Александр Дюма, Роман о Виолетте - 2. Часть 16

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ


– Ты начал не с того места, – прошептала Виолетта. – Надо было начать со сцены случайного знакомства виконта с Шарлоттой. Во время охоты. Он повстречал её с братом. Вежливо поговорили. Под конец перед расставанием она была с ним чрезвычайно мила и сообщила, что сопровождающий её мужчина – брат. Виконт после этого навоображал себе невесть что о ней.

– И делится своими восторгами с Гримо, – подхватил я.

– Фу, автор! – возразила Виолетта. – Виконт и вдруг доверяет свои сокровенные чувства слуге? Да вы что? Должен быть друг, такого же ранга, тоже молодой виконт, или, в крайнем случае, барон. Предположим, Помпон де Бельевр, внук Филиппа Юро де Шаверни, владельца замка Шаверни близ Блуа! У него было три сына: Анн, Филипп и Анри, все они – Юро де Шаверни. Пусть будет младший брат Анри. Его сын Филипп, предположим, вполне мог быть другом вашего виконта.

– Вечером ты мне всё это запишешь, а сейчас смотрим и слушаем! – сказал я, поскольку мы уже итак пропустили пару реплик, к счастью, не очень важных для развития действия, в них всего лишь Виконт и Шарлотта обменялись восклицаниями: «Виконт: Послушайте меня, мадемуазель!» – «Шарлотта: Виконт!»

Тем временем виконт подошёл к Шарлотте вплотную, как и было сказано в ремарках, и начал свой монолог.

Виконт: Выслушайте меня, прошу вас! Вот уже больше года прошло с тех пор, как вы появились здесь. Вы приехали с вашим братом в 1620 году, когда я и многие дворяне провинции, отправились на помощь армии Короля, осаждавшего тогда Анже. Людовик XIII воевал с Королевой-матерью. Через три месяца, когда епископ Люсонский заключил перемирие, я вернулся в замок. Все здесь говорили о брате с сестрой, которые очень нежно любят друг друга.

Шарлотта вздрогнула.

Ваша преданность брату была похожа на жертву, ибо угрюмый и нелюдимый нрав Жоржа Баксона лишил вас возможности бывать в свете, где ваш ум, ваша молодость и ваша красота создали бы вам положение… Признайтесь, эта жертва не сделала вас счастливой.

Шарлотта: Это неправда!

Виконт: Я вас увидел… Я вас полюбил…

– О, боже! – проворчала Виолетта.  – Начались слюни и сопли! Мужчине не следует так раскисать! Он не должен быть грубым, но ведь и слюнтяем ему быть не следует. Подошёл бы к ней, заглянул бы в глаза, и сказал: «Согласны ли вы стать моей женой?» Чего уж проще?

Шарлотта (поднимаясь и делая шаг к нему): Виконт!

Виконт: Позвольте мне продолжить! Вы – такая целомудренная, такая юная, чистая! Позвольте мне сказать все, что я должен сказать! Целых пять месяцев вы с братом непреклонно и строго отказывались помощи, которую я предлагал вам. Аббат перестал посещать замок, куда мой отец и я напрасно приглашали его, он избегал нас… Когда вы случайно дарили мне взгляд, мне казалось, что он укоряет меня, как будто за какое-то преступление… Между тем вам не за что было ненавидеть меня… Ведь я ни разу не сказал вам, что люблю вас!..

Шарлотта: Сударь!

– Я бы, пожалуй, на её месте вздремнула, пока закончится этот словесный поток, – проворчала Виолетта.

Виконт: И вдруг неожиданное событие изменило вашу жизнь... Однажды ночью, когда все исполнено покоя и тишины, около вашего дома раздался непривычный шум. Жители деревни слышали конский топот. На следующее утро стало известно, что ваш брат исчез.

Шарлотта: О! Господин виконт, поверьте…

– Автор, дорогой мой, вы хотите рассказать зрителю о прошедших событиях, но, согласитесь, нелепо, когда виконт рассказывает их той, которая и без того всё это знает! – сказала Виолетта. – Логичней было бы, если бы он рассказывал это тому, кто об этом не знает.

Я сделал ей знак молчать и слушать.

Виконт: Я ни о чем не допытываюсь, Шарлотта. Я приехал к вам только затем, чтобы сказать вам то, что я говорю. После исчезновения брата вы живете - одна, вы покинуты всеми… Я люблю вас еще сильнее, с тех пор как узнал о вашем несчастии. Прошло уже полгода, с тех пор как вы соблаговолили принимать меня… За эти шесть месяцев вы стали относится ко мне благосклонней, и я признателен вам за это. Скажите, Шарлотта, разве хоть раз я пожал вашу руку, не поблагодарив вас за это, как за милость? Разве я хоть раз заговаривал с вами о любви, не получив прощения в ваших глазах? Наконец, разве я хоть раз спросил вас о том, кто вы, откуда вы пришли, и почему исчез ваш брат…


– Автор, это слишком! – возмутилась Виолетта. – Только что он заявил, что никогда раньше не говорил ей о любви, теперь же утверждает, что говорил о любви и много раз, но только лишь получив в её глазах прощения! Так говорил он ей о любви или не говорил?!

Шарлотта: Нет, сударь. Вы были со мной таким же, какой вы со всеми, кого знаете. То есть самым честным и самым великодушным дворянином королевства.

Виконт: Благодарю… Теперь вы видите, Шарлотта, что то, о чем я вас спрашиваю – это вовсе не досужее любопытство. Шарлотта Баксон, расскажите мне сегодня обо всем с чистым сердцем… Вы можете это сделать?

Шарлотта: Вы хотите знать, откуда я родом?

Виконт: Да, несколько слов о вас, о вашем брате, о вашей семье. Все что ваша дружеская откровенность поведает мне, сохранится в глубине моего сердца, как личная тайна. Желаете вы этого? И я повторюсь: можете ли?

– Вот это поворот! – сказала Виолетта с иронией. – Он сначала признался ей в любви, а затем спросил: «Кто вы, собственно, такая?»

– Стоп, остановите репетицию! – громко потребовал я. – Виолетта, это невозможно! Я не Гай Юлий Цезарь! Я не могу одновременно слушать вас и актёров!

– Если я мешаю, я удалюсь, – покорно сказала Виолетта.

– Но я желаю слышать и всё то, что вы мне сообщаете, и всё то, что происходит на сцене! – возразил я. – Если вы не способны подождать со своими комментариями до перерыва, мы будем репетировать маленькими фрагментами.

– Но, господин Дюма, это невозможно! – возразил режиссёр. – Завтра премьера! Разве вы забыли? Мы должны прогнать весь спектакль без остановок. Это же генеральная репетиция! Мы итак уже прерывались до начала антракта! Это нарушение всех методов, это ломает мой график! Это выбивает актёров из колеи!

– Хорошо, больше никаких перерывов, только дайте мне сценарий, я внесу самые необходимые правки! – сказал я.

Режиссёр в полном недоумении протянул мне сценарий.

Я стал яростно чиркать и писать на полях, после чего вернул исчерканный сценарий режиссёру.

– Шарлотта, отныне вы – Анна де Бейль, – сказал я. – Это не обсуждается, это решено окончательно, правок в тексте совсем немного. Продолжайте, прошу вас. Я больше не буду вас прерывать.

Я сел на место в чрезвычайном возбуждении и раздражении. Виолетта мягко положила свою руку на мою. Я почувствовал тепло и нежность её прикосновения. Мне захотелось немедленно вернуться во вчерашний день, точнее во вчерашний вечер и в его ночное продолжение. Я нежно накрыл руку Виолетты своей рукой и шепнул ей на ухо: «Видишь, негодница, я полностью попал под твоё влияние! Прекрати шептать мне на ухо. Согласно договору, обсуждение пьесы должно пойти в постели со мной, без одежды и под одним общим одеялом. Так что не будем отклоняться от условий заключённого соглашения!»

Виолетта улыбнулась. Дальнейшая репетиция прошла как по маслу. Виолетта ничего не шептала мне на ухо, актёры играли великолепно, но мне казалось, что моя пьеса отвратительна! Мне очень хотелось встать, подойти к режиссёру, вырвать у него сценарий и порвать его на тысячу мелких кусочков. Но я заключил контракт! И, между прочим, деньги от этого контракта частично уже были потрачены на съём для нас с Виолеттой квартиры, в которой произошло вчерашнее чудо, и на наряды для неё, а также на кёльнскую воду с запахом жасмина, которая невероятно усилила мои ощущения этого волшебного вечера. Непременно надо будет включить в контракт, чтобы Виолетта пользовалась этой кёльнской водой и дальше!