Отражение

Глава 1

В разгар лета, в самый разгар июля в небольшой посёлок у берегов Азовского моря приехала погостить девочка Аня. Это место покинули её родители много лет назад — здесь не было перспектив ни для работы, ни для семейной жизни. Но теперь они отправили сюда свою дочь, чтобы она отдохнула от городской суеты и порадовала одинокую бабушку Меланью своим присутствием.

И вообще в этом посёлке доживали люди преклонного возраста, к которым на лето наведывались их внуки и внучки. А уж зимой посёлок совсем казался мёртвым: только лишь задувал громко ветер, и скучно шумели ветки об окна домов.

Бабушка Меланья очень любила внучку, а та отвечала ей взаимностью, теплом и послушанием. Когда она звала свою внучку Аннушкой и всегда кричала ей в окошко: «Аннушка, обед! Пошли кушать к столу!», отчего лицо Аннушки всегда заливалось краской, потому что она стыдилась этого перед своими друзьями.

Из друзей у неё были Христина, Валя и мальчик Женя, который всё пытался за ней приударить, но она только виляла перед ним хвостом и дразнила обещаниями, что подумает, быть его девушкой или нет. И так уже на протяжении третьего лета. Сама она не знала, что такое любить мальчика и испытывать подобные чувства. А Женя всё по ней сох и рвал на голове волосы, когда та уезжала в конце лета к себе домой, оставив вопрос открытым. Ещё к их компании этим летом присоединился пёс, которому дали кличку Колобок. Он ужасно любил обжираться и постоянно ходил за всеми хвостиком, заглядывая жалостно в глаза, а ещё жалостней – в рот, если кто-то ел конфетку, и никогда не любил отведывать одну, отвечая на это жалобно: «М-м-м… Тяф».

Христина и Валя были местными, а Женя – приезжий, из города. Он, так же, как и Аня, приезжал погостить к своим бабушке и дедушке. Только лишь с той разницей, что у Ани была только бабушка. Дедушку она не застала, поэтому знает о нём только по фотографиям и рассказам бабушки и родителей. Родители ей как-то рассказывали о нём: он был моряком и часто ходил в море, но умер от болезни ещё молодым.

Анне было уже шестнадцать лет, и она чувствовала себя наравне со старшими. Иногда она даже позволяла себе спорить с ними и высказывать своё недовольство. Бабушка Меланья была человеком добрым и сдержанным, поэтому многое прощала ей и никогда не применяла физическую силу, хотя поводы бывали вескими. А ещё Аня любила часами стоять у зеркала, которое у бабушки было большим, в полный её рост, и расчёсывать свои длинные каштановые красивые волосы. При этом она напевала разные песенки.

Как-то вдруг неожиданно в посёлок заявился неизвестный никому парень. Он был широк плечами, с волевым лицом, красивыми зелёно-коричневыми глазами и ростом под метр девяносто. Женя, конечно, был не рад такому повороту событий. Появился конкурент, которому конкурент – не конкурент.

Был в посёлке рыночек с крышей над головой, где любили собираться ребятишки по вечерам, пока не зашло солнце, до прихода комаров и сплетни всякие раздувать, плеваться и материться.

– Вот тебе на! Явилось чудо, да не понятно откуда, да ещё и некрасивый, – сказал язвительно Женя.

– Ой, ой, ой, – отвечала ему Аня, отворачиваясь и добавляя. – Ты уж не лучше.

И Женя тут же делал обиженный вид и уходил домой расстроенным, оглядываясь по пути – не посмотрит ли жалостно Аня и не позовёт ли его обратно. Но увы, её бессердечие всегда ставило жирную точку в данном вопросе.

И в это время бабушка Меланья со второго этажа через москитную сетку звонким и громким голосом кричала из окна:

— Аннушка, давай кушать! Ужин стынет!

И Аннушка снова заливалась краской, шла домой, чтобы не огорчать свою любимую бабулю. А за ней увязывался всегда Колобок, который выучил, что означает бабушкин крик, но только не краснел, а, наоборот, радостно вилял хвостиком.

Глава 2

Каждый субботний вечер отличался от других дней тем, что в Доме культуры устраивалась дискотека. Вход был платным – пять рублей, которые потом пускали на покупку новых кассет. Чтобы купить их, надо было специально ехать в город в известный магазин «Иванушка».

Танцы были хороши тем, что, в отличие от посиделок, тебя не мог укусить комар. А на улице творилось страшное: если остаться, особенно на свету, без движения хотя бы минуту, то можно было оказаться унесённым комарами куда-нибудь в камыши – на полное их пиршество.

В день, когда была дискотека, вся молодёжь гудела в ДК. Музыка играла по последнему «писку моды». Кто-то танцевал, а кто-то сидел перед сценой, всё никак не решаясь выйти танцевать. Женя был из тех, которые всё решались, но… вы понимаете. А вот новый широкоплечий конкурент танцевал, не стесняясь. Кстати, звали его Егор, и по слухам он был боксёром. Он танцевал и всё ближе и ближе подходил к Ане, и вдруг они столкнулись. Аннушка приветливо улыбнулась, а Егор, нежно обхватив её за талию, начал с ней танцевать медленный танец. Анна вовсе не противилась, а, положа руку партнёру на плечо, отдалась ему в танце.

Сердце Евгения забилось чаще, не выдержало такого напряжения, и он решительно стушевался. Выйдя на улицу, он побежал к ближайшему фонарному столбу, чтобы его было видно, и остался ждать свою возлюбленную. Под светом фонаря не то чтобы комары летали, но и барражировали огромные майские жуки, врезаясь во всё, что попадалось у них на пути.

***

Испытав тяжёлые муки, от которых даже Колобок был в шоке, до последнего ожидая вкусненького, и натанцевавшись вдоволь с комарами, Женя всё-таки дождался окончания дискотеки. Но к его удивлению, Аннушка вышла одна, словно никому не нужная и брошенная на произвол судьбы. Он обрадовался, гордо выпрямился, подбоченившись, как Наполеон, и, наблюдая, как она к нему приближается, делал вид, что неудобства, предоставляемые ему местной фауной, абсолютно нипочём. Даже руками старался не махать, когда комары облепили его всего, с ног до головы, а майские жуки иногда нечаянно врезались ему прямо в голову.

– О, Евгений! Ты что ли, дурак, здесь стоишь? – иронично улыбнулась Анна.

Опустив руки и начиная отмахиваться и плеваться от комаров, Евгений как ни в чём не бывало мягко ей ответил:

– Я тут стоял, вижу, ты идёшь. Думаю, уж дождусь, чтобы проводить тебя домой.

– А-а-а… Ну, пошли, коли ждёшь.

Всю дорогу они шли молча. Свет луны ласково касался её нежного личика, а лёгкий, тёплый ветерок игриво трогал волосы.

– Вот и пришли, – смущённо сказал Женя. – Спокойной ночи тебе.

– У нас в городе вообще-то говорят: «Чао».

Евгений улыбнулся и, как шарик лопнул, произнёс:

– Да пошла ты, дура. Я тебя терплю уже третий год, а ты, змея подколодная, со своим «чао» машешь мне каждое лето по отъезду.

– Уж больно ты мне нужен, – усмехнулась она и, обернувшись, добавила. – Сам дурак!

***

Так и не было у Аннушки никого, кроме своего отражения в зеркале да прекрасных, расчёсанных волос. С годами она становилась старше, но любила себя по-прежнему. Однако, когда прошли долгие годы и появились первые морщинки, а в волосах – седые волоски, её сердце начало биться не в такт и волноваться. Вспомнив строчку из Есенина: «Своею гордою душой прошёл я счастье стороной», она вспомнила и ту «змею подколодную», и краски своего лица при крике своей бабули: «Ан-нушка! Кушать стынет!»