Седая Леди

       Память, память, память... Какие-то пласты ее вскрываются буквально от одного слова, а какие-то таятся, смутно мелькнут и снова залегают в глубине.

       На одном из сайтов, где выкладываются житейские истории, мой взгляд частенько натыкался на заголовок "Гипер-бабки", и такое определение не позволяло проясниться давним воспоминаниям. Ибо к женщине, о которой я хочу рассказать, никак не подходили определения "бабка" или "старушка".
       Это была Седая Леди, Дама с большой буквы. Выступает из глубин памяти немолодая женщина в темном платье в мелкий горошек с кружевным воротничком, с красиво уложенными седыми кудрями, и тонкими, почти прозрачными пальцами.
       Будучи 7-8-летней девчонкой я, восхищаясь изысканностью, шармом, хорошими манерами Лидии Николаевны, почему-то  не поинтересовалась, была ли она потомком аристократического рода, или же, родившись простолюдинкой, служила в доме князей/графов, восприняв изящество и утонченность хозяйки.
       Свела нас музыка. На каникулы меня отправляли к бабушке, и поскольку природа не слишком щедро отмерила мне музыкальной одаренности, то педагоги муз.школы настоятельно требовали, чтобы я занималась и летом. Поэтому бабушка договорилась со своей подругой и трижды в неделю водила меня к Лидии Николаевне. С самого первого визита я была очарована, будто попала в роман конца 19 века. Комната, затененная разросшимся каштаном, темный буфет со множеством фарфоровых фигурок, зеркало в невероятно красивой резной раме, разведенные в стороны бархатные шторы, еле уловимый запах сандала, старое пианино, на котором я вымучивала гаммы и этюды, а Лидия Николаевна извлекала божественные звуки.
       Седая Леди, не будучи педагогом по профессии, была педагогом по призванию. Муз.школа для меня была повинностью, а уроки Лидии Николаевны я посещала охотно. Не из-за музыки как таковой, нет… Мне нравилась общая атмосфера, царившая в комнате с потемневшей мебелью, с кружевной скатертью на столе, с картинами, вышитыми настолько умело, что казались нарисованными, и ради приобщения к неведомому доселе миру, я готова была корпеть над опусами и этюдами. А после занятий, во время чаепития, тихий голос рассказывал много интересных историй о давних годах. Я их не помню, память сохранила только навеваемое ими светло-печальное настроение, которое улетучивалось, стоило выйти на залитые солнцем улицы.
       Лидия Николаевна практически незаметно внушала, как должна вести себя воспитанная барышня. Книги и статьи по этикету я начала изучать позже, и оказалось, что чуть ли не 80% рекомендаций мне уже знакомы - спасибо Лидии Николаевне.
       Наши занятия длились 3 или 4 лета, и хотя до окончания муз.школы оставался не малый срок, регулярные визиты к Лидии Николаевне по неведомой мне причине прекратились. Но время от времени бабушка, навещая подругу, брала меня с собой.
       Повзрослев и поступив в институт, я иногда проезжала мимо дома Лидии Николаевны, бросала взгляд на знакомые окна, но ни разу не пришла в голову мысль спрыгнуть с автобуса и зайти к Седой Леди в гости… Теперь бывшая девчонка сама приблизилась к такому же возрасту (а может и переступила ту границу), перелистывает страницы памяти и сожалеет, что мало времени провела с такой чудесной женщиной, что надо было бы записывать ее рассказы о былом. В конце концов, я могла бы навещать ее просто для того, чтобы скрасить одиночество Прекрасной Дамы. Если бы, если бы, если бы…