История Каталеи. Книга первая

Сутки...

Много ли это - двадцать четыре часа?

Как человек распоряжается часами своей жизни?

Как может, так и владеет...

Как хочет, так и крутит ими...

Мы, люди, такие разные!

Наше счастье такое... неодинаковое.

Одни выбирают любовь – любят.

Другие выбирают оставаться в боли – страдают...

Мы такие разные!

Но у каждого есть его сутки...

Можно ли за сутки изменить жизнь?

Стоит ли менять жизнь за сутки?

- У каждого будет свой ответ.

Выбор у того, кто осознает силу СВОБОДЫ ВОЛИ!

Нет ничего, кроме нескольких сотен минут в сутках, чтобы использовать мощь свободной воли - ВЫБИРАТЬ!




Непогода
Мелкие капли дождя безвольно разлетаются от порывов ветра. Над обрывом возникает силуэт девушки.
Отчаявшаяся...
Она стоит на самом краю пропасти и смотрит, как бушует чёрная вода моря. Холодный ветер безжалостно бьёт её по лицу, распахивает её одежду. Но Отчаявшаяся не пытается укрыться от него, а покорно принимает его гнев, дрожа от холода.
Девушка закрывает глаза, делает глубокий вдох и медленно поднимает руки. Неужели она хочет шагнуть в пропасть?
За спиной раздаётся рычание. Оглянувшись, она видит чёрного волка, который скалит зубы и рычит на неё. Отчаявшаяся поворачивается к нему. Ощерившийся хищник продолжает смотреть на неё исподлобья.
Девушка замирает от страха. Но она боится не волка, а того, что могла бы совершить. Ей кажется, что волк услышал её мысли, злится на неё, вот-вот кинется и разорвёт её на части.
Чёрный начинает рычать на девушку, хватает зубами подол её платья и с силой тащит прочь от обрыва. Увёл подальше, остановился и, разомкнув пасть, отпустил подол. Она спасена!

Волк пристально смотрит на девушку, которая застыла в нерешительности. Он тявкает на неё и кивком головы приглашает следовать за собой. Чёрный идёт вглубь леса, и Спасённая, повинуясь, следует за ним.
Волк приводит её в скалистую пещеру. Продрогшая и уставшая девушка садится на землю, а затем и вовсе ложится. Чёрный подходит и располагается подле неё, упираясь мордой в озябшие ладони.
Горячий воздух из ноздрей волка быстро согревает девичьи руки, и её начинает клонить в сон. Засыпая, она ощущает кожей густой мех хищника. С ним так тепло!
***
Спасённая пробудилась от света луны. Рядом с ней, положив огромную лапу на её тело, спал чёрный волк. В одно мгновение она всё вспомнила.
Едва пошевелившись, девушка ощутила, как зверь фыркнул на неё, но, похоже, продолжал спать. Она осторожно высвободилась из-под тяжёлой лапы и села рядом.
«Сегодня полнолуние», — мелькнула у неё мысль.
Спасённая повернулась лицом к выходу из пещеры и устремила взгляд на ночное небо. Холодный свет луны разливался по верхушкам деревьев, скользил по листьям, спускался по стволам и неровной лужей ложился на землю.
«Потрясающая красота!» — подумала она.
Затем её взгляд снова обратился к чёрному волку. Зверь спал, распластав огромные лапы вдоль массивного тела. Спасённая содрогнулась от своих мыслей: этот зверь перешиб бы её одним ударом лапы, его зубы с лёгкостью бы перекусили её тонкое тело…
Но он спас! Почему?
Девушка смотрела на спящего хищника, ощущая бесконечную благодарность. Она придвинулась ближе, протянула руку и провела ладонью по его густой шерсти.
«Спасибо», — прошептала Спасённая.
Она вновь подняла глаза на луну, продолжая гладить чёрного волка. Вдруг зверь неловко шелохнулся и издал звук, похожий на всхлипывание или тяжкий вздох.
Девушка отдёрнула руку. Чёрный вскочил на ноги, истошно зарычал и сильно выгнул спину, словно его пронзала невыносимая боль.
«Боже!» — в ужасе Спасённая стала отползать от него. Упершись в стену, она зажмурилась, закрыла лицо руками и вся сжалась от страха и оглушительного воя хищника.
Вдруг всё стихло.
Спасённая, не смея открыть глаза, продолжала сидеть возле стены.


До её слуха донеслись хруст и шорох, и через мгновение она ощутила чьё-то горячее дыхание на тыльной стороне своих ладоней.
Собравшись с силами, девушка убрала руки от лица и открыла глаза.
Прямо перед собой она увидела мужское лицо с горящими глазами.
«Человек?» — воскликнула она, не понимая, что происходит.
Оба замерли, но лишь на мгновение.
Мужчина приблизился к её губам и с силой вдохнул их аромат. Затем он вскочил на ноги, выпрямился во весь рост, задрал голову и замотал ею, словно смакуя запах её кожи.
Спасённая не двигалась: она не могла понять своих ощущений. Тело отзывалось чем-то горячим, незнакомым, странным… диким.
Потом он опустился на землю прямо перед ней и уставился на неё. И девушка... повинуясь какому-то инстинкту, потянулась к нему!
Мужчина стремительно приблизился к ней, затем грубо повалил на землю и придавил своим телом.
***
Раннее утро. Пещера.

Спасённая лежала на спине, небрежно укрытая своими одеждами. Рядом с ней находился оборотень в облике мужчины, его голова покоилась на её животе. Оба крепко спали.

Когда солнечные лучи коснулись ресниц девушки, она открыла глаза, но сразу же зажмурилась от яркого света. Спасённая почувствовала тяжесть на своём теле и приподнялась, чтобы посмотреть, что это. Она увидела спящего ликана, чьи руки крепко обнимали её бёдра.

В голове тут же восстановилась невероятная цепочка событий прошлой ночи. Она медленно выдохнула и, закусив губу, едва сдержала смущённую довольную улыбку.

Спасённая решила встать. Высвобождаясь из мужских объятий, она ощутила ломоту в запястьях. Выйдя из пещеры, девушка посмотрела на свои руки: на белой коже запястий проступали синяки, а на тыльной стороне были царапины. Она вспомнила, как ночью ликан придерживал её руки, а грубый настил из сухих веток и еловых игл впивался в её кожу. Страсть отключила центр боли, но отметины всё же остались.

Девушка провела рукой по запёкшимся ранкам — они немного чесались. «Заживёт», — подумала Спасённая, закрыла глаза и повернулась к солнцу. Приятное тепло коснулось её щёк и обняло нагое тело.

Вдруг она почувствовала сильную жажду — нужно было вернуться в пещеру, одеться и отправиться на поиски воды. Мужчина всё ещё спал, и девушка решила не будить его.

Спасённая, одетая в платье, но босая, вышла из пещеры и, озираясь, двинулась вдоль деревьев. Повсюду бегали суетливые насекомые, а птицы сонно щебетали.

Пройдя некоторое расстояние, девушка ощутила изменения в своём восприятии: звуки будто навалились на неё, зрение точечно схватывало состояние земли вблизи холмов и склонов, чтобы усмотреть признаки родников.

Жажда пробудила в ней нечто поисковое, инстинктивное, хищное! Она прислушивалась к звукам, внимательно приглядывалась к растениям и поведению насекомых и птиц — искала следы лесных ручьёв.

Вдруг её слух отметил заливистое чириканье птиц, и девушка, стараясь не шуметь, побежала туда. Она вышла к лощине и увидела внизу скопление дождевой воды. Быстрыми прыжками спустилась и припала к земле — начала жадно напитываться водой.

Жажда утолена! 
Спасённая упала на спину, раскинув руки и ноги в стороны. Над ней простиралось лазурное небо, усеянное редкими белыми облаками, а кроны деревьев тихо покачивались на ветру.

Продолжая лежать на земле, девушка почувствовала прилив сил и… голод.
Вдохнув влажный воздух, она ощутила нечто, что привлекло её внимание и ещё больше подстегнуло чувство голода - захотелось бежать в ту сторону и найти это нечто.
Резко вскочив на ноги, девушка огляделась, выбрала направление и устремилась вперёд. Остановившись, она принюхалась и, свернув немного правее, продолжила свой путь.

Аромат становился всё более насыщенным и аппетитным. Когда он стал особенно ярким, девушка замедлила шаг и стала ступать осторожнее.

Внезапно шорох веток привлёк её внимание. Спасённая обернулась и увидела молодого пятнистого оленя.

«Вот он, — подумала она, жадно вдыхая воздух. — Вкусненький мой!»

Олень заметил её, вздрогнул и бросился прочь.

Началась погоня!

Не замечая царапающих кожу веток, Спасённая преследовала свою жертву. Движущая сила азарта и голода придала ей сил, но в очередном прыжке она угодила ногой в небольшую ямку, оступилась, упала, перекувыркнулась и больно ударилась о ствол дерева.

Это спасло оленя — он скрылся из виду. 

Спасённая с досадой опустилась на землю, тяжело вздохнула и распласталась на земле. Но вдруг она почувствовала чьё-то присутствие, быстро перевернулась и подняла голову: перед ней стоял он — оборотень в обличии мужчины.

Девушка медленно поднялась, потирая повреждённое плечо.
«Я хочу есть… — растерянно произнесла она. — Я охотилась, но не смогла догнать… оленя. Я споткнулась и упала… Вот…»

Ликан не сказав ни слова, сделал два шага и оказался рядом с ней. Девушка смотрела на него исподлобья, не двигалась.

Он протянул руку и провёл ладонью по её затылку, зарываясь в волосы. Мужчина аккуратно, но крепко взял её за волосы и потянул, запрокидывая её голову.



Он приблизился к её губам, замер на секунду — дождался, когда её губы разомкнутся, — поцеловал, прижимая к себе.

Девушка закрыла глаза. Затем ликан сильнее потянул её волосы и ещё глубже проник поцелуем в её рот, наслаждаясь сладким дыханием. Потом отстранился и лёгкими прикосновениями пальцев спустился от подбородка к шее… к груди, но… остановился, не касаясь её.

Замер… Мгновение, и резким движением он сорвал верх платья, а его ладонь накрыла грудь.

Девушка вздрогнула и открыла глаза.

Пауза.

В его взгляде она увидела что-то дикое.

Она замерла. Не двигался и он.

Со звериным оскалом, не отрывая взгляда от её испуганных глаз, мужчина прижал её к стволу дерева и начал медленно сжимать ладонь.

Спасённая не понимала и боялась того, что он мог сделать.

Неужели причинит боль?

Ей стало очень страшно. Её зрачки расширились.

Оставалось только одно: довериться.

Чувствуя давление, девушка выдохнула, приготовилась… Но ликан ослабил хватку,  наклонился к её груди и языком обрисовал окружность вокруг того места, где она ожидала почувствовать сильную боль.

Мужчина посмотрел на неё: страх в её глазах исчез, в них читались азарт и возбуждение.

Его рука скользнула под подол платья.

Внизу живота Спасённая ощущала приятное напряжение, голова немного кружилась, дыхание стало прерывистым, а глаза будто застлала пелена. Его руки и губы не останавливались. А когда пришло время, он замер и с интересом наблюдал за её наслаждением.

Девушка обмякла, припала к нему. Ликан нежно поцеловал её в висок, аккуратно уложил на землю и, довольный собой, лёг рядом. Он обнял её, и Спасённая задремала, прижавшись к нему.

***
Оборотень не спал. Он почувствовал жертву – запах зайца - и его желудок заурчал. «Снова стать волком?» — мелькнула мысль.

Мужчина встал, укрыл спящую девушку одеждами и направился вглубь леса. Предпочитая накормить её, оборотень решил не тратить силы на преследование зайца. 

Когда он вернулся с малиной и яблоками, Спасённая всё ещё спала. Стараясь не разбудить её, он прилёг рядом.

***

Девушка проснулась, сладко потянулась и с удивлением обнаружила, что рядом мирно спит оборотень. Она грациозно села на него сверху и сразу заметила на огромном листе лопуха горсть малины. Недолго думая, Спасённая потянулась за ягодами, положила всю горсть в рот и с аппетитом съела.

Наконец-то голод был утолён!

Уткнувшись подбородком в широкую грудь ликана, девушка залюбовалась им: по его лицу скакали солнечные лучики, ветерок ерошил волосы, а его ноздри вздымались на вдохе. Она положила голову набок и быстро погрузилась в сон, слушая стук сердца получеловека.

Её сон прервал резкий визг пролетающей птицы. Спасённая поднялась, огляделась и не обнаружила никого поблизости. Переведя взгляд на мужчину, она с ужасом осознала, что он не дышит.

Паника охватила её: дрожащими руками девушка дотронулась до его щеки — никакой реакции. Она начала трясти его, но тело почти не поддавалось её слабым рукам.

Дикий отчаянный вопль вырвался из её груди!

Спасённая не знала, что делать, и продолжала кричать…

Ощущение пустоты и потерянности накрыло её, и по щеке покатилась слеза.

И тут, тело ликана содрогнулось - жадно вдохнул воздух - и он заливисто захохотал...
Девушка облегченно вздохнула и треснула его по-детски кулаком в живот. 
Мужчина повалил её на землю, начал целовать. Крепко прижимая её к себе, он услышал: "Спасибо за малину на завтрак!"
***
Оборотень и Спасённая лежали на траве, едва касаясь друг друга кончиками пальцев. Романтика… Это чувство было ими почти забыто и насильно похоронено в памяти.

Мужчина повернулся к девушке и, подперев ладонью подбородок, склонился над ней. Она ощущала на себе его взгляд и наслаждалась этим.

Его ладонь скользнула по её предплечью, затем поднялась к плечу, к ключице, исследуя изгибы её тела. «Мммм…» — её голос, словно забытая мелодия, проник в его сознание и взбудоражил призраков далёкого прошлого.

Ликан продолжал смотреть на Спасённую, пока она не открыла глаза. И тогда он заглянул в них — глаза цвета морской волны — и увидел что-то близкое, родное.

Снова повисла тишина приятная и естественная для обоих. В это мгновение каждый был наедине со своими мыслями.

В сознание ликана откуда-то издалека начали проникать образы и звуки. Кто-то звал девушку по имени, а она оборачивалась! И он, оборотень, всё это видел и слышал сейчас в своей голове! Как это возможно?

И когда голос прозвучал отчётливо, он произнёс вслух: «Алия?» В её глазах он прочитал вопрос: «Ты пытаешься угадать моё имя?»

«Лея?» — переспросил оборотень. «Каталея, — услышал он в ответ. — Меня зовут Каталея – как цветок». Оба почему-то смутились и одновременно улыбнулись.

«Зачем ты меня спас? Почему оттащил от пропасти?» — вдруг спросила она.
Мужчина резко изменился в лице, отвернулся от девушки. Он не знал, что делать: отвечать или нет.

Девушка была погружена в романтическую негу и, не заметив этой перемены, переспросила: «Ну, пожалуйста, скажи… Почему?» Такого ответа она не ожидала! Низким грудным голосом он произнёс: «Мы с тобой туда ещё вернёмся…»

Каталея посмотрела на ликана и не нашлась, что ответить. Прошло три дня, прежде чем она решилась вернуться к этому вопросу. 

Выглянув из пещеры, Каталея сразу же заметила его: ликан стоял чуть поодаль, обратив лицо к солнцу.

Девушка не могла не восхититься его стройным и подтянутым телом: широкие плечи, рельефный пресс живота — всё это словно было создано для того, чтобы вызывать восхищение. Однако её внимание привлекли шрамы, покрывавшие его спину, словно рисунок, нанесённый рукой искусного художника. Казалось, мужчина не замечал её взгляда.

Порыв ветра взъерошил его тёмные волосы, и Каталея, уловив его запах, улыбнулась: «Ммффф…»

Повинуясь внутреннему порыву, девушка вышла из пещеры. В её воображении замелькали образы: вот она обнимает его сзади, покрывает поцелуями впадинку чуть ниже лопаток, вдыхает аромат его кожи…

«Стой!» — рявкнул оборотень.

На мгновение она остановилась, но, сделав ещё шаг, вновь услышала его грубый приказ: «Стой, где стоишь!»

Каталея подчинилась.




Не поворачиваясь к ней, мужчина двинулся вправо и небрежно бросил: «Иди за мной, и чтобы ни слова я не слышал от тебя!»

Девушка молча последовала за ним.

Ликан привёл её к той самой пропасти!

Ей захотелось убежать, но почему-то она не стала этого делать.

Они замедлили шаг, и продолжали приближаться к обрыву над морем.

Мужчина и девушка остановились в десяти метрах от бездны.

Каталея почувствовала себя преданной… им. Она ощутила ужас… гнев… бессилие. «Посмотри мне в глаза!» — не выдержав, крикнула она.

Оборотень бросил на неё короткий холодный взгляд, уступил дорогу и буркнул: «Подходи ближе!»

Она осталась стоять на месте и повернулась спиной к пропасти.

«Сказал… подходи… ближе… к краю!» — пространство качнулось от звука его голоса.

Девушка стояла в оцепенении. В глазах потемнело, и она едва различала расплывающуюся картинку: огромный чёрный ощетинившийся волк, прыгнув, летел на неё!

Удар лапой в грудь — последнее, что почувствовала Каталея, прежде чем потерять сознание.

***
Волк принёс её в свою пещеру и небрежно бросил к дальней стене, словно безвольную тряпичную куклу.

Он постоял некоторое время, приблизился к ней, принюхался к её волосам, потёрся носом о её тёплую щёку — она всё ещё была без сознания.

Волк фыркнул, брызнул слюной, повернулся и направился к выходу.

Выходя из пещеры, он мрачно раздувал ноздри.

Оглянулся.

Постоял.

Отвернулся.

Волк опустил голову, его чёрные губы дрожали от напряжения, он пытался сдержать оскал.

Ему хотелось выть!

Но он сдержался и заставил себя идти вперёд, вглубь леса.

Чёрный медленно ступал тяжёлыми лапами по примятой траве, чувствуя, как его мышцы напрягаются и готовятся к прыжку.

Он ускорил шаг, чувствуя приближение ярости, и уже не мог сдерживать рычание.

Волк мотал головой, пытаясь избавиться от раздражения, вызванного осознанием своих чувств.

Он злился на себя за то, что не мог справиться с собой.

Его привычный образ жизни — рвать и убивать — теперь казался ему бессмысленным.

Мощный инстинкт овладевал им: он чувствовал свою волчицу…

Моя волчица!

«Оо-уу-у-у! — разносилось по лесу. — Оо-уу-у-у!»

***
Когда оборотень привёл их к обрыву, это шокировало Каталею настолько, что её сознание отказалось принимать реальность, а тело заболело.

Она была сейчас в пещере. Одна!
Девушка находилась в полубессознательном состоянии, и ей чудилось, что она ощущает на своей щеке  горячее... влажное... дыхание... мерзкой... волчьей морды.
«Что я наделала? Он же оборотень! Как я могла ему довериться?» — картинки прошлых недель путались, а сердце разрывалось от беспокойных мыслей самобичевания.

У неё не было сил открыть глаза. Она чувствовала, как мощные лапы бьют её в грудь снова и снова, вызывая невыносимую боль в душе и теле.

«Это предательство! Как ты посмел?» — немой вопрос был обращён в пустоту. Забытьё поглотило её сознание, оставляя лишь обрывки мыслей.

«Жива ли я? Может быть, мне всё это привиделось? Возможно, я шагнула с обрыва! И пока летела со скалы, мой разум создал эти образы? А сейчас я опускаюсь всё ниже и ниже под воду, медленно умирая…» — думала она.

«Дура, чёртова дура! Так тебе и надо! Вот что случается с теми, кто влюбляется в получеловека!» — злилась она на себя, пытаясь смириться с тем, что уже не вернуть, не исправить. И у неё не получалось!

«Ууммффф…» — тёмная бездна беспамятства вновь овладела измученным сознанием Каталеи.

***
Оборотень в обличие волка два дня блуждал по лесу, изматывая себя физически. Наконец, он обессилено опустился на землю, склонил голову и закрыл глаза. Долгое время он был монстром, а теперь стал предателем...

Его охватило смятение и чувство вины за то, что он оставил свою женщину в пещере и сбежал, чтобы вновь стать тем, кем был раньше, — безжалостным убийцей, перегрызающим глотки.



Чудовище, утолив голод, сразу забывает о добыче, как только вкус крови растворяется во рту. Он хотел оставаться хищником, который неустанно преследует свою жертву, настигает её и быстро убивает, удовлетворяя первобытный инстинкт.

Но как он ни старался - ничего не получалось! Волчья шкура не могла скрыть его навязчивых мыслей о ней. Сейчас его острый нюх не стремился выследить отбившегося от стада оленя, а жаждал ощутить запах кожи той, что осталась в пещере.

Оборотень с горечью осознавал, что, несмотря на голод и усталость, его мысли не об охоте, а о той, кого он предал и оставил. Натренированный слух убийцы жаждал услышать звук её голоса. Бунтующий мужчина в шкуре волка хотел вырваться и вновь обнять её податливое тело. Чёрный посмотрел на свои огромные лапы: они помнили человеческие ощущения «как это прикасаться к Каталее».

«Вернуться?» — задал себе вопрос полуволк.

«Бегом к ней, тупая ты скотина! — закричала душа получеловека. - Она нездорова и в опасности!»

Чёрный волк изогнулся, взвыв от боли, которая выворачивала его кости во время превращения.

Немного придя в себя, мужчина направился к своей женщине, постепенно набирая скорость и внутреннюю мощь.

***

Оборотень осторожно приблизился к пещере и, заглянув внутрь, увидел, как девушка, свернувшись калачиком, горько плачет и зовёт его.

Первым порывом было броситься к ней и заключить в объятия, но ликан пока не решался.

Как объяснить ей обрыв и своё отсутствие?

Почему он заставил её пройти через всё это?

Мужчина остался снаружи, прислонившись к стене, и, стиснув зубы, слушал её стенания.

Внезапно она замолчала.

«Почему?» — подумал оборотень и снова заглянул в пещеру.

Каталея лежала на земле, свернувшись калачиком, и тихо посапывала, уткнувшись носом в кулачки.

Ликан хмыкнул, сел у стены, запрокинул голову и начал размышлять, что же ему делать дальше.


***


Заморосил мелкий дождь. Мужчина сидел снаружи, а капли дождя медленно стекали по его лицу. Он снова заглянул в пещеру.

Каталея выглядела очень плохо: волосы спутаны, одежда испачкана, она уткнулась лицом в грязные от земли ладони и что-то бормотала.

«А что если подкрасться к ней и рвануть зубами сонную артерию? — подумал оборотень. — Быстрая смерть! Она даже испугаться не успеет! Когда её найдут, мг, если найдут, то скажут, что её загрыз волк. Не  будет Каталеи — кончатся мои мучения!»



Он оскалился и пошёл в пещеру.

Как только ликан подошёл к Каталее, она всхлипнула. Это отрезвило его! Он опомнился и покачал головой. Замер.

«Какое там «рвануть зубами артерию»? Ты - бездушное чудовище! И что потом без неё делать? Взвоешь ещё больше, тварь ты бездушная!» – мужчина злился на свои чувства, но не мог их контролировать.

Затем он склонился над ней, провёл рукой по её грязным волосам и сказал самому себе: «Какая же она маленькая! Как она похудела… совсем прозрачная!»

Мужчина лёг рядом с Каталеей и обнял её. Она вздрогнула и ещё сильнее свернулась в комочек в его объятиях.

***

Каталея пробудилась ото сна и обнаружила, что рядом с ней лежит оборотень. Мужчина мирно спал, положив на неё свою тяжёлую и тёплую руку.

К своему удивлению, девушка не чувствовала злости на него. Напротив, его присутствие принесло ей чувство спокойствия и умиротворения. Она не хотела будить ликана и просто лежала, глядя в темноту и прислушиваясь к шорохам леса.

И вдруг...
«Тууввфф!» – гулкий звук выключил все звуки.
«Туууввв!» – звук повторился и, пространство пещеры будто сместилось.
«Тувввф!» – очертания пещеры будто засветились изнутри.
Каталея была заворожена происходящим. Ей хотелось, чтобы внутреннее свечение стен пещеры продолжалось и становилось ярче.
Девушка обернулась на оборотня – спит.
Она почувствовала  сильную усталость: силы начали покидать её. Но сияние... Оно было так прекрасно! Каталея собрала остатки сил и продолжила наблюдать за происходящим.
«Тууууввф!» – на этот раз звук выключил её сознание, она повалилась на землю без чувств.
***
А оборотень вовсе не спал, а наблюдал за Каталей.
«Удивляется глупышка, - подумал про себя мужчина, когда увидел, как Каталея приподнялась и уставилась в темноту. – Начала вспоминать… Моя маленькая, не бойся!»
Когда по её телу покатилась дрожь, и она упала в обморок от своих видений, ему захотелось обнять её, но мужчина этого не сделал. Ликан привалился к обмякшему телу девушки, стал гладить её волосы, плечи, поцеловал в ушко, а потом наклонился и прошептал: «Это только начало, детка! Скоро ты всё вспомнишь. Ты будешь вспоминать, а я буду рядом, чтобы ты не сошла с ума, моя девочка. Ты… моя… волчица!»
Мужчина потрогал её лоб – небольшая температура. Он провел ладонью по открытым плечам и оголившейся спине. Оборотень отметил, что ссадины  от падения на землю, когда он, будучи волком, налетел на неё лапами,  аккуратно затянулись.  «Вот! Помог тебе немного… Это было жёстоко… Так надо было сделать… – ликан продолжал тихо говорить ей на ухо, словно заклинание. - Скоро ты вспомнишь - кто ты - и сможешь проворачивать такое сама, моя малышка!»
«Прекрасная ночь… — усмехнулся оборотень в человеческом обличии. — Сегодня прекрасная ночь, моя волчица, чтобы ты начала вспоминать и становиться собой!»
***

Оборотень стоял на поляне, не отрывая взгляда от луны. Он запрокинул голову, прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Влажный свежий воздух наполнил его лёгкие, и он наслаждался этим ощущением! Задержав дыхание, он открыл глаза, опустил голову и резко выдохнул через рот. Ещё вдох… Потом выдох… Инстинкт пробуждался в нём и тянул поохотиться. Злобное существо, зверь в обличии мужчины, наполнилось чувством азарта, предвкушения триумфа и хищной силы.

Он обернулся, чтобы взглянуть на пещеру, но там было тихо. «Надо бы её проведать», — подумал оборотень и направился внутрь.

Каталея спала, свернувшись клубочком. Мужчина осторожно прикоснулся к её носу — она вздрогнула, но не проснулась. «Озябла! Лихорадка накрывает, — заключил он. – Надо действовать!» Он накинул на неё одежду и начал разводить костёр у входа в пещеру.

Когда огонь хорошо нагрел воздух, ликан снова прикоснулся к носу и ладоням девушки — они были тёплыми.

Он подошёл к стене, сел, прислонившись к ней, и стал любоваться тем, как пламя костра обрамляет спящий на боку маленький силуэт. Это зрелище его умиротворило и заворожило — он задремал.

***
Каталея в полусне ощутила запах костра и почувствовала, как тепло окутывает её спину. Она с усилием открыла глаза и потихоньку начала приподниматься. А ликан сидел с закрытыми глазами, прислонившись к стене.

«Эй! Ты спишь?» — произнесла она на выдохе, и тут же лающие звуки кашля вырвались из её груди. Мужчина рванул к ней, схватил одной рукой за плечо, другой стал гладить по её спине. Девушка прокашлялась и прижалась к нему. Оборотень обнял её, усадил к себе на колени и начал раскачивать как ребёнка, приговаривая: «Заболела… Мы тебя вылечим! Ты и я – мы тебя вылечим!»

Каталея ничего ему не ответила. От кашля у неё болело в груди и она чувствовала себя обессиленной. Девушка молчала и смотрела в одну точку перед собой. В её душе одновременно вспыхнули гнев и радость, но утомлённость подавила эти эмоции.

«Я сейчас уйду, — сказал он и почувствовал, как её тело вздрогнуло от этих слов. - Я пойду в лес за травами, малиной и водой».

Оборотень обхватил ладонями её щеки и, глядя в глаза, произнёс: «Я… вернусь… быстро… А ты спи!»

Как только он произнёс «спи», она закрыла глаза и обмякла. Ликан аккуратно уложил её, укрыв одеждами.

Мужчина немного постоял, понаблюдал за Каталеей: она прерывисто хрипло дышала во сне.
«Как быстро развилась болезнь! Дело плохо… — подумал он. - Нужно действовать быстро!»

И с этими мыслями оборотень побежал в лес.

***

Когда ликан покинул своё убежище, было ещё темно. Он уверенно направился по лесной тропинке вглубь леса, к поляне, где росла малина.

Острое зрение и волчий нюх помогали ему легко преодолевать каменистые подъёмы и вязкую почву болот, даже в темноте.

Оборотень чувствовал, что в низинах оврагов гораздо холоднее, чем на вершине склона. Он довольно усмехнулся: «Туман. Это мне на руку... Воду я добуду!»

Когда начало светать, оборотень достиг нужной местности. Здесь было полно малины. Но нужно было собрать воды. Мужчина огляделся вокруг в поисках палки. Увидел. Схватил и начал ковырять землю. Сломалась. Он фыркнул. Стал искать другую, но нашел две. Остревенело воткнул одним разом обе палки в почву. Не сломались. Ха! Быстрыми рывками начал распахивать ямку. Одну раскопал. Принялся за другую. Готово. Ещё одну… Готово!

Подошёл к дереву и начал простукивать ствол. Услышал глухой треск. Есть! Стукнул посильнее. Впился пальцами и рванул. Кусок коры отлетел в сторону. Нужно было раздобыть ещё две подложки для конденсата. Проверил несколько стволов - сковырнул! Сделано!
Оборотень нарвал листьев лопуха.  Он торопился, но его движения были очень чёткими и выверенными. Обустроил дно ямок, накрыл листьями. Немного времени, и туман сделает своё дело – вода будет!
«Надо наведаться в деревню», — решил ликан. Он задрал голову кверху, глубоко вдохнул воздух через нос, понял направление и побежал.

Приближаясь к деревне, оборотень начал замедляться и принюхиваться — собаки могли почувствовать его присутствие, также как он чуял их.




«Хоть эти твари и сытые, но звериное чутьё никто не отменял, — быстро соображал волк в облике мужчины. — Если сторожевые заподозрят неладное — будет шум и, возможно, погоня. Мне лучше этого избежать!»

Лесные заросли начали редеть, и мужчина увидел первый домик. Он повернул голову в ту сторону и с силой втянул воздух... Псины там нет! 

Оборотень осторожно подкрался к небольшому домику и заглянул в окно. В комнате за столом сидела старуха, занимаясь своими делами. Ликан заглянул в другое окно и понял, что это кухня.

Вот она — полка с посудой! Отлично! Особенно его внимание привлекла тёмная ёмкость. Мужчина всматривался через окно в кухню, придумывая как подобраться к полке с посудой, не будучи замеченным бабкой.

И вдруг до его ноздрей донесся аромат, который переключил его внимание выплеском адреналина в кровь. Запах и звук подло выползали из деревянного сарая – там были овцы!
Волк внутри мужчины начал просыпаться…
Глаза хищника с вожделением наблюдали, как аромат в виде дымки просачивается сквозь щели между досок, ползёт по земле к его босым ногам и резво прыгает вверх, дурманя его мозг.
Голод…
Оборотень не ел три дня!
Он с силой затряс головой, чтобы унять инстинкты. Ликан ударил себя кулаком по лбу, и не сам удар, а глухой звук от него тут же вернул его в прежнее состояние — человеческое сознание побороло первичный звериный инстинкт. Лишние звуки могли привлечь внимание старухи, а затем и других жителей! Этого нельзя было допустить!

«Так, волчара, соберись, — говорил себе оборотень. — Жрать хочешь, да? Уймись, тварь ты тупая! Сейчас не время и не место!»

Мужчина расслабил плечи и покрутил головой в разные стороны, растягивая мышцы шеи. Он старался переключить внимание с чувства голода на дело, которое необходимо было сделать.

Оборотень начал обходить дом в поисках задней двери. К своему удивлению, он обнаружил, что запасная дверь задернута тканью. Материал был выцветшим и настолько тонким, что через него можно было без труда рассмотреть всё до мельчайших деталей убранства помещения и обстановки в целом.

Ликан беззвучно проник в жилище, снял с полки металлический сосуд и так же неслышно покинул помещение.

Оказавшись в лесу, мужчина перешёл на бег и устремился в сторону малиновой поляны.
***

Малиновая поляна.
Оборотень жадно пьёт росу, срывая один за другим широкие листы лопуха.
Напившись вдоволь, и заодно притупив на время голод, ликан начал проверять ямки с конденсатом.
Сосуды из коры были наполнены водой. Мужчина перелил конденсат в ёмкость, которую стащил у старухи, сверху накрыл двумя листами и затянул жгутом, сплетённым из травинок. Малину он собрал в куски коры из-под конденсата, накрыл подорожником и, обмотав лопухом, стянул травяным жгутом.
Наконец, всё готово!

Получеловек с наслаждением потянулся и сделал несколько резких поворотов корпусом, разминая спину. Перед ним стояла ёмкость с водой, аккуратно упакованная малина и травы. Можно было отправляться в обратный путь.

Пора!

Ликан побежал в сторону пещеры.

***

Смотрю в твои глаза, ощущаю тепло твоих ладоней на своих щеках и вижу, как твои губы шевелятся, произносят что-то...

Но я не слышу тебя!

В моих ушах стоит гул, и лишь откуда-то издалека доносится: «Я сейчас уйду!»

Внутри всё оборвалось от этих слов.

«Яяяяя… сейчааас… уйдууу… »
«Сейчас уйду…»
Теряю сознание от боли в груди: беспамятство и темнота поглотили мой рассудок.
… Вижу вдалеке твой силуэт…
Хочу… хочу приблизиться к тебе!
Мои глаза застлала пелена...
Чувствую невесомость своего тела…
Делаю шаг, а стопы еле касаются земли…
Я будто плыву, порхаю над землей!
Вижу что моё тело внутри пронизано тёплыми, светящимися нитями – приятное ощущение растекается по всему организму.
Замечаю, что вокруг меня сырой прохладный туман.
Он проникает в меня и согревается об эти нити, становясь блестящим. Это создаёт вокруг меня серебристую ауру. Внутри этого серебряного облака, я чувствую воодушевление и прилив сил.
Но ты так далеко от меня! Я еле различаю тебя!
Я мысленно обращаюсь к тебе и верю, что ты меня услышишь: «Я готова. Забери меня. Унеси. Уведи. Я не хочу как есть. Я готова к другому. Я хочу. Теперь могу!»

***

«Ага, вот и пещера», — подумал оборотень, заметив сквозь деревья знакомое место. Он ускорил шаг, ловко лавируя между колючими кустарниками. Остановив взгляд на солнце, он прикинул, что прошло уже около четырёх или пяти часов.

Войдя в пещеру, он увидел Каталею, лежащую на спине с раскинутыми в стороны руками и ногами, а голова была неестественно запрокинута. Мужчина взял ветошь и, подойдя к ней, присел рядом. Он внимательно осмотрел её: лицо блестело от пота, подбородок был острым, а из безвольно открытого рта доносились хрипы и свистящее дыхание.

Оборотень осторожно приподнял голову девушки и подложил под неё ветошь. Одну её руку он расположил вдоль тела, а вторую — ладонью вниз на впалый живот. Каталея открыла глаза и посмотрела на ликана — её взгляд был с поволокой. Зажмурившись, она повернула голову набок, и по её переносице потекла слеза.

«Каталея», — позвал оборотень.

Она повернула голову и снова открыла глаза. Мужчина стал вытирать ручейки слез, бегущие по её вискам.

«Это не сон. Я рядом… — произнес он и провёл рукой по её волосам.- Я заварю чай».

Девушка ничего не ответила, повернулась на правый бок и сжалась в комок.

Мужчина налил воду в посудину, которую стащил у старухи, бросил туда ягоды, мелко порвал листья подорожника. Он посмотрел на вздрагивающую спину  девушки — она беззвучно плакала. Оборотень закрепил ёмкость над костром, подошёл к Каталее и присел рядом. Она не оборачивалась и, похоже, продолжала плакать.

Ликан положил ладонь на её плечо и сказал: «Тебе скоро станет лучше…»
Она кивнула. Оборотень лёг рядом с девушкой и притянул её к себе. Каталея начала всхлипывать, икать, а он продолжал гладить её по спине и молчал.

Девушка судорожно вдохнула воздух и закашлялась. Прокашлявшись, она легла, и он снова подвинул её к себе.

«Ккаакттввоё… иммья?» — заикаясь, спросила она.

«Называй меня Олэн», — ответил оборотень.

Олэн напоил Каталею горячим отваром из малины и подорожника. Она прокашлялась и снова погрузилась в сон.

***

День был в разгаре. Каталея крепко спала, а Олэн, смотрел на неё и как обычно, не находил себе места: «Что с тобой, волк? Раскис? Соберись!»

Оборотень решительно поднялся с земли и вышел из пещеры.

Солнце палило нещадно, а в лесу стояла влажная духота. Ликан прислонился к стене пещеры. Вдруг он услышал шорох. Олэн повернул голову в ту сторону и жадно вдохнул воздух.

«Уу, твааарьюю паааххнет!» — оскалился он и адреналиновым рывком побежал в сторону «твари» пока не видя её.

Но вот, среди деревьев мелькнула голова оленя.

«Мм, жертва, вернулась проверить свою погонщицу! — его глаза налились кровью. — Глупая… любопытная… тварь! Моя девочка тебя упустила, но от меня ты не убежишь!»

Олень даже не успел испугаться, когда ликан настиг его: одним прыжком повалил на землю и впился в шею.





Ощутив на языке тёплую кровь, получеловек сжал тело жертвы, которое судорожно билось в его крепких руках. Ноги оленя ещё трепыхались, пока оборотень сдирал с него куски плоти.

«Оо-ууу!» — разнеслось по лесу. 

***

Каталея проснулась от звука, который доносился из леса — это был вой Олэна. Девушка с трудом поднялась, опираясь на руки, ощущая невероятную слабость во всём теле. Шея словно одеревенела, а голова казалась тяжёлой, как свинец. Ноги и руки были совсем слабыми. Однако Каталея всё же встала на ноги.

Пещера заходила ходуном, и её качнуло к одной из стен. Прислонившись к ней спиной, Каталея почувствовала тошноту, в глазах потемнело, а в ушах зашумело. Она сползла на землю, присела на корточки и опустила голову на колени. Её тело покрылось липким потом.

Постепенно жужжание и грохочущий скрежет в ушах начали стихать. Каталея медленно подняла голову и открыла глаза. Её взгляд упал на чёрные угольки потушенного костра.

Несколько секунд она не могла понять, где находится и что произошло. Но когда снова раздался вой Олэна, Каталея пришла в себя. Девушка собрала остатки сил, поднялась и не спеша направилась к выходу из пещеры.

В лесу она интуитивно двигалась в сторону Олэна, но он больше не издавал победных кличей.

Приближаясь к нему со спины, она сразу поняла, что он охотился и настиг свою жертву.

Оборотень набивал брюхо, при этом инстинктивно оглядывался по сторонам. Не только его глаза, но и слух были вовлечены в отслеживании подозрительных звуков, шорохов и мельканий вокруг. И, конечно, он услышал её, выходящую из пещеры, а потом крадущуюся в сторону, откуда доносился его победный вой.
«Что воешь, волчара? – ликан услышал голос позади себя. – Я вообще-то спала!» Вкус крови всё ещё дурманил сознание получеловека, и всё же он ясно осознавал, кто стоит за спиной — его женщина.

Каталея замерла в метре от него, а Олэн поднял голову и начал медленно подниматься с колен.

Ликан выпрямился, в его руках был кусок плоти жертвы. Каталея застыла на месте — ей казалось, что Олэн стал гораздо выше ростом… и… зловещим. Она увидела его лицо, забрызганное кровью, и не могла заставить себя оторвать взгляд от его пальцев, с которых капала кровь оленя, загнанного им. Не сводя с неё глаз, оборотень медленно поднёс мясо ко рту и впился в него зубами и ухмыльнулся.

И тут получеловек, сделал шаг в её сторону. У Каталеи перехватило дыхание, она вздрогнула, но не сдвинулась с места. Ликан сделал ещё один шаг…

Её частое поверхностное дыхание остановилось на вдохе, и… она упала в обморок.

***

Кровавая морда оборотня склонилась над Каталеей. Ликан приподнял тело девушки за плечи, рукой подхватил её шею: голова её запрокинулась, и он увидел пульсирующую сонную артерию.

«Моя… волчица… — шептал зверь. — Твоё тело  это наслаждение, а плоть твоя так сладка!» Забрызганное кровью лицо получеловека приблизилось к шее девушки. Оборотень вдохнул, и вместе с жадно вдыхаемым воздухом он почувствовал особый, притягательный для него аромат — аромат её кожи. Олэн, будто ликуя, резко запрокинул голову и замотал ею из стороны в сторону, смакуя уникальный запах «своей женщины». Выдох — он нехотя отпустил её аромат на волю.

Оборотень посмотрел на Каталею: она покорно висит на его руках. Он уложил девушку на траву, а сам пошёл к телу оленя. Ликан опустился на колени перед мёртвой, но ещё тёплой тварью.

Замахнулся!

И пальцы с невероятной силой впились в плоть жертвы.

Рванул кусок!

Встал с колен.

Подошёл к Каталее.

Дотронулся до губ и приоткрыл её рот.

Рука с плотью оленя приблизилась ко рту девушки. Капля крови упала на верхнюю губу Каталеи и начала стекать по её щеке к уху. Оборотень наклонился и облизал кровяную дорожку со щеки девушки.

Вновь приблизил руку с мясом оленя к её рту. Капля крови коснулась языка Каталеи, потекла по гортани, и организм рефлекторно протолкнул каплю внутрь.

***

Шелестят листья, щебечут птицы, беспечно перелетая с ветки на ветку — вокруг царит гармония нетронутой природы.

В этом диком великолепии появляется пара: оборотень несёт на руках девушку, которая без сознания.

Олэн уверенно шагает через сухие сучья, даже не глядя себе под ноги. Его внимание приковано к Каталее, которая словно хрупкая невесомая куколка покоится в его сильных руках.

Ликан вероломно забрал чужую жизнь и дал испить своей женщине каплю этой отнятой жизни, чтобы она исцелилась от болезни.

Мертвенно-фарфоровая кожа девушки на глазах приобретает розовый оттенок, испачканные волосы начинают блестеть, измождённое лицо теперь излучает приятное сияние.

Ветер играет светлыми волосами Каталеи, а солнце обрамляет лучами её лицо – обе стихии вдохновляются её красотой. Девушка теперь медленно и спокойно дышит. Её ресницы дрогнули, и она открыла глаза. А неловко откинутая правая рука грациозно перемещается на шею Олэна.

"Тук… тук-тук… тук…" — левое ухо слышит стук его сердца.

Левая щека ощущает горячую кожу и… дурманящий аромат. Аромат, который с первой встречи в пещере свёл Каталею с ума! Из-за его особого запаха девушка с первой ночи, словно марионетка, повиновалась Олэну.

Ликан в облике мужчины с девушкой на руках подходит к пещере и останавливается. Каталея смотрит ему в глаза, а он приближается к её губам и целует. Его поцелуй наполняет силой её тело ещё большим здоровьем. Болезнь отступила!

***

Пещера.

Каталея удобно устроилась на земле, сложив ноги «бабочкой», и принялась с интересом осматриваться вокруг.

Хотя тёмные стены находились далеко, она каким-то чувством ощущала их текстуру и температуру. Они прохладные, в некоторых местах влажные на ощупь, неровные или царапающие, если прикоснуться ладонью.

Переведя взгляд на выход из пещеры, Каталея заметила угли в потухшем костре. Мысленно удлинив правую руку, она прикоснулась к чёрным граням угольков и принялась их изучать. Угли имели разнообразные поверхности: некоторые были шероховатыми, другие — гладкими, а третьи — с двойным выступом.

Затем её внимание переключилось на внутреннюю атмосферу. Каталея отметила, что воздух в пещере многослоен. Верхняя часть - душная и влажная. Средний слой - тягучий с примесью запахов листвы, хвои леса и волосков шерсти животных. Близ земли воздух комфортно-прохладный. Он пахнет почвой и насекомыми.
Каталея вновь взглянула на выход из пещеры, туда, где лунный луч разделял её и Олэна. Только сейчас она осознала, что он почему-то лёг отдельно от неё. «Как же я сразу этого не почувствовала? Удивительно… — подумала девушка. - И как же громко он сопит!»

Оборотень крепко спал лежа на животе. Каталея не стала сокращать расстояние между ними, ей хотелось рассмотреть его издалека. Она увидела капельки пота на его спине и залюбовалась бугристостью поджарых мышц плеч. Полумрак словно подчёркивал мужественные очертания тела ликана! Лицо оборотня было обращено к ней и выражало безмятежность.

Вдруг пространство качнулось: на Каталею и Олэна обрушилась прозрачная волна.

Девушка ощутила как границы её тела немного расширились и укрепились. Затем она увидела прозрачную переливающуюся дымку над спящим Олэном. Дымка зашевелилась и стала опускаться, как бы прилипая к его телу. Этот прозрачный скафандр проник внутрь его тела, и там продолжил сокращаться. Он уменьшился на пять сантиметров от границ тела, замедлился, затем слегка пошевелился, приобрёл упругость, а потом вовсе стал незаметным.

Олэн сделал глубокий вдох и перевернулся на спину. Он закинул левую руку за голову, а правую положил на живот. Из открытого рта вновь начал раздаваться звук сопения, который вскоре превратился в храп.

Каталея не удивилась, не испугалась видениям, что наблюдала сейчас в пространстве пещеры. Она легла на землю, распластала руки и ноги и стала вглядываться в темноту. Мыслей не было. Только полумрак, пустая голова и звук его храпа.

Девушка перевернулась на живот и продолжила наблюдать за сном ликана. Его грудная клетка вздымалась при каждом вдохе, а живот мягко проваливался вниз. Рот был приоткрыт, а квадратный подбородок расслаблен. Взгляд Каталеи скользил по буграм мышц руки, согнутой вокруг головы, по торсу, возвращался вверх, задерживаясь на кадыке,  перескакивал на нос и широкий лоб.

Его поза в полумраке была очень притягательна! «Ммф…» — улыбнулась своим мыслям Каталея, слегка опустила голову и теперь смотрела на Олэна исподлобья. Её дыхание стало глубоким. Она ухмыльнулась и облизала нижнюю губу. Затем встала на четвереньки и начала мягко, словно кошка, двигаться в его сторону.

Подкралась ближе.

Остановилась.

И тут он сглотнул воздух и перестал храпеть.

Девушка не двигалась и смотрела на него, склонив голову набок.

Она поняла, что он проснулся – но претворяется спящим - его глаза оставались закрытыми.

Мягким движением она перекинула ногу и села на него. Затем легла всем телом. Опираясь на землю руками, она толкнула себя выше, чтобы её губы оказались напротив его губ.

Олэн ощущал вес её тела, слышал её дыхание.

«Как же это приятно», — думал он, не открывая глаз. Он всегда чувствовал страсть Каталеи, и заряжался ей при каждом прикосновении.

«Любимая моя, — прошептал он. — Моя! Я нашёл тебя, хоть и не искал».

Пещера стала безмолвным свидетелем единения двух живых существ в обличие людей. Ей было всё равно, кто они на самом деле. А им было всё равно, что было с каждым из них до этого момента.

***

Каталея спала, положив голову на грудь Олэна, а он не мог заснуть, как ни старался. Оборотень смотрел на её сомкнутые веки, слушал её дыхание.
Ему было так хорошо с Каталеей! Она такая трогательная, спокойная и родная. Ликан испытывал к этой девушке давно забытое человеческое чувство.

«Так вот ты какая, моя волчица… — подумал он и сразу же разозлился на эти мысли. - Каталея, просыпайся!» Олэн грубо встряхнул её.

Девушка тут же открыла глаза, и удивленно посмотрела на него: «Что случилось?»

«Мы уходим! Прямо сейчас!» — рявкнул оборотень.

«Куда? Ты с ума сошёл? — она пыталась понять, что происходит. — Ночь же!»

«Где ты живёшь? — раздраженно кричал он. — У тебя должно быть человеческое жильё!»

«Не обманывай себя лесом, пещерой и мной! Я верну тебя туда, где твоя привычная жизнь!» — не унимался ликан. — Может быть, ты и похожа на мою волчицу… Может быть, ты и есть она… Но тебе не со мной! Я так решил!»

Каталея растерянно смотрела на него. Таким она его ещё не видела. Олэн был напуган, зол, и выглядел сейчас очень уязвимым и… будто хрупким.

Девушка сидела на земле и смотрела на ликана снизу вверх - он казался ей огромным - но ей не было страшно. В его разъярённом голосе она уловила нотки растерянности и не знала, как реагировать, поэтому просто слушала его молча.

«Я показал тебе свою реальность, – Олэн был очень зол, но сам не мог понять, на кого злится больше, на Каталею или себя. – Я дал тебе почувствовать настоящую страсть! Животную… Первичную… Низменную… Но чистую!»


Каталея поднялась с колен и сделала шаг к нему. Олэн не двигался, он стоял вполоборота к ней. Она подошла к нему, уткнулась в его плечо, и он не оттолкнул её.

«Ты подвёл меня к обрыву. Не сразу, но я поняла, зачем был нужен обрыв второй раз, – сказала девушка, замолчала на мгновение, собираясь с мыслями, а затем продолжила. - Это изменило меня. Я чувствую изменения в себе, и думаю, это потому что я рядом с тобой. И теперь я не хочу жить прежней жизнью».

«Нет! Я всё решил! Верну тебя людям...» — произнес Олэн, и его подбородок задрожал, а на глаза навернулись слезы. Он крепко сжал челюсти, чтобы сдержать подступающий вой отчаяния.

Каталея обошла его, но заглянув в его глаза, увидела лишь холодный звериный взгляд.

«Ты забудешь меня...» — прорычал он, глядя в упор на неё.

В следующую секунду ликан взвыл и нелепо изогнулся: его тело пронзила сильная судорога, а кости заходили ходуном. Мужчина превращался в волка. Каталея же не отворачивалась. Она смотрела, чтобы запомнить. Ей не хотелось верить в то, что он говорит правду, что она забудет... всё забудет.

Через несколько мгновений трансформации, перед ней уже стоял чёрный волк. Ликан оскалился и кивнул головой, приказывая Каталее взобраться ему на спину. Девушка повиновалась. Она прижалась всем телом к его спине и обхватила руками его шею. Волк издал протяжный вой и бросился бежать со всех ног в лес.

***

Они мчались с невероятной скоростью. Каталея рыдала от бессилия. Она злилась на ликана за то, что он не оставил ей иного выбора. Олэн бежал, стиснув зубы: в его волчьем сердце бушевал ураган чувств, а глаза были полны слёз.

Чёрный волк с сидящей на нём девушкой миновали лес. Волк свернул правее и двинулся дальше по песчаной дороге. Впереди показались крыши домов — это была её деревня.

Чёрный остановился. Каталея подняла голову и увидела дома. Она вытерла размазанные по лицу слёзы, от которых оно сильно чесалось, прижалась одной щекой к волку и зажмурилась.
Волк пустился вперед, но побежал медленнее.

***

«Остановись! Немедленно остановись!» — вскричала Каталея, впиваясь ногтями в толстую шкуру волка. Он резко остановился, и девушка спрыгнула с его спины.

«Обернись! Сейчас же обернись в человека!» — у Каталеи начиналась истерика, и оборотень, осознав это, сделал то, о чём она просила.

Теперь они, мужчина и девушка, стояли друг напротив друга. На лице Олэна не дрогнул ни один мускул, хотя внутри всё клокотало от жалости к Каталее. А её трясло. Она была не в себе: лицо перепачкано в слезах и дорожной пыли, губы дрожат, руки скрещены на груди, переминается с ноги на ногу. Девушка озиралась, как загнанный зверёк, и, казалось, не понимала, что с ней происходит, и была намерена предпринять нечто отчаянное.

«Каталеея, успокойся», — вкрадчиво произнёс мужчина. От этих слов ей захотелось броситься в его объятия, и она потянулась к нему. Он перехватил её руки за запястья и резко отдернул. Лицо его было каменным.

"Я всё сказал, — сухо произнёс Олэн и развернулся к ней спиной. — Я решаю… точка!"

Раздался нечеловеческий вопль Каталеи. Он хотел обернуться, но не смог: что-то сдавило его шею.

Каталея накинула на шею мужчины пояс от платья и стянула его как удавку. Олэн ошалел!

Вырываться он не стал, хотя легко мог это сделать.

«Ты никуда не уйдешь!» — истерически кричала Каталея. Она дотянулась до колючего куста и, не обращая внимания на царапающие кожу маленькие острые шипы, сломала ветку и остриё направила к правому глазу волка.

Волк схватил  её руку и с силой сжал, и она выронила колючую ветку. Сделав шаг назад, Каталея заметила кусок железки, подняла его и прижала к своей шее.

«Ты сильнее… Да… Тогда я убью себя!» — произнесла она сдавленным голосом. Из её глаз катились слёзы, оставляя неровные дорожки на запачканных щеках.

Олэн напрягся: он понимал, что она не сможет этим убить себя, но повреждение от старого грязного металла будет долго и болезненно заживать.

«Малышка… Девочка моя, остановись», — размеренно проговорил Олэн, мягко показывая ладонями жест успокоения. — Я тебя понял… Хорошо… Я не уйду… Сейчас я останусь с тобой…»

Каталея вздрогнула, посмотрела на свои руки в шипах и ржавую железяку, а затем вновь подняла глаза на волка.

«Слышишь? Бросай!» — крикнул мужчина.

Девушка послушалась, села на землю и зарыдала. Ей было стыдно за свою истерику, но она не могла понять, перед кем больше: перед собой или Олэном. Кроме того, Каталея хорошо осознавала, что ликан сделал так, как она хочет, но на самом деле он хочет уйти, оставить её.




 
«Мерзкая безвольная дрянь! — сокрушалась она внутри. — Ведёшь себя, как ничтожество! Ты сейчас липкая и отвратительная! А он просто тебя не любит и хочет уйти!» Девушка легла на землю, закрыла глаза, сделала глубокий вдох… выдох, перестала плакать и позволила себе побыть в отвращении к самой себе.

А оборотень просто продолжал сидеть к ней спиной. И никто, кроме него, не знал: чувствует ли он её состояние… Может ли он вообще что-то чувствовать? Хочет ли он вспомнить, как это — «чувствовать».

В этом мире, где всё живое, кажется, сливается в единое целое, двое существ, Каталея и Олэн, находят друг друга. Они — две противоположности, которые притягиваются друг к другу, как магниты.

***

В лесу, где ветви деревьев переплетаются, создавая густую крону, царит безмолвие. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, создают причудливые узоры на земле. На лесной поляне, недалеко от людской деревни, сидят двое: он и она.

Каталея, ругает себя за слабость и за то, что не может понять изменения, происходящие с ней в присутствии Олэна.
Олэн, в свою очередь, также находится в растерянности от происходящего с ним. Но вдруг, внутри себя, он слышит голос: «Уйти ты всегда успеешь!» Кто это говорит? Зачем этот голос? Оборотень внезапно поворачивается к Каталее и крепко прижимает её к себе. Она податлива и отдаётся его объятиям. Теперь в сознании обоих наступает гармония. Это прекрасное замирание, мгновение счастья, которое они делят на двоих.
Каталее спокойно и тепло в объятиях Олэна. А он слушает её дыхание и чувствует, как её сердце бьётся рядом с его сердцем. Это их души говорят друг с другом! Олэн прижимает девушку к себе ещё сильнее, а она втискивается в его объятия.
Но внезапно ликан напрягается и перестаёт дышать. Каталея пытается поднять голову, чтобы посмотреть на него, но чувствует, как его руки не дают ей этого сделать. Он скручивает её тело и наваливается сверху, словно щит. Девушка слышит рычание и топот лап.

В следующее мгновение неведомая сила вытаскивает её из-под ликана: он одной рукой хватает её за платье и легко, как невесомую вещь, швыряет в сторону. Краем глаза Каталея успела заметить, как Олэн в прыжке обернулся в чёрного волка и бросился в противоположную от неё сторону. С силой ударившись о землю, девушка вскрикнула от впившихся в её кожу сухих веток. Она подняла глаза и увидела, что чёрный волк рычит и брызжет слюной, окружённый тремя огромными волками, которые злобно смотрят на неё.

Внимание волков было полностью сосредоточено на «лёгкой добыче» — Каталее. Медлить было нельзя и, Олэн бросился на них!

Один из волков тут же вцепился в плечо ликана, другой готовится к нападению, а третий продолжает медленно двигаться в сторону Каталеи.

Олэн, не обращая внимания на мёртвую хватку одного из противников, разворачивается спиной и, замахнувшись огромной лапой, попадает в нос тому, который идёт в сторону девушки. Волчара взвизгивает, пятится назад и трясёт головой.

«Этот ублюдок скоро придёт в себя и снова попытается напасть на неё, — понимает Олэн. — А этот цепкий выродок мешает мне! Надо бы его с плеча снять, да поскорее!»

И ликан, опираясь на лапу с «волчьим капканом», мысленно растворяя эту жуткую боль, поднимает другую и рвёт когтями ухо волка! Тот взвизгивает, разжимает «капкан», отпрыгивает и пятится назад, продолжая скулить.

Третий волк замирает, боясь приблизиться, и потом решает сбежать в лес.

Не дожидаясь, пока оклемается тот, с разбитым носом, Олэн с разбега бьёт его лбом в бок. Волк отлетает в сторону, судорожно трясёт передними лапами — от удара в лёгкое он начинает задыхаться.

Визжа, как щенки, волки пытаются подняться. Олэн исподлобья смотрит на них, скалится, раздувает ноздри. Кровавые струйки от рваной раны на плече текут по лапе.

Наконец две пары глаз противников устремляются на Чёрного — в них читается страх… Ликан дрогнул на месте, имитируя скачок! Тут же нападавшие убегают вглубь леса, злобно огрызаясь.

Проводив их взглядом, чёрный волк покачнулся и рухнул на землю. Каталея, не раздумывая, бросилась к нему. Она присела и увидела, как пульсирующая струйка крови выпрыгивает из-под шерсти. Оборотень лежал неподвижно, и Каталее показалось, что он не дышит.

Девушка потянулась дрожащей рукой к его морде, положила ладонь на его голову и тихонько позвала: «Олэн? Олэн, ты меня слышишь?» Волк тяжело вздохнул и открыл глаза. «Отойди, – прочла она в его волчьих глазах. – Подальше отойди, Каталея. Сейчас же!» И едва девушка успела встать и сделать пару шагов назад, как он взвыл и изогнулся.

Каталея, завороженная красотой этой ужасной сцены, не могла оторвать взгляд от обращения волка в человека. Но внезапно она запнулась за ветку и упала, ударившись ногой. Она начала тереть ушибленное место, и в этот момент кровь из раны Олэна брызнула на подол её платья, оставив пятнистый узор.

Время словно замедлилось для Каталеи. Несколько секунд она, как завороженная, смотрела на кровавый узор, который из ярко-алого превращался в светло-бурый.

Затем она медленно подняла глаза и увидела перед собой Олэна. Он, уже в теле мужчины, качаясь, стоял перед ней.

Ликан исподлобья смотрел на девушку, держась за окровавленную руку.



Каталея встала и оторвала часть ткани от подола.

Затем она подошла вплотную к Олэну и, глядя ему прямо в глаза, обмотала его бедра тканью, сооружая набедренную повязку. А он, тяжело дыша, позволил ей завершить его одеяние.

Девушка помогла Олэну присесть на траву. Он развернулся к ней, запустил свою широкую ладонь в её волосы, коснулся уха, притянул за шею к себе и поцеловал.

«Мояя…» — произнёс мужчина, не отрываясь от её губ. Рука Каталеи скользнула по плечу Олэна, и она невольно коснулась его раны.

«Сссцц, — отозвался Олэн. — Вот зараза болючая! Надо с ней разобраться!»

Девушка посмотрела на свои пальцы, испачканные в его крови: бурые пятна чётко легли на рисунок отпечатков пальцев, похожий на срез ствола дерева. Но в этом рисунке было что-то ещё, и Каталея продолжала вглядываться в свои ладони. Она увидела, что рисунки начали двигаться по часовой стрелке, словно водоворот. Затем ей захотелось сложить ладони друг к другу, и как только она это сделала, то сразу ощутила лёгкую вибрацию и гудение, которое исходило от них.

Не произнося ни слова, девушка наклонилась к нему и наложила обе ладони на его рану. Оборотень поморщился, но не отстранился от девушки. Каталея держала руки на его ране и смотрела на них, а Олэн в упор смотрел на неё: её лицо было расслаблено и выражало спокойствие и умиротворение.

Внутреннее гудение в руках прекратилось, и девушка убрала их с раны. Затем она встала, сорвала несколько листьев подорожника и вернулась к Олэну. Он не двигался с места, так и сидел на траве и внимательно наблюдал за тем, что она делает.

Каталея как-то необычно передвигалась в пространстве.

Развязала пояс на платье, наложила подорожник на рану, взяла руку Олэна и тихо сказала: «Сильно не нажимай. Слегка придерживай. Сейчас перетяну поясом».

Оборотень сделал всё, как она сказала. Он был поражён уверенностью и последовательностью её действий.

Когда повязка была закреплена, Каталея изменилась в лице и взглянула на Олэна: её взгляд выражал растерянность.

Мужчина, заметив изменения в её состоянии, произнёс: «Благодарю».

Это простое слово будто успокоило её. Каталея опустила глаза, застенчиво прикрыла их ладошками и захихикала. 

«Идёшь со мной», - спросила Каталея.

«Сказал чтобы успокоить тебя…  — ответил Олэн. — Променять свободу… ради чего?»

Девушка вопросительно посмотрела на него, и он отвел глаза, осознав, что его слова могли обидеть её.

«Я знаю эту жизнь среди людей, — на мгновение он замолчал, а затем, взглянув на неё, добавил чуть тише, чем обычно — Я не хочу туда возвращаться, Каталея… даже ради тебя».

«Находясь рядом с тобой, я начала что-то чувствовать… необычное… Я что-то вижу… что-то ощущаю… — девушка подбирала слова. — Я не понимаю, что это и хочу ли я этого… Я чувствую, что мне нужно лечить твою рану, и так я найду ответы на свои вопросы!»

«Понял», — оборотень почувствовал смущение, но ему удалось скрыть его от Каталеи и не признаться в нём себе.

«Тогда пошли», — буркнул он.

«Подожди! Не прямо сейчас! — её взгляд скользнул по набедренной повязке. — На тебе недостаточно одежды. В этом ты шокируешь людей. В моей деревне так никто не ходит!»

Олэн хмыкнул: «Тебе лучше знать, деревенская девочка! Пойдём, когда стемнеет».

***

Ночь была тёмной, и в полумраке оборотень не мог не залюбоваться изящным силуэтом Каталеи. Девушка была очень хрупкой на вид, а её движения были плавными, осторожными и ловкими. Почему-то ему пришло сравнение с маленькой серебристой рыбкой, юрко справляющейся с течением бурной реки.
«Как же это всё произошло между нами? — размышлял Олэн. — Для чего мы встретились? Почему до сих пор вместе?» Ликан пытался восстановить в памяти события той ночи, когда неведомая сила привела его к обрыву, где стояла отчаявшаяся Каталея, но пока не мог вспомнить детали.

Среди деревьев показались дома. Каталея остановилась, обернулась и, понизив голос, произнесла: «Видишь, вокруг того дома нет деревьев? Этот дом мой. Пошли».

Когда девушка взяла оборотня за руку, Олэн почувствовал, как её прохладные тонкие пальчики мягко, но уверенно сжимают его ладонь.

«Эта малышка меня ещё удивит, — подумал он. — Мг… интересно!» 

***

Девушка провела мужчину за калитку и сразу же отпустила его руку.

Оборотень взглянул на свою руку - в ней осталось фантомное ощущение - а затем на Каталею, которая направилась к входной двери.



Олэн остался стоять возле калитки и оглядывался вокруг. Он рассматривал небольшой дом, окруженный голой сухой землей. Ни деревьев, ни кустарников, ни даже травинки — ничего не росло в этом месте.

«Что здесь произошло?» — спросил ликан.

Девушка стояла спиной к нему и пыталась открыть дверь, которая не хотела поддаваться. Услышав вопрос, она замерла и, не оборачиваясь, ответила: «Умерли... Все умерли».

Затем Каталея снова навалилась на дверь, и та со скрипом открылась. Она шагнула в темноту пустого дома.

Олэну стало не по себе. Он сделал несколько шагов вперед и вдруг услышал шум, доносившийся из дома.

Через мгновение он увидел огонёк пламени свечи и приближающийся силуэт Каталеи. «Ну что ты замер? — сказала она. — Заходи в дом». Она жестом пригласила его и, повернувшись спиной, пошла вглубь дома, оставляя за собой тусклую дорожку оранжевого свечения. Мужчина последовал за ней.

Каталея провела Олэна на кухню, поставила на стол свечу и сказала: «Садись. Я поищу одежду для тебя».

Оборотень присел на лавку перед квадратным столом и начал осматриваться. Дом оказался довольно просторным, но в нём чувствовалась какая-то осиротелость.

Пламя толстенной оплавленной свечи, которую Каталея поставила посредине стола, беспокойно вздрагивало, когда девушка перемещалась по комнате, подходя то ближе, то дальше. «Как изящно она двигается, – думал Олэн, глядя на неё. – Не замечал этого раньше. Или нет… Этого не было в лесу! В ней что-то изменилось… опять…»  Внезапно девушка бросила короткий взгляд на него, и он, неожиданно для самого себя, отвел глаза в сторону.

«Вот, примерь – должно подойти», – она протянула ему рубаху и штаны.

Олэн взял вещи, а Каталея вновь начала что-то искать в кладовой.

Зрение от свечи расфокусировалось, и Олэн, примеряя одежду, перевел взгляд на тень Каталеи. Он стал свидетелем странного действа.

Каталея превратилась в Тень!

Тень замерла.

Тень приблизила к лицу и начала жадно обнюхивать вещь, которую извлекла из кладовой.

Несколько секунд Тень стояла съежившись и не убирала руки от лица.

Скукоженная Тень застыла на фоне обшарпанной деревянной стены.

Тень очень громко и быстро задышала.

Тень застыла на месте – она не двигается и не шевелится вовсе!

Тень вновь задышала.

Дыхание Тени начало выравниваться, становилось неслышным.

Тень исчезла из поля зрения Олэна.

Вновь появилась Каталея!



Она вышла из кладовой, развернулась к Олэну и стряхнула то, что держала в руках. Оказалось, что это платье молочного цвета из тонкой воздушной ткани.

Девушка приложила платье к себе, двумя пальчиками взяла за низ, отвела расклешенный подол в сторону и подняла глаза на мужчину, словно задавая очевидный вопрос.
«Красивое, – ответил он на немой вопрос. – Праздничное? Для особых случаев?»

«Свадебное, – ответила она. – Не пригодилось…»

«Расскажешь?» – спросил оборотень.

«Мммфф… В другой раз…» – задумчиво произнесла Каталея.

***

Каталея уснула мгновенно. Олэну же не спалось. Он вышел во двор, сел на землю, затем лёг и раскинул руки и ноги. Оборотень смотрел на небо: звёзды россыпью украшали чёрную небесную даль.

«Красиво, сказала бы она…» — промелькнула странная мысль о Каталее.

«А что видишь ты, волчара? — ликан упрекнул самого себя. — Да что с тобой? Дышал… Полз… Не останавливался… Падал… Бился насмерть… Выживал… И снова продолжал… Кто ты есть? Ты ни волк и ни человек! Живой или нет? Спокойный или бешеный? Тебя влекло туда! Что тянуло туда? Куда? И всегда решение одно — движение! Движение приближает понимание: где край — там решение всех вопросов… Там обрыв, но в этот раз не для неё! Это твой обрыв! Движение сквозь страх и преодоление! И вот ты перед обрывом — принимай решение! Но что там? Кто? Женщина? Твоя женщина!»

Нечто забытое хотело вырваться на поверхность сознания оборотня - он растерялся! Воспоминания путались и вызывали бурю эмоций. Эмоции рождали хаотичные мысли. Ненужные мысли хозяйничали в некогда холодном разуме получеловека. Олэн схватился за голову, завыл и покатился в отчаянии на бок.

***

Каталея крепко спала в своей уютной кровати, а на земле возле дома распростёрся Олэн, измученный внутренней борьбой. Его разум раздирали два полусущества — волк и человек.

Внезапно ликана охватила сильнейшая дрожь и накатила волна ярости. Оборотень в обличии мужчины, ощущал себя волком. Он вскочил, ощетинился, его пасть обнажила острые клыки, а глаза налились кровью. Вокруг не было никого, но оборотень всем своим существом чувствовал приближение опасности — подступало враждебное скопище людей.

«Огромная толпа наступает!» — вопил его звериный инстинкт.

«Убить! Убить!» — раздавались возгласы со всех сторон.

Олэн замотал головой, пытаясь очнуться от видений, и в этот момент он почувствовал, как земля дрогнула под его ногами. Он опустил голову и увидел поднимающуюся над землёй дымку оранжевого свечения — предвестник сражения.

«Быть битве! — пронеслось в сознании оборотня. — Возможно, это моя последняя битва!»


Последняя, а значит, решающая битва — это будоражило ликана! Он будто жаждал и внутренне ликовал перед смертельной схваткой!

И вдруг послышался крик — пронзительный детский вопль.

Чей?

Пространство слегка качнулось.

«Туввф!» — оглушительный звук остановил поток видений.

Всё вокруг замерло.

Ликан открыл глаза и понял, что лежит на земле рядом с домом.

«Что за чёрт? Это было так реально! — мужчина едва мог опомниться от видения. — Что за чертовщина мне привиделась?»

Олэн поднялся и побрёл в дом.

***

Каталея и оборотень провели ночь в разных комнатах. Ранним утром они встретились в общей, где стоял большой квадратный стол. Огарок свечи оставил на поверхности стола след, и девушка неуклюже пыталась отскоблить его ножом. Однако нож постоянно соскальзывал, и она могла пораниться.

Олэн, увидев это, воскликнул: «Эй, детка, остановись! Я бы хотел, чтобы твои пальчики были целы!» Каталея усмехнулась, игриво взглянула на него и передала нож. «За домом справа есть дрова. Принеси, разожжём огонь в печи, — обратилась она к Олэну. — И я приготовлю нам чай».

В доме не было еды, только баночка с мёдом.

Ликан отковырнул огарок со стола и вышел во двор, а девушка взяла котелок и подошла к веникам с травами.

Она отламывала и складывала в котелок листочки, стебли и цветки, а мысли её были далеко в прошлом. Эти сухоцветы собирала и развешивала она сама, но сейчас ей казалось, что это было в другой жизни.

Встреча с ликаном близ обрыва — это был не просто крутой жизненный виток, а скачок в изменения. Той Каталеи больше не было. А про «новую себя» она пока мало что понимала.

***

«Я хочу рассказать тебе о своей семье, – неожиданно произнесла Каталея, когда они пили терпкий медовый чай. – Мне нелегко вспоминать об этом, поэтому прошу тебя не перебивать меня. Я расскажу о Нас… то есть о Них. Чёрт подери! «Нас» давно уже нет!» Она замолчала и уставилась на свою чашку. Спустя минуту девушка начала свой рассказ.

И как только она заговорила, Олэн удивился её голосу и с интересом взглянул на неё. По тону и мимике создавалось впечатление, что Каталея словно окаменела. Её голос звучал ровно и холодно.

«Я росла в большой и дружной семье: отец, мать, я, сестра и братик. Мой отец был колдуном. В наш дом часто приходили люди и просили его о помощи. Он старался помочь каждому, но иногда люди уходили расстроенные, потому что помощь оказывалась не такой, какой они ожидали».

Каталея вновь замолчала. Добавив воды в чай, она подошла к окну и начала медленно пить. Было видно, что ей тяжело продолжать свой рассказ. Олэн подошёл к ней и положил руку на её плечо. Девушка обернулась и посмотрела ему в глаза. Её взгляд… Он не узнавал его. Оборотень увидел глаза уставшего, измотанного человека.

Вдруг она моргнула, словно очнувшись, сделала глубокий вдох и продолжила:

«После каждого визита страждущих, отец на некоторое время уходил из дома. Позже я узнала от матери, что в одиночестве он проводил очищающие ритуалы, чтобы чужие проблемы не перешли ни на него, ни на нас.

Однажды в деревню прибыли новые поселенцы, и по неведомой причине они начали настраивать жителей против отца. Они утверждали, что его колдовство — это грех, и что он представляет угрозу для всех.

Их слова поселили страх в сердцах людей, и они пришли к отцу толпой, умоляя его покинуть деревню. Отец ответил, что он колдует, потому что они обращаются к нему за магической помощью. На это людям нечего было возразить, и они ушли.

Казалось бы, смута утихла, но мы заметили, что когда жители встречали кого-то из нашей семьи, они начинали шептаться и обходили стороной, словно прокажённых.

Однажды ночью, мы услышали крики на улице. Мать выглянула в окно и увидела толпу людей с факелами, палками и вилами. Это были деревенские жители. Они требовали, чтобы мы убирались. Отец приказал ей отойти от окна, а нам с сестрой затаиться. Тишина ещё больше озлобила деревенских. Они начали выкрикивать наши имена и бросать камни в наш дом.

Мы сидели на полу, пытаясь понять, что делать. Никто из нас не заметил, как проснулся наш малыш – мой младший брат. Он открыл дверь и выбежал на улицу. Отец увидел как открылась дверь, понял что это он и бросился в след за ним.

***

Колдун стремительно бросился к двери, следуя за сыном.



Дверь распахнулась перед ним, словно от сильного порыва ветра, а затем закрылась.

Перед его взором предстала ужасающая сцена.

Со всех сторон раздавались крики проклятий и изгнания.

Толпа размахивала огненными факелами.

Люди поднимали камни с земли и яростно бросали их в сторону дома деревенского целителя, к которому ещё вчера приходили в слезах, моля о помощи.

Камни разных размеров летели градом и неизбежно попадали в дом.

Дом белого колдуна стойко принимал на себя бессмысленную ненависть людей.

А перед домом стоит малыш, он озирается, не понимая этого никчёмного зла.
Там, где стоит мальчик, темно и его не видно ни его отцу, ни ошалелым жителям.
Ребёнок увидел отца и потянулся к нему… и почти успел произнести: «Папа…».

Но один из камней, брошенных в сторону дома, попал в него!

Мальчик упал замертво.

В этот момент дом загудел!

А толпа сразу же притихла!

Колдун обернулся, увидел лежащего сына и с рёвом бросился к нему.

Он взял своего мальчика на руки и увидел рану на его виске.

Целитель понял, что сейчас за считанные секунды ему предстоит собрать все силы и преумножить энергию, чтобы попытаться вернуть ребёнка к жизни.
 
Отец занёс сына в дом и положил на пол.

Он встал на колени перед бездыханным телом, поднял руки вверх, соединив ладони, прося о помощи Вселенную.

Внимание колдуна расползалось в пространстве. Краем глаза он увидел, как жена прижимала к себе дочерей, которые тихо плакали.

Слух уловил, что толпа на улице всё ещё хранила гробовое молчание.

А дом был за одно с ним и продолжал громко молиться о выздоровлении маленького мальчика!

Тело целителя пронзило оранжево-изумрудным сияние – Вселенная откликнулась! Каждое движение колдуна чёткое,  внимание сфокусировано на клеточках собственного тела, из которых через вдох колдун контенирует на уровне сердца эту энергию жизни.
Два мощных потока энергии, циркулируя над поверхностью кожи отца, попеременно захватывают инициативу друг у друга, но не переходят на бездыханное тело его сына.

Вторая попытка — поток энергии стучится в тело мальчика на уровне сердца, но отскакивает. Опять неудача!

Колдун предпринимает третью попытку оживить ребёнка — направляет мощный поток оранжево-изумрудного сияния в область раны, но энергия обходит висок, скользит вдоль тела мальчика, не проникая внутрь.

Молитва дома умолкает. И колдун понимает, что это означает: смерть безвозвратно забрала его ребёнка.

Его малыш мертв!

Опустошение и боль разрывают его душу!

Огонь ярости на глупых людей стремительно врывается в каждый мускул!
Справедливо забрать энергию жизни у тех, чьи цели размыты, а путь неясен даже им самим!
Колдун выбегает на улицу и сразу ощущает прилив сил от волны концентрированного страха и вины, исходящей от убийц его сына.

Но этой энергии недостаточно... Целитель вздымает руки к небу и протяжно воет - отчаянно призывая ураган!

Белый маг чувствует, что этим напугал толпу... Ему это нравится! И он продолжит страшить её!

Колдун пронзает взглядом это глупое скопище. Люди в ужасе отступают, когда он делает несколько шагов навстречу.

Маг напряженными руками чертит в воздухе овал. Он вновь громко воет и начинает кружиться вокруг своей оси!

Его зов услышан! Мощные потоки воздушной стихии устремляются к нему! «Хаааа... — с силой вдыхает воздух некогда белый маг. — Ааах… хаааа!»

И снова потоки энергии страха растерянных жителей изливаются на него! Маг впитывает их в себя и словно расширяется, становится больше в пространстве и… во много раз злее…

Люди в ужасе отступают, суетятся и не могут отвести взгляда от этого действа, которое разворачивает перед ними разъярённый колдун!

Раздаются женские визги. Мужчины, бубня, вырывают друг у друга палки и факелы. Жители начинают обвинять друг друга в бессмысленном нападении на того, кто им всегда самозабвенно помогал. Но теперь уже поздно!

И в эту людскую суету врывается серый смерч: «Ыыыииуууввввффффф!»

Огромная воронка стала выкорчевывать деревья вокруг, рушить ближайшие дома. Смертоносные потоки воздуха закружили обломки стен, крыш, зацепили и вовлекли в свою круговерть несколько человек!

Люди испугались и того, что натворили, и смерча. Они разбежались в разные стороны… И в миг всё стихло!

***

С улицы донесся голос отца — он позвал мать.

Она поднялась с пола, жестом показав нам оставаться там, и качаясь, будто сейчас упадет, еле дошла до двери, медленно открыла её и шагнула за порог.

Беседа была краткой.

Отец винил себя в смерти сына и использовании магии против людей - поэтому должен уйти!
Но он позаботиться о нас - сделает так, что нас больше никто не тронет. Однако его защита временная и будет действовать только при соблюдении определённых условий.
Отец призывал нас держаться вместе и поддерживать друг друга.

Также он сказал, что со временем у матери пробудятся особые способности, которые необходимо использовать для помощи людям.

После этих слов он исчез, и на его месте появился золотистый луч света, который вскоре рассеялся. 

***

Той же ночью, после того как мы исполнили все необходимые обряды и простились с нашим братом, мать усадила нас с сестрой за стол. Она заварила чай и спросила, хотим ли мы, чтобы она спела нам.

После всего произошедшего нам было необходимо что-то, что могло бы помочь нам преодолеть уныние. Мы очень любили слушать её пение и,
конечно же, согласились. Она начала петь колыбельную, и одновременно разливать чай по чашкам.

Потом мать подошла к каждой из нас и поцеловала наши ладошки. Затем она вернулась к столу, где стояли три чашки с чаем. Мать потёрла ладони друг о друга, а затем провела ими над чашками, вырисовывая в воздухе какой-то узор.



Когда песня закончилась, мы стали пить чай. Мать смотрела на нас с такой нежностью и любовью, что в тот момент нам показалось, что произошедшие страшные события это кошмарный сон, а не реальность.

«Вкусно?» — спросила она, и мы с сестрой, переглянувшись, кивнули в ответ.

Нам стало очень спокойно и захотелось спать.

Несколько дней мы не выходили из дома: много спали и почти ничего не ели. А когда вышли на улицу, то поняли, что в деревне многое изменилось.

С тех пор никто не обижал нас. Жители деревни, казалось, забыли о причинённом зле. О нашем отце начали слагать легенды. И как будто никто не помнил, что он жил здесь и помогал им ещё несколько недель назад.

Но… никто не мог ступить на нашу территорию, кроме нас. Образовалась невидимая граница, которая защищала нас от жителей.

Правда, было одно исключение — для моего жениха. Видимо, отец разрешил ему, потому что знал, что мы любим друг друга.

Мой жених часто приходил к нам. Он помогал по хозяйству и поддерживал меня после той трагедии.

Каталея глубоко вздохнула и, помолчав, продолжила: «После ухода отца моя мать сильно изменилась».

В обиходе появились новые предметы: маленькие деревянные фигурки с загадочными символами и колода карт с причудливыми рисунками. Эти вещицы она всегда брала с собой, когда отправлялась на беседы с людьми, которые подзывали её к краю нашей территории.

Мать начала листать тетради, происхождение которых оставалось загадкой. Она также завела свою тетрадь, где после долгих размышлений делала пометки.

Позже я узнала, что с помощью этих карт и деревяшек она предсказывала будущее или давала советы людям, которые обращались к ней за помощью.
Она начала заниматься врачеванием: собирала травы, готовила из них сборы, отвары и настойки.

Каждый раз, когда люди приходили за травами и чаями, меня удивляло, что они совершенно не помнили о том, что некоторое время назад обращались за помощью к моему отцу. Казалось, что он жил много десятилетий назад.

Внезапно Каталея умолкла и сильно побледнела.

"Тебе нужно поесть", – сказал Олэн.

"Для этого придётся идти в люди", – ответила Каталея.

"Так пошли", – небрежно рыкнул ликан.

Каталея вопросительно посмотрела на него, и в этот момент у оборотня громко заурчало в животе.

Крик голода, вырвавшийся из желудка, был настолько громким, что совершенно не соответствовало атмосфере, царившей в комнате после рассказа о тяжёлой истории семьи. Эта нелепая ситуация вызвала у них обоих смех, и они хохотали, как дети!

Оборотень облачился в одежду отца Каталеи. «А тебе идёт человеческое, - заметила Каталея. – А вот волосы… эээ… Да нет… Нет, и с ними ничего не надо делать!»
«Ты не забывайся, - рявкнул Олэн. – Тряпки не удержат меня в человеческой шкуре надолго! Жрать я хочу! Так что пошли, иначе за себя не отвечаю!»
Каталея цокнула и комично закатила глаза.
***

Сам дом, в котором выросла Каталея, и территория вокруг него действительно обладали некоей силой и магичностью. Когда ликан и девушка ступили на стылую землю, которая окружала дом, плечо Олэна перестало болеть, а повязка незаметно соскользнула с его руки, когда он надевал одежду, предложенную Каталеей. Оборотень чудом выжил после внезапного нападения стаи волков, но теперь ни девушка, ни он даже не вспоминали о ране!

Пробираясь в ночи сквозь лес, Олэн по-новому взглянул на Каталею. В её силуэте он увидел не только притягательное красивое создание, теперь проявилось нечто новое... непонятное ему.

Приближаясь к дому, Каталея ощущала его гудящую энергию — будто дом скучал по ней и ждал её возвращения. Ступив на родную землю, она ощутила, как соединилась с местом силы.

Когда Олэн ступил на пустынную землю дома Каталеи, то почувствовал, что шагнул в перемены, которые повлекут за собой странные события.

Спираль жизни начала раскручиваться с невероятной скоростью… 

***

Каталея положила кисет с несколькими монетами  в карман платья, сделала глоток чая и вышла на улицу.
Олэн ждал её сидя на земле и жевал травинку.
Увидев девушку, он бросил раздражённо: «Ну, наконец-то!»
Каталея внутренне поморщилась от такой заурядной мужской реакции и, сохраняя внешнее равнодушие, направилась к калитке.

Олэн последовал за ней.

Пересекая территорию, каждый был погружён в свои мысли, но, сделав несколько шагов по дороге, оба встрепенулись, посмотрели друг на друга, обернулись, взглянули на дом и снова посмотрели друг на друга.

Каталея хотела что-то сказать, но её перебил чей-то голос: «Каталея? Каталея, это ты?»

Девушка обернулась и увидела, что с противоположной стороны дороги на неё смотрит женщина. Сообразив, что это соседка, Каталея помахала ей рукой: «Здравствуйте!» Женщина ринулась в её сторону. «Начинается раздосадовано произнесла Каталея. Хотя… Может, это то, что нужно…»

«Тебя давно не было видно, — на ходу тараторила соседка. — Где ты пропадала? Я заходила к тебе за Иван-чаем, но…»

 
«Да… да… — неопределённо ответила Каталея. — Приходите на днях».

«Молоко или сыр? — спросила женщина. — Есть козий и овечий. Какой принести?»

«Коровий с пажитником, — ответила девушка. — Или сливки…»

«Но ты всегда брала овечий или козий, — удивилась женщина. — А! Ты не себе! Гостю?»

Соседка стала разглядывать Олэна. А он напрягся от такого напора, отпрянул от неё, нахмурился и, похоже, позабыл о голоде.

Каталея схватила оборотня за рукав одежды, потянула за собой, уводя прочь от назойливой женщины, и проговорила на ходу: «Я передумала, Седа! Приноси сливки!»

***

На базаре ликан ещё больше растерялся!
Два торговца громко кричали друг на друга. Их резкие голоса вызвали в нём реакцию ощетиниться.
Это очень комично смотрелось: крупный мужчина подскочил от ора продавцов, замер, попятился назад, горбатя спину. Продавцы мельком посмотрели на него, непонимающе пожали плечами и продолжили спорить.
Запахи людей, одежды, разнообразных товаров и еды продолжили будоражить чуткий волчий нюх.
Ему было не по себе в этом балагане звуков и запахов. Олэн умоляюще взглянул на свою спутницу. «Понятно… - сказала Каталея, вскинув брови. - Пошли».
Она вывела его с рынка, посадила на землю – он повиновался ей. Каталея ушла за продуктами одна.
Какое- то время Олэн приходил в себя, взявшись за голову и прикрыв уши ладонями. Но ощущение в желудке, которое подстегнул внезапно прилетевший аромат, заставило его открыть глаза. Одинокая гужевая повозка стояла в двадцати метрах от него!
«Конина! Мг… - мозг быстро заработал от вспыхнувшего инстинкта. – Сладкая жертва! Мгф…»
Оборотень закрыл глаза и втянул воздух с дразнящим аппетит запахом, потряс головой, передернул плечами и начал вставать. А спокойный до этого момента стоявший в шорах конь, нервно заходил на месте, раскачивая повозку.
Ликан усмехнулся: «Тварь почувствовала хищника!» Он расправил плечи и начал двигаться в сторону повозки.
«Эй, волчара!»  – услышал он голос Каталеи.
Девушка быстро сообразила что делать: она подбежала и с размаху треснула ему по солнечному сплетению куском парного мяса, которое только что купила.
«Чёёоррхт, - удивлённый оборотень сжался от неожиданного удара под дых. – Да ты неплохо меня изучила!»
Оборотень вцепился зубами в сырое мясо и зарычал.
От этого зрелища Каталею замутило. Она разозлилась, схватила мужчину за рубаху и потащила к лесным зарослям: «Не здесь же! Ведешь себя, как скотина!»
Олэн будучи намного выше и шире её, всё же не стал сопротивляться или возмущаться – его заботило лишь мясо, которое он стиснул зубами.
Каталея присела на траву. Девушка отломила кусочек от хлеба и стала неспешно жевать, смакуя эту простую пищу.
А где-то неподалёку чавкал ликан, напитываясь привычной для него пищей.
***

Когда они вернулись домой, Каталея принялась готовить еду впрок, ведь ликана нужно было хорошо кормить, пока он среди людей.

Олэн, тем временем, вышел на улицу, чтобы принести дрова про запас. Он подошёл к поленнице, но вдруг почувствовал вибрацию в шее, скулах, кончиках пальцев рук и ног.

Это ощущение перешло в затылок. Оно было похоже на инстинкт, который раньше подсказывал ему через тело, что нужно бежать.

Сейчас? Но куда?

Обернуться в волка?

Нет! Ощущение, что нужно остаться человеком!

Его потянуло куда-то, и он подчинился этому чувству.

Оборотень не побежал, а медленно пошёл прочь от дома Каталеи.

Олэн вышел на дорогу и просто пошёл вперёд, ведомый некой силой.

Дорога привела его к кладбищу. «Что за…? Вот это да! Пришёл!» — подумал он.

Вдруг оборотень увидел старушку, которая пыталась набрать воды из ручья, чтобы помыть руки. Олэн подошёл к ней.

«Сыночек, помоги! — обрадовалась старушка. — Совсем стала старая… никак не соображу, что делать!» Большими ладонями он черпал воду и лил на испачканные в земле морщинистые руки старушки.

«Здоровья! Благополучия! Семейного тепла и уюта! Спасибо, сыночек!» — поблагодарила его старушка, прежде чем уйти.

Олэн был поражён…

***

Каталея поставила на огонь воду и присела. Она окинула взглядом кухню, затем встала и направилась к чулану.

«Бесовщина!  — усмехнулась девушка, заглядывая в «волшебный» чулан. — Но ведь работает!»

Эта «волшебная» каморка была не меньше жилой комнаты, но окон там не было. Название придумали сёстры, когда мать занялась целительством и заставила всю эту комнату новыми магическими предметами так, что она, казалась крохотной, как чулан.

На стенах были полочки, на которых стояли книги, рукописи, а также закрытые ящики с припасами для врачевания, оставшимися после матери. В двух противоположных углах стояли четыре котелка разного размера и две метлы, перевёрнутые прутьями вверх.

Каталея вошла в  каморку, бесшумно прикрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Закрыв глаза, девушка ощутила тонкий аромат измельчённого в порошок сухоцвета лесной земляники.

Постояв так немного, чтобы проникнуться духом врачевания и настроиться на таинство целительства, она начала неспешно перебирать травы. Интуитивно собрав сбор для соседки, Каталея упаковала его в холщовый мешочек и вышла из «волшебной» каморки.

Вода в котелке уже бурлила — можно было приниматься за приготовление похлёбки и каши. Пока варился обед, девушка решила прилечь отдохнуть. И перед тем как погрузиться в сновидения, она размышляла о врачевании, бытовой магии и полезном волшебстве.

***

Олэн, вошёл в дом и увидел спящую Каталею.

«Кажется, она не заметила моего отсутствия», — подумал Олэн.

В комнате стоял приятный аромат: на печи готовилась еда.

Олэн подошёл ближе: похлебка,  каша с мясом и овощами. В животе заурчало от голода.




В памяти возник неясный образ из прошлого — давно забытая человеческая жизнь с сытной едой, чистой одеждой и теплым уютным жилищем.

«Фу ты, чёрт! — ликана передёрнуло от нахлынувшей ностальгии. — Привидится же всякая сопливая муть!»

Каша недовольно пыхнула — вода давно выкипела - котелок нужно срочно снимать с огня, иначе пища подгорит. Мужчина взял ветошь, ухватился за ручку и переместил котёл на пол. Пар ударил в нос ароматом приготовленного со специями мяса. «Пожрать бы надо!» — ликан огляделся в поисках подходящей посуды.

«Как же хочется кушать, — раздался сонный голос Каталеи. — Мммфф… как вкусно пахнет!»

Олэн во все глаза смотрел на девушку. В этот момент пространство словно сместилось, и ему на мгновение показалось, что её лицо быстро сменилось на другое… очень знакомое… Будто прошлое подмигнуло ему и спряталось!

Оборотень поморщился, затряс головой, чтобы прийти в себя. А Каталея мурлыкала, пробуждаясь ото сна. Наконец она встала, поправила волосы, зевнула и только сейчас заметила, что ликан странно пялится на неё.

«Ты чего? — спросила девушка. — Что с тобой?»

Олэн быстро подошел к ней, ни слова не говоря, прильнул к её губам и, держа за талию, потянул на постель. 

***

«Пойдём наконец есть, а? – с наслаждением прошептала Каталея, сладко потягиваясь. – Я голодна, как волк!»

«Волчица! – поправил её Олэн. – Волк это я».

«Да никто из нас ни волк, ни волчица! Ты оборотень, а я человек, – ответила девушка, вставая с кровати. – Но сейчас я готова съесть быка!»

Она заплела волосы в пучок, расправила одежду и подошла к полке с кухонной утварью. Олэн сел за стол и стал с нетерпением ждать еду. Девушка поставила перед ним большое блюдо с пышущей наваристой похлебкой. Себе она наложила каши, старательно выбрав только крупу и овощи, отодвинув  мясо к стенке котелка. «Олэн, поставь кашу на стол, – попросила она. – Это тебе на второе! Приятного аппетита!»

«Угу-у», – произнёс мужчина, с наслаждением хлебая суп.

Проглотив первое и второе блюдо, оборотень довольно откинулся назад, поглаживая набитое брюхо: «У-у-умм… хорошо!» Каталея одобрительно кивнула, глядя на его сытость. Сама она ела не спеша.

Олэн подошёл к окну и уставился на испепелённую солнцем сухую траву около дома.

«Да мощно старик поработал! Ничего не оставил! – размышлял ликан. – Силища в нём была неимоверная! Вот бы встретиться с таким магом да позадавать ему вопросы…»

***

Олэн стоял спиной к Каталее и задумчиво смотрел в окно.

«Хочешь узнать продолжение истории?» — спросила она.

«Да…конечно… » — пробормотал мужчина, повернув голову в пол-оборота.

Девушка тяжко вздохнула, помолчала немного, и начала говорить.

«А дальше случилось… — Каталея запнулась. — Мама и сестра отправились в лес за травами. Обычно они не уходили дольше, чем на сутки. Но их не было три дня! Я чувствовала неладное и, дождавшись своего парня, мы отправились на их поиски. Нам не пришлось долго бродить по лесу. Мы почти сразу вышли на поляну, где были разбросаны и обглоданы их останки».

«Останки? — переспросил Олэн, повернувшись к ней лицом. — Обглоданы?»

Каталея повернулась к нему, и в её взгляде читалось леденящее презрение.

«Угу, — ответила она. — Маму и сестру загрызли волки».

Олэн схватился за голову, взъерошил волосы и с досадой бросил руки в стороны, снова развернулся к ней спиной: «Охренеть! Ну и досталось тебе, девочка!»

«Ты хотел сказать — им досталось?» — поправила его Каталея.

«И им тоже», — кивнул Олэн.

«И вот из близких остался только мой жених. Но и он ненадолго задержался, — продолжила девушка тем же прозрачным ровным голосом. — После похорон я разбирала мамины вещи, полистала её тетрадь, и там был подробный рассказ о её разговоре с моим папой.

В нём говорилось об оберегах для каждого из нас, о том, что территория и мы защищены, пока держимся все вместе. Под «нами» отец подразумевал, в том числе, моего жениха.

Я рассказала ему о прочитанных записях. И после этого он просто исчез… Молча… Не прощаясь! А потом… ушёл на совсем».

«Погоди, что ты имеешь в виду?» — перебил ликан.

Каталея, словно не замечая вопроса, продолжила свой рассказ: «Когда он долго не появлялся, я поняла, что он бросил меня. Мне… было… очень… плохо… А потом я случайно узнала, что он ушёл в другую деревню к другой девушке. И мне стало не просто плохо, а мерзко от такого поступка».

«Я заперлась в доме и неделю проплакала, — произнесла Каталея. — А потом услышала стук в дверь. Я вышла. Это была соседка, которая пришла узнать, как я, и заодно предложила обменять хлеб на травяной сбор. Я с радостью согласилась, потому что в тот момент в доме не было еды».



Вернувшись в дом, чтобы найти нужный мешочек с травами, я вдруг осознала, что соседка беспрепятственно подошла к двери дома, а значит, территория теперь не «под защитой отца».

Через некоторое время я узнала, что мой бывший парень погиб в пьяной драке в кабаке. Я была удивлена, ведь со мной он никогда не пил. И на этом всё! Я осталась совсем одна и без защиты».

«Ты же сказала, что все умерли, — произнес Олэн. — А они ведь погибли!»

«Да какая разница?» — отмахнулась от его вопроса Каталея.

«Погибли, ушли из жизни, их не стало — это всё равно — умерли. И «все умерли» — это для меня звучит как-то легче. Не придирайся к словам!»

Каталея так резко прервала Олэна, что он с удивлением взглянул на неё: она никогда раньше не говорила с ним в таком тоне! Девушка посмотрела на мужчину и мгновенно считала его возмущение. Она спокойно выдержала его недоумевающий взгляд. В этот самый момент всё её тело было охвачено болью, которая растекалась с кровотоком от сердца к каждой клеточке и травила  тоской.

Олэн стоял у окна, а Каталея всё так же сидела за столом.

И они просто смотрели друг на друга.
Первой пошевелилась Каталея.
Она откинулась  назад, прислонившись к стене, подняла голову вверх, скрестила руки на груди и тут же её маленькое тело начала сотрясать судорога внутренней истерики, которая искала выхода уже давно.
Потом она замерла, сделала несколько коротких вдохов...

Один долгий выдох...

И на этом выдохе она протяжно замычала, как раненый зверь.

Она давилась слезами...

Стонала в голос...

Содрогалась всем телом...

Хваталась за лицо... Волосы...

Всхлипы вырывались из её груди, высвобождая пласты утрамбованной боли.

Олэн растерялся!

Будучи человеком, он не умел справляться с женскими слезами.

Он не знал, что делать в таких ситуациях.

Ему хотелось сбежать от этих слёз и одновременно броситься, прижать к себе свою женщину, спрятать, уберечь, защитить от всего мира, а ещё лучше — уничтожить того, кто мог вызвать её слёзы.

Но вместо этого оборотень отвернулся и уставился в окно.

Внутри его звериного существа начали всплывать ощущения и забытые картинки человеческого прошлого...




Усилием волчьего духа оборотень подавлял хаос эмоций и образов.

И от этого адреналинового коктейля его кровь вскипала!

***
Злость, страх, стремление преодолеть преграды…

Ликан не знает, что ждёт его впереди.

Он готов ко всему.

Он осознает лишь одно: он — наполовину человек, наполовину волк.

Ведомый инстинктами, он понимает, зачем он это делает.

Оборотень живёт вопреки всему. Человеческие чувства давно угасли в нём, но волчья сущность остаётся живой и может причинить страдания.

Волк верен! Но это нужно заслужить. Он не отдаст то, что принадлежит ему по праву. Он готов отдать свою жизнь ради неё одной. И он не отступит, не отступит назад!

Ликан испытывает страх, но бесстрашно идёт вперёд.

Ведь выбор только один: либо да, либо нет!

Он готов терпеть любую боль.

Но встречи с ним всегда опасны.

Олэн опасен, потому что вмиг меняет своё обличие!


***

«Замолчи, Каталея!» - рявкнул Олэн не оборачиваясь.
Девушка его не слышала, продолжала плакать навзрыд.
И понять-то немудрено, что нужно подойти и сесть рядом.

А она, Каталея, тут же повернулась бы к нему, уткнулась в его грудь, закрыла бы руками мокрое от слёз лицо.

А он… Олэн подцепил бы её за подмышки и посадил бы к себе, обнял.

А девушка… Она продолжала бы реветь и хлюпать носом.

Олэну не надо что-то говорить, не надо успокаивать…

Каталее нужно, чтобы он гладил её по волосам и баюкал.

Побыл бы рядом, чтобы она могла спокойно выплакаться в его тёплых объятиях.

Погоревать о том, чего нельзя изменить.

Оплакать то, с чем нужно было просто смириться и принять.

Смириться.

Принять.

И жить дальше!

Но Олэн стоял к ней спиной и слушал её истерику.




Да, он не помнил, что делать с плачущей женщиной, забыл как быть человеком, и, наверно, не хотел вспоминать об этом.

Зато он хорошо знал, как быть волком… зверем.

Олэн обернулся и посмотрел на плачущую Каталею, а перед его внутреннем взором опять всплывали картинки забытого прошлого.

И вот, когда его спутанные эмоции и подавленные образы слились в одно намерение, он подошёл к Каталее.

Он сгрёб её в охапку на пару секунд, потом отстранился и заглянул в её глаза: «Успокойся…»

Но Каталея смотрела на него равнодушным взглядом.

Он грубо тряхнул её за плечи и рявкнул: «Успокойся! Замолчи! Я сказал… Молчи!»

Она его не слушала, плакала, и он сжал её плечи очень сильно. Каталея вытаращила на него глаза, замолчала, но всхлипывания и дрожь в теле не могла унять. Девушка еле держалась на ногах – стояла ни жива ни мертва.

***

Каталея прекратила плакать, но дышать ей было по-прежнему трудно, и глаза жгло от солёных слёз.

Вдруг она заговорила, и её голос звучал сдавленно:

«Есть люди – камни, есть люди – песок, есть люди - вода.
Камни тверды и прошибают, выдалбливают удобные пространства под себя.
Камень о камень – и эта твердь стирается в песок...
Песок – впитывает всё из пространства, ничего не меняя. Он просто есть такой, какой он есть. Он нужен такой, какой он есть. Пусть ничего не меняется, а впитывается в него.
Вода может просочиться куда угодно. Она огибает твердые камни... и проходит сквозь песок, если её много.
Вода испаряется под лучами Солнца, которое неустанно светит, чтобы жизнь на Земле продолжалась.
Вода разрешает Солнцу растворить себя в воздухе и поднять высоко-высоко, а потом вновь возвращается на землю, чтобы продолжалась жизнь на Земле...»
Каталея замолчала.

Олэн посмотрел на неё и произнёс: «Ты многое видела и пережила, и не можешь пока прийти в себя, ты спряталась за ними...»

«За кем?» — спросила девушка.

«За своими страхами, — ответил Олэн. — Страх — это очень сильное чувство! Смерть меняет жизнь… Если ты выбираешь быть в таком состоянии, как сейчас, рыдать и цепляться за прошлое, то тебе снова на тот обрыв!»

«Либо стать такой, как ты? Бездушным зверем, которому никто не нужен, который живёт одними инстинктами? Нет! Я выбираю быть человеком! А люди иногда горюют. В том, чтобы поплакать, нет ничего постыдного! Это способ справиться с болью! — возмутилась Каталея. — Ты выбрал подавлять свою боль, не обращать на неё внимания! Я же предпочитаю посмотреть на неё, принять то, что не могу изменить, признаться в этом и двигаться дальше, а не бежать сломя голову, как ты! В этом разница между нами».

«Ты отталкивал меня, собирался сбежать от меня в лес. Ты собирался стереть меня из памяти! Слушай, волк, ты действительно веришь в то, что близкого человека можно отпустить или забыть?» - Каталея говорила ледяным тоном, а её взгляд пронизывал оборотня насквозь.

На мгновение возникла пауза.

«Нет, это невозможно… - Девушка устало выдохнула. - Зачем пытаться забыть? Зачем пытаться отпустить? Если ты действительно хочешь свалить, то задумайся о том, чтобы перестать беспокоиться о том, что отношения изменились. Твоё отношение ко мне изменилось. И именно ЭТО тебя дико бесит!»

«Да не бесит меня это, - ответил Олэн, глядя в глаза девушке. - Я может и бездушный, но не тупой. Да просто я не хочу этого, Каталея. Я крепко проходил через это и не хочу заново. Чувствую, что вязну в тебе и хочу это остановить!»

Каталея сидела, прислонившись к стене с запрокинутой головой. Её лицо от слез покрылось красными пятнами, глаза распухли, но даже в этом растрёпанном облике она казалась ему красивой.

Олэн отвернулся от неё и произнес: «Я расскажу тебе, что такое "бездушный"... Я не всегда был тем, кто сейчас... Я был человеком... И не наполовину»   

Каталея перевела взгляд на него. Это было лучшее состояние, когда её душа раскрылась от непрожитой боли, чтобы услышать боль его души.

***

В небольших государствах  территории не хватает, поэтому довольно часто происходят набеги на соседей в борьбе за новые земли.
Олэн, как и многие мужчины, был обычным воином. После каждого сражения он возвращался к своей семье, жил мирной жизнью, а затем снова уходил на войну.

Однажды поверженное соседнее государство захотело взять реванш и пошло войной на родину Олэна.
Нападение было внезапным, жестоким, беспощадным, мерзким…
В кровавой суматохе невозможно было что-либо разобрать: люди в панике бегали, не зная, как спастись.

Когда войско Олэна вернулось домой, деревня уже была в огне.

Он опоздал! Не успел защитить свою семью. Его схватили и принудили наблюдать, как убивают его жену. Невыносимо тяжело было смотреть в её глаза – в них уже поселилась смерть. Тело было ещё живо, но душа умерла в тот момент, когда на её глазах убили их детей.

Затем настал черёд Олэна…

Враги смаковали каждое мгновение, медленно забирая у него жизнь. Они наслаждались его страданиями…

Нападавшие подумали, что убили его, потому что Олэн перестал сопротивляться, стонать, и даже дышать. Налётчики оставили его и принялись за уничтожение других семей.

***

Олэна убили?

Не совсем…

***

Олэн очнулся и обнаружил себя рядом с костром, вокруг которого кружились странные люди, одетые в шкуры животных. На их лицах были маски.

Они образовали круг и начали издавать нечленораздельные звуки.

Один из них подошёл к Олэну, схватил его за грудки и начал громко кричать, ругаться, и трясти со всей силы.

Внезапно он замолчал, сделал глубокий вдох и отпустил Олэна.

Измученный мужчина потерял сознание.

Ослабленное тело пленника рухнуло на землю.

Через некоторое время он услышал гулкие звуки: «Буууп… буууфф… ииишшшдддд… даааиии… ооссиииеее!»

Эти звуки приближались к нему и становились всё более отчётливыми с каждым мгновением.

Вскоре они оформились во фразу: «Дай согласие на жизнь!»

Глаза Олэна были закрыты, а в его сознании звучал громкий голос человека в маске: «Дай согласие на жизнь! Соглашайся на мои условия, и твоя жизнь продолжится!»

Затем человек в маске схватил Олэна, приблизился тонкими сухими губами к его уху и зашептал, словно змей: «Помнишь, что они сделали с ней? Помнишь? Теперь ты хочешь отомстить за неё! Хочешь! Хочешь? Так отомсти! И за ваших детей тоже поквитайся!»

«Подлые убийцы!  Я хочу их убить! Уничтожить! Я хочу найти и разорвать их на части! – хрипел Олэн. – Она была сама красота! В ней было столько жизни! Она была моей любовью! Ничтожные убийцы забрали мою любимую женщину! Теперь моя очередь! Я заберу то, что любите вы!»

«Маска» продолжала шептать: «Соглашайся на мои условия! И ты отомстишь за неё! Соглашайся! Медлить уже нельзя! Прямо сейчас дай ответ! Отвечай! Ну? Соглашайся!»

Олэн почти утратил понимание того кто он и что происходит сейчас с ним. Он осознавал, что он - человек, и что у него есть его полуживое тело. Однако было стойкое ощущение, что от тела осталась лишь тонкая оболочка, а мышц и костей будто не было — мужчина перестал чувствовать боль.

Он стонал: «Забрали! Убийцы… убийцы… убийцы…»

Мужчина стонал не от боли в теле, это выла его душа!

«Дай согласие! Нужно твоё согласие! – тот в маске снова орал. – Времени мало! Говори!»

«Я согласен! – шептал Олэн, теряя сознание. – Мне нужна моя жизнь! Я хочу мстить! Я… даю… согласие… на жизнь!»

Как только он произнёс последнюю фразу, его сознание поглотила тьма, и наступила абсолютная тишина.

Очнулся Олэн в лесу. Мужчина привстал и огляделся вокруг: в густом лесу было спокойно, мирно и тихо, за исключением шороха листьев и стрекотания насекомых.
Внезапно он почувствовал сильное головокружение и упал на траву. А подлая память мигом обрушила на него беспощадную волну событий, которые случились «до».
Эпизоды в обратном порядке вспышками возникали перед внутренним взором мужчины.

С каждой драматичной сценой, которую разворачивала перед ним память, он гулко падал оземь,  и его будто прибивала, вколачивала непосильным грузом некая сила.
У Олэна перехватило дыхание. Он жадно начал втягивать воздух через рот, но кислорода, будто, не хватало, голова сильнее кружилась.
Слабость и немощь ощущал он в своём теле…

В горестное бессилие от невозможности что-либо исправить, изменить… окунулась его душа.

Тоскливое  мычание вырвалось из груди мужчины и нарушило гармонию тихого леса.

***

Олэн рассказывал неторопливо, иногда прерываясь на молчание. Каталея не нарушала этих пауз своими вопросами, которых у неё возникало всё больше и больше.

Стук в дверь прервал его рассказ. Мужчина и девушка переглянулись.

«Каталея! Каталея! Это я, Седа!» — приглушённый женский голос, интонацией пытался скрыть любопытство его владелицы.

Олэн поморщился. Каталея встала из-за стола.

Девушка открыла дверь и встретилась глазами с бегающими глазками Седы. Соседка суетливо поздоровалась и, не дожидаясь приглашения, ступила на порог.

Каталея чувствовала себя уставшей и вымотанной, и ей было всё равно, что подумает эта сплетница.

Седа бесцеремонно прошла на середину комнаты и, развернувшись, уставилась на Каталею. На свету она рассмотрела, что Каталея заплаканная, и это ещё больше разжигало в ней любопытство, которое она пыталась не показывать.

«О… Вижу, что я не вовремя?» — спросила Седа.

Седа перевела взгляд с Каталеи на Олэна и тут же обожглась холодом его серых глаз.

«Какой взгляд, — внутренне содрогнулась женщина. — Бр-р-р… мурашки от него! И где Каталея его повстречала? Скромная девочка и этот… зверь вылитый!

Каталея протянула соседке холщовый мешочек.

«Вот сбор, который всегда помогал тебе. Я добавила ещё разнотравья для смягчения вкуса. Помнится, ты жаловалась на горький вкус отвара.

«О, спасибо, милая! — ответила Седа, желая продолжить болтовню. — Ты, как и мама твоя, добрая женщина, всегда мила и…»

При упоминании матери Каталея метнула взгляд на Седу, и это мгновенно остановило тараторку.

«Заваривай этот сбор на полщепотки меньше, чем раньше ты клала. В течение дня пей по глотку, в случае недомогания выпей полкружки. Через пять-семь дней ты забудешь о болезни! Ну, а если что, то приходи…» — чеканила рецепт Каталея, а Седа слушала её, открыв рот и вытаращив глаза.

Дослушав Каталею, Седа несколько секунд стояла на месте и не шевелилась.

«Поздно… Я, пожалуй, пойду… Спасибо, Каталея…» — наконец выдавила из себя Седа.

Потом она посмотрела на Олэна, съёжилась и, слегка кивнув, желая показаться приветливой, произнесла «Доброй ночи»  и поспешила к выходу.

***

Каталея и Олэн молча наблюдали, как Седа засеменила к выходу, переступила через порог и закрыла за собой дверь. 

«Ты вытащила меня из леса, но пришло время выбираться из болота», – произнёс Олэн. 

«Какого болота? – отозвалась Каталея. – Я не понимаю…»

Оборотень посмотрел на девушку – у неё был стеклянный взгляд, а голос звучал странно.

«Седа, – ответил Олэн. – Она часть болота. Здесь болото! Разве ты не видишь?»

«А что Седа? – ответила прозрачным голосом Каталея. – О чем ты?»

«Мы будем жить в большом доме, – Олэн сделал паузу и потом продолжил. –К тебе будут приходить много людей – ты будешь им помогать. Большой дом на берегу моря! Ты видела море?»

«Ты о чем, Олэн? – равнодушно спросила девушка. – Твои слова похожи на бред…»

«Когда уходила эта суетливая тараторка, у меня всплыло в памяти кое-что из моего прошлого! – продолжил мужчина. – Я говорил тебе, что не всегда был волком. Я был человеком. Моя жизнь была очень интересной».

«Твои «воспоминания» как-то мне не очень по душе, – Каталея теперь внимательно смотрела на Олэна. – Может, ты все-таки расскажешь мне всё?»

«Всё я не помню, – ответил он. – Ещё не помню…»

***

В ночной тишине Каталею пробудили пугающие звуки. Она приподнялась на кровати, вглядываясь в темноту и увидела спящего ликана, беспокойно ворочающегося и вздрагивающего во сне.

Каталея, охваченная страхом, не решилась разбудить его. Она наблюдала за ним. Внезапно его тело напряглось, словно он готовился к прыжку. Затем он затих, замер... Мгновение тишины... и вот он вздрогнул, резко проснулся и рывком сел на кровати.

Каталея подошла к нему, села на краешек и наклонилась, заглядывая в его глаза. В них читались испуг, удивление, решимость и... грусть. Она хотела было задать вопрос, но увидела на его плече и кисти кровь. Но ран на нём не было!

«Это что? Кровь? Чья?» — испуганно спросила Каталея.

«Снова пропасть... и там — женщина! Не ты... Слышишь, это была не ты! А другая! И там всё хуже и опаснее! Снова так, как было тогда у нас, но хуже... гораздо хуже!» — бормотал Олэн.

Каталея вышла из комнаты и вскоре вернулась с полотенцем в руках. Она присела рядом и начала стирать кровь с его кожи.

«Это её кровь», — сказал он.

«Что происходит? — раздраженно крикнула Каталея. — Почему это повторяется?»

«Не знаю, — ответил Олэн. — И это не воспоминания, это точно не воспоминания...»

«Ясно. Поговорим об этом утром. Я иду спать», — сказала Каталея, отдала ему полотенце и ушла в свою комнату.

***

Каталея лежала с открытыми глазами, созерцая лунную дорожку, что пролегла на сером потолке комнаты.

В лунном свете царила тишина, которую девушка хотела бы забрать себе и подарить своему утомлённому разуму. Ей не хотелось отводить взгляд от холодного далёкого, но верного спутника Земли.

Каталея устала от напряжения, которое сопровождало её в последние годы. Девушка начала забывать о лёгкости, которую приносит простая жизнь. 

Понятная жизнь закончилась в тот день, когда жители впервые пришли с угрозами к её отцу.

С этими мыслями она погрузилась в сон.

***

Ей приснился кошмар.

Она резко проснулась.

Каталею трясло, её тело было покрыто испариной, по щекам катились слёзы, но она продолжала цепляться за образы из сновидения и шептала себе: «Подсказка в арканах! Она там есть! Во сне! Я должна понять подсказку! Хитрость… Обман, который приняли за правду… Ложь, которая привела к гибели… Потом всё закончится! Внезапно закончится! Арканы… Понять подсказку арканов!»

Девушка встала с кровати и начала ходить по комнате, бормоча что-то себе под нос.

Обрывки сна хаотично врывались яркими картинками, и у Каталеи закружилась голова. Она подошла к стене и сползла на пол, опустив голову на колени. Девушка закрыла глаза, в её ушах стоял невыносимый звон, тело стало ватным, и будто потеряло границы. Появилось ощущение, что пространство комнаты навалилось и вот-вот раздавит её.

Каталея старалась удержать себя в сознании, силясь вспомнить, в мельчайших подробностях, как выглядит веточка полыни. Эта техника переключения внимания помогла ей.
Наконец, пришло облегчение: шум в ушах прекратился, сознание прояснилось, головокружение отступило. Девушка подняла голову, открыла глаза и сделала пару глубоких вдохов.

«Что с тобой? — услышала она голос Олэна. — С кем ты разговариваешь?»

Каталея посмотрела в ту сторону, откуда был слышен его голос.

«Ты на полу? — мужчина постоял немного в дверном проёме, а потом направился к ней. — Почему ты сидишь на полу?»

Каталея смотрела, как Олэн приближается к ней, и в нём она узнала фигуру из сна.

«Даа… — тихо произнесла девушка, когда он присел перед ней. — Я понимаю теперь. Наконец пришёл ответ на вопрос, который я задавала себе в последнее время. Теперь понимаю что хочу!»

«Я хочу, чтобы ты ушёл, — вдруг сказала Каталея и изумилась тому, что произнесла. — Уходи в лес. Хотел уйти тогда — уходи! Сейчас! Хочу быть без тебя!»

«Да-да… То ты не отпускаешь меня…Теперь ты поняла, что хочешь быть без меня… Уйду, если хочешь… уйду! А сейчас, девочка, пошли в кровать, — отрезал Олэн. — Этот чёртов день, наверно, никогда не закончится!»

Но Каталея не сдвинулась с места. Она подняла на него глаза. У неё были очень красивые глаза: большие, выразительные, цвета морской волны.
Когда-то, совсем недавно они смотрели на Олэна с восхищением, страстью.
А сейчас это были два огромных зелёных омута печали.
Омут, в котором захлебнётся слабый духом человек.

Омут, который утянет и поглотит своей бездной слабого человека.

Омут, перед которым выстоит только получеловек… полуволк… отрёкшийся от людской жизни одичавший зверь — Олэн.

«Ты ополоумела! — его голос звучал по–доброму тихо, почти шёпотом. — Дуурааа!»

Олэн помедлил несколько секунд, а потом поднялся и вышел из дома, спокойно закрыв за собой дверь.

Каталея легла на пол. Она не понимала, что чувствует в этот момент. Из груди сам собою вырвался вой. Жалобный вой переходил в злобное мычание и… обратно вой.

Это проснулись страхи!

Тело Каталеи вспомнило всю боль, которую оно приняло, законсервировало и спрятало от сознания.

Страхи и боль!

Боль всегда от сопротивления обстоятельствам, которые не в силах изменить.

Страх Каталеи – «я одна» - обнаружил себя! Плечи девушки сдавила невидимая сила, а дыхание стало поверхностным и очень частым.

От мысли – «я одна» - она физически ощущутила страх в теле. Он располагался в области солнечного сплетения и был холодным, сковывающим. Холод расползался, намеревался парализовать всё её тело!

Каталея перестала сопротивляться и зашептала сама себе: «Я одна, я одна, я одна, я… одна… одна… я… одна!»

«Я одна» - и горькие слезы текут из глаз девушки, обжигают щеки, падают крупными каплями на пол. Она не останавливает этот плач. И с каждым вдохом Каталея будто шагает с того обрыва, а каждый – выдох как полёт вниз, в морскую пучину. Её душа мысленно совершала эти прыжки – проживала персональный ад!

Гулко заколотилось сердце! Сильнее… ещё сильнее!

Каталея посмотрела на себя и увидела, как в области груди трепещет ткань сорочки. «Моё… сердце… оно… сейчас…  — ей стало тяжело дышать, накатил страх. —  Сердце сейчас разорвётся внутри меня!»

Девушка соединила трясущиеся ладони.

Руки ходили ходуном.

Она еле дышала.

Усилием воли она начала выдыхать, настолько сильно, насколько могла.

«Я одна» - только и хватает сил, чтобы произнести эту фразу шепотом.

Потом лёгкие сами начали расширяться и захватывать нужные порции кислорода - стало чуть легче - дрожь понемногу унялась. 

«Я одна» - Каталея не верит в то, как звучит её голос – не шепот, а спокойный  голос.

Избавление от накопленных спрятанных от самой себя страхов – долгий целительный процесс укрепления духа.

«Я одна» - произносит Каталея и зажимы в её теле расслабляются, принося успокоение душе.

И когда спало это напряжение, Каталея повалилась набок, свернулась клубочком и вновь зарыдала. Но это были совсем другие слёзы!

***

Рассвет. В доме царила тишина.

Каталея проснулась от того что замёрзла, лежа на полу. Девушка потихоньку встала, добрела до кровати, рухнула на неё и накрылась одеялом с головой.

Согреваясь под одеялом, она вспомнила события минувшей ночи, и вновь заплакала, но беззвучно.

Немного поплакав, Каталея перевернулась на другой бок и погрузилась в сон.

Окончательно выспалась она ближе к полудню.

Девушка окинула взглядом комнату, скинула с себя одеяло и отправилась на кухню.

Там она заварила крепкий чай с чабрецом и, не торопясь, принялась его пить, слушая суетливые, но приятные трели птиц, которые свили гнездо под крышей её дома.