Держась за руки
Он был очень худой, скуластый, с большими, дегтярными, засасывающими в себя глазами, с длинными черными волосами, собранными в хвост. И превосходно одевался. Я хорошо помню его, и совершенно не помню его одежду. Это высшее искусство, так одеваться.
Никаких татуировок, украшений, бубнов или свечей. Просто какое-то странное существо, вне времени, возраста и даже пола, знающее чужие тайны.
У нас был общий знакомый, и на одной из вечеринок, где собралось человек 25, я с Володей столкнулась. Обожающий дармовщину, любопытный народ двинулся к «диковинке». А я встала в стороне и смотрела.
Он брал человека за руку и разговаривал с ним недолго, а потом просил очень подробно вспомнить (не вслух) что-то значимое, известное между живым и мертвым. После беседы с ним некоторые бежали в ужасе, кто-то начинал плакать, а большинство просто прилипало к нему, и требовало вновь и вновь пообщаться с покойником.
Он подошел ко мне сам.
- А Вы не хотите поговорить с кем-то оттуда?
- Нет, - ответила я.
- Вы никого не любили?
- Любила. Но любить надо живых, пусть мертвые хоронят своих мертвецов.
- Вы православная? - поинтересовался Володя и взял меня за руку, - подумайте о тех, кого вы недавно потеряли.
- Нет, - ответила я, и посмотрела в его дегтярные глаза, - лучше Вы подумайте о тех, кого потеряли.
Я заставила себя не думать ни о чем. Полная тишина внутри, никакого внутреннего диалога. Я даже замедлила дыхание. Мы стояли, держась за руки, и смотрели друг другу в глаза. Было ощущение, что мы повисли в пустоте. И вдруг в «ничто» я почувствовала его боль. Он кричал о потере, о смерти жены и отца. Это были не мысли, скорее эмоции, ощущения, или знания, или расплывчатые картины. И в стороне от этих картин стояла маленькая девочка, одинокая, печальная, со скрипкой в руках. Володя был слишком занят своим горем, что бы услышать ее рвущую душу музыку.
Я отпустила его руку.
- Вы действительно не думаете о тех, кого потеряли, - с укором сказал Володя, - Вы не пытаетесь общаться с ними. Разве так можно?
- А что Вы хотите услышать? – тихо спросила я, - Не стоит учить меня жизни, не надо. Ваша дочь очень одинока, жену и отца не вернуть. Но она то жива. Ей нужна Ваша любовь. Не страдания, а любовь. И купите ей скрипку, если еще не купили. Мне кажется, у нее талант.
Володя отскочил от меня, словно обжегся, и исчез.
Наш общий приятель минут через 10 подошел ко мне.
- Что ты ему сказала?
- Иди и спроси у него.
- Он не в себе. С ним невозможно разговаривать. Что ты сделала?
- Сама не знаю. Наверно то, что делал он.
- Ты поговорила с мертвыми?
- Нет, с живыми. Он разговаривает с живыми. Я стояла, смотрела, и сделала то же самое. Он из тех, кому не нравится, когда читают их самих.
- А ты можешь такое повторить с другими.
- Не знаю.
- Мы бы могли заработать кучу денег.
- Скорее пулю в голову, - ответила я, - некоторые тайны смертельны.
- Ты подумай, можно все же сделать легкие деньги.
- Легкие для тебя? – спросила я, и повернулась спиной.
Через полчаса Володя подошел ко мне сам. Его отец умер от рака легких, а жена – от передозировки наркотиков. Его дочь начала ходить в музыкальную школу, играла на скрипке. Девочкой занималась бабушка, властная и жестокая.
Когда кто-то попытался нам досаждать, Володя отодвинул этого человека как предмет. Другие больше не подходили.
Примерно через неделю мне в дверь позвонили. Стояла женщина. Она была на той вечеринке.
- Вы знаете, Володя больше никому не помогает, он всем отказывает, говорит, что занят своим ребенком. Водит дочь в музыкальную школу и делает с ней уроки. Но я видела, что можете Вы. Я узнала Ваш адрес. Вы еще более сильный медиум, чем он. Я хочу поговорить со своим покойным братом, мы не успели договорить, пока он был жив. Не успели помириться. Я Вам заплачу большие деньги.
- Извините, - ответила я, - я ничем не могу Вам помочь. Я не разговариваю с мертвыми.
- А с кем же Вы разговариваете?
- С живыми. Я разговариваю с живыми.
2018 г.
Свидетельство о публикации №224102300703
Делюсь: учился вместе с Володей Арсеньевым, этнографом, африканистом, сотрудником Кунсткамеры. Мы дружили. Помню его рассказ о работе в Мали. Он прилетел и в аэропорту его встретил местный, представившийся переводчиком, сказавший, что ему поручено отвезти Володю к месту работы. Володя удивился - ему, франкофону и к тому же знавшему и африканские языки, переводчик не требовался. По дороге незнакомец вдруг обратился к нему с неожиданным заявлением: "Я вижу, вы устали от перелета. К тому же Вас так беспокоит состояние Вашей дочери - Вы вынуждены были оставить ее тяжело больной..." - Я никому не говорил о состоянии дочери, ни в самолете, ни даже тем, кто провожал меня в Петербурге. Как он, этот чужак, выяснил то, о чем никто не мог ему рассказать? - Володя и спустя годы удивлялся, - и потом, что он хотел сказать мне, демонстрируя свое умение копаться в чужой голове? Кем он был в действительности, этот якобы переводчик?
Александр Парцхаладзе 23.10.2024 19:08 Заявить о нарушении
Елена Андрияш 23.10.2024 22:18 Заявить о нарушении