Глава 21. Версия Х. Коэна

    Согласно Евангелиям, к смерти Иисус был приговорен иудеями.
В Новом Завете имеются многочисленные заявления о том, что иудейские служители культа и начальники задолго до трагических дней Пасхи „ решили хитростью схватить Христа и убить” (Матфей,26.3);   что „ иудеи предали Иисуса” (Матфей.27.18) . Лука приводит слова двух учеников о том, что “Иисуса из Назарета осудили на смерть и распяли священники и наши начальники” (Лука,24.21). В  письме христианам в Фессалониках (3:15) Павел писал: “Иудеи убили Господа Иисуса”.
Из Евангелий следует, что Понтий Пилат был лишь исполнителем требования  Иерусалимских властей казнить Иисуса, а сам, по мере возможности, пытался спасти Его, но обстоятельства оказались сильнее его.
Описание в Евангелиях событий, которые   привели  Иисуса на Голгофу, дошли до нас в туманном , противоречивом виде. Почти все ,касающееся личности самого Иисуса,а также Его деятельности и обстоятельств Его смерти,  скрыто и затушовано. Непонятны хронология и несостыковки   между событиями триумфального въезда в Иерусалим, акцией по «очищению» и проповедями  в Храме — и ночным арестом,  судом и казнью .
 
    Описанные евангелистами события  вызывают  многочисленные вопросы; ниже приводятся некоторые из них.
1.  Большинство  ученых принимают версию  Ев. Иоанна, согласно которой в аресте Иисуса  участвовали  «воины, тысяченачальник и служители иудейские» ( Ин18:3,12).Участие объединенных сил иудеев и римлян  обостряет вопрос: кто отдал приказ об аресте :  иудейские власти или римляне?служил ли арест Иисуса  еврейским или римским интересам?
2  .По какому обвинению был арестован Иисус?
3.  Почему после ареста  Иисуса доставили на ночь до суда не в римскую тюрьму, как полагалось,а во дворец первосвященника?
4.  Ночью Иисуса  обвиняют и допрашивают по сути религиозной доктрины - обвинение сводится к "богохульству" — преступлению, караемому казнью по евр. Закону . Почему вместо исполнения приговора за это преступление, Иисус был доставлен к Пилату, который как известно, занимался только политическими вопросами?
5.  Почему Синедрион, который согласно Евангелиям, хотел гибели Иисуса,  решился на арест и суд в столь неудобный для себя момент – в Пасхальный Седер?  Ведь сперва: "собрались первосвященники и книжники и старейшины народа во двор первосвященника, по имени Каиафа, и положили в совете взять Иисуса хитростью и убить; но говорили: только не в праздник, чтобы не сделалось возмущения в народе".(Матф 26: 3-5).
    На перечисленные и другие вопросы дает ответ  известный юрист и библеист Х. Коэн в монографии «Иисус-суд и распятие», где он предлагает свою  неожиданную, парадоксальную версию  суда над Иисусом.

                СУД СИНЕДРИОНА

   Коэн, в противоположность многим исследователям, исходит из того, что  состоялся именно суд Синедриона, со всеми многочислеными нарушениями, которые многие используют как доказательство  невозможности  в реальности такого суда.
Что же произошло такого экстраординарного, что «весь Синедрион» ,  вдруг передумал убивать Его тайно, а пошли толпой, в Святую ночь арестовывать и не дожидаясь рассвета, проводить над Ним суд?
Все эти несоответствия не находят  объяснения в Евангелиях и в  работах многочисленых исследователей.
.
Согласно  версии  Коэна,   затеянное  ночью заседание иудейского суда Сангедрина  являлось попыткой спасти  Учителя, против которой  не возражал и сам Пилат.
Рассмотрим   предложенную  Коэном реконструкцию  событий , связанных с судом  и распятием Иисуса Христа ,более подробно.
После ареста  римские воины  вместо того, чтобы препроводить Иисуса в тюрьму, где обвиняемый должен был бы находиться до начала суда, передают Его  еврейской храмовой службе, которая доставляет Иисуса во дворец первосвященника.  Подобная передача  обвиняемого  римским офицером могла быть осуществлена  только по указанию Пилата. Соответсвенно, приказ  для еврейского офицера доставить Иисуса во дворец мог исходить только от самого первосвященника.Таким образом, можно предположить  предварительную договоренность Пилата  и Каиафы о  совместной акции, а именно, передаче Иисуса на ночь перед началом суда в распоряжение  евреев.
Это объясняет совместное присутствие при аресте римских солдат и храмовой стражи.
 20.2.1.НА ЧТО МОГЛИ РАССЧИТЫВАТЬ ПЕРВОСВЯЩЕННИК И ПИЛПРОВЕДЕНИИ СОВМЕСТНОЙ АКЦИИ?
Священникам было прекрасно известно о намерениях Пилата арестовать и казнить Иисуса. С одной стороны, они не могли не желать устранить Его, но только не вызывая этим гнев народа, который повлечет беспорядки, а может, приведет и к восстанию. Но, с другой стороны, согласно гипотезе Коэна, арест Иисуса давал первосвященнику и Синедриону,- главным посредникам между римскими властями и еврейской общиной,  шанс показать  народу что :еврейское руководство  было заинтересовано предотвратить казнь римлянами столь популярного еврея, как Иисус...Конечно , это было не  вследствие их искреннего желания .Коэн не утверждает, что еврейское руководство, желая спасти Иисуса, действовало  из этико-религиозных побуждений, как, например, из запрета стоять в стороне, когда проливается кровь ближнего (Левит 19:16).Они хотели заручиться народным признанием.Чрезвычайная популярность Иисуса была достаточным основанием для Его поддержки и защиты еврейским руководством.
Любое сотрудничество с римлянами было ненавистно евреям, но способствовать римлянам умертвить своего любимого и почитаемого учителя было бы вообще непростительно. Священники хотели доказать народу, что еврейское руководство не только не сотрудничало с римлянами, но и сделало все возможное во избежание трагедии.


   Чтобы спасти Иисуса ,они хотели убедить Его не признаваться в виновности и обещать Пилату вести себя в будущем «как полагается», но  главное— отказаться от своих религиозных и мессианских стремлений.   Еврейское руководство могло быть ответственным за Иисуса лишь при условии, что  Он подчинится его авторитету и заверит его в своей лояльности. Целью "ночного заседания" было убедить его признать авторитет Синедриона и отказаться от опасных притязаний.
Если бы было раскаяние со стороны Иисуса и отречение от претензии на трон в качестве Царя-Мессии , судьи, не вынеся никакого приговора по религиозному закону, могли бы передать устно свое решение Пилату: аррестант отказывается от своих заблуждений и более не опасен. На основании этого заключения Пилат должен был бы признать невиновность обвиняемого, или дать какое-то легкое наказание.
Синедриону также важно было самому разобраться с Иисусом и для выяснения своих отношений с прокуратором. Ему было желательно самому погасить это дело и тем самым демонстрировать обеспокоенному возможным еврейским мятежом прокуратуру свою способность самостоятельно регулировать закон и порядок, не вызывая никаких волнений, а именно добившись от Иисуса отречение от своих убеждений и раскаяние в преступной деятельности.
Поэтому священники доворились с Пилатом, что Иисус будет вначале передан им .Именно для  для передачи Иисуса священником прежде,чем состоится суд Пилата, и необходима была храмовая стража.
Что касается Пилата, он обеспокоился, когда получил известия о безграничном влиянии Иисуса на народ…Несомненно, это казалось самым важным  и  Пилату : устранить всего за одну ночь опасный источник мятежа и -что особенно  важно: без шума. И если Синедрион, ненавидимый им, предложил совместную акцию по обезвреживанию источника мятежа, за одну ночь , это могло теоретически его устроить И потому на одну ночь он мог отдать Иисуса на волю евреям. Если сами Его казнят – тем лучше для прокуратора: угроза мятежа ликвидируется собственными еврейскими руками. Поэтому  после ареста Иисус был доставлен  на одну ночь до начала суда не в тюрьму, а во дворец первосвященника.
 20.2.2.НОЧНОЕ ЗАСЕДАНИЕ У КАИАФЫ
Согласно Евангелиям,на  суд Синедриона , несмотря на  массу  нарушений установленных правил, пришли все его члены,  и все сидели до утра, обсуждая дело Иисуса.
Мотивы для устранения Иисуса у них, безусловно были. У саддукеев Его проповедь  и постоянное осуждение не могли не вызывать  острую злобу. И действительно, могла быть просто зависть людей обычных к человеку необыкновенному, сумевшему очаровать массы силой  своей личности : "И весь народ с утра приходил к Нему в Храм слушать Его" (Лк 21, 38). Ему было дано то, о чем возможно, мечтал каждый из них.   Но были ли  эти «мотивы» достаточными, чтобы     "искали первосвященники и книжники, чтобы взять Его хитростью и убить; но говорили: "Только не в праздник, чтоб не произошло возмущения в народе" (Мк 14, 1-2) ?   Это говорилось всего за два дня до праздника, т.е. в  это время они как раз не хотели суда в праздник вообще, и уж тем более, в самую ночь Пасхального Седера!
ЧТО МОГЛО ЗАСТАВИТЬ ЧЛЕНОВ СИНЕДРИОНА СРОЧНО СОБРАТЬСЯ ВОПРЕКИ ИХ ЖЕ РЕШЕНИЮ?
Чем мог обернуться для них смертный приговор, вынесенный ( согласно описанию евангелистов) вопреки элементарным нормам еврейского права: приговор ночной, вне Храма, без признанных законными свидетелей, с допросом обвиняемого, запрещенным еврейским кодексом, и др. нарушениями? что могло заставить этих почтенных иудеев пойти на все это?
 
"Первосвященник разодрав одежды свои, сказал: "Вы слышали богохульство? Как вам кажется?" Они же все признали его повинным смерти.»
Большинство ученых  в настоящее время  признают безосновательность обвинения Иисуса в богохульстве,  и  это не могли не понимать сами обвинители. Также никем никогда не оспаривалось, что казнен Иисус был на основании приговора римского суда, не имеющего никакого отношения к «богохульству».
Все эти несоответствия не находят никакого объяснения в Евангелиях.
Коэн дает ответ  на вопрос,почему Синедрион, жаждавший гибели Иисуса, решился на арест, суд, казнь в самый неудобный для себя момент - в Пасхальный Седер, т.е. именно тогда, когда возбужденный народ, два дня назад поклонявшийся Иисусу , все еще гуляет на улицах, когда город заполнен еврейскими паломниками  которые разнесут по диаспоре рассказ о ночном судилище в Пасхальную ночь, о казни еврея, выданного единоверцами римлянам.
У первосвященников, безусловно, должна была  быть веская причина, чтобы отвлечь храмовую стражу от прямого назначения и срочных  обязанностей в Храме; чтобы просить римские власти передать Иисуса на ночь перед судом , и не менее веская причина  для созыва Синедриона на чрезвычайное ночное заседание. Выше была обозначена эта причина: они хотели спасти  Иисуса от неминуемой казни .
20.2.3. Точка зрения Коэна о  ночном суде Синедриона
Точка зрения Коэна в отношении ночного суда Синедриона  находится в резком противоречии с общепринятыми христианскими представлениями.
Наиболее распространно мнение, что Иисус был судим дважды: еврейским судом - Синедрионом и политическим- Пилата. Принято считать, что в ту ночь Иисус был  приговорян к смертной казни еврейским судом, но  поскольку они сами не могли привести приговор в исполнение, то сделали это «руками римлян». Не отрицается, что суд происходил с совершенно недопустимым  по закону нарушением всех правил судебного законодательства.
Христианские толкователи объясняют это тем, что весь это суд  от начала до конца был насмешкой над  судебным производством и  все нарушения суда позволяют утверждать, что Иисус стал жертвой «судебного убийства». Это подтверждается намеками на то, что результат суда был  предопределен  судьями; что весь суд был инсценирован с целью придать заранее принятому решению умертвить Иисуса  вид судебного разбирательства ( Ин 11:53; МК 14:1). И поскольку  весь этот «суд» был пародией, «судилищем», то и незачем было судьям заботиться о  процедурных тонкостях.
Другие толкователи выдвигали свои версии,напр., что судили Иисуса согласно требованиям «саддукейского закона», который допускает нарушения  законной процедуры ( хотя этот закон к тому времени давно был предан забвению) и т.д .
Утверждение, что евреи не имели права казнить самим преступников,  противоречит  известным историческим фактам.Это право у них было, и распространялось оно на преступников по еврейскому религиозному закону. Казнь в этих случаях осуществлялась определенными четырьмя способами, гл.образом, через побитие камнями.  Распятие было  римским способом  казни и никогда не применялось иудеями.
Коэн в своей версии  делает вывод:  Каиафа хотел  повлиять на исход дела Иисуса, который ему представлялся единственно возможным, и сделать это  было необходимо  в ту самую ночь перед судом . Это объясняло срочность созыва членов Синедриона, от которого никто не требовал  предварительной подготовки дела для слушания в римском суде. Мотивы, которыми мог руководствоваться Каиафа , изложены выше.
Для предотвращения казни  Иисуса, как уже говорилосЬ, Синедрион мог действовать в двух направлениях: постараться добиться Его оправдания или отмены приговора в результате  «правильного поведения» перед Пилатом;кроме того, они могли найти свидетелей, которые бы подтвердили невиновность Иисуса.  Ответственность за предпринятый шаг должна была лечь  на плечи всего Синедриона…
Если бы Синедрион действительно имел цель «предать Иисуса смерти», зачем бы он признал все свидетельства против него недействительными? Это было сделано по собственному почину Синедриона с определенной целью: снабдить Иисуса официальным решением суда о том, что все выступившие против него свидетели были лжецами, на показания которых нельзя полагаться. Дисквалификация свидетелей имела цель оправдать обвиняемого.
 
     Итак, для отмены смертного приговора требовалось  убедить Иисуса отказаться от своих притязаний на «Царство» и от  дальнейшей вносящей  смуту деятельности.
Во время показаний «лжесвидетелей» Иисус молчал (Марк 14:61; Матфей 26:63),  И лишь когда первосвященник начал допрашивать Его самого, Он впервые прореагировал. На вопрос,  Он  ли  «Христос, сын Благословенного» (Марк 14:61), Иисус ответил положигельно ( 14:62), прибавив :« и вы увидите Сына Челоовеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных» (  Матфей 26:64).
По Матфею, вопрос первосвященника был сформулирован так: «Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?» (26:63)
Ссылки на «Сына Божия» у Луки и «Сына Благословенного» у Марка были, очевидно, поздними вставками, когда догма божественного происхождения Иисуса была уже канонизирована христианской церковью. Быть может,  Иисус  ответил, как это записано у Иоанна:
«Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего; Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил» (18:20-21).
Как бы то ни было, ответ Иисуса на последний вопрос «Ты ли Христос?» привел первосвященника и Синедрион в отчаяние.
По словам, которые можно считать подлинными словами самого Иисуса, нужно быть миротворцами, «ибо они будут наречены сынами Божьими» (Матфей 5:9), и что для того , чтобы стать сынами Oтua Небесного, «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас...».
Значение, которое Иисус вкладывает в метафору «сыны Божьи», дает термину «сын Божий», или «сын Благословенного», значение аллегорическое, а не биологическое. Ипсус понимает «сына Божьего» как избранного, а не природного. Христос был избран Богом служить Его посланником и пророком.
Что же касается «сына человеческого», то это выражение буквально означает «человек». Taк обращался Бог к некоторым из своих пророков, например к Иезекиилю.
Иисус употреблял термин "сын человеческий" исключительно по отношению к самому себе, говоря о себе как о сыне человеческом, Он хотел, чтобы Его видели таковым — сыном человека. И это было самым ясным, самым лучшим доказательством отрицания Его притязания на божественность.
               
    Следовательно, даже если Иисус и назвал себя перед Синедрионом сыном человеческим, пришедшим на облаке и сидящим одесную силе Божьей (Он об этом говорил и раньше : Марк 13:26; Лука 21:27), ни в словах Его, ни в Его мессианских притязаниях не было ничего, что могло бы рассматриваться по еврейскому закону как преступление или что привело Его слушателей в негодование . В Евангелии мы, однако, читаем, что, услышав эти слова, первосвященник, «разодрав одежды свои, сказал: на что еще нам свидетелей? Вы слышали богохульство; как вам кажется?» (Марк 14:63- 64; см. также Матфей 26:65).Версия Луки звучит несколько иначе: «какое еще нужно нам свидетельство? ибо мы сами слышали из уст Его!» (22:71). О том, что первосвященник «разодрал одежды свои» здесь не говорится.
Действительно, по еврейскому закону, услышав богохульство, судья и присутствующие должны разорвать на себе одежды, и, естественно, большинство ученых относятся к этому жесту первосвященника как к подобающему и предписанному законом. Они не задумываются, почему единственным, разодравшим на себе одежды, был первосвященник, а не все члены Синедриона, слышавшие, как и он, произнесенное «богохульство», и к которым в равной степени относился этот закон?
Не было повода обвинить Иисуса в преступности Его учения, и в частности, Его притязаниях на мессианство. Если бы Синедрион видел в учении и мессианских претензиях Иисуса богохульство, лжепророчество или какую-либо опасность для общественного порядка или установленной религии, можно быть уверенным, что он не замедлил бы принять меры .Но не было « богохульства» : святость Бога не была  поругана: имя Его не было произнесено. Почему в таком случае первосвященник разорвал на себе одежды?
По еврейскому обычаю, разрывая на себе одежды, человек выражает свои гope и печаль не только по поводу смерти родных или близких, но и в случае народного бедствия или получения дурной вести первостепенного значения. Если первосвященик разорвал на себе одежды в ту ночь, он сделал это от горя и печали, что Иисус, отказавшись сотрудничать с Синедрионом, упрямо и верно шел к своей гибели со всеми вытекающими из этого политическими последствиями не только для Него самого, но и для народа, и что ему, первосвященнику, не удалось предотвратить катастрофу.
Заявление Иисуса перед Синедрионом о том, что Он — Мессия (Христос), не являясь само по себе преступлением, было отклонением предложения, сделанного Ему первосвященником и еврейским руководством.
Позиция Иисуса была диаметрально противоположной позиции Синедриона: сотрудничество между ними могло оказаться возможным лишь в случае признания Синедрионом притязаний Иисуса на свое мессианство. На это, конечно, ни один член Синедриона согласиться не мог — не только потому, что они не верили в Него и считали, что их подчинение Его авторитету было бы нарушением долга и эакона, но и потому, что в глаэах народа и Пилата оно явилось бы подтверждением вменяемого римлянами Иисусу обвинения.
Этим, уже не говоря об Его отказе продолжать свою деятельность, способную привести Его к столкновения с властями (еврейскими или римскими), Он лишний раз подтвердил свои претензии на роль Мессии и веру в ее исполнение. Не «богохульство» заставило первосвященника разорвать на себе одежды, а провал его усилий убедить Иисуса действовать  разумно и, таким образом, постараться избежать верной гибели и ее трагических последствий для страны и народа.
Одежду разорвал на себе один только первосвященник: обвинения в богохульстве или в поругании священного Имени не было; поэтому не было и формальной надобности в том, чтобы одежды были разорваны. Скорее всего, он сделал это непроизвольно, выражая свои отчаяние и тревогу. Однако если целью первосвященника (как это утверждается сторонниками «теории еврейского суда») было вырвать у Иисуса признание и тем самым осудить Его, то эта цель была достигнута, и для огорчения не было никакой причины. Почему же так скорбел первосвященник?
Понять причину этого нетрудно: стоит лишь допустить, что ему требовалось не признание Иисуса в своих мессианских притязаниях и вожделениях, а наоборот — Его отказ от них или хотя бы согласие молчать. Он понимал, что в противном случае дело окончится трагедией — для Иисуса и, по всей вероятности, для народа.
Но все старания первосвященника: созыв Синедриона на ночное заседание в канун праздника, приказ храмовой страже вызволить Иисуса из римского заключения на одну ночь, долгие увещевания Иисуса вести себя перед Пилатом разумно — все это не дало желаемых результатов: Иисус стоял на своем. Никакие доводы не убедили его согласиться принять предложение еврейского руководства. Это-то и было причиной отчаяния и скорби первосвященника, заставившей его разорвать на себе одежды.
«От Кайафы повели Ииcyca в преторию. Было утро» (Иоанн 18:28), а в зале cyда Пилат уже был готов начать слушание дела.
Если бы иудеи  хотели, чтобы Иисус был судим и  казнен римлянами, то для этой цели не было нужды ни в суде, ни в  осуждении, ни вообще в ночном заседании Синедриона.
С другой стороны, если бы Синедрион действительно признал Иисуса виновным в совершении преступления, караемого смертной казнью по еврейскому   Закону, то он, несомненно, считал бы  законной функцией и обязанностью как само ведение судебного дела, так и исполнение вынесенного им приговора.

                СУД ПИЛАТА ( Версия Коэна)

                "В ЧЕМ ВЫ ОБВИНЯЕТЕ ЧЕЛОВЕКА СЕГО?"
   Иоанн , вполне справедливо отвергая «теорию еврейского суда» и, не менее справедливо утверждая «теорию римского суда» , попадает в им же созданную таким образом  ловушку: с одной стороны, если не было суда Синедриона, каким образом оказалось, что евреи, отсутствовавшие на суде, должны были все же принимать  участие в суде Пилата?
С другой стороны, если  евреи столь сильно желали осуждения и казни Иисуса, почему они  не осудили и не казнили Его сами  по еврейскому закону, напр., за «богохульство», хотя  они были в состоянии сделать это?    Зачем им вообще  понадобилось передавать Иисуса  Пилату и всячески  добиваться, чтобы именно он казнил  Иисуса, хотя они сами  имели возможность сделать это , тем более, что согласно Евангелиям, уже осудили Его ?
….Пилат «вышел к ним и сказал: в чем вы обвиняете Человека Ceгo?» (Иоанн 18:29), что указывает на то, что до сих пор Иисусу не было предъявлено никакого обвинения. Это, по крайней мере, очень странно. Римская когорта под командой трибуна никогда не была бы отправлена для ареста Иисуса без того, чтобы обвинительный акт против него был уже составлен. Трудно представить себе и то, что римский прокуратор был готов начать слушание дела Иисуса без предварительного ознакомления с подробностями обвинительного акта.
Итак, будучи извещен, что  иудеи, доставившие Иисуса в преторию, находятся во дворе, Пилат вышел к ним спросить, нет ли у них более обоснованных обвинений против Иисуса?
Вместо того чтобы дать правителю прямой ответ и сформулировать твердое обвинение, евреи ответили: «если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе» (18:30). Предположение, что обвинительный акт все же существовал, но для осуждения Иисуса был недостаточен,  делает ответ евреев более приемлемым.
Torда Пилат  сказал: «возьмите Его вы и по вашему закону судите Его» (18:3 1) . Др. словами, если вы нашли достаточно веских улик против Него, почему бы вам не судить Его в ваших же cyдax? Почему вы предаете его мне? И если преступление, им совершенное, наказуемо смертной казнью, казните его сами.
На это евреи якобы ответили: «нам не позволено предавать смерти никого».
Этот приписываемый евреям ответ считался христианами авторитетным признанием, что еврейские суды потеряли к тому времени правомочие разбирать дела, подлежащие высшей мере наказания, и приводить в исполнение смертные приговоры.
Но  скорее всего, ответ евреев Пилату следует понимать  след. образом:  «у нас нет правомочия судить и казнить Иисуса за нарушение им  политического закона, что составляет обязанность Рима. Мы же судим  исключительно за преступления по нашему, религиозному закону».
РС.Если  преступление каралось обоими законами, еврейский суд мог заявить свое право на разбирательство лишь в случае, если римский прокуратор отказывался от него.
Евангелист так «решил  проблему»: евреи очень хотели судить Иисуса сами, но не могли за неимением права ни судить, ни казнить его. Следовательно, они были вынуждены передать его Пилату на суд и казнь. Но так как евреи, судили бы Иисуса, будь у них на то право, для  Пилата было  естественно время от времени прерывать судебный процесс и просить совета и помощи у «евреев», которые по своим ритуальным причинам не могли войти в помещение римского суда и ждали на улице. Таким же образом автору четвертого Евангелия удалось подогнать свою версию к варианту первых трех и создать впечатление, что если Пилат и судил Иисуса, то не по своему почину и надобности римского закона, а исключительно по настойчивому требованию евреев и вопреки собственному убеждению.
   
                "РАСПНИ ЕГО! РАСПНИ ЕГО!"

Пилат выслушал обвинителей (Лука 23:2; Марк 15:3; Матфей 27:12), допросил Иисуса (Лука 23:3; Марк 15:2; Матфей 27:11) и не нашел в нем никакой вины (Иоанн t 8:38: Лука 23:4; Марк 15:14; Матфей 27:23). Но это не произвело на евреев никакого впечатления, и они продолжали настаивать: «распни Его, распни Его!» (Иоанн 19:6, 15; Лука 23:21; Марк 15:13-14; Матфей 27:22-23).
Сама мысль о том , что всемогущий римский правитель, сидящий на троне римского правосудия в качестве заместителя самого императора, выходит к местным жителям за советом, как поступить с судимым им преступнником, или, отправляя правосудие,  прислушивается к требованиям орущей черни, -  должна быть отвергнута как невообразимая!
Еще более невозможным было то, что он приказал распять Иисуса исключительно по требованию кровожадной толпы, тем самым сделав себя орудием убийства в их руках. Если он признал Иисуса невиновным, т.е. безопасным для римских интересов, ничего не могло быть проще, чем оправдать и освободить его. Более того, он, несомненно, предпринял бы крутые меры против подстрекателей-лжеобвинителей, которые, несмотря на оправдательный приговор, продолжали требовать распятия.
Это шумное требование крови невинного человека было равносильно попытке препятствовать отправлению правосудия: на правителя ,как нас хотят уверить, оказывалось давление - вынести приговор в противоречии с его мнением и в полном пренебрежении  фактическими выводами, к которым он пришел. В  глазах правителя подобная попытка была бы не только оскорблением суда и уголовным преступлением, но могла навлечь на него самого подозрение в преступном поведении: допущение показаний, заранее известных ему как ложные, было преступлением, за которое судья отвечал перед римским законом. Казнь же подсудимого, признанного невиновным, была по римскому закону равносильна убийству, за которое судья понес бы личную ответственность .
Также подлежало уголовной ответственности  вынесение приговора под давлением или влиянием постороннего заинтересованного лица. Не было случая — нигде и никогда,чтобы человека казнили по требованию туземцев, пренебрегавших к тому же открыто заявленным намерением самого губернатора.


Иногда высказывают мнение, что римские  судьи и прокураторы якобы выносили приговоры по принципу : «глас народа — глас Божий».  Тогда легко можно прийти к выводу, что Пилат  вполне законно вышел узнать, какой приговор вынес Иисусу  «народный суд». Однако, предписание римского закона -совершенно противоположного порядка : оно  утверждает давно укоренившуюся традицию: «пустой глас народа да не будет услышан».
При разбирательстве уголовных дел открыто случалось, что публика громко выражала свое одобрение или негодование по поводу того или иного приговора, но  не было случая, чтобы судьи, придя к определенному решению, раболепно подчинились бы злословящей толпе, требующей изменения приговора.
Не менее фантастическим и несуразным кажется и поведение «евреев». Вceгo день-два тому назад, при  въезде Иисуса  в Иерусалим, толпы восторженно встречали Его. Что же могло за одну ночь превратить Его поклонников и последователей в Его врагов и убийц? Что могло бросить «толпы» от одной крайности к противоположной? Что сделал Иисус, или первосвященники, или другие его противники (если таковые были) для подобного изменения в отношении народа к их вчерашнему учителю и любимцу? Ни в одном из Евангелий мы на эти вопросы не находим и намека на ответ.
Некоторые считают, что  беспомощность Иисуса и его жалкий вид на суде у Понтия Пилата убедили народ, что Он не мог быть истинным Мессией, ибо истинный Мессия несомненно, превозмог бы любого врага и не затруднился бы справиться и с прокуратором. Это разочарование якобы и породило в сердцах евреев ненависть к Иисусу.Однако,вся эта теория исторически и психологически ошибочна: любой еврей, судимый римским прокуратором, автоматически приобрел бы симпатии и поддержку народа. Если к тому жe обвиняемый был популярной фигурой, то сам факт, что он судим ненавистными иноземцами, превратил бы его в глазах народных масс в  мученика, и вся ненависть была бы направлена на его судью, римского прокуратора. Евреи считали, что погибнуть от рук римлян означало присоединиться к числу героев, отдавших свою жизнь за веру отцов и свободу родины.
В  Евангелии говорится , что не только «толпы» или «евреи», но и «первосвященники» присутствовали на суде и «возбуждали народ» (Марк 15:11). Толкователи утверждают, что как бы массы ни относились к Иисусу до этого утра, теперь они убедились в том, что «первосвященники» с самого начала были правы в своей ненависти к Нему; что евреи как бы "осознали ", что ошибались, видя  в Иисусе не только духовного вождя, но и непобедимого еврейского царя-освободителя, который «жезлом уст Своих поразит землю» (Исайя11:4) - и  вот теперь они якобы  поняли свою ошибку...
Многие старались разгадать загадку столь стремительной и непонятной перемены настроения толпы по отношению к Иисусу путем попыток установить, кто были •евреи», присутствовавшие на суде.
Коэн считает и приводит факты, что первосвященники вообще не могли присутствовать в судебном зале претории в качестве формальных обвинителей.Однако, с точки зрения евангелистов, «первосвященники» должны были присутствовать во дворе претории по той простой причине, что именно им была предназначена роль архиврагов Иисуса, искавших, «как бы взять Его хитростью и убить» (Марк 14:1; Матфей 26:3-4), и способных побудить народ шумно требовать Его распятия. Было ясно, что народ не стал бы действовать против Иисуса без сильного подстрекательства, и кого как не «первосвященников» следовало представить в качестве самых естественных и действенных подстрекателей?!
По мнению  Коэна и многих других библеистов,  «народом» были просто бездельники и зеваки, посещавшие судебные залы для развлечения и жаждавшие очередного зрелища: казни человека. Для них не могло быть большего разочарования, чем оправдание подсудимого, которое они старались предотвратить криками «Pacпни Его, распни Его!». По другой версии толпа состояла из зелотов, сторонников и защитников "разбойника" и убийцы Вараввы, по.видимому так же зелота...


                "КРОВЬ ЕГО НА НАС И НА ДЕТЯХ НАШИХ"

      Великое Восстание против римлан (66 — 70 годов н. э.) окончилось  разрушением Храма и Иерусалима. Иосиф Флавий пишет, что в погромах,  вспыхнувших в городе во время Великого Восстания, погибло пятьдесят  тысяч евреев.В начале событий большинство христиан покинуло Иерусалим.  Одни присоединились к христианской общине Пелла, к востоку от Иордана,  другие — к новым христианским общинах в Риме и Александрии. Евреи были  разгневаны вероломством христиан, покинувших Иерусалим в критический  момент, и видели в них теперь не только религиозных отступников и  нарушителей  еврейского закона, но и изменников национальному делу.  Христиане же, со своей стороны, видели в разрушении Храма не только  доказательство Божьего гнева и Его окончательного отчуждения от когда-то  избранного Им народа, но и «исполнение пророчества Христа, и  подтверждение того, что скипетр перешел из рук Израиля в руки Церкви».

        Марк, который писал для римского читателя,  взял на себя сложную  задачу реабилитировать в  казни Иисуса Понтия Пилата, якобы признавшего  Иисуса невиновным перед римским законом, и разъяснить противоречие  между  невиновностью и распятием Христа.
     Матфей, живший тогда в пределах Римской империи, был заинтересован  доказать евреям, что разрушение Храма и падение Иудеи было Божьим  наказанием за убийство ими Иисуса.
Некоторые   однако, сочли, что было недостаточно взвалить  ответственность на плечи первосвященников, книжников и старейшин: вина  за смерть Иисуса должна пасть на весь еврейский народ. Другие же  полагали, что недостаточно обвинить евреев лишь в косвенной  ответственности: евреи были подстрекателями и побудителями, но  палачами-то были «все-таки» римляне, и Иисус остался бы в живых, не  уступи Пилат еврейским требованиям. Эти соображения следовало устранить,  и так как сделать это логическим убеждением было невозможно, то  следовало представить «непреложные факты».
И вот, мы находим у Матфея  прибавление к отчету Марка, следующий,  на вид фактический, «отчет»:
«Пилат, видя, что ничто не помогает, но  смятение увеличивается, взял воды и умыл руки перед народом, и сказал:  невинен я в крови Праведника Ceгo; смотрите вы. И отвечая весь народ  сказал: кровь Его на нас и на детях наших» (Мф.27: 24-25).

      Авторы некоторых «теории» пытаются придать словам  Матфея не их естественное значение,   но «переистолковывать»  их , придавая значение, не присущее им .
Мы обязаны рассмотреть и оценить отчет Матфея таким, каков  он есть. Мы  можем отвергнуть этот эпизод как неисторичную выдумку, но, предположив,  что он действительно произошел и слова действительно были сказаны, как  это описывается в Евангелии от Матфея, мы не можем обойти их, закрыв  глаза на смысл и значение, которые в них вкладывались.
    Простой и понятный  смысл слов «кровь Его на нас» (будь то в  настоящем или будущем времени) заключается в следующем: "если этот  человек, как ты говоришь, невиновен, но если ты его распнешь, как мы  того желаем, пролив тем самым невинную кровь, то кровь эта взыщется с  нас, а ты будешь свободен от ответа за нее." Пилат сказал народу, или  так, по крайней мере, написано, что он (Пилат) неповинен «в крови этого  праведника» и прибавил: «смотрите вы» — т.е. вы привели Его сюда, вы  настаиваете на Его осуждении, вы хотите пролития Его крови, пусть так и  будет:  вы за это ответственны, не я. На что народ сразу же согласился:  требовавшие распятия Иисуса обязаны были принять на себя ответственность  за Него, тем более что тот, кто должен распять Его (т.е. Пилат),  объявил, что делает это по их настойчивому требованию - против своего  желания и вопреки своему убеждению в невиновности «этого праведника». И  «весь народ» ответил: «не беспокойся, кровь Его не на тебе будет. Бог в  небесах наш свидетель, что мы берем эту кровь на себя. Если она невинна,  Бог увидит это и накажет нас за нее». Вот что означали эти слова.
      «Кровь Его на нас» — хорошо известное и часто встречающееся  выражение на библейском иврите, означающее принятие на себя  ответственности за возмижную смерть человека. ( Второзак. 19:10 ; Числа  35:33).
Омовение рук и заявление о своей непричастности к пролитию невинной  крови были хорошо знакомы в еврейской среде, и автор мог рискнуть,  понадеявшись, что читатель не станет вдаваться в юридические тонкости,  омыл ли Пилат руки перед происшествием или после него.
        Но если еврейские читатели Матфея приняли поведение Пилата как  возможное, то однако, читатели в Риме знали, что ни один римский  правитель не стал бы омывать руки перед «толпой» туземцев и унижаться,  торжественно заявляя о своей невиновности в чем-либо, как будто те были  его судьями, да еще по отношению к официальному действию, которое он  намеревался предпринять во всеоружии своего имперского правомочия!  Подобная мысль была слишком нелепа для образованного римлянина. Все это  было до того оскорбительно для достоинства римского правителя, что цель  Матфея — представить таким образом Пилата в положительном свете — была  обречена  в римской среде на провал.
Так что, нет ничего удивительного в том, что авторы третьего и  четвертого Евангелий  не включили этот эпизод в свое повествование. Без  сомнения, принятие на себя евреями ответственности за смерть Иисуса для  Луки и Иоанна было бы существеннейшим моментом, и тем не менее, они  предпочли отказаться от этого преимущества, лишь бы не озадачить  римского читателя описанием столь нелепого и неподобающего прокуратору  поведения, какое приписано Пилату Матфеем.

    Следовательно, принимая во внимание, во-первых, неведение Марка,  автора первого Евангелия, относительно омовения рук Пилатом и принятия  евреями на себя ответственности за смерть Иисуса, и во-вторых,  отсутствие этого эпизода в последующих Евангелиях от Луки и Иоанна, мы  можем с уверенностью присоединиться к мнению многих видных современных  ученых, что отчет Матфея не опирается на достоверное предание.
      Как бы мы ни старались различными ухищрениями истолковать  предлагаемые нам евангелистами факты, остаются вопросы, на которые нет  удовлетворительных ответов.
    Во-первых, Пилат не только не стал бы оправдываться перед толпой  евреев, но и их крик «кровь Его на нас и на детях наших» не произвел бы  на него никакого впечатления: он, Понтий Пилат, наместник римского  императора, судит человека, которого он считает невиновным в  приписываемом ему преступлении. Мог ли истерический протест толпы  подчиненных ему туземцев, осмелившихся принять на себя ответственность  за его — наместника императора — действия, повлиять на его решение? Это  «принятие ими ответственность» было не только дерзостью, граничащей с  уголовным преступлением, но и притязанием на судебный авторитет, как  будто они знали лучше любого (к тому же имперского) судьи, кто прав и  кто виноват.
      Во-вторых, таким бы пылким и непроизвольным ни был крик этого сброда  «кровь Его на нас и на детях наших», все же окончательная  ответственность за свои решения и действия лежала бы на самом Пилате и  ни на ком другом. Он не мог передать ее или поделиться ею, и от того,  что другие делили с ним ее тяжесть, она отнюдь  не становилась легче.  Если Пилат признал Иисуса невиновным и, несмотря на это, приказал  распять Его, он не мог освободиться от ответственности за судебное  убийство, аргументируя тем, что другая сторона взяла эту ответственность  на себя. Еврейское самообвинение было с начала до конца лишено всякой  юридической ценности. И как бы ценно оно ни оказалось в теологическом  смысле, для Пилата оно звучало пустой болтовней.
       В-третьих, мы не знаем, кто были евреи, взявшие на себя  ответственность за смерть Иисуса. На кого и на чье потомство должна была  пасть кровь Иисуса? Матфей сообщает нам, что весь народ сказал: «кровь  Его на нас и на наших детях» (27:25). Считается, что слово «весь»  использовалось обдуманно, для придания «народу» растяжимого понятия.. Но  ведь «весь» народ вряд ли мог собраться на площади, вмещающей, в лучшем  случае, тысячу человек.
      Итак, кто же были те люди? И кричали ли они все вместе, или одни  кричали, другие же безмолвствовали? По какому правомочию они взяли на  себя ответственность за кровь Иисуса? Послал ли их туда кто-нибудь и  уполномочил ли призвать кровь Иисуса на них самих и на их детей? Если  так, то кто, и из какого источника он черпал свое право на это? Если  первосвященники и старейшины «возбудили народ» (27:20) принять ответственность за весь Израиль,то почему они  сами не приняли ее — прямо и непосредственно? Даже если мы допустим, что  несколько сот евреев кричали эти слова на суде у Пилата, это ни в коем  случае не оправдывает мнения, что их крики обрекают весь еврейский народ  на наказание во веки веков.

      Teм нe менее, это восклицание, вложенное Матфеем в уста «всего  народа», было воспринято и истолковано в течение веков  как осмысленное  признание евреев в заранее задуманном, преднамеренном убийстве Иисуса.  Ни одно из многочисленных евангельских обвинений против евреев не  укоренилось в христианском мире так прочно и твердо, как этот крик:  «кровь Его на нас...!» — неоспоримое доказательство виновности и  ответственности евреев за распятие Иисуса: о евреях можно было сказать,  что их собственные слова свидетельствуют против них, т.е. что «кровь  Иисуса на их голове». Кровь Авеля пала на голову его убийцы, Каина,  наказанием которому было стать «изгнанником и скитальцем на земле»  (Бытие 4:12). Точно так же и еврейский народ, на который пала кровь  Иисуса,  должен стать изгнанником и скитальцем на земле, неся клеймо  убийцы..

      Вполне естественно и теологически оправдано, что рассеяние  еврейского народа по миру и все несчастья, постигшие его в течение  веков, рассматривались  и многими христианами рассматриваются и сейчас  как кара небесная, вполне им  заслуженная: «Евреи рассеяны по миру в наказание за то, что они наложили  свои грешные руки на Иисуса».  В этом убеждали верующих древние отцы и учителя Церкви, то же  писал  профессор Лопухин ( см.  выше:   ) , то же можно услышать  от верующих христиан и сегодняю.
И действительно, "Божья кара", постигшая еврейский народ, могла укрепить в  христианах веру в то, что она является результатом его виновности в  смерти Иисуса.

     Как бы то ни было, рассказ Матфея о признании евреями своей вины в  распятии Иисуса повлек за собой мщение, беспримерное в истории  человечества по своей жестокости. Со временем этот рассказ превратился в  своего рода постоянную доверенность, по которой евреи - все евреи —  дали христианам право на вечное преследование каждого еврея везде и  всегда.
Это мщение считалось небесным правосудием, в котором Бог избрал Понтия  Пилата сыграть заключительную роль. Отныне и во веки веков каждый  человек был обязан выполнить божественный приговор, и то, что до сих пор  считалось незаконным захватом божественного права наказания, стало  законным выполнением воли Божьей.
Приняв на себя вину за пролитие крови Иисуса, евреи тем самым обязались заплатить за эту кровь своей жизнью и жизнью своих потомков  (Числа 30:2), и правоверные считали своим долгом помочь Всевышнему  осуществить это проклятие.
       По Евангелию от Луки, при всем своем активном участии в распятии  Иисуса, евреи все же действовали не по злому умыслу, а по невежеству и  заблуждению. Петр говорит народу: «Впрочем, я знаю, братия, что вы, как и  начальники ваши, сделали это по неведению» (Деяния 3:17). В Евангелии  от Луки Иисус произносит с креста: "Отче! прости им, ибо не знают, что  делают" (23:34).
Сам Иисус молил Бога простить своих палачей, и было бы вполне логично,  если бы Его ученики присоединились к этой молитве и действовали по  наставлению своего учителя. Но нет. В течение веков отцы Церкви и  бесчисленные верующие в Иисуса Христа отрекались от Его учения  и  отказывались от Его примера. Таким образом, рассказ Матфея о  самообвинении евреев в убийстве Ииcyca стал теологической, или  псевдотеологической, основой бесконечных гонениЙ христиан на евреев.
В «историю»  вошло, что «евреи» были причиной гибели Иисуса, за что они  добровольно приняли ответственность и тем самым обрекли себя и детей  своих на вечное бедствие...
У Иоанна все выглядит так, будто, несмотря на обвинения, Пилат  горой стоял за оправдание Иисуса, но в конце концов поддался требованиям  евреев.
...Матфей изображает еврейский народ терзаемым своей виной и умоляющим  Бога отомстить за смерть Иисуса: "И, отвечая, весь народ сказал: кровь  Его на нас и на детях наших" (27, 25). Он также стремится взвалить на  весь еврейский народ коллективную вину за жестокое убийство Иисуса. ..
    Подобные высказывания бросают тень на авторов евангелий, а точнее на  тех, кто позже вписал этот отрывок. Против этого недвусмысленно,  рассеивая все сомнения, выступают ясные слова Торы во Второзаконии (24,  16), запрещающие вменять вину на основании кровного родства:
"Отцы не должны быть наказываемы смертью за детей, и дети не должны быть  наказываемы смертью за отцов; каждый должен быть наказываем смертью за  свое преступление".
Пророк Иезекииль высказал похожее предостережение, которое уже около  трех тысяч лет составляет основу еврейской юриспруденции: "Душа  согрешающая, она умрет; сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины  сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного  при нем и остается" (Иез. 18, 20).
Теория так называемого "самоосуждения евреев" основана на единственном  стихе Евангелия от Матфея (27, 25),  находится в полном противоречии с  еврейскими юридическими основами. Выводимая из нее идея коллективной  вины еврейского народа, "ответственности, передающейся по кровному  родству до родственника в тысячном колене", вошла, к великому сожалению,  в христианское учение, и впоследствии Церковь взяла на себя всю  ответственность за практическое осуществление этой ужасной идеи...
ххх
      Eсть мнение, что в более ранних версиях Евангелия от Матфея этих  слов не было, а появились они там после выдворения евреев из Иерусалима.  Вот как описывает те события в своей книге "Раннее христианство:  страницы истории"
известный историк,профессор Ирина Свенцицкая:
"Многие христианские руководители искали пути примирения с  государственной властью, пытались включить христиан в римское общество,  ибо вне его они воспринимались как разновидность иудейских мятежников,  которых надо гнать и преследовать. Обвинение всего иудейского народа в  казни Иисуса отвечало этим стремлениям.
....Христианские старейшины и епископы хотели включения христиан в римское общество и искали путей примирения с Римом. "


Евангелисты писали свои отчеты о суде над Иисусом не с целью запечатлеть его для истории. Цель отчетов о суде была теологической, миссионерской,  и отчеты были  рассчитаны на снятие с римского правителя всякой ответственности  за распятие Иисуса.  Со временем эти отчеты были канонизированы и будучи возведенными в категорию Писания, стали священными, так что любое сомнение в их правдивости и точности  считались отступничеством и ересью. Все что действительно произошло, было предано забвению. Все же «отчеты» стали «исторической правдой».
Реабилитация  римского императора и устранение несовместимости новой религии с римским правом  была необходима христианам-неиудеям, проживавшим за пределами Иудеи.   Дав правдивый отчет о том, что Иисус был судим, осужден и казнен в соответствии с римским правом по обвинению в преступлении, караемом высшей  мерой наказания, авторы Евангелий подвергли бы  существование новой  религии смертельной опасности. Их цель была не в составлении точных судебных отчетов, а в спасении своей религии от гибели.