.  Он  мне  нравился  своей  простотой  и  житейской  мудростью,  что  объяснял  всенепременно  своей  необычайно  интересной  профессией  таксиста,  ежедневно  сталкивающегося  с  большим  количеством  различной  породы  людей,  и  постепенно  заметил  за  собой  удивительную  странность … став  очень  даже  неплохим  физиогномистом…

Тем  более,  ведь  работа  водителя-таксиста  всегда  была  связана  с  деньгами,  которыми  расплачивались  пассажиры  за  проезд.  Но  некоторые  чересчур  прижимистые  последователи  помещика  Плюшкина,  неимоверно  жадного  героя  великого  Н.В. Гоголя,  «самое  главное  в  деятельности  Коли,  были  как  раз-то  они,  «мани-мани»,  ради  выживания  себя  и  дорогой семьи».  Только  вот  отдавали  плату за  проезд  ему  некоторые  сквалыги  пассажиры - очень  тяжко,  расставаясь  с  деньгами  с  постыдной  жадностью.    И  за  таких  чрезмерно  скупых  «копеечников»,  Николай  даже  краснел  перед  нормальными,  сидящими  рядом  с  этаким  скрягой  другими  пассажирами,  ибо  чувствовал  неловкость  перед  ними  за  столь  позорное  крохоборчество  подобных  скуперрдяев...
 
Однако  Николай,  Коля  Долбилов,  мужик  крепкого  телосложения,  в  молодости  активно  занимавшийся  в  секции  бокса,  кстати,  даже  имевший  первый  разряд,  поэтому-то  и  был  смел,  но  справедлив,  и  при  вящей  на  то  необходимости - действовал  быстро,  решительно,  был  крут  на  расправу,  что  я  видел  лично.  И  мне,  студенту,  тогдашнему  будущему  полунищему  представителю  медицины,  эти  качества  импонировали,  и  нравились.
 
Когда  у  Николая  было  хорошее  настроение,  (иногда  оно  бывало  из-за  подвернувшегося  ему  случайного  «навара»),  он  заезжал  за  мной,  сажал  рядом, - и  мы  просто  «катались»  по  огромному  городу,  и  Коля  делился  со  мной  своим  практическим  опытом  по  типу  рассказов  Конан  Дойля  о  Шерлоке  Холмсе.  А  я  по  шутливым  словам  его   –  считался  как  бы  коллегой,  «доктором  Ватсоном»,  и  которому  Николай  демонстрировал    показ  умения  владеть  физиогномикой  с  некоторыми  из  своих  пассажиров!
 
И  он  в  самом  деле  крайне  удивлял  подобными  угадываниями  людей-пассажиров … ведь  с л у ч а й н ы х?!  За  какие-то  секунды  видения  определяя  в с е г о  человека  по  только  лишь  внешним  чертам  лица  и  его  выражении?!  К  примеру,  Николай  по  одному  внешнему  виду  пассажира,  более  внимательно  глянув  на  его  физиономию,  не  единожды  многое  угадывал  о  нём:  о  типе  его  личности,  и  так  далее,  всё  это  быстро  проговаривал  своё  предположение  мне.
 
А  иногда  называл  вдруг…и  профессию  только  ещё  собирающегося  садиться  в  салон  товарища,  и  возраст  его,  иной  раз  и  вредные  привычки,  болезни,  а  порой … даже  и  цель  его  поездки!  И  уже  в  салоне,  Николай    специально  вызывал  клиента  «на  разговор»,  задавая  ему  направляющие  вопросы  о  его  профессии,  возрасте  и  т.  п..  И  ведь  основные  ответы  его,  пассажира … подтверждали  сказанное  о  нём  Колей  мне  ещё  до  его  захода  в  нутро  такси!  Вы  представляете,  что  всё  это  значит?!
      
Мол,  ты,  Витёк,  как  будущий  врач  и  психолог,  сам  посмотри  на  него,  только  более  внимательно!  Ну,  это  же  точняк,  и  наверняка,  что  он  -  жмот,  каких  свет  белый  не  видел!  Да,  ты  глянь,  в  натуре,  на  его  и  впрямь  плоскую,  неандертальскую,  сковородкоподобную,  и  офигенно  скуластую  морду  с  далеко  выдвинутой  вперёд  челюстью?!
 
Видишь,  как  углы  по  краям  большущего  рта  скорбно  опущены,  а  его  тонюсенькие  губёшки,  по  всему  видать,  пожрать  на  халяву  любят?  Маленькие  же  свиные  глазки  бегают  туда-сюда,  скорее  всего,  выискивая  прибор,  считающий  стоимость  проезда,  и  уже  заранее  подозревая:  а  не  «подкрутил»  ли  его  водитель  заранее,  чтобы  хапнуть  с  него,  скряги,   лишкУ  денежек?!
И  ты,  Витёк,  сам  посмотришь,  как  он  до  копеечки  на  трясущейся  от  скупости  ладони,  аж  дважды  перед  выходом  пересчитает!
 
Что,  конечно,  так  и  произошло,  когда  клиент  ушлым  «взглядом  Кощея»,    прожжённого  скопидома,  хитренько  прищурившись,  на  ладонь  долго  добавлял  мелочь,  сам  то  и  дело  поглядывая  на  остановившийся  счётчик,  и  он  к  до  предела  мятому  рублю,  добавил  копеечную  монетку...«На… Пересчитай  уже  сам,  деятель,  блин  горелый…». 

И  возмущённый  его  жадностью  Коля,  здесь  уже  просто  из  мести,  специально  чуть  подольше  вглядываясь  в  счётчик  и,  медленно  пересчитывая  монетки,  вдруг  резко  цапанУв  в  левую руку  «табельное  своё  водительское  холодное  оружие»,  монтировку,  воскликнул: 
«А  кто,  любезненький,  20  копеек  за  стоянку  у  киоска  из-за  самых дешёвых  папирос  «Прибой»  отдаст?!».  И  этот  «Плюшкин»,  с  испугу    ошарашено  вздёрнув  вверх  левую  бровь,  и,  скривившись,  словно  от  боли   зубной,  с  глубоким  вздохом  отсчитал  ещё  4  монетки  по  5  копеек,  и  уныло  побрёл… А  Николай  наставительно  произнёс: «Вот,  Витёк,  этот   «чудик»  работает  в  затрапезном  магазинчике  «уценённых  товаров»,  правда,  я  так  и  не  понял,  кем,  поэтому  ты  свою  учёбу,  коли  уже  конкретно  учишься  в  медицинском  ВУЗ-е, - смотри,  не  вдумай  бросать!».
 
И  ещё  один  преинтересный  случай,  говорящий  о  неординарной  способности  бессознательного  наития,  дара  профессионального  угадывания  таксистом  Николаем  качеств,  впервые  увиденного  им  на  улице  человека!    С  автовокзала  поехали  мы  на  железнодорожный  вокзал,  находящийся    всего-то  метрах  в  трёхстах,  где  многолюдно,  чтобы  взять  клиента.  Но  не  проехав  и  десятка  метров,  Коля  вдруг  резко  прижимается  к  тротуару,  останавливается,  и  в  окно  обращается  к  прихрамывющему,  с  тросточкой,  пожилому  мужчине,  спешащему  в  сторону  железнодорожного  вокзала.
 
- Приветствуем  заслуженного  пенсионера,  гражданина  и  патриота  великого  Российского  государства,  столь  спешащего  с  интеллигентной  тростью  по  важным,  нетложным  делам,  и  почему-то  хромающим,  чтО  по  словам  немчиков,  «отнюдь  не  есть  полезно  для  здоровья  его  ноги»? 
- Спасибо  за  заботу  и  добрые  слова,  дорогой  наш  дорожный  помощник  пеших  россиянин!  Да,  мне  тут  идти  всего  пару  стометровок…

-Ай-яй-яй!  А  стОит  ли  уважаемому  советскому  строителю  нашего    коммунистического  общества  мучить  за  экономию  какого-то  рваного      рубля  свои  заслужившие  отдых  немолодые  ноженьки?!  Неужели  они  не  заслужили  у  своего  Хозяина,  чтобы  отдохнули!  Давайте-ка  гордо  плюньте  на  несчастный  рубль,  садитесь  и  я  вас  за  три  секунды,  аки  некоего  графа,  подкачу  к  дверям  вокзала!  И  Коля  услужливо  открыл  ему  дверцу.

- А чтО?  А  почему бы  и  нет?  На  кружку  пива  у  меня  есть!  Держи  рубль,  и  доставь  меня  как  короля!  Но  тут  я,  совершенно  обалдевший  от  услышанного  и  увиденного  воочию,  в  один  момент  выскочил  с  переднего  места,  и  услужливо  помог  хромому  дядьке  усесться,  и  даже  подал  ему  трость!  Через  пять  секунд  мы  уже  стояли  у  парадного,  я  снова  помог  деду  выйти,  он  гордо  приосанился,  крепко  пожал  нам  руки,  и  важно  так    похромал,  но,  что  стОит  отметить, … ведь  с  высоко  поднятой  головой!
 
Очень  жаль,  пути  наши  с  Николаем  затем  разошлись  навсегда  со  мной,  военным  врачом,  который  три  десятка  лет  отдал  хлопотной  защите  нашей  Великой  Отчизны.  Попытка  найти  его  во  время  Перестройки  дважды  не  увенчалась  успехом,  но  в  памяти  остался  он  кроме  великого  физиогномиста  и  психолога, - ещё  и  прекрасным,  добрым  Человеком!

И  посвятить  эту  миниатюру  я  решил  ему,  где  бы  он  ни  был.  А  для   себя – помещу  в  новую  книгу!  Однако  попробую  сообщить,  и  послать  её  по  Прозе.  Да-да!  Моему  старому  и  дорогому  другу  юности,  Николаю  Ивановичу  Нефёдову.  Ибо  он  ведь  племянник  уважаемого  Николая  Долбилова.  И  особый  привет  прошу  передать - родной  сестре,  добрейшей  Ольге  Ивановне  Нефёдовой  по  девичьей  фамилии,  заботившейся  о  работавшем  у  них  полтора  года  в  селе  фельдшером,  Викторе  Владимировиче  Сургаеве.
 
А  их  родителей,  Ивана  Егоровича  и  коллегу  Анну  Петровну,  я  много-много  лет,  аки  человек  Православный,  ежедневно  поминаю  в  так  называемом  «Помяннике»,  вначале  живых,  а  затем  и  «ушедших  в  мир  иной».  Впрочем,  как  и  Николая  с  сестрой  Ольгой - за  их  добрые  дела.