В. Пелевин. Путешествие в Элевсин. Отзыв эзотерика

В Элевсине совершались Мистерии.

1. "Жаждавший света стал возжигателем зелёных огоньков, но не потому, что жил неправильно, а потому, что это человеческая судьба.
Свет поднимается в каждой душе, ищет выход, мечется, старается изо всех сил – и, чуть повернув ржавые шестерни мира, исчезает вместе с породившей его душой. На смену исчезнувшему приходят другие, еще полные надежд и иллюзий, впрягаются сердцем в ярмо – и повозка мира, скрипя, катится дальше.
Почему я говорю про ярмо? Да потому, что самый возвышенный человек, стремящийся к свету, мало отличается от мула, тянущего телегу".

Жизнь шудры, вайшьи или кшатрия в некоторых смыслах не отличается от жизни брахмана: они все движутся от рождения до смерти, они все имеют свои взлёты и падения, свои горести и радости, у всех у них своя бочка дёгтя в море мёда (или наоборот). Где-то с изрядной долей допущения это можно сравнить с жизнью двух людей с различным финансовым доходом: допустим, у одного средний доход, а у другого в десять раз больше. Казалось бы, у богача другие проблемы и совсем иные вкусности? И да, и нет. Обёртки разные, а суть та же, игрушки просто подороже, а при осознанном подходе понимаешь, что горевать о жизни одинаково плохо, как в мерседесе, так и в подъезде, ибо человеческая обывательская эгоистичная горечь — она вечна и неискоренима, и зачастую происходит по всякой херне и ерунде. Часто ни богачу, ни середняку, ни бедняку этого не понять. Ежели ты при осознанности и взгляде на проявленную Вселенную сквозь призму духа (хотелось бы верить) ощущаешь печаль мага и экзистенциальный перманентный ужас бытия, то увеличение дохода и более дорогие игрушки сути не изменят, потому что ты пытаешься зрить в корень.

Человек любой касты может быть осознанным и понимать своё место в мире, чуять нутром свой индивидуальный путь и понимать, что при наличии вариантов выбора настоящей альтернативы нет. И он стремится к своему личному свету не потому, что хочет награды, а осознавая, что иного света для него нет, что иных истинных вариантов не существует. Рано или поздно всё равно придётся получить нужные уроки и отдать завязанные кармические долги. При чувствовании своего пути, когда и если прислушиваешься к шёпоту своего духа, то интуитивно знаешь, что не видать тебе великого света в этом воплощении, а только зелёные огоньки, но это не имеет значения, потому что важен сам Путь.

2. "— Но Элевсин в Греции, господин, — ответил я.
Порфирий улыбнулся — снисходительно, словно с ним разговаривал глупый школьник.
— Элевсин везде и нигде. Он возникает не в раскинутости пространства или временной протяженности. Он появляется там и тогда, когда в тебя входит тайна, Маркус".

Некоторые любят путешествовать по местам силы. Для таких эзотериков нет пророка в своём отечестве, у них всё самое духовное и самое магически сильное находится непременно где-то там, далеко: на Кайласе, на Гоа, в Тибете, в Аркаиме, но никак не дома, на своей родине. Не умаляю значимость мест Силы, они названы не просто так, пространственная точка и характер энергии в ней играют решающую роль, да и мощный шактипат от какого-нибудь гуру на семинаре в заморских горах никто не отменял. Просто ключевое я вижу не в горизонтальном перемещении, а в вертикальном. Для духовного и магического развития важнее приближаться к своему духу, к максимальному слиянию с эйдосом: личность стремится стать Индивидуальностью. Это можно назвать восхождением к своему духу, можно назвать погружением, как это принято в терминологии адептов Левой Руки. Не суть. Ключевое — вертикальный рост, которого можно достичь, развиваясь и у себя на родине, в тех потоках Силы, где воплотился. Просто горизонтальное путешествие без реального приобретения силы, без магического роста, без актуализации потенций монады имеет не больше смысла, чем путешествие туриста на Гоа, чтобы невозбранно занюхать и покурить на фоне экзотического пляжного пейзажа. Я бы сказал, что мотивация и намерение туриста-обывателя даже честнее.

3. Почитал отзывы прочитавших "Путешествие в Элевсин". Не все поняли концовку. Ну как бы да, чтобы читать некоторых философов и эзотериков, неплохо бы иметь базовый культурный бэкграунд в виде прочитанных сотен томов оккультной и философской литературы, прочитать про мистерии, всю древнегреческую мифологию, а заодно и окунуться в дзогчен, дзен-буддизм и Кастанеду (излюбленные коньки Виктора Олеговича, откуда он давно и привычно черпает свой нарратив). Агрессивно рекламируемое развлекательное чтиво с ярлыком от издательства "БЕСТСЕЛЛЕР" (проверять-то никто не будет, моя бумажная книга на озоне тоже висит под этим ярлыком, хотя её прочитали три калеки) далеко не всегда является таковым, то есть не всегда бестселлер и не всегда развлекательное творение. А для некоторых забавой и услаждением вечно беспокойного ума как раз таки являются эзотерические и социокультурные символы и пасхалки, качественно завёрнутые в обёртку беллетристики, а то и вовсе бульварного чтива.

В общем, напишу пару слов про концовку, как увидел её я. Люблю объяснять непонятное непонятным.

Великий Дух Маниту брёл по соляной пустоши. Надмировое солнце в зените светило так ярко, что его не было видно на фоне белого сияющего неба.

«Куда я иду? Кто я? И что такое «я» вообще?» — спрашивал сам себя Маниту. И как только он задал себе вопрос, тут же всплыли ответы, а память начала возвращаться. Такое бывало у Великого Духа — лёгкая дезориентация и запамятование себя сразу после того, как он заканчивал рассказывать очередную историю. Маниту в соляной пустоши, которая была частью него самого, было скучно, а если сказать точнее, ему было никак (много ли веселья пребывать в неподвижности?), а хотелось, чтобы оно было как-то иначе, интереснее и живее. Так однажды Маниту решил сам себе рассказывать истории. А поскольку Маниту был всем и вся, то его сказания с множеством персонажей оживали, наливались силой, обретали собственные души, жизни, плоть и кровь. А самое интересное для Великого Духа было то, что он жил полной жизнью каждого придуманного героя.

Маниту вещал сказ, погружаясь полностью в действие, вселенные разворачивались и расширялись от животворящего Слова Демиурга. Фантазия Великого Духа была бесконечна, как и он сам. В своих сказках он плакал, он смеялся, он познавал радость материнства и отцовства, он был безумен и категорически логичен, он вкушал все грани бытия одновременно и по очереди — он жил! «И это хорошо», — сказал Маниту про свои предания.

Он придумывал историю, потом создавал завязку, сюжет, развязку и финал, пьеса завершалась, на вечный краткий миг он возвращался в белое безмолвие, чтобы вновь окунуться в миф и продолжить повествование. Новая сцена была совсем про другое, про других существ, про иные планеты, совсем иного жанра — новые имена, новые лица. Но всё равно это было продолжением той же самой, самой первой, истории, потому что в главных и второстепенных ролях, и даже в эпизодах играл Маниту.

Рассказы и романы Пелевина — это одна история в разных гранях, где одна и та же разноцветная нить одного клубка раскручивается, сверкая всеми своими сторонами, и только поэтому кажется, что сказания про разных персонажей. Всё его творчество — это тянущееся продолжение одного бесконечного мифа.

2024 год