Пять минут

Из автобиографической повести
«Линда Ямся»

«Пять минут»

  Линда, собравшись с духом, звонит Портнягину Олегу Алексеевичу:
- Здравствуйте! Можно я к вам зайду на пять минут?
- Только на пять, не больше и после обеда. Сейчас начинается время обеда, ты смотришь когда-нибудь на часы?- он бросил трубку.
 Сердце её заколотилось от обиды на себя. Как она могла забыть об обеденном перерыве в редакции городской газеты, где сидит в кабинете её начальник, руководитель всей писательской братии города?
   Линду переполняет гордость. Она наконец-то закончила книгу о детях блокадного Ленинграда, написанную со слов своей матери.
   Так получилось, что её собственная мама пережила все ужасы блокадного города.
  По крупицам, по минуткам собирала она эти рассказы. Мама никак не могла вспоминать эти месяцы без слёз. Уже через десять минут разговоров, начинала плакать и Линда, щадя её чувства, прекращала расспросы.
  Сама идея написания этой книги ей пришла во сне. Однажды, заснув, она вдруг чётко увидела все её страницы, распорядок глав, с чего начать и чем закончить, даже названия глав. Во сне она будто перелистала уже готовую книгу, а когда проснулась тут-же начала переписывать то, что только что увидела во сне.
   
   И вот её книга готова. Название Линда дала ей по первому рассказу «Колокольчики».
«По-детски звучит название книги о тяжёлых маминых воспоминаниях, но эта мысль главная в книге. Колокольчики должны звучать в сердцах людей, колокольчики памяти» - думает женщина, которая давно хотела рассказать в своей книге о маме, которая столько всего перенесла и не стала озлобленной, чему учила и дочь: «Всегда помогай людям, думай о людях в первую очередь, а уже потом о себе!»

 Конечно же, Линда слышала о великих учёных, которым во сне приходят великие открытия, но чтобы вот так ей во сне приснилась книга, не ожидала.
  Но книга есть и она готова. В руке у неё папка с печатными листами, яркая, многозначительная обложка с колокольчиками на первой стороне и на оборотной, но на лицевой стороне колокольчики с фотографиями детей, а на обратной стороне книги этих фотографий уже нет. Они остаются в памяти. О них звучат колокольчики.

  У Линды мурашки по коже от собственной находки. «Вот, она моя книга о маме, о её братьях и сёстрах, которые пережили блокаду Ленинграда, которые оставались детьми даже в таких невыносимых условиях, о том, как они смеялись и плакали, умирали и радовались сладкой воде, обед у которых состоял из солёной земли, а десерт - из сладкой земли.

  Линда идёт по длинной улице старинного волжского города и смотрит на часы. Ещё целый час надо ей бродить по улице, пока начнётся и закончится обед у Портнягина Олега Алексеевича.
  Она работает на него уже много лет, была литературным консультантом, внештатным журналистом, занималась с талантливыми детьми и всё-равно страшно боится его высокомерной усмешки и всегда грубых слов: «Быстро говори, что надо. Ты меня отвлекаешь! У меня выпуск  газеты! По вторникам выпуск нового номера. Запомни это и не приходи ко мне по вторникам, и вообще, чтобы прийти ко мне, звони заранее» - вот так обычно происходят разговоры с ним.
 
   Она со страху тут-же забывала по каким дням у него выпуск газеты и о том, что сначала надо позвонить, забронировать время и только потом идти на приём. К президенту страны легче попасть, чем к нему на приём.
  Вот и сейчас она опять попала впросак с обеденным перерывом.
 
  Длинная улица города напоминает ей тоннель без света в конце. С одного конца улица падает в воду реки, с другого -  незаметно переходит в улицу Декабристов.
  По этому тоннелю ей сейчас предстоит ходить туда-сюда целый час.  Но это не страшно. Она пережила множество бессонных ночей, пока писала рассказы о маме, пока печатала их на заводском  компьютере после рабочей смены, то есть, в то время, когда все сотрудники и сотрудницы спешили домой, затем распечатывала  страницы, собирала в небольшую, но очень значимую книгу.

   Линда, а вернее Лидия, так он её зовёт. Впрочем, он её никак не зовёт, просто орёт и по телефону, и в кабинете.
   Улицу в один конец она уже прошла и поворачивает обратно. Ещё полчаса осталось и она покажет Олегу Алексеевичу свою книгу, попросит его посмотреть её, ведь только с его одобрения её можно будет издавать.

 Руки трясутся, как перед экзаменом в школе или в техникуме. Люди думают, что легко быть писателем, а это не так. Быть писателем - это значит не спать ночами, забросить семью и детей, постоянно видеть недовольные взгляды мужа. Женщинам особенно трудно.

  Поэтому, когда он ведёт себя высокомерно, глядя на неё,  это её оскорбляет. Кроме сочинения стихов и рассказов, женщина делает и домашнюю работу, варит, стирает, проверяет уроки у детей, ходит по родительским собраниям. Мужчины этого не делают.  У Линды дочь учится в музыкальной школе, сын — в художественной и Линде приходится следить и за этими их занятиями.

  А что делает он, руководитель литературным объединением? Сидит в кабинете с утра до вечера, а в семье с вечера до утра. Разве он следит за здоровьем своих детей, за их успехами и неудачами в школах? Ему даже стихи жена всю жизнь печатала на печатной машинке. Он сам об этом рассказывал. Быть писателем мужчинам легче. Разве мужчина будет печатать стихи и рассказы жене? Линда сама  себе печатает.

  С этими мыслями Линда подошла к редакции газеты, которая находится в здании Социальной защиты на третьем этаже.
  Поднимаясь по лестнице, автор ещё не великой, но уже существующей в рукописях книги, чувствует, как её колени подкашиваются: «Что скажет начальник?»
«Думаю, что он будет рад! Это же первая её книга в прозе. До этого были поэтические сборники, а это уже новый поворот в творчестве, и тема серьёзная, и герои книги настоящие» - с такими мыслями, она стучит в дверь кабинета Портнягина. Обеденный перерыв закончился, расстояние от начала и до конца улицы - тоннеля пройдено.
  Она открывает дверь и входит в кабинет. За столом сидит Олег Алексеевич опять с недовольной ухмылкой:
- Что у тебя? Говори быстро. У меня нет времени.
- Но мы же договорились на пять минут. За пять минут я успею вам рассказать с чем я пришла — пытается пошутить Линда — Я написала книгу о детях блокадного Ленинграда, а точнее о моей маме.
- Стоп, стоп! Мне не нужна твоя книга. Выйди из кабинета.
- Но не прошло ещё пяти минут.   Эта небольшая книга о моей маме. Она со своими братьями и сёстрами лично пережила блокаду и сейчас те, кто выжил, живут в нашем городе.
- У меня лежит толстая книга Юрия Семёнова о войне. Я должен ему сделать книгу в первую очередь. Выйди из кабинета и не отвлекай меня.
- Три минуты!
- Что?
- Я сказала, что вы мне  должны будете три минуты.

 Линда Ямся вышла на улицу, похожую на тоннель. Слёзы заливают её глаза и она не видит ни света, ни тьмы в конце тоннеля, только обиду, только разочарование в человеке, которому помогала не одно десятилетие, только боль от унижения.
   Семёнов тоже член городского литературного объединения, но он не был секретарём Портнягина, он даже на заседания литературного объединения ходит очень редко. Может быть, он ему много денег заплатил, но  ведь она тоже может заплатить.

  «Что делать? - думает Линда — идти домой и плакать весь день или позвонить Славе Харитонову? Он самый старый поэт, вернее, старший, опытный и внимательный человек».

   Новоявленный прозаик решила позвонить Вячеславу Владимировичу:
- Слава, добрый день! Это Линда Ямся. - слёзы заглушили её голос!
- Здравствуй, Лида! -  Он звал её Лидой. -  Ты плачешь?
- Я, я, я … - захлёбываясь слезами — продолжает она. Я написала книгу, принесла её Портнягину, чтобы он посмотрел, а он меня выгнал. Ты можешь её посмотреть?
- Конечно, не плачь, приезжай. Дорогу помнишь? Посёлок Варламова. Ты сейчас где?
- Я на улице Советской, возле редакции.
- Садись на автобус и поезжай до конечной маршрута.  Я тебя встречу на остановке. Посмотрю я твою книгу и вступительную статью напишу. Стоить ли плакать? Жду!
 
  Слава действительно встретил её на автобусной остановке, чтобы она не плутала среди многочисленных двухэтажных домов посёлка Варламова.

«Какой хороший человек!» - думает Линда и слезы её сдувает ветер. Ноги не идут.
  У Линды с детства такая особенность. Если её что-то расстраивает, ноги реагируют в первую очередь. Они отнимаются, становятся мягкими, будто верёвочки.   Слава это заметил и предложил посидеть на, первой попавшейся им на пути, скамейке.

- Давай, присядем и ты успокоишься — предложил мужчина.
- Слава, Портнягин даже не посмотрел на книгу, даже в руки не взял. Я же не просто докучливый посетитель. Я же много лет в литературном объединении. Я была членом лито задолго до его появления в нашем городе.
   Меня принимала Любовь Ивановна Миронова, а мой первый творческий вечер делал Николай Михайлович Овчинников.  Ты же помнишь, когда я пришла? Первый раз я появилась в редакции перед новым тысяча девятьсот шестьдесят восьмым годом. Я ещё в школе училась, была очень стеснительной девочкой. В редакции по кругу сидели мужчины и женщины. У окна шептались две молодые женщины. Я позже узнала, что это были Цыплёнкова и Подлесова, детские писательницы. Мне было очень страшно. Я сидела, как взъерошенный воробышек, случайно залетевший в большой птичник. Я бы никогда не осмелилась прийти в клуб настоящих писателей. Я сочиняла стихи с восьми лет, но никому не показывала, только однажды тетрадку со своими стихами показала подружке Оле Григоровой.
  Она тайно от меня отнесла её в редакцию и меня с помощью почтовой открытки вызвали на заседание.
           Тетрадку мне вернули, при этом сказали, что в моих стихах что-то есть, что я могу приходить на их заседания и учиться у старших поэтов. Я мало, что запомнила с того моего первого знакомства с поэтами города, очень была взволнована. Помню только, что в конце заседания один очень крупный мужчина, колоритный, даже можно сказать, красивый, встал и начал петь оперные арии. Это был Виноградов Леонид Матвеевич, учитель в школе, но с очень сильным голосом.
   После нового года я уже не пошла в редакцию, считала, что я рядом с такими талантливыми людьми не могу даже стоять, не то, что сидеть.
   Но через год всё-таки стала приходить снова, когда вдруг увидела свои стихи в газете. Но первые мои стихи напечатала областная газета «Волжский комсомолец». Тоже подруга меня уговорила послать их туда.

   Слава терпеливо выслушал мои воспоминания и сказал:
- Я помню тебя. Я пришёл в лито в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году. Выходит, что ты пришла даже раньше меня. И что же ты плачешь? Ты самый настоящий писатель и поэт. Давай твою книгу, сделаю поправки, если будет нужно и напишу вступительную статью.  Я уверен, что твоя книга будет хорошей.
- Спасибо тебе!  - она обняла его и слёзы окончательно растворились в этих объятьях.






На фото автор Лидия Невская и редактор
член Союза писателей России Вячеслав Харитонов
на презентации книги "Колокольчики"