Аннаитри

Глава 1. Когда закончится сказка

- Для чего ты приходишь за лопатой?
- Уважаемый сэр Джон, ведь я просила Вас не задавать мне никаких вопросов, - улыбнулась принцесса Анна, взяла лопату и побежала в лес.
Начинало темнеть, и листва деревьев окрашивалась в бардовые тона. Принцесса уверенно продвигалась по тропинке вглубь леса. Чем дальше она заходила, тем теплее становилось вокруг. Услышав звонкое пение ручейка, Анна побежала в его сторону, захватив с собой стоящий на одном из валунов кувшин из чистого серебра, который уже давно по всему дворцу искала королева. Она поздоровалась с ручейком и стала набирать воду.
- Благодарю Вас! – сделала она реверанс и пошла дальше.
Впереди что-то замелькало, и Анна ускорила шаг. Стали доноситься вздохи и тоскливая песня: «Ах, почему же мне так одиноко? Ах, для чего мне дышать одному…»
- Здравствуйте, принцесса Анна, - вмиг преобразилось дерево с сияющей корой и тихо зазвенело листочками.
- Здравствуйте, Три! А я Вам родниковой воды принесла, - Анна, обходя дерево по кругу, принялась рыхлить лопатой землю, после чего полила волшебное дерево.
- Как же, однако, неудобно мое нынешнее положение, - вздохнуло дерево.
- Так! Немедленно прекращайте! Вы даже представить себе не можете, как приятно о Вас заботиться, Три! К тому же, для меня очень дорого время, которое мы проводим вместе, - Анна выпрямилась и улыбнулась, - теперь легче?
- Намного! Благодарю Вас, принцесса!
- А Вы похорошели, - снова улыбнулась Анна, - как будто взрослеете вместе со мной…
- Без Вашей помощи меня бы здесь уже не было, - вздохнуло дерево, - Но не будем о грустном! Вы готовы услышать новую сказку?
- Конечно! – принцесса Анна села у корней дерева, чуть приобняв его и закрыла глаза.

- Где-то далеко, за лесами и морями разрасталось пшеничное поле. Оно покрывало собой всё больше и больше земельных участков, пока не доросло до маленькой деревни. На окраине жил совсем старик-пахарь со своей женой. Жили они бедно, и детей у них не было. Ранним утром пошел пахарь к окраине деревни и увидел пшеничное поле с уже набухшими колосьями. Побежал он домой за серпом, взял мешок и вернулся к полю.
- Надо бы побольше собрать, пока кто-нибудь ещё не проснулся.
Кинул он мешок в сторону и принялся за работу. Много ли, мало собрал колосьев – не знает. Да вот только мешок уж больно тяжелым оказался.
- Пока хватит, - подумал пахарь, закинул мешок на плечо и только хотел пойти домой, как за спиной детский смех послышался.
Обернулся старик и видит – нет больше пшеничного поля, одна посохшая трава, да и только. Похлопал он себя по щекам – ничего не изменилось. Так и припустил домой. Добежал, в дом зашел и запер дверь на засов. Вдруг снова слышит детский смех за спиной. Не на шутку испугался, поставил мешок на лавку и медленно пошел к печи. Открыл дверцу осторожно - там угольки одни, а за спиной с грохотом упал на пол мешок и на весь дом детский плач раздался.
Прибежала жена с кухни, смотрит то на мужа, то на плачущий мешок.
- Ты кого приволок, Инрих?
- Сам не знаю, - поборов страх, подошел пахарь к мешку и развязал его. А оттуда свет, как от солнца! Глаза едва не ослепли у старика.
- Кто ты? – только и смог пробубнить пахарь, а в ответ снова раздался плач.
- Да это же ребенок! Девчушка! Откуда ты ее принес-то? Чья она?
- Видать, из поля, - пахарь, встав на колени, взял на руки чудесную девчушку с длинными золотистыми волосами и зелеными глазами, - пшеничного.
Глаза женщины засветились счастьем. Она подошла к мужу, взяла из его рук девочку и начала ее обнимать и целовать. Немного придя в себя, пахарь взял мешок – он был абсолютно пуст – ни одного зернышка, ни одного колоса.
- Все зерна слопала! – буркнул старик, глядя на счастливую жену и девчушку, которую она держала, - что же мы теперь есть-то будем?
- Погляди-ка на него, Пшонка! – с улыбкой женщина повернула девочку лицом к мужу.
От сердитого вида пахаря малышка вдруг звонко расхохоталась, да так звонко! А старик почувствовал, как мешок в его руках начал тяжелеть. Опустил он глаза и видит, как появляются в нем пшеничные зерна, крупные, полные, одна к одной. Быстро смекнув, пахарь поставил мешок на пол и скривил страшную гримасу. Девочка расплакалась, а пшено в мешке стало убывать.
- Что ты вытворяешь, Инрих? Зачем малышку пугать? – женщина прижала девочку к себе и стала петь и танцевать с ней.
Конечно-же, малышка повеселела. А, когда она начала смеяться, в мешке снова стало прибывать зерно.
- Пшонка! Шоночка, - заулыбался старик и счастливо захлопал в ладоши, - так и будем тебя звать, наша кормилица!
Стоит ли рассказывать о том, как семья пахаря, благодаря найденышу Пшоночке, не только от голода спаслась, но и всю деревню выкормила? А потом толковые люди стали собирать зерно и ходить в ближайший порт, обменивая пшеницу на яства заморские. Вскоре и деревня стала небольшим городком. Взрослела Шонка, краше и краше становилась. И вот, однажды…

Где-то в лесу, ближе к окраине, послышался лай и позывные царских стражей.
- Как же мне хочется услышать о том, что было дальше!
- Бегите, принцесса! Всё успеется.
Анна подняла свою накидку и накрыла ей светящееся дерево, пожелав самой сказочной ночи, и со свистом побежала в сторону дворца. Собаки, услышав знакомый свист, ринулись за принцессой, уводя стражей от дерева.
Когда принцесса почти добежала до дворца, поднимаясь по каменному мосту, она споткнулась. Бортик моста не выдержал резкого удара и осыпался, а Анна камнем полетела вниз. Всё бы обошлось! Но только речка под мостом пересохла, и принцесса упала на голые камни…

Глава 2. Когда погаснет свет

Лето выдалось жарким и к началу осени почти все водоёмы в королевстве пересохли, как и речка с кристально чистой водой, кольцом огибающая сады вокруг дворца. Именно эта речка могла бы сейчас спасти жизнь юной принцессы, упавшей со старого моста, но последним, что почувствовала Анна, стали уже остывшие за вечер камни. К счастью, собаки сразу привели стражей к мосту и принцессу успели принести во дворец вовремя. Осматривая Анну, королевский лекарь заметил светящуюся веточку в её волосах, которая погасла сразу, как принцесса оказалась в своей постели.
- Что с моей дочерью? Почему Вы постоянно крутите свою бороду и не пускаете нас в покои?
- Это даже может быть…
- Что может быть? – король уже совершенно ничего не понимал, отчего волновался ещё сильнее.
- Вполне. Да-да! Это должно быть где-то, - лекарь убежал в библиотеку и через несколько минут вернулся с двумя огромными книгами, - не беспокойте!
Громко хлопнула дверь, за которой что-то происходило, а может, не происходило ничего.
- Тебе принести травяного чаю? – тихо спросила королева мужа.
- Да, пожалуй…
Королева робко коснулась пальцами руки короля и бесшумно ушла. На кухне никого не оказалось, видимо, все спали. Элеонора взяла чайник, набрала в него воду и поставила на огонь. Покопавшись в различных мешочках, она нашла успокаивающие травы и заварила их. Проходя мимо окна, краем глаза, королева заметила картину, прикрытую несколькими поваренными книгами. Поставив поднос с чаем на стул, она осторожно вынула картину. Это был портрет Анны, когда ей исполнилось десять лет – счастливая, она летела прямо в небеса, едва держась за края качелей.
Разглядывая черты любимой дочери, королева отчётливо услышала её звонкий смех и вспомнила юношу, что работал тогда на кухне и сделал эти качели. Она вытащила картину из рамы и, свернув, спрятала в подол платья.
- Прости, что так долго, - Элеонора налила чай в чашку из тонкого фарфора и подала её королю, - Кристиан? Есть новости о здоровье Анны?
Король не ответил.
Королева села рядом, смотря на закрытые двери, прислушиваясь к шелесту страниц и шёпоту, доносящемуся из глубины комнаты принцессы. Иногда ей казалось, что слышно было даже дыхание дочери.

Стало светать.
Король Кристиан, под действием чая, крепко спал на коленях Элеоноры, которая так и не сомкнула глаз, пытаясь, по шёпоту лекаря, различить симптомы, способы лечения, летальный исход, чудо, ошибочный диагноз, предположения и ещё много всего, что злобно скрывал от неё шелест старых пыльных страниц.
Где-то внизу начали суетиться слуги, готовя завтрак и даже не подозревая, что весь труд окажется напрасным. Сначала они обрадуются, узнав, что сами смогут отзавтракать королевскими яствами, но, дослушав от стражей ночную историю, аппетита лишатся и они. Гончие и сторожевые псы? Кажется, даже им теперь не до вкусного завтрака…

Несколько быстрых шагов. Это лекарь! С решением! Королева с надеждой смотрела на ручку двери. Почему он остановился? Открыл.
- Ваше величество, - он посмотрел в покрасневшие, но не потерявшие своей прелести, глаза и не мог произнести ни слова, боясь причинить ещё больше боли.
- Что?
- Книги всегда были и хранителями, и советниками, и лекарями. Но сейчас они ничтожны и мертвы…
- Помогите мне отвести короля в покои, - Элеонора опустила глаза и не поднимала их, пока лекарь не вышел из королевской спальни, закрыв дверь, - Что же нам теперь делать, мой дорогой Кристиан?
Она легла рядом с королём, бережно взяв его сильную руку и прислонив к своим губам.

- Моя милая девочка, - кончиками пальцев перебирая волнистые каштановые волосы.
Королева просила открыть глаза самое дорогое создание во всей вселенной, но принцесса её не слышала. Едва различимое дыхание Анны не заполняло комнату, её звонкий смех, который так часто одёргивали упрёками и нравоучениями, уже полдня не разносился по коридорам и залам. В замке царила тишина. Вся прислуга собралась в кухне, пытаясь разгадать причину ночного происшествия.
- Что за сборы? Обсуждаем новое меню которое приснилось королеве? – насвистывая какую-то песенку, в кухне появился садовник, но тут же осёкся, заметив мрачные лица кухарок, - Вы чего такие? Кто-то умер?
- Принцесса Анна…
- Умирает, - сдавленным голосом ответили ему.
- Сегодня ночью упала с западного моста.
Джон, прихрамывая, выбежал на улицу, обогнул половину замка и, остановившись под окном, закричал, насколько хватило сил:
- Принцесса Анна! Ваше высочество!
Из окна выглянула королева – такая бесцветная, почти прозрачная.
- Ступайте, Джон. Ступайте, - чуть слышно, даже тише шороха занавеса, ответила она.
- Принцесса Анна! – ещё громче закричал старик, - Ваши розы уже благоухают! Они не проживут этот вечер без Ваших песен!
- Прекратите эти Ваши глупости. Вы разбудите короля.
- Мои розы, - ещё тише, чем голос королевы, выдохнула принцесса, - они погибнут…
- Анна, - будто ощутив прилив сил, бросилась к постели дочери Элеонора.
- Ваше величество, - снова выдохнула принцесса, но, попытавшись пошевелиться, от сильной боли, снова провалилась вглубь тёмно-синих облаков.
Королева выбежала из комнаты, сильным ударом двери разбудив короля. Найдя лекаря, она поволокла его в покои Анны.
- Она заговорила! Она пришла в себя!
- Возможно, Вам тоже следует выпить тёплый чай и хорошенько отдохнуть, Ваше величество. Простите, - осмотрев принцессу, королевский лекарь не нашёл никаких изменений в её состоянии.
- Но она говорила со мной!
- Простите, - повторив осмотр, уверил он, - этого не могло быть. Я настоятельно рекомендую Вам отдых.
- Вот вы где? Мне снился весьма дурной сон, будто Анна, - король увидел лежащую без чувств принцессу и понял, что это был не сон, - ей хоть немного лучше?
- Да! Она приходила в сознание!
- Ваше величество, позвольте заверить, королеве необходим покой, поскольку ей мерещилось, что её высочество приходили в себя, - как можно увереннее ответил лекарь.
От этой уверенности королеве стало больно и, пряча лицо, она спешно покинула комнату.
- Королева Элеонора не спала всю ночь и этот день. Я бы рекомендовал…
- Я понял Вас, Мэйфир. Распорядитесь о чае для королевы.
Кивнув, лекарь удалился из комнаты. Король – всегда сильный и непоколебимый, знающий решение в любом вопросе, теперь тяжело опустился на колени у постели дочери. Тишина, совсем недавно мучившая королеву, теперь сдавливала горло короля…

- Мне, порой, очень больно
И, порой, даже трудно
Осознать, что всё было не глупой игрой,
Чьей-то шуткой, насмешкой,
Или сказкой занудной.
Ведь всё было не с кем-то,
Всё было со мной, - разливалась по лесу печальная песня Три.
Солнце приближалось к горизонту, начинало темнеть. Трели соловья сменили одинокие крики ночной птицы. Посреди поляны одиноко стояло светящееся дерево. Ещё в обеденное время ветер, озорничая в лесу, сдёрнул с прохладных ветвей накидку принцессы, которая теперь тоскливо лежала на траве.
Когда совсем стемнело и поляну освещали только ветви дерева, Три посетило волнение. Принцесса никогда раньше не опаздывала! К тому же, она так хотела узнать, чем закончилась история пшеничной девочки. Последние надежды Три исчезли, когда луна доплыла до середины небосвода и остановилась прямо над деревом. Его листья стали прозрачными и больше напоминали стёклышки, ветви тускнели.
- Она не пришла, - смотря на звёзды, прошептало дерево, - она никогда больше не придёт…

Глава 3. Когда верность станет проклятием

Облокотившись на стену, садовник крутил в руках лопату, которую, вот уже несколько лет, каждый вечер брала с собой Анна. Зачем она ходила в сторону леса? Какие розы выращивала принцесса и где? И что означало слово «Три», выцарапанное на древке – три розы, три вида, три года, или это три особых слова? Вопросы постепенно увели старика на семь лет назад, когда он был ещё достаточно молодым, уверенным в себе юношей, страстно желающим получить расположение маленькой принцессы и её родителей.
Во дворец Джон попал сразу после смерти матери, которая приходилась родной сестрой королеве Элеоноре. Никому нельзя было знать о существовании внебрачного ребёнка знатной особы и обычного лесоруба. К слову, об отце Джона известно лишь то, что он был самым сильным в королевстве мужчиной и вырубал в день до двух тысяч деревьев.
Когда королева Элеонора узнала о ребёнке сестры, то ничего не могла сделать, кроме как, забрать его во дворец. Мальчик не знал о своём происхождении и был счастлив оказаться в самом сказочном, по его мнению, месте. Как только он спрыгнул с повозки, которую прислали за ним в приют, сердце его счастливо забилось. Он глубоко вдохнул свежий воздух и сразу почувствовал ароматы цветов и горячего хлеба.
Маленький Джон унаследовал от матери любовь к цветам, чему весьма обрадовалась Элеонора, и сразу определила его в помощники садовнику Отто, который, к тому времени, был уже болен и, к несчастью всего королевства, вскоре скончался. Однако, он успел многому обучить своего преемника, и Джон был назначен королевским садовником, будучи совсем юным. А потом он стал хорошим другом принцессы Анны, и именно он стал её учителем садоводства, конечно, в тайне от короля и королевы.

Прошли годы.
Однажды, в королевском саду появилась красивая женщина. Она разглядывала розы, цвет лепестков которых напоминал алмазы и едва ли не отражал смотрящие на них глаза.
- Кто Вы? Как Вы сюда попали? – Джон недоверчиво смотрел на фигуру в длинном чёрном плаще.
- Я бы хотела купить эти розы.
- Уходите, пока я не позвал стражу.
- Вы, верно, не расслышали, - женщина повернулась, и Джон онемел от её красоты, - я отдам достойную плату за эти розы.
Придя в себя, садовник ответил решительно и холодно:
- Розы не продаются. Здесь, если Вы не заметили, дворец, а не базарная площадь.
- Я знаю, куда пришла. Такие цветы не продаются на базарных площадях.
- Они не продаются нигде!
- Самодовольный глупец! Назови любую цену, и я удвою или утрою её! Ты сможешь жить, как богачи и тебе не нужно будет работать на тех, кто с тобой одной крови.
- Что за глупости Вы говорите?
- Мне нужны розы, а тебе – правда. Идеальная сделка, - женщина протянула белоснежную руку с тончайшими пальцами.
- Это розы принцессы Анны!
- Отказываешься? – одёрнув руку под накидку, незнакомка презрительно посмотрела на юношу, - тогда ты вечно будешь скрягой-стариком на побегушках у избалованной принцессы!
- Джон, мне не хватает белой краски, - из-за угла выбежал бродячий художник – мальчишка в рваных штанах и с растрёпанными волосами, - что с тобой? – он подбежал к скрутившемуся на траве садовнику, который, прямо на глазах, стремительно старел.
- Беги отсюда, - прохрипел старик.
Но мальчишка не успел даже встать с колен, колдунья усыпила его.
- Раз уж это розы принцессы, пусть докажет, что они ей дороже, чем мне. Пусть сама за ними ухаживает! Если найдёт, конечно, - женщина громко рассмеялась, а розы и художник исчезли, - Ну, а если не найдёт к закату третьего дня, то и ты, и мальчишка, и розы исчезнете. Всё очень просто, неправда ли! Если есть что-то, способное спасти тебя, старик, то это только Три, - и она исчезла.
- Этим колдунам и колдуньям лишь бы только проклятьями разбрасываться, - Джон изрядно выругался и вдруг почувствовал резкую боль в спине и ногах, - чего это вдруг?
Джон опёрся на лопату и поднялся с лавки. Снова провёл пальцами по нацарапанным буквам и направился к окнам спальни принцессы. Ни одного звука. Мёртвая тишина.

Глава 4. Когда правда сдавит горло

Весь следующий день ничем не отличался от предыдущего. Только тучи стали сгущаться над дворцом и аромат свежего хлеба не заполнял всё в округе. Садовник был у себя в хижине, когда увидел королеву, сидящую на качелях.
- Добрый день, Ваше Величество, - поклонился Джон, остановившись у дерева.
- Здравствуйте, Джон, - даже не подняв взгляд, ответила Элеонора.
- Я прекрасно понимаю, что сейчас не самое подходящее время для таких вопросов, но можно ли узнать, - он сделал паузу, ожидая хоть какой-то реакции.
Королева сидела неподвижно, лишь изредка отталкиваясь на дюйм от земли, раскачивая качели. Она, безотрывно, смотрела на листок бумаги, слегка подёргиваемый ветром. Джон чуть подался вперёд, посмотрев на изображение.
- Вы помните его, Джон?
Садовник резко вернулся к дереву, пытаясь вспомнить, откуда ему так знаком этот рисунок.
- Вы помните того милого художника, который поселился в доме прислуги на несколько дней? Ах, да… Ведь Вы пришли к нам несколько позже. - королева вздохнула, - У нас в саду цвели чудесные розы, которые очень любила моя дочь. А ухаживал за ними добрейшей души юноша. Забавно, его звали, как и Вас, Джон. И его моя дочь тоже очень любила, - она, казалось, чуть улыбнулась на этих словах, - точно, как бы сестра любила своего старшего брата. И вот, однажды, появился мальчишка в изношенной одежде, который нравился всей прислуге, он нарисовал, наверное, всех во дворце. Он даже начал рисовать принцессу Анну, когда…

В памяти Джона зазвенел смех принцессы, поливающей цветы:
- Знаешь, Джон, а ведь у меня в жизни самого дорогого и важного три по три!
- Что потереть?
- Да нет же! – она снова рассмеялась, - дослушай. У меня есть три заветных мечты, три дорогих мне женщины и трое любимых мужчин.
- Охо-хо! А вот здесь поподробнее, - улыбнулся Джон.
- Ну, три мужчины – это мой дорогой папочка, ты и тот мальчик-художник. Три женщины – моя драгоценная мама, кухарка Бетси и я, конечно же! Ну а мечты, - она набрала было воздух, чтобы выпалить на одном дыхании, но резко остановилась, - Ох, это пусть будет секретом.
- Так не интересно! У нас ведь уговор – никаких секретов.
- Я помню, Джон! Расскажу тебе о них, когда исполнятся!
- Ну, хорошо. А наш художник? Ты что, влюбилась?
- Джон! Ведь мне только десять! – Анна звонко рассмеялась и отвернулась, чтобы садовник не успел заметить, как багровеют её щёки.

- Я, наверное, утомила Вас своим рассказом, Джон, - королева свернула картину и поднялась, - спасибо, что выслушали.
- Я всегда готов Вас выслушать, Ваше Величество.
- Спасибо, Джон, - и Элеонора направилась во дворец.
Садовник вернулся к себе и оставшийся вечер, снова и снова, проматывал воспоминания, пытаясь найти ключ. Ему становилось всё хуже, будто какая-то болезнь распространялась по всему телу, и стало казаться, что проклятие колдуньи начинает действовать.
- Если бы тогда я продал эти розы, возможно, ничего этого сейчас и не случилось, - вздохнул Джон, - но ведь Анна так сильно любила за ними ухаживать по вечерам, петь им песни и прислушиваться к шелесту лепестков. Я не мог поступить иначе. И, всё же…

Глава 5. Когда откроется правда

Где-то, глубоко в лесу стояло одинокое дерево. Оно больше ничего не пело, даже не читало печальных стихов, только тяжело дышало и роняло на землю прозрачные, как слёзы, листья.
Когда в лесу всё замолчало, послышались чьи-то тяжёлые шаги.
- Здесь есть кто-нибудь?
Дерево, устало, вглядывалось в сумрачный лес, откуда доносился мужской голос и, уже надеясь лишь на сребролюбивого лесоруба, из последних сил заставило засветиться вянущие листья. Джон увидел свет впереди и ускорил шаг. Вскоре он уже стоял на небольшой поляне, где светилось такими знакомыми алмазными лепестками дерево, а рядом с ним лежала накидка принцессы и серебряный кувшин, который давно по всему замку разыскивала королева.
- Значит, вот куда каждый вечер уходила принцесса, - с некоторым облегчением выдохнул садовник.
- Принцесса Анна? – чуть слышно прошептало дерево, - Вы с ней знакомы?
Джон не на шутку испугался.
- Кто здесь? Снова происки гадкой колдуньи?
- Нет, не бойтесь! Здесь нет никакой колдуньи вот уже семь лет. Я – самое обычное дерево, - замолчав на секунду, дерево посмотрело на угасающие листья, - не самое обычное, конечно. И не совсем уж дерево.
- Кто ты?
- Вы, в самом деле, желаете знать?
- Мне не так уж и долго жить осталось. Так что, было бы интересно узнать что-то новое, - ответил садовник.
- Что ж, мне тоже. Значит, моя тайна умрёт вместе с нами. Думаю, на Вас заклятие колдуньи не распространяется, - чуть склонилось дерево, приглашая садовника сесть.
После некоторой паузы, Джон услышал историю о том, как семь лет назад проходил мимо красивого дворца бродячий художник, как его приютили добрые слуги, как тот мальчик познакомился с самой красивой и добросердечной принцессой. Дерево рассказало и о том, как однажды художник рисовал принцессу и у него закончилась белая краска, как он побежал за краской к садовнику, а там была очень красивая, но злая женщина, а садовник превратился в старика. А потом этот мальчик уснул и, когда проснулся, стоял уже посреди этой поляны, и всё его тело болело, будто его оплели терновником. И слова колдуньи:
- Вы оба слепо доверяете свои жизни избалованной девчонке! Посмотрим, как она справится с этой ношей.
- И она исчезла. А через год сюда забрела она – принцесса! Я сразу узнал её, и всё во мне будто ожило. Она подбежала ко мне, обняла и прошептала: «Мои любимые розы», и от этих объятий шипы сотен роз перестали причинять мне боль.
- Так принцесса знала, кто ты?
- Нет. Всякий раз, когда я пытался рассказать Анне правду, тысячи шипов впивались в моё тело, принося нестерпимую боль, и я не мог произнести ни слова. Единственное , что я мог - рассказывать ей сказки, в которых прятал всю правду, в надежде, что, однажды, она всё поймёт. Но сейчас её нет и, кажется, я умираю.
- Могу ли я чем-то помочь? – тихо спросил Джон.
- Лишь руки принцессы способны рассеивать заклятие. Кроме неё, никто не поможет, - Три посмотрел на садовника, - но кто же ты? И откуда узнал обо мне?
- Я ничего не знал. Лишь отдавал каждый вечер принцессе лопату с тремя странными буквами.
- Три?
- Да, - садовник заметно ожил.
- Это моё имя. Но почему именно Вы?
- Твоё имя? Значит, в тебе моё спасение…
- О чём Вы говорите? Кто Вы?
- Я и есть тот садовник Джон, которого прокляла колдунья. Я не отдал ей розы, любимые розы принцессы.
- Те розы, что шипами режут моё тело?
- Да. Чьи лепестки сияли в твоих листьях.
- Но почему же…
- Анна умирает. И, раз уж так, умрём и мы с тобой, - Джон закрыл лицо руками.

После долгого молчания, садовник услышал тихий голос угасающего дерева:
- Джон, ты брал с собой лопату Анны?
- Да. Не знаю, зачем…
- Тогда, прошу, раскопай мои корни и отнеси меня к принцессе.
- Но ведь ты умрёшь.
- Рано или поздно, это случится. А так, я, хотя бы на мгновение, увижу её снова. Знаю, это сократит и твою жизнь и, потому, не смею настаивать, но…
Джон стремительно поднялся и взял лопату, постепенно раскапывая корни дерева, он вспомнил слова Анны.
- Однажды принцесса поделилась со мной своими «три по три». В её жизни есть три самых дорогих женщины – королева Элеонора, кухарка Бетси, - на секунду Джон запнулся, не сдержав тёплой улыбки, - и она сама. Есть трое любимых мужчин – король Кристиан, я, и ты, Три. И есть три заветных желания, одно из которых, я знаю точно: чтобы вечно цвели в саду её любимые розы. Возможно, нам двоим удастся выполнить хотя бы это…
Всё время Три молчал. Его листья почти осыпались, а сам Джон чувствовал себя всё хуже и хуже.
- Надеюсь, мне хватит сил донести тебя до дворца, - выдохнул садовник, привязывая к поясу лопату и кувшин.
- Спасибо тебе, Джон, - совсем тихо ответил Три.
Старик накрыл Три накидкой принцессы, аккуратно вытянул оставшиеся в земле корни дерева, перекинул его на плечо и направился ко дворцу.

Дорога казалась непреодолимо долгой, утренние трели уже разносились по лесу, когда Джон с деревом на плечах добрался до холма.
- Осталось совсем немного, - он положил дерево и сам прилёг на холодную землю. Сейчас, как никогда раньше, он чувствовал во всём теле свою старость. Но, как бы там ни было, он – сын лесоруба, самого сильного мужчины в округе! И, хоть сам Джон того не знал, но чувствовал внутри что-то необъяснимое, дающее силы встать и продолжать путь, - Ты со мной, Три? Не молчи! Мы не умрём на этом холме, уж поверь! Не будь я Джоном!
Он поднялся и рывком взял молчаливое дерево.
- Что ж, молчи. Береги свои силы, Три.
Ещё четверть часа они пробыли в пути, как их заметила стража.
- Где ты пропадал всю ночь?
- Тебя искала королева!
- Что это за дерево? Куда ты его тащишь?
- Помогите лучше. У меня не осталось сил, - Джон было уже упал, но друзья подхватили его и дерево, и поволокли во дворец.
- Джон, Вы? Что происходит? А это что? – королева Элеонора выбежала навстречу.
- Ваше Величество, это розы принцессы Анны, - и садовник потерял сознание.
- Что делать, Ваше Величество?
- Я не знаю… Отнесите в сад? Нет! Постойте… Отнесите их и Джона в покои принцессы Анны, - ничего не понимая, королева сопроводила стражу во дворец и распорядилась о лекаре.
Объяснить что-то ни королю, ни Мэйфиру, Элеонора так и не смогла. Сказала лишь, что почувствовала – так нужно. Ближе к вечеру, королева уснула, и король Кристиан отнёс её в покои.

- Если б было в моих силах,
Если б мог, хотя бы шаг.
Свет от глаз моих любимых
Заглушил бы боль в шипах, - Три полушёпотом напевал песню, пытаясь вглядеться в черты лица принцессы, - Незачем больше светить одиноко, незачем больше дышать одному.
На одной из веточек Три дёрнулся последний лист, приготовившись упасть.
- Три, - пронеслось тихим эхом по комнате, - когда уже Вы перестанете петь эти грустные песни, Три?
Принцесса Анна поднялась в своей постели, осматриваясь вокруг, пока не увидела стоящее в углу её комнаты дерево – такое же, как её любимые розы, только совсем не сверкающее, и с одним-единственным листочком. Она стремительно спрыгнула с постели и подбежала к дереву.
- Мои дорогие, мои любимые розы! – Анна крепко обняла бледный ствол дерева и начала горько плакать.
- Цветут в Вашем любимом саду, принцесса, - обнял её в ответ молодой художник.
- А я думал, больше не увижу вас обоих, - рассмеялся садовник Джон, ставший двадцатидевятилетним мужчиной.
- Джон? Это Вы? Ты? И Три! Тот мальчик-художник? – принцесса не верила своим глазам.
- Кажется, наша любовь развеяла злые чары, - улыбнулся Три, кончиками пальцев гладя волосы Анны.
- Чары? Наша… любовь? – в глазах Анны вновь заблестели слёзы, только теперь её глаза сияли от счастья, - Значит, Вы тоже меня любите, Три?
- С нашей самой первой встречи, принцесса.
- Джон! Это ведь ещё одно из трёх моих желаний!
- Что здесь за шум? – король несколько секунд стоял в дверях, пока его буквально не втолкнула в комнату Элеонора.
 - Анна! Моя драгоценность! Анна, любимое моё дитя, - королева крепко обнимала дочь, а их обеих обнимал и целовал король.

Вскоре, все – и король с королевой, и принцесса с Три, и Джон с Бетси, и вся стража, и прислуга, собрались за праздничным столом, где Три поведал всю историю, от момента, как попал во дворец, до последних событий, снявших проклятие колдуньи. После множеств поздравлений и благодарности, королева Элеонора решила раскрыть свою тайну и попросила Джона подойти к ней.
- Мой дорогой и любимый супруг Кристиан, я долгие годы скрывала от тебя, от Анны и всех присутствующих, тайну своей семьи. Наш садовник Джон – сын моей покойной сестры. Много лет назад я так просила тебя устроить его к нам садовником, лишь для того, чтобы хоть издали заботиться о своём племяннике.
Затянувшаяся минутная тишина была нарушена громким криком, скорее даже, визгом принцессы, которая выскочила из-за стола и со словами «У меня есть брат!», бросилась на шею Джону.
- Ну, - выдохнул король, поднимаясь, - добро пожаловать в нашу семью, Джон и, - Кристиан перевёл взгляд на Три и улыбнулся, - И Три! Добро пожаловать в нашу семью.
- Ах! Мне пора загадывать три новых желания! – рассмеялась принцесса и крепко зажмурила глаза.
Но это уже совсем другая история…

- Принцесса Аннаитри, а что было дальше? Что было дальше? – в два голоса щебетали двойняшки Берти и Джоанна.
- Уже поздно. Ложитесь спать, не то, дядя Джон запретит читать вам сказки перед сном, - улыбнулась юная принцесса, поправляя одеяла брата и сестры.
- А я знаю, что было дальше! Родились мы, - прошептала Джоанна.
- Глупая! Это сказка. А мы живём не в сказке! – буркнул Берти.
- Это про нас! – захныкала малышка.
- Чщщ… Эта сказка про нас. Только мы никому об этом не скажем. Сладких вам снов…