Разве можно забыть и простить?

  В Гатчинском районе Ленинградской области недалеко от деревни Зайцево в мае этого года состоялось открытие Мемориального комплекса мирным жителям нашей страны, погибшим в годы Великой Отечественной войны.  Открытие было приурочено к 80-й годовщине полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады.

  Авторы памятника – скульптор Андрей Коробцов и архитектор Константин Фомин. Они известны как авторы проекта «Ржевский мемориал Советскому солдату» и мемориального парка «Молитва перед боем», посвящённого Александру Невскому. Находится он в Тосненском районе Ленинградской области.   

  Мемориальный комплекс возведён в память о жертвах нацистского геноцида на том месте, где в годы войны располагались многочисленные концентрационные лагеря. По данным историков их было порядка пятидесяти, по официальным данным более тридцати пяти. Вся Ленинградская область была покрыта сетью лагерей смерти для военнопленных и для мирных жителей.

  В сентябре 1941 года фашисты вошли в Гатчину, которая стала центром карательных органов, действовавших в окрестностях города. Расквартированные там зондеротряды вели массовое уничтожение мирных жителей. Среди созданных концлагерей центральным стал знаменитый «Дулаг-154», который просуществовал до 1944-го года.

  На второй год войны в посёлке Вырица оккупанты создали детский концлагерь, который по документам считался детским домом. Это был банк крови для немецких солдат. Приют, как его называли, работал исправно более года. Во многих документах зафиксированы факты насильственной сдачи крови детьми. «У меня кровь не брали, но моя сестра Лена умерла там, в лазарете. Говорила: «Саша, возьми меня отсюда. У меня уже и крови нет, а они всё берут». На следующий день её не стало». А.Рослов.

  Почти сотню узников этого лагеря, к счастью, оставшихся в живых, удалось разыскать и частично восстановить хронологию тех жутких дней. Они говорили о себе: «Мы родом не из детства, мы – из войны!» Трудно представить, что им удалось выжить, пройдя через этот ад.

  Разрушенная до основания Гатчина, несмотря на все ужасы гитлеровского террора и 866 дней оккупации, выстояла и встретила советских солдат-освободителей. На этот момент в городе осталось около четырёх тысяч жителей из пятидесяти тысяч, что проживали до войны.   
****
  Мемориальный комплекс стоит на земле, пропитанной кровью тысяч и тысяч жертв, большинство из которых – мирные жители. На подъезде к мемориалу на протяжении пятисот метров стоит стена огромных плакатов, на которых помещены фотографии, показывающие всю страшную картину тех лет: маленькие голодные, полураздетые дети; женщины с младенцами на руках, тянущие за собой тележки со скарбом; разрушенные и сожжённые деревни; захоронения вдоль дорог, летящие вражеские самолёты…
 На входе широкая площадь, где установлена круглая чаша с вечным огнём. Вокруг неё – обрамление из колючей проволоки и несколько рядов надписей на разных языках с названиями концлагерей, читая которые, можно узнать всю географию зловещей деятельности фашистов на оккупированных территориях не только нашей страны. 
 
  Светлые ступени ведут к холму, где в центре композиции 47-метровая стела, которую можно видеть прямо с трассы, проходящей рядом с этим местом.  На вершине стелы скульптура матери, укрывающей детей, справа и слева от неё – два изогнутых элемента – полукруглые стены, которые символизируют и разорванное кольцо, и волны, и бесконечность, и страшные вихри войны, перемалывающие людей. А вдоль стен – люди. Живые и мёртвые.
  Удачно подобран цвет. В нижней части, где стоят фигуры узников, стены чёрные, но к верхней части они постепенно светлеют, создавая эффект светлого неба, куда устремлены души погибших. Как звёзды по небу в тёмной части стены вставлены светильники. Подсветка играет особую роль в этой композиции.
  А вот стела, наоборот, снизу светлая, и становится темнее к верху. Уже при подходе к Мемориалу создаётся впечатление, что фигура Матери парит в воздухе.
 
  Интересная задумка авторов – отражающие стены всего комплекса по типу кривых зеркал. Они тонко улавливают любое движение не только посетителей, но и света, и солнца. Несмотря на то, что памятник большой, ни тёмные стены, ни высокие фигуры людей не давят своими размерами.
 
  У стен справа и слева от стелы находится самое важное – скорбные фигуры людей, за каждым из которых реальная история. 150 скульптур и барельефов! В основном, это дети, женщины, старики. Бронзовые фигуры сделаны по фото и документам из архива. У каждой фигуры есть свой прототип.
  Все они когда-то жили. Жили, любили, строили планы на будущее. Их нет. Но они как будто вышли рассказать нам о своей судьбе. И со временем расскажут. А пока пронзительно молчат и серьёзно разглядывают нас.

  Они рядом: мёртвые и живые. Фигуры с закрытыми глазами и нишами для свечей и лампадок в груди уже мертвы. Другие изображены в момент перед расстрелом или в ожидании иной мрачной участи. Смотришь на лица, а они, как живые, искажены болью и страданием. Их позы показывают нам полную безысходность и трагичность ситуации. Это пробирает до глубины души...
  Столько печали и боли в этом памятнике! Многие посетители плачут. Усиливает восприятие встроенная акустика, передающая звук метронома, мелодии, разговоры, крики, выстрелы.

  Рядом с мемориалом планируется создание парка площадью 42 гектара, о каждом погибшем под Гатчиной мирном жителе будет напоминать одно дерево. Первые еловые аллеи уже высажены. На аллеях установлены мраморные скамьи.
 На входе большая парковка и два здания.  Одно здание пока закрыто, за стеклом можно увидеть фотографии, на которых запечатлён процесс работы над мемориалом.
 
  Кроме того, в основание памятника заложена капсула с землей из Донбасса и других памятных мест нашей страны, где фашисты производили массовые казни мирных жителей.
  До 1 июня на территории мемориала можно было увидеть памятник «Детям-жертвам войны на Донбассе». Сейчас он установлен в подшефном для Ленинградской области городе Енакиево около Центра детского и юношеского творчества. В центре композиции – юноша, несущий на руках тело своей сестры.
 Памятник – выпускная работа Сурена Харазяна, выпускника Санкт-Петербургской академии художеств имени Ильи Репина.
***
  Пишу, находясь под впечатлением. Хочу поделиться тем, что увидела, услышала и пережила, находясь на этом мемориале.
  С первых минут оглушает негромкая музыка и вид Вечного огня. Читаю названия концлагерей. Они были расположены на всех оккупированных немцами территориях. Это сколько зверств было учинено этими нелюдями, сколько было загублено невинных жизней. На чаше всегда лежат свежие цветы. Поток посетителей не иссякает.
 
  Вид стелы впечатляет. Наверху стоит Мать, прикрывающая своих детей. И ведь малых детей не жалели эти изверги. У стен – скульптуры. Здесь не пройдёшь быстро, не пробежишься, скрывая свои чувства и эмоции. Один скорбный вид этих людей не даёт это сделать.
  Посетители проходят медленно, вглядываясь в каждое лицо, читая на нём то, что испытывали эти люди, находясь на краю гибели, зная, что живут последние минуты.

  Вот пожилая пара. Они ещё живы. Муж обнимает свою жену, возможно, шепчет что-то успокаивающее. В глазах обоих обречённость.
  А вот пожилая простоволосая женщина наклонилась над молодой, которая упала на колени. Что-то говорит. Наверняка, успокаивает, что скоро будет совсем не больно. Но разве хочется уходить из жизни в самом расцвете сил? Справа от них две маленькие девочки. Похоже, что это одна семья. Они смотрят на мать и старшую сестру и не понимают: за что? Кто распорядился их судьбой? Почему так рано закончилось их детство?

  С гордо поднятой головой одиноко стоит высокая дородная женщина. Видно, что великая труженица. В просторном платье-балахоне, платок на голове сбит. Что у неё на душе? Наверное, вспоминает дом, семью, возможно, муж на фронте или убит. Возможно, погибли дети, а она осталась одна. Тогда зачем жить? И опять на лице боль и обречённость.
 
  Молодая женщина с двумя детьми: подростки – сын и дочь. Они прижались к матери в ожидании приговора. Мать, опустив глаза, смотрит на них, девочка уткнулась головой в живот матери, а сын вызывающе смотрит на палачей. Ни у кого из них нет слёз. Да разве они могут вызвать сострадание у палачей?

  А вот мать с дочерью накинули на себя пальто большого размера. Без тени страха ждут своей печальной участи. Но это только внешне. Не хотят показать себя слабыми перед палачами.

  Группа подростков. Среди них живые и мёртвые. Ещё несколько месяцев назад они ходили в школу, играли, читали книги, мечтали учиться дальше, получить специальность, встретить свою любовь. Но война в миг перечеркнула всё. И вот они здесь, среди взрослых. Ждут приговора.

  Невысокая женщина беременна. Она мертва. В небо ушли сразу две души. Не появившийся на свет ребёнок не успел вздохнуть, увидеть солнце, глаза любимой мамы, не успел почувствовать теплоту её рук.

  Молодой парень, стоящий на коленях, усталый дед с клюшкой в руках, две малолетние девочки, стоящие между мёртвыми взрослыми, женщины, склонившие головы… 

  Все босые. Все.  И взрослые, и дети. Палачи любили такие экзекуции: и по снегу босиком поводить, и водой ледяной полить при сильных морозах.

  Сто пятьдесят скульптур. Сто пятьдесят судеб. А ведь их было больше. Значительно больше. Миллионы наших соотечественников ушли, не дожив до старости, не долюбив, не испытав счастья материнства…

  Невыносимо тяжело и больно всё это видеть и осознавать, что это было. Было. Сколько людей не осуществили своих планов, сколько погибло, не дожив до Победы.
Вечная им память!
  Там, на этом памятном месте никто не стесняется своих чистых слёз. Они идут оттуда, из души…




****
P.S. Не хотелось этими словами марать свою работу, но удержаться не могу.
Так хочется, чтобы сюда приехали все эти шольцы и бербоки, урсулы и писториусы, хабеки и макроны, боррели и дуды, чьи отцы и деды так смело расправлялись с мирными беззащитными людьми на территории нашей страны и не только здесь.  Пусть потомки палачей и убийц посмотрят в глаза этим обречённым.