Перекресток 14

Где находится монтажный участок Бобыкина, Светлана узнала от Звонарева. Но когда она пришла туда, то не застала никого, кроме словоохотливой пожилой сторожихи, которая объяснила, что Михаил Иванович вместе со всем начальством уехали на линию:

-Налетели, ровно тайфун, на трех машинах, похватали спецовки и каски и умчались! Шибко торопились! И начальник треста тоже с ними был!

-А куда это «на линию»? - спросила Светлана. Как туда добраться?

-А вот этого, милая, на знаю! Линия — она большая, объекты у них по всему городу раскиданы… Навроди про ЖБИ толковали, вертолет туда должон сёдни прилететь… Ежели ЖБИ, так это на шестом километре, как раз «девяткой» ехать, девятым, значит, автобусом…

***********************************************************
Вертолет Светлана увидела издали. Словно диковинная бескрылая трясогузка, он стрекотал над серой крышей железобетонного завода, под ним, на тонком, почти невидимом тросе плыла массивная решетчатая конструкция, отдаленно напоминавшая опору линии электропередачи. На крыше стояли люди и махали руками, задрав голову в небо.

«Где же я найду тут Мишку? - подумала Светлана. - Может, прийти — завтра? Или позвонить?..»

Но она все же пошла вперед. Среди людей, находившихся на крыше, Бобыкина она не признала. Значит, он был где-то внизу, на земле…

Бобыкин был не слишком доволен тем, что оказался оттесненным на второй план. Он тоже предпочел бы сейчас находиться на крыше, где делалась основная, наиболее ответственная работа. Теперь на крыше были Куич, Татарницкий и Гончар, а Бобыкину досталась скромная роль стропальщика.

Он работал в паре с Сашей Вяткиным. Работа заключалась в том, чтобы поймать концы спускавшихся с зависшего вертолета тросов и надежно закрепить их на очередной металлоконструкции. Особой сложности в этом не было, но делать все надо было предельно быстро, потому что на счету была каждая капля горючего в вертолетном баке, а ураганный ветер, рождаемый бешено вращающимися лопастями, забивал глаза пылью и стеснял движения. Бобыкин каждый раз замечал, что Вяткин со своей парой строп управлялся куда быстрее, чем он и, вспоминая последний с Сашей разговор, приходил к выводу, что работать руками действительно разучился, сноровка уже не та.

«Да и не в сноровке дело, - думал он. - Скучно мне на такой вот работе. Саше не скучно, а мне скучно. Руки заняты, а голова? Голова ж не только для того, чтоб каску было куда надеть. Так что не знаю, как ты, Саня, решишь, а у меня другого пути нет. Надо идти в институт, восстанавливаться и получать диплом...»

Отправив в небо очередную ферму и помахав вслед вертолету, Бобыкин вдруг заметил неподалеку от площадки женскую фигуру в светлом брючном костюме. «Светлана?! Как она здесь очутилась?..»

На ходу выхлопывая пыль из брюк, он подошел к ней.

-Здравствуй! Вот не ожидал! Как ты меня нашла!

-Здравствуй! - улыбнулась она и приложила ладонь к его груди. - Очень хотела, вот и нашла.

Он посмотрел в ее зовущие, такие желанные когда-то глаза. «Об Ольге надо думать, об Ольге!- сказал он себе. - Как хорошо нам было вчера!.. Возьмем отпуск, поедем вместе на запад...»

-Мне надо еще кое-что тебе сказать, - добавила она многозначительно. - когда ты освободишься?

-А ты уже решила, когда полетишь домой? - вместо ответа спросил он.

-Ты меня гонишь?

-Нет. Но сейчас улететь в Москву — это фокус. Поэтому у меня есть предложение. Завтра в девять утра мы с тобой встречаемся в агентстве и берем билет на ближайшее число. У меня тут большой аэрофлотовский начальник… - он кивнул в сторону улетевшего вертолета. - Попрошу его черкнуть записочку…

-Ты все-таки хочешь от меня избавиться!

-Я просто хочу тебе помочь. А то ты здесь засядешь на месяц. Заодно и поговорим. А сегодня, извини, никак не могу.

-Я вижу, - соглашаясь, кивнула Светлана и улыбнулась как-то жалко и криво. - Пока! До завтра!

По записке командира вертолетчиков Светлане дали билет на завтрашний рейс из «горящей брони».

-Ты действительно везучая! - не без удивления заметил Бобыкин. - Я был уверен, что с недельку-то ты здесь позагораешь!

-Везучая! - усмехнулась она. - Такая везучая, что дальше некуда. Не виделись двадцать лет — и завтра улетаю… Ты до которого часа свободен?

-До половины второго. В два часа я должен быть в управлении. У нас новый начальник…

Светлана посмотрела на часы:

-Да… Немного у нас с тобой осталось. Давай пойдем куда-нибудь к набережной. Там, наверное, хорошо сейчас…

Они вышли из стеклянного «аквариума» агентства и пошли вдоль по улице, спускающейся к заливу.

-Что-то июнь нынче больно жаркий! - заметил Бобыкин. - Как бы городу без воды не остаться! Мы новую насосную станцию смонтировали, а водовод…

-Слушай, Миш, не надо о работе! - остановила его Светлана. - У нас всего два часа. Я вот что хочу тебе сказать… Только не перебивай! Тогда, с Юркой, я была какая-то невменяемая, он подчинил себе мою волю… Я знала, что люблю тебя, а шла к нему. Это было мерзко, я чувствовала себя последней дрянью. Я собрала все свои силы и уехала. Ведь ты не простил бы меня, а соврать я бы не смогла. Наверное, я дура, но все эти годы я любила тебя и только тебя. Мой муж хороший человек, но я всегда была к нему равнодушна. Он знал это и в конце концов завел себе другую женщину. Я свободна, и я приехала к тебе — не девочка, такая, какая есть. Я женщина, я знаю: ты тоже любишь меня, такие, как ты, - однолюбы. Нам скоро сорок! Еще немного — и жизнь будет прожита…

Залив искрился под солнцем. Несмотря на будний день, на пляже было много народу, разноголосый гам звенел над сотнями обнаженных тел, со спасательного катера гремела музыка… Светлана не слышала этих звуков, она продолжала говорить.

-… Я не держусь ни за что, - говорила она, - ни за квартиру, ни за работу. Я готова поехать куда угодно и заниматься чем угодно, лишь бы быть с тобой вместе. И сейчас прошу лишь об одном: не торопись сказать «нет»! Я знаю, что очень виновата перед тобой, но я расплачиваюсь за эту вину уже почти двадцать лет, я больше так не могу, мы должны быть вместе!.. Я понимаю: у тебя дети… Но они вырастут и уйдут, а ты останешься один на один с нелюбимой женщиной. Детям не нужна наши жертвы!..

Бобыкин слушал молча.

Когда женщина говорит, что готова на все, мужчина должен принимать однозначное решение: либо «да», либо «нет». Здесь не может быть промежуточных вариантов. Но «да» означает отказ от прожитой жизни, крест на всем, что было в ней: а было в ней всякое — и плохое и хорошее. Он не смог позабыть Светлу, девушку с горсткой песка на ладони, но ведь и с Оленой были у него счастливые дни и, дай бог, еще будут. Если он уйдет, что станется с нею, с Оленой, с детьми?.. Сказать «нет»? Но вдруг Светлана права? Вдруг он будет все оставшиеся годы жалеть о том, что отказался от собственного счастья, от женщины, предназначенной только ему? Судьба сделала виток и подарила еще одну попытку. Вправе он пренебречь этим подарком?..

Залив звенел и солнце палило. Бобыкин и Светлана сидели на скамейке, в тени древних раскидистых вязов.

-Почему ты молчишь, Мишка? Скажи хоть что-нибудь! - взмолилась Светлана.

-Ты сама просила не перебивать! Что я могу сказать?.. Нам не девятнадцать, мы не принадлежим только самим себе. Есть люди, которые доверились нам…

-У меня нет никого! Я свободна.

-А я нет. Жизнь сделана! Она делается один раз, ее не переигрывают, и коней на переправе не меняют…

-Нет! - воскликнула Светлана. - Не говори так! Ты вовсе так не думаешь! Ты думаешь, что у меня не сложилось с мужем и я вспомнила старую любовь, думаешь, что я хочу женить тебя на себе? Это не так! Я могу просто переехать в Приморск и мы будем иногда встречаться. У тебя останутся и семья и работа… Я буду счастлива и этим!

-Это невозможно. Кто-нибудь другой способен, но не я.

-Неужели это все? - она вскинула тонкие брови, еще не в силах поверить в свое поражение. - Значит, ты все-таки не простил меня?

-При чем тут это? - поморщился он. - Речь идет совсем о другом. Я не умею врать, не научился. Ты сильная, ты выдержишь и одна. А Ольга без меня пропадет. Если бы ты приехала лет пять назад…

-Что бы тогда?

-Тогда все могло бы быть по-другому. А сейчас… - Бобыкин посмотрел на часы и поднялся со скамейки. - Сейчас я отведу тебя на вокзал и посажу на автобус. И на этом мы простимся!

Светлана тоже поднялась и, посмотрев ему в глаза, сказала:

-Тогда мы простимся здесь. Уходи!

Его лицо чуть заметно дрогнуло, но он не сказал ничего, повернулся и пошел к выходу из аллеи. Но едва он сделал несколько шагов, как Светлана тихо вскрикнула:

-Погоди! Постой!

Он резко обернулся и замер.

Светлана медленно приблизилась и положила руку ему на грудь: как вчера на монтажной площадке.

-Неужели тебе не жаль уходить вот так? Ведь завтра я уеду, и мы никогда-никогда больше не увидимся!

-Не надо, Светла! - покачал головой Бобыкин. - Это ничего не изменит и ничего не прибавит. Уж лучше мы будем помнить нашу бухточку, ручей и кусты шиповника, чем гостиничный номер. Прошай!

Он взял ее руку, поцеловал и быстро пошел прочь. Светлана его больше не окликала. Она смотрела ему вслед и не замечала, что по лицу катятся слезы.