Предательство

- Папа, этим летом мне исполнится тринадцать лет, через год четырнадцать ... Получу паспорт.

- Зачем тебе паспорт?

- Не знаю ...

Банальная история. Мысль быстрее событий. Это меня убило. Даже формулу. Мысль быстрее событий, я придумал, когда происходило оно.

Дочь навязалась на выходные к папе, а в субботу мы вместе отправились на вокал. Уже два года Даша ходит в Дом детского творчества на Президентском бульваре, в этом году она добилась от папы, чтобы с ней преподавательница занималась индивидуально, так как Даша Евлампьева видит себя только солисткой.

Закон подлости существует не только для детей, а больше всего он необходим взрослым. Проезжая залив, наш водитель Господин Сарахов указал на двух девушек, идущих на морозе с непокрытой головой. Он не отказался от выразительной реплики:

- Вначале открытая голова на морозе, а в старости - склероз и лысина.

Мне очень понравился такой воспитательный процесс, всё-таки есть опасение, что повзрослев, моя дочь будет подражать этим гуляющим мамзелям. И я поддержал моего друга:

- Открытая голова - это мигрень, постоянные головные боли во взрослой жизни. Не думаем мы о взрослом выживании, пока молодые.

- Ну да, молодёжь глупа, максимализм их вреден.

Два взрослых выразительно посмотрели на девочку в салоне, будущую знаменитую поп-певицу, мол, крутость не в том, чтобы на морозе ходить без шапки.

У Дома творчества недавно открылся развлекательный центр Каскад, и как мне удалось там посеять свою шапку, уму непостижимо! Возможно, в одном из отделов, где я заказывал латте. Ну не глупо ли было, дожидаясь окончания занятий, отправляться в это сомнительное заведение.

Дочь позвонила и сказала мне, что занятия закончились раньше времени и они с Господином Сараховым ждут его. Моралист с непокрытой головой шагал к машине своего друга и суетливо объяснял, что он потерял шапку, а как ему это удалось, он сам не знает. Я убедился, почему моралисты несчастны и не удовлетворены жизнью, потому что следствием морали является стыд. Мне было стыдно, что я так глупо лоханулся.

Мы с дочкой динамично шли в Мега Молл. Мороз после оттепели ndash; это гололёд. На ступеньках перед входом Даша поскользнулась и упала, мне не удалось помочь ей. На середине ступенек, похожих на трап, произошло предательство, по мнению моей дочери. Я удерживал её до последнего, но когда появилась опасность, что мы оба провалимся вниз головой, мягко отпустил её.

К сожалению, Даша поняла: папа фактически бросил её в этот момент. Она была права! Раньше я думал, что события происходят быстрее мыслей человека, а там понял, что мысль быстрее. Предательство было на основе расчёта.

 - Я всего лишь чуть споткнулся, правильнее, сделал резкое движение, а для дочери это был инстинктивный сигнал: здесь можно упасть, и, разумеется, она упала.

Я мог её обнять, но в этом случае была большая вероятность, что мы вместе провалимся вниз по ступенькам. Мой расчёт говорил: помогу дочери приземлится мягко, а я устою, чтобы затем вытащить из этой опасной ситуации дочь. Выбрав меньшее зло, мы выкарабкаемся из бедыraquo;.

Дочь поняла всё правильно! Она поняла, что папа пожертвовал ею!

Когда я вернулся из гипермаркета с новой шапкой, нашёл невозмутимого Господина Сарахова и зарёванную дочь в истерике.

- Ты понимаешь, папа! Ты ndash; эгоист!!! А вдруг я бы умерла? Тебе шапка важнее твоей дочери!

- Извини, Дашуленька. Просто папа хотел успеть до закрытия.

- Ты только о себе думаешь, папочка. Кроме себя тебя никто не интересует. Лучше уж нищего папу, чем тебя. Нищий папа хоть будет любить свою дочь!

- Папа тебя любит, девочка, ну прекрати, неприлично при Господине Сарахове.

Господин Сарахов не поддержал меня, он привычно невозмутимо бросил реплику: laquo;Я понимаю так: это вопрос родителя и дочериraquo;.

- Папа, как ты можешь быть таким?

Я из переднего сиденья пытался дотронуться до ладони дочери, успокоить её, а она с обидой отталкивала меня.

Мы попрощались с Господином Сараховым, пожелали ему доброй ночи. Машин у дома было много, поэтому были вынуждены остановиться примерно за сто метров от подъезда. Дочь нервно скрипела сапогами на сухом снегу, она демонстративно шагала с непокрытой головой, держась на расстоянии от папы, я пытался суетливо обратить внимание на это, но неприступная леди высокомерно и не без раздражения игнорировала плебса.

С оскорблённым видом и с чувством, что она это заслуживает, открыла ноутбук и потерялась в виртуальной сети, которая является постоянным упрёком папе. Когда я осторожно пытался отвлечь её от мира искусственного, Даша невозмутимо отвечала: laquo;Завтра я уеду, и ты никогда меня не увидишь...raquo;.

Но жизнь продолжается. Спустя несколько часов она вошла в мою комнату: laquo;Папа, я пришла мириться с тобойraquo;. laquo;Хорошо, девочка. Давай приготовим что-нибудь вкусноеraquo;. laquo;Нет, закажем пиццу, пусть доставят намraquo;.

Антон Чехов, знаток женщин, однажды заявил: laquo;Молодая женщина быстро не прощаетraquo;. И я убедился в этом.

Примерно в двенадцать часов ночи мы с дочкой выстирали её вещи. Она поднесла к моему носу свои влажные чёрные колготки и заявила, как восточная царица, для которой месть ndash; это холодное блюдо: laquo;Папочка, у меня нет других колготок здесь. Если до утра они не высохнут, мне придётся идти в мокрыхraquo;.

Неразрешимая задача... Можно было оставить колготки на батареях, авось, высохнут, но опасность была в том, что если нет, то Даша, чтобы показать свою крутизну папе, напялит мокрые.

Я справился с задачей! До часу ночи гладил её колготки, затем перемотал их на полотенцосушитель, в час тридцать вернулся в ванную, убедился, что никакого результата нет и не будет, решил посушить феном для волос. Так я поступал в Париже: Новый год, было сыро, батареи в номере ndash; холодные, а был ли полотенцосушитель ndash; не помню, но если бы я не пользовался феном, то всегда ходил бы в сыром или грязном белье, как ходят французики-аборигены.

Затем я снова намотал колготки и с удовольствием отправился спать. Был уверен, что с задачей справился.

В семь утра ринулся в ванную, колготки были почти сухие, мне оставалось только прибавить утреннего тепла от фена.

Приготовил завтрак, стоял с задумчивостью, как же эту корову разбудить сейчас, легла-то только в двенадцать, и с радостью услышал сонный голос: laquo;Привет, папочка...raquo;.

Я взял колготки, протянул их ей.

- Дашуленька, папа справился с задачей.

- Спасибо ... Папа, этим летом мне исполнится тринадцать лет, через год ndash; четырнадцать ... Получу паспорт.

- Зачем тебе паспорт?

- Не знаю ...

- Оставайся маленькой, моя принцесса, ты всё успеешь.

Косой снег мягкими хлопьями падал на взрослого и девочку. За сутки они тысячу раз мирились, и тысячу раз у них возникало отчуждение. Девочка молча усаживалась с помощью папы в машину.

- А вот эти целлофановые пакетики передайте мамаше этой принцессы, - обратился я к Господину Сарахову.

Забыл объяснить читателю: девочка приехала к папе навсегда... Собственно, я был рад, что дочь в очередной раз поняла, что все имеют свои достоинства и недостатки, возможно, что недостатков у взрослых больше, чем достоинств.

Предисловие

В эту пятницу смог от дыма горящих марийских лесов закрыл полностью город, и я с удовольствием принял предложение жены поехать в деревню, где отдыхала моя двенадцатилетняя дочь.

Я ехал довольный, думая, как хорошо, что у дочери есть в деревне бабушка, и она не дышит задымленным воздухом. Полгорода ходит в масках, но я не уверен, что это им помогает.

Неожиданно, подъезжая в деревню, я увидел густой туман и мой водитель прокомментировал: laquo;Это горят порецкие лесаraquo;. Господи, нет спасения от этих пожаров, не зря, наверное, Лужков улетел за чистым воздухом в Европу, пока его laquo;матомraquo; не вернул премьер.

Увидел как наяву в этом дыму на небе очень похожего на диктатора laquo;банановой страныraquo; Шойгу. Слишком уж он крутой! Из своего опыта я знаю, что если ответственное лицо не боится ни Бога, ни черта, ни начальника, ни своего народа, значит, он никогда не будет справляться со своей работой. Чтобы глава МЧС решил свои задачи достаточно динамично, а не по-колхозному, он должен хотя бы бояться своего непосредственного начальника, то есть премьера.

К моему удивлению, увидев меня, дочь ринулась ко мне и бросилась на шею. Это для меня сюрприз. Уже чуть больше года она игнорирует папу, как ненужный элемент семейной жизни, или дочь стеснялась показывать нежность, так как считает себя взрослой. Мы переглянулись с женой. Я поймал ее удивленный взгляд не без родительской ревности, значит, наша дочь стала непредсказуемой не только для меня, но и для мамы.

- Даша только и делает, что читает книгу, мне не помогает. Я ее попросила картошку перебрать, она сказала, что грязную работу не будет делать, - пожаловалась бабушка. Мне было трудно сдержаться от улыбки. До одиннадцати лет мама и бабушка заставляли читать книги, а дочь с упорством отлынивала от чтения и, наконец-то, когда стала книгочеем, бабушке это не нравится.

- Даша, бабушке нужно помогать. Если ты будешь чередовать чтение с работой на земле, это будет, наоборот, интересно. Свои laquo;Сумеркиraquo; ты, наверное, давно прочитала, а сейчас что ты читаешь?

- Она второй раз, как дурочка, перечитывает эту книгу, - ответила за Дашу бабушка.

- Моя учительница русского языка говорила мне, что книгу обязательно нужно перечитывать, так как в первый раз какие-то детали можно упустить, - поддержал я дочь.

Даша ухаживала за гостями, то есть за нами. Ужин был великолепный. При разговоре я понял, что она помогает бабушке и по хозяйству, и на огороде, просто бабушка хочет, чтобы внучка участвовала более активно и без пререканий. Как я понял из разговора, прежде чем сделать что-то, Даша обсуждает предстоящее с бабушкой, правильнее, спорит с ней.

Спустя время я собрался в обратный путь, сославшись на неотложные дела. Хозяйка категорически не хотела меня отпускать. Ее довод был достаточно убедителен: laquo;Воды нигде нет, а я все равно нашла и затопила баню для любимого зятяraquo;.

Даша готова была броситься в поддержку бабушки, но, к моему удивлению, она сначала переглянулась со своей мамой (с мамой мы заранее договорились, что они не будут уговаривать меня остаться), и по мимике поняв, что мама запрещает ей это делать, Даша остановилась, для порядка чуть вздохнула. Вот это да, бабушке удалось за пару недель воспитать в моей дочери послушную дипломатичную девочку.

Но ... перед тем, как сел папа в машину, она бросилась ко мне на шею и долго не отпускала. Значит, действительно соскучилась ...

День рождения

Он почувствовал запах цветочного мыла, будто август каким-то неизведанным способом исчез и вернулся май с оглушающим цветением сирени. Затем к нему прикоснулся тот предмет, издающий запах весны. Павел проснулся. Дома никого не было, он даже не стал смотреть на подарок. Конечно, он так и знал, опять что-нибудь перешитое от старых рубашек старших братьев.

В избу вошла мама. Павел сначала хотел сделать вид, будто он все еще спит, потом передумал и воскликнул:

- Мама, я когда-нибудь получу новую рубашку, хотя бы на День рождения?

Мама не отреагировала на упрек сына, подошла к нему, взяла рубашку:

- Ты посмотри, видишь, тут погоны и пояс на рубашке. Это офицерская рубашка.

Павел поморщился, ему стало обидно, что мама все еще думает, что он такой же маленький, семилетний, ничего не соображающий и будет, как тогда, в первом классе, ходить в костюме, перешитом из старых брюк отца, с гордостью, как дурак, думая, что это китель, так как пуговицы доставали до шеи.

И вообще Паша не виноват, что родители настрогали целых девять детей и у них не хватает денег даже купить нормальные подарки.

- Вчера твой папа в Канаше купил ... - мама показала на одеколон. Это был настоящий одеколон laquo;Сашаraquo; с профилем настоящего мужчины. Паша был уверен, что этот настоящий мужчина никогда не будет носить обноски.

Конечно, выходной мальчику из-за Дня рождения родители не стали делать. Он пропустил мимо уха обещание мамы, что папа освободит его от обязанности пасти колхозных коров пораньше.

- Военная выправка есть, - улыбнулся ему папа. Он готовил к отъезду свою любимую лошадь по имени Алатырь, чтобы через несколько минут папа с сыном отправлялись на луга недалеко от реки Цивиль.

Паше было приятно, он пытался скрыть улыбку от папы, но непроизвольное самодовольство не отпускало его. Все-таки родители постарались. А то, что ему и сегодня придется пасти коров, ну что тут поделаешь, неизбежность. Его тезка Павка Корчагин больной, но все равно вел людей, чтобы делать узкоколейку, и этим спас город от холода. Правда, у Корчагина была Тоня Туманова ... но и у Павла Евлампьева есть своя Тоня Туманова по имени Маргарита.

Вчера вечером Маргарита спросила у него:

- Ты будешь моим Мастером?

Павел искренне засмеялся, он вспомнил прошлое лето, когда он работал подсобником на строительстве фермы, которая называлась красиво laquo;Комплексraquo;. У них был на работе мастер по строительству, сутулый, суетливый, постоянно моргающий, по кличке laquo;Тырмаллаraquo;. Тырмалла - это по-чувашски laquo;надо вставатьraquo;. Только сядешь отдохнуть, откуда ни возьмись, появляется мастер laquo;Тырмаллаraquo; и никому не глядя в глаза, суетливо и бестолково ходит вокруг ребят и мычит: laquo;Тырмалла, тырмалла, тырмаллаraquo;.

Павел рассказал Маргарите о мастере, она обиделась, спросила недоуменно:

- Так ты не читал laquo;Мастер и Маргаритуraquo;?

- Что это?

- Ты слышал о Булгакове? Кстати, кто твой любимый писатель?

- Николай Островский.

Девочка стала загадочной, она с минуту испытывающе смотрела на мальчика и побежала в дом к своей бабушке, сказав на прощание:

- Никуда не уходи, я скоро ...

Драка на берегу реки Цивиль

Павел то и дело умоляюще стал смотреть на папу - главного ковбоя фермы имени Павла Евлампьева. Стояла жара, коровы были ленивы, движения их были вялыми, только иногда они вдруг останавливались и хором с отчаянием мычали в сторону фермы, где их ожидала прохлада кирпичных строений, а ненавязчивые приставания насекомых и тупая нескончаемая жара ...

- Ну, иди, Паш, искупайся, - отец исподлобья посмотрел на сына и улыбнулся. Павел отдал кнут папе и кинулся к реке. Народу было туча. И, конечно, банда Ванюша. Как же без неё! Родители у них богатые и никто их не заставляет работать в колхозе.

Первым он бросил на засохшую траву свою засаленную стариковскую рубашку с длинным рукавом, школьные брюки едва успел приспустить до колен, и он увидел её ... На трапе для полоскания белья стояла она: длинные русые распущенные волосы, тонкие черты лица, коротенькое платье в оранжевый горошек и тоненькие шлёпки на ногах. Павел стоял в неудобной позе, уставился на девочку с полураскрытым ртом и почему-то не мог даже шевельнуться. Неожиданно девочка увидела своего зрителя и громко засмеялась. Она не могла остановиться, это был истеричный смех.

Паша засмущался, он даже обозлился на эту девочку.

laquo;Дураraquo;, - пробормотал он и зашагал к реке.

Нырнул, и мигом прошла обида на незнакомую девочку. Сейчас опасность для него существовала только с одной стороны - от Ванюши. Ванюш вчера вечером ему дал срок один день на обдумывание - будет он в команде или нет.

Ванюш ожидал с двумя шестёрками Пашу из воды.

- Ну?? - недоверчиво спросил он у Павла.

- Нет...

- Ехидный, - процедил Ванюш и толкнул его в воду. Паше ничего не оставалось, как поплыть на середину реки. Когда он возвращался, его уже никто не ожидал на берегу. Оглянувшись настороженно, он увидел Ванюша, развлекающего ту девочку в оранжевом горошке.

laquo;Хоть есть польза от этой дуры городскойraquo;, - пробормотал, как старичок, Паша.

Здесь уж ловить было ему нечего. За крапивой выжал мокрые трусы, оделся и вдруг услышал резкое laquo;отстаньraquo; от той городской. Ванюш по сельской привычке схватил девочку и хотел бросить её в воду. Деревенским девочкам нравилось, когда их одетых бросали в воду, они с наслаждением визжали, нарочито протестуя, хотя каждый мальчик знал - это бабам нравится, но городской почему-то не понравилось. Она увернулась от Ванюши, с каким-то диким отчаянием в глазах побежала в сторону Паши. Она резко схватила его за плечи и как рысь сковала движения мальчика и мелко дрожала ...

Паша не понимал, ну что такого случилось, нырнула бы в воду, ничего бы с ней не произошло.

К Паше с девочкой с ухмылкой и злобой подошёл Ванюш с сопровождением своих шестёрок.

- Ты чё, ехидный, в лоб хочешь? Ну-ка отойди!

Паша стоял, смотрел на своего неприятеля, он не успел ещё испугаться, девочка свои клещи разжала и отбежала к своим подругам.

Удар в лицо Паша даже не почувствовал, было только ощущение, что ток эхом передался в мозг. Шестёрка Пушкин схватил сзади Пашу за шею, так как он был невысокий, потянул его вниз, дыхания не хватило, и Паша инстинктивно локтём ударил в солнечное сплетение Пушкина. Пальцы его разжались, но Павел в ответ получил в подбородок от хозяина Пушкина.

Разочарование

Сумерки. Воздух наполнен озоном. Деревья, особенно листья, черны, они загадочны, они таинственны, но чем-то пугают мальчика. Он шагал домой от Улах - так назывался летний лагерь колхозных коров. Там же, кроме огороженных пастбищ, впритык к реке находились щитовой домик для пастухов и более-менее приличный домик из сруба для отдыха и приема молока для доярок.

Мальчик шагал и понял, что же спугнуло его в далеком чернеющем лесу. Он вспомнил, что там находилось кладбище. Чтобы унять дрожь, он убыстрил шаг и постарался в своем воображении нарисовать сцену в том месте, где он сейчас шагал: идет незнакомая городская девушка в белом платье, ухоженные волосы уложены в пучок, в руках она держит свои белые туфельки на высоких каблуках. Вдруг к ней стали приставать три злодея: Ванюш, Пушкин и Пятнарик. Они дергали ее за руку, в которой она держала туфельки, и хотели отобрать их у нее. Когда девочка уже была в отчаянии, появился мальчик в черных туфлях, белой рубашке и в черном пиджаке. Его зовут Павел. Лицо его умыто настоящим цветочным мылом и пахнет загадочным запахом, волосы причесаны, как у Олега Кошевого, аккуратно. Он подбегает и уверенно говорит: laquo;Не трогайте ее! Она моя девушка!raquo; Пушкин, насупив, ринулся, как баран, в сторону Паши, но его остановил Ванюш испуганным голосом: laquo;Оставь его, оставь его, с этим парнем лучше не связываться!raquo; И эти трое убежали в темноту. Паша подошел к городской девочке, взял ее туфельки, как и нужно поступать джентльмену, и нежно глядя в глаза, спрасил: laquo;С вами все в порядке, миледи? Не сделали эти негодяи с вами плохое?raquo; Девочка от волнения упала в обморок, но Павел удержал ее и держал столько, пока она не пришла в чувство. Она медленно раскрыла веки, увидела своего спасителя и от полноты чувств вскрикнула: laquo;Ой!raquo;. laquo;Не бойтесь, эти негодяи больше не прикоснутся к вам, вы под моей защитойraquo;. Она доверчиво прикоснулась к его широкой груди, и он почувствовал дрожь обожания.

- Эй, Паш, будешь с нами играть в догонялки?

Паша сам не заметил, как он уже подходил к своему дому. Сумерки уже сгустились, а цветения сирени только освещали черные окна его дома. Мама с братьями и сестрами, очевидно, уже легли спать, а папа остался в Улахе.

Паша обернулся на окликающий голос. Стояла группа ребят, и среди них - она, городская девочка. Павел поразился: она была одета в белое платье, не было только туфелек в ее руках, она была в белоснежных босоножках без каблуков.

Он не ответил, завороженно стоял и смотрел в одну точку, ослепляющую своей белизной.

Как в тумане, Паша снова услышал громкий голос из толпы: laquo;Рита, ты вадишь!raquo;. Ребята в мгновение разбежались в разные стороны, остался только контур белого платья. Павел с трудом в темноте увидел ее лицо. Оказывается, он не успел на речке разглядеть ее черты. Она стояла, будто не знала, что ей делать, Павлу показалось, что она была готова заплакать, мальчику было жаль девочку. Он не знал, что могло обидеть девочку.

Неожиданно, как тогда на берегу Цивиля, она бросилась на него, остановилась, уставилась на него, будто хотела понять, кто же перед ней стоит. Затем так же импульсивно она схватила его за рукав и дернула к себе: laquo;Теперь ты вадишь!raquo;

Девочка еще с минуту стояла перед мальчиком, затем ухмыльнулась и побежала. Свет ее платья мелькал по пустынной улице, и Паша ринулся за ней. Девочка оглянулась и прибавила скорость. Мальчика поразило, что он, неплохой бегун, не может догнать ее. Она будто играла с ним: то убавляла скорость, то прибавляла, делала кружки, будто дразнила его. Паша рассердился и побежал за ней всерьез, он ничего уже не видел, попадал в небольшие канавы, и его башмак гулким эхом отзывался в ночи. Он догонит ее, что бы это ему не стоило, он забыл про усталость.

Мальчику удалось догнать девочку только на окраине деревни. Он толкнул девочку и просопил, отдышавшись: laquo;Теперь ты вадишь!raquo;.

Она обернулась, надула губки, как маленькая девочка, и проворчала: laquo;Ты - маньяк, я тебя боюсь!raquo;

Мальчик почувствовал безумную усталость. Оказывается, ему надоело пасти этих глупых коров, вставать в четыре с половиной утра и приходить в щитовой дом усталый, чуть ли не до девяти вечера слышать глупое сюсюканье доярок: laquo;Ой, Паша, как ты возмужал, настоящий мужик!raquo;, laquo;Невеста-то уж есть у тебя, Паш?raquo;, laquo;Ах, такими губами только и целовать девушек!raquo;

Наверное, от усталости у Паши навернулись слезы на глазах, и он почувствовал слабые толчки начала рыдания и чтобы не опозориться перед этой laquo;дуройraquo;, он побежал в сторону деревни ...

Отец

Его остановил оглушающий дурманящий запах отцветающей сирени. Он встал, как вкопанный, у калитки своего дома, уставился на пышный куст сирени.

- Ты ему дала! Почему мне не даёшь? Чем я хуже него? - услышал сдерживаемый гнев парня из Илеш, который считался самым сильным в деревне.

- Ему дала, а тебе не дам, - спокойно ответила ему соседская девушка Ира, что Павел удивился: эта истеричная выпускница его школы, бывший председатель дружины способна на сдержанные слова. Внезапно до Паши донеслись звуки бича, созывающие коров к водопою, и яростные слова первого парня из деревни: laquo;Сукаraquo;.

- Сука, но не твоя сука.

И снова звук гневного бича. Девушка заплакала. Павел шагнул к ним, он сознавал, что от него толку нет, он не мог спасти девушку. Мальчик понимал, что достаточно этому парню из Илеш замахнуться и он полетит на три метра.

Под нервное стучание чьих-то кирзовых сапогов Павел шёл, представлял себе своего любимого героя Павку Корчагина, идущего на неравный бой.

- Оставь девушку! - задыхающийся голос отца Паши заставил взорваться парня из Илеш.

- Ты куда лезешь не в своё дело? Иди на х ... , паси своих коров!

- Не можешь соблазнить девушку, отстань от неё!

- По-ошёл ты ...

- Ну, пойдём, у каждого мужчины бывают сбои. Ты думаешь, у меня такого не было, не раз, знаешь ...

Папа взял высокого парня за плечо, увёл его, что-то объяснял ему, но звуки были приглушёнными и Павел не мог разобрать, о чём они говорили.

Он был благодарен папе, нет, не за ту сцену, которая произошла несколько минут назад, он был благодарен за то, что папа ради него приехал в деревню, чтобы его сыну не пришлось таскаться до Улах целых три километра лишние полчаса.

Братья уже спали, мама кухарничали у большой печи, оттуда пахло жжёным картофелем.

- Мам, а папа тоже приехал, а почему он не распряг лошадь?

- Я знаю, Паша. Садись за стол, покормлю тебя.

Павел часто зевал за столом, сонно отвечал маме, а потом улёгся на пол рядом с братьями и заснул, как ангел ...

... laquo;Паш, ты спишь?raquo;, - полусонный, он услышал отца. Он хотел ответить, но потом передумал, точнее дрём унёс его снова к запаху сирени. Мальчик видел сон: Маргарита шагала по берегу Цивиля. Было ослепляющее светло, как перед грозой, на небе огромнейшее солнце спускало свои лучи подобно блёсткам, река сверкала, как зеркало, точнее, как разбитое зеркало ...

laquo;Я плохая, Саша ...raquo;, - мамины слова шли, будто из глубины реки. Отец со смехом ответил ей: laquo;Зато я хороший, противоположности притягиваютсяraquo;. laquo;Ты слишком самоуверен, лучший колхозный пастухraquo;. laquo;Ты не права, дорогая, не пастух, а ковбойraquo;. laquo;Я удивляюсь, как мой папа, председатель, выдал за пастуха свою любимую дочьraquo;. laquo;Конечно, он знал, что я буду лучшим в своём делеraquo;.

Рита почему-то была одета в чёрную школьную форму, её золотые серёжки соревновались с солнцем, она обернулась к нему, открыла широко глаза и прошептала: laquo;Я не могу ... Я не могу здесь ...raquo;.

laquo;Я не могу ... Я не могу здесь ... Дети могут проснутьсяraquo;, - мамин шепот шёл издалека, он был приглушённо густым, как запах отцветающей сирени в саду у дома ...

Ранние сумерки

Сначала он увидел: почва потемнела, листья сахарной свеклы стали чернеть и впитывать влагу; откуда она бралась, было не понятно. Павел распрямил спину, потянулся, оглядел вокруг. К его удивлению пространство наполнилось лиловым туманом, а солнце исчезало на дюнах около деревни Виспюрт. Голоса, ещё минуту назад гулко звучащие, исчезли. Народ, как в замедленных кадрах фильма, размеренно копошился на грядках. И Павел понял, что наступают сумерки ...

- Ну, хватит!

- Наработались сегодня от души!

- Пора и честь знать!!

- Пошли, ребята!!!

В разнобой кричали со всех сторон, но никто не покидал свой участок. Так всегда бывает в колхозе: начало работы вялое, никому в лишний раз не хочется наклоняться к грядкам, а когда уже наступают сумерки и пора уходить домой, появляется такое чувство, которое можно назвать вдохновением. Второе дыхание и восторг от самого процесса работы laquo;на мируraquo; не давали остановиться, будто все находились на заводском конвейере. Возможно, это обычное крестьянское кокетство - уж я-то первым не пойду с поля, как лодырь какой-нибудь.

А всё началось для мальчика в девять часов утра. Он проснулся, увидел часы-ходики напротив своей кровати и счастливо поразился, что уже девять утра, а его никто не будил по обычаю лета в пять часов, чтобы выгнать его пасти коров. Но чуда нет в этом мире. Не успел мальчик даже зевнуть, входная дверь приоткрылась, вошла мама и бодро затараторила: laquo;Ну, Паша, мы тебя сегодня не отправили с папой пасти коров. Он сейчас один там. Старший брат приедет к обеду из Новочебоксарска. Он обещался помочь папеraquo;.

- Спасибо, мама.

Но нет чуда на свете.

Мама жизнерадостно добавила замечательные слова: laquo;Давай сегодня для отдыха будем прореживать свеклу на колхозной межеraquo;. Павел давно знал известную мудрость своей мамы: она почему-то серьёзно считала, что когда меняешь род и вид работы, - это и есть отдых.

- Спасибо, мамочка, - сыронизировал мальчик. Мама по своей привычке пропустила мимо ушей укольчик мальчика.

Почему так получается, что те вещи, которые происходят с нами в детстве и которые казались нам занудными, навязчивыми, глупыми и бестолковыми, во взрослой жизни вспоминаются как счастье. И когда хочешь во взрослой жизни вернуться в состояние счастья, ты приезжаешь в свою деревню и заставляешь себя вспомнить былое. Но почему-то чаще всего ты видишь запустение родной деревни, высокие засохшие кустарники сорняков и к тебе возвращается синдром laquo;когда деревья были большимиraquo;, то есть, как и в детстве, ты хочешь ... Ты стремишься в Большой Город, так как ты уверен, что все события происходят в Городе.

Маргарита была серьезной. Деревенские девушки обычно прореживают свеклу небрежно, бросают погибшую ботву в кучу, не переживают, когда ранят плод. Рита делала все старательно. Это даже заметила мама Павла. laquo;Смотри, Паша, как работает городскаяraquo;, - вполголоса обратилась к сыну и громко спросила у тёти девочки:

- Смотри-ка, Людка, ну и помощница у тебя, старательная.

- Да, Раиса, она у нас отличница, не стесняется грязной работы, другая бы сказала, не хочу грязной работы. Я уже перестала дома убираться, всё делает Рита.

Маргарита зарделась, от Паши не удалось скрыть смущения, которое отразилось на её прекрасном лице и очень шло ей. От смущения она стала ещё аккуратнее работать мотыгой.

Вдруг её тётя с возмущением заголосила: laquo;Ну, эта Наташка! Как она может при Паше. Парнишка-то уже большойraquo;.

Эта одноклассница на противоположном участке слегка прикрывшись курткой, сидела на корточке и писала сосредоточенно на грядку. Собственно, ничего тут удивительного, сама же тётя Людка за смену не один раз проделывала подобное, а что взять от этой крупнотелой мымры, которая повторяла все поступки деревенских баб. Но почему-то мама у Павла взбесилась и громко начала отчитывать Наташу, что ей скоро замуж, лесопосадка недалеко, уж молодая, сбегала бы.

Паше вдруг стало стыдно перед Маргаритой. Если бы эти глупые бабы пропустили поступок этой Наташки, никакого скандала и не было.

Мальчик боялся смотреть в сторону Маргариты. Он так и проработал до ранних сумерек, laquo;не поднимая взглядraquo; в пространство.

Предательство

laquo; ...а хочет он донести свой крик души, что вырывается из его груди. Такой же крик есть и в моей душе, и в твоей душе тоже...raquo;

- Папа, этим летом мне исполнится тринадцать лет, через год ndash; четырнадцать ... Получу паспорт.

- Зачем тебе паспорт?

- Не знаю ...

Банальная история. Мысль быстрее событий. Это меня убило. Даже формулу laquo;Мысль быстрее событийraquo; я придумал, когда происходило laquo;ОНОraquo;.

Дочь навязалась на выходные к папе, а в субботу мы вместе отправились на вокал. Уже два года Даша ходит в Дом детского творчества на Президентском бульваре, в этом году она добилась от папы, чтобы с ней преподавательница занималась индивидуально, так как Даша Евлампьева видит себя только солисткой.

Закон подлости существует не только для детей, а больше всего он необходим взрослым. Проезжая залив, наш водитель Господин Сарахов указал на двух девушек, идущих на морозе с непокрытой головой. Он не отказался от выразительной реплики:

- Вначале открытая голова на морозе, а в старости ndash; склероз и лысина.

Мне очень понравился такой воспитательный процесс, всё-таки есть опасение, что повзрослев, моя дочь будет подражать этим гуляющим мамзелям. И я поддержал моего друга:

- Открытая голова ndash; это мигрень, постоянные головные боли во взрослой жизни. Не думаем мы о взрослом выживании, пока молодые.

- Ну да, молодёжь глупа, максимализм их вреден.

Два взрослых выразительно посмотрели на девочку в салоне, будущую знаменитую поп-певицу, мол, крутость не в том, чтобы на морозе ходить без шапки.

У Дома творчества недавно открылся развлекательный центр laquo;Каскадraquo;, и как мне удалось там посеять свою шапку, уму непостижимо! Возможно, в одном из отделов, где я заказывал латте. Ну не глупо ли было, дожидаясь окончания занятий, отправляться в это сомнительное заведение.

Дочь позвонила и сказала мне, что занятия закончились раньше времени и они с Господином Сараховым ждут его. Моралист с непокрытой головой шагал к машине своего друга и суетливо объяснял, что он потерял шапку, а как ему это удалось, он сам не знает. Я убедился, почему моралисты несчастны и не удовлетворены жизнью, потому что следствием морали является стыд. Мне было стыдно, что я так глупо лоханулся.

Мы с дочкой динамично шли в Мега Молл. Мороз после оттепели ndash; это гололёд. На ступеньках перед входом Даша поскользнулась и упала, мне не удалось помочь ей. На середине ступенек, похожих на трап, произошло предательство, по мнению моей дочери. Я удерживал её до последнего, но когда появилась опасность, что мы оба провалимся вниз головой, мягко отпустил её.

К сожалению, Даша поняла: папа фактически laquo;бросилraquo; её в этот момент. Она была права! Раньше я думал, что события происходят быстрее мыслей человека, а там понял, что мысль быстрее. Предательство было на основе расчёта.

laquo;Я всего лишь чуть споткнулся, правильнее, сделал резкое движение, а для дочери это был инстинктивный сигнал ndash; здесь можно упасть, и, разумеется, она упала.

Я мог её обнять, но в этом случае была большая вероятность, что мы вместе провалимся вниз по ступенькам. Мой расчёт говорил: помогу дочери приземлится мягко, а я устою, чтобы затем вытащить из этой опасной ситуации дочь. Выбрав меньшее зло, мы выкарабкаемся из бедыraquo;.

Дочь поняла всё правильно! Она поняла, что папа пожертвовал ею!

Когда я вернулся из гипермаркета с новой шапкой, нашёл невозмутимого Господина Сарахова и зарёванную дочь в истерике.

- Ты понимаешь, папа! Ты ndash; эгоист!!! А вдруг я бы умерла? Тебе шапка важнее твоей дочери!

- Извини, Дашуленька. Просто папа хотел успеть до закрытия.

- Ты только о себе думаешь, папочка. Кроме себя тебя никто не интересует. Лучше уж нищего папу, чем тебя. Нищий папа хоть будет любить свою дочь!

- Папа тебя любит, девочка, ну прекрати, неприлично при Господине Сарахове.

Господин Сарахов не поддержал меня, он привычно невозмутимо бросил реплику: laquo;Я понимаю так: это вопрос родителя и дочериraquo;.

- Папа, как ты можешь быть таким?

Я из переднего сиденья пытался дотронуться до ладони дочери, успокоить её, а она с обидой отталкивала меня.

Мы попрощались с Господином Сараховым, пожелали ему доброй ночи. Машин у дома было много, поэтому были вынуждены остановиться примерно за сто метров от подъезда. Дочь нервно скрипела сапогами на сухом снегу, она демонстративно шагала с непокрытой головой, держась на расстоянии от папы, я пытался суетливо обратить внимание на это, но неприступная леди высокомерно и не без раздражения игнорировала плебса.

С оскорблённым видом и с чувством, что она это заслуживает, открыла ноутбук и потерялась в виртуальной сети, которая является постоянным упрёком папе. Когда я осторожно пытался отвлечь её от мира искусственного, Даша невозмутимо отвечала: laquo;Завтра я уеду, и ты никогда меня не увидишь...raquo;.

Но жизнь продолжается. Спустя несколько часов она вошла в мою комнату: laquo;Папа, я пришла мириться с тобойraquo;. laquo;Хорошо, девочка. Давай приготовим что-нибудь вкусноеraquo;. laquo;Нет, закажем пиццу, пусть доставят намraquo;.

Антон Чехов, знаток женщин, однажды заявил: laquo;Молодая женщина быстро не прощаетraquo;. И я убедился в этом.

Примерно в двенадцать часов ночи мы с дочкой выстирали её вещи. Она поднесла к моему носу свои влажные чёрные колготки и заявила, как восточная царица, для которой месть ndash; это холодное блюдо: laquo;Папочка, у меня нет других колготок здесь. Если до утра они не высохнут, мне придётся идти в мокрыхraquo;.

Неразрешимая задача... Можно было оставить колготки на батареях, авось, высохнут, но опасность была в том, что если нет, то Даша, чтобы показать свою крутизну папе, напялит мокрые.

Я справился с задачей! До часу ночи гладил её колготки, затем перемотал их на полотенцосушитель, в час тридцать вернулся в ванную, убедился, что никакого результата нет и не будет, решил посушить феном для волос. Так я поступал в Париже: Новый год, было сыро, батареи в номере ndash; холодные, а был ли полотенцосушитель ndash; не помню, но если бы я не пользовался феном, то всегда ходил бы в сыром или грязном белье, как ходят французики-аборигены.

Затем я снова намотал колготки и с удовольствием отправился спать. Был уверен, что с задачей справился.

В семь утра ринулся в ванную, колготки были почти сухие, мне оставалось только прибавить утреннего тепла от фена.

Приготовил завтрак, стоял с задумчивостью, как же эту корову разбудить сейчас, легла-то только в двенадцать, и с радостью услышал сонный голос: laquo;Привет, папочка...raquo;.

Я взял колготки, протянул их ей.

- Дашуленька, папа справился с задачей.

- Спасибо ... Папа, этим летом мне исполнится тринадцать лет, через год ndash; четырнадцать ... Получу паспорт.

- Зачем тебе паспорт?

- Не знаю ...

- Оставайся маленькой, моя принцесса, ты всё успеешь.

Косой снег мягкими хлопьями падал на взрослого и девочку. За сутки они тысячу раз мирились, и тысячу раз у них возникало отчуждение. Девочка молча усаживалась с помощью папы в машину.

- А вот эти целлофановые пакетики передайте мамаше этой принцессы, - обратился я к Господину Сарахову.

Забыл объяснить читателю: девочка приехала к папе навсегда... Собственно, я был рад, что дочь в очередной раз поняла, что все имеют свои достоинства и недостатки, возможно, что недостатков у взрослых больше, чем достоинств.

...

Эпилог

Больше Маргарита не приезжала в деревню. Почему-то дети после двенадцати лет не любят и не хотят. на деревню к бабушке.. Возможно, отрочество инстинктивно готовится к взрослой жизни и подсознательно уходит от патриархальности предков, то есть зов предков нарушает предчувствие свободы подростка.

Желтый август сушил траву. Сухая трава царапала, кусала босые ноги мальчика. Осталось еще немного пути, и он - дома. Он успел ... Мятая оранжевая открытка лежала на вершине кучи мусора, куда он выбросил еще ранним утром, когда младшая сестра стала громко орать: laquo;Пааашке невеееста падариила аткрыытку!..

Мальчик бережно поднял глянцевую открытку, разгладил ладонями. Он будто снова почувствовал карамельный запах девочки. Ее почерк был ровный, неестественно правильный, мальчик подумал, что он за тысячу лет не смог бы написать так красиво, если бы даже очень постарался.

"С Днем рождения, Мастер!

Твой друг, Маргарита".